Тем пустотелым шепотом, что крылся в междустрочьи,
Пытаться возвратить читателя к себе…
О, где же вы – дожди, листва, ветра и осень —
Я распинаю сердце в спасительной мольбе.
«Ты подумала это тебе…»
Ты подумала это тебе?
Ты ошиблась, и это лишь сон.
Закрой окна и двери души —
Не звучать нам с тобой в унисон.
Я тебе не раскрою себя —
Тебе это совсем ни к чему.
Ту люблю, что прижалась ко мне
И щекою приникла к плечу.
Поднимусь по дороге из роз
К золотому сиянию дня,
Мое тело окутал мороз
Знойным летом в жару у огня.
Завершился последний момент,
Кровь застыла в древесных листах,
И упавший березовый сок
Размочил боль и страх на висках.
Я приду через тридцать веков,
Буду жить еще тысячу лет,
Сброшу споры ржавелых оков,
Буду имя носить – Человек!
Ты подумала это тебе?
Тебе это совсем ни к чему.
Закрой окна и двери души —
Ту люблю, что прижалась к плечу.
«Напыляет снега непогода…»
Напыляет снега непогода,
Ветер Севера слепит глаза.
Мы бредем от порога к порогу,
Взгляд туманит хладная слеза.
Каждый шаг нам дается с упорством —
Наши силы иссякли почти —
На руках ледяная короста,
И в глазах затухают огни.
Но мы движемся в такт снегопаду,
Мы идем по замерзшей земле,
На привалах взрезаем все раны
И сжигаем их плоть на костре.
«Крест-накрест кирпич – дом, разрушенный пылью…»
Крест-накрест кирпич – дом, разрушенный пылью,
Забыты все те, кто забит под мостом,
В зеленых могилах бредем в лабиринте,
По пыльным дорогам лежим под плитой.
Где птица летала – нет солнца и неба,
Простор утонул в броде… или в бреду?
Не слышно ворон, лишь кукушка кудахчет,
Коровы скурили ромашку в стогу.
Открытые окна – разбитые стены,
И желтый трамвай растворился в воде.
В стеклянных глазах на костлявых коленях
Исказились все те, кто сгинул в дожде.
Стол бумагой завален – поэт в туалете.
Карандаш догорает огарком свечи.
Муза сбежала с продажным писакой,
И вóском прописаны эти стихи.
Под жаром дождя – испаряется солнце,
В тени догорает сырая трава.
Роса оросила росистые рóсы…
Страница закончилась – не вместилась строфа…
Отверженный Век
Крылом взмахнула Ночь,
Земля укрылась Тенью,
А по дороге к дому щебечут Соловьи,
В полночные часы
Окуталось все Ленью,
А Сон все не идет от мрачности Души.
Холодное стекло
Покрылось конденсатом,
Сквозь томный взрыв Звезды проклюнулся Рассвет.
Увидеть суждено —
Подобно бумерангом
Вернулась Экзистенция бездействия в ответ.
На небе нет Огня,
Что Солнцем назывался;
В домах пропали те, кто раньше был Семьей;
В подделках без души
Готовы все спасаться;
А нового Тельца теперь зовут Свиньей.
Дороги сквозь туман,
Наш мир – большое стойло.
Пустышка на пустышке и все на дураках.
Бумажные банкноты,
Жратва, шалавы, пойло —
Есть центр мироздания в Отверженных Веках.
Свет и шум пропеллера
Спать мешает духота,
Свет и шум пропеллера.
Мне хотелось бы огня
На холме, средь клевера.
Под звездою средь берез
Любоваться прудом,
И дорожка от луны
Отразилась чудом.
В той дорожке по ночам
Плавают русалки,
И на берегу сидят
Балаболки-галки.
Где же ты – Природа-Мать?
Где твои рассветы?
Отзовись мгновеньем сна,
Рассади букеты.
Дай хоть миг поговорить
С теми, кто нам дорог,
Несмотря на все преграды —
Путь сквозь правду колок.
Мне успеть бы рассказать
Про вымысел о были,
Чтоб напомнить всем вокруг,
Что такие были.
Дай поведать о луне,
О ее секретах,
А потом оставь меня
Средь цветов в пакетах.
Пусть искусственные сны
Заменяют жизнью,
Пусть раскинут руки-крылья,
Кто покрылся пылью.
Никогда им не взлететь
Выше, чем возможно,
Их накроют поезда —
Железнодорожно.
В пыльных клумбах на краю
Высохшей дороги
Расцветет дурман-трава,
Из костей осоки.
Пробегут волной ручьи
И затопят степи,
Разберут по лоскутам
Выломанные клети.
Их раздарят лошадям,
Запрягут в телеги,
И железными прутами
Застучат калеки.
Потеряли цвет цветы —
Мигом посерели.
У озорного соловья
Крылья поседели.
От огня дневных светил
Тень не остается,
И опавшая звезда
Через год вернется.
Возместить не суждено
Пятой части жизни,
Только шкуры посрывать
Заячьи и лисьи.
Воздаянием живем —
Возвести упавших,
Пусть одарят нас весной,
Сил дадут уставшим.
До земли последний шаг —
Перед нами пропасть,
Пусть передние падут —
Задних держит лопасть.
Душно, влажно, нет дождя,
Весело и грустно.
Не ступить под тень берез —
Под корою пусто.
Не летают журавли
В синем поднебесье,
Гнезда их разорены —
Их снедает плесень.
Сны сокрыты в глубине
Ледяного севера…
Если б спать мне не мешали
Свет и шум пропеллера…
«Мелькает вереницей разметка на дороге…»
Мелькает вереницей разметка на дороге,
Торопятся автобусы, бензин – последний шаг.
Огромные глазницы уставились с пригорка,
По швам меж кирпичами забился древний шлак.
Деревья в окнах мчатся проекцией планеты.
Тень покрывает солнце и прячет свет звезды.
В огромном мегаполисе асфальт сорвал брикеты
И заточил травинки со сломанной косы.
Безумство социальных и трудность непокорных
Глотают пыль дороги и дышат в котлован,
Увидевшим автобус, упавшим в кости стройным,
Познавшим горе жизни – уплывшим в океан.
Проходят рядом мимо, проходят сквозь тропинки
Минуты за минутами, а сутки в счет часов,
Последние возможности торопятся за криками,
А крики тонут в вечности размотанных веков.
Пустынное прилесье, луга в кустах увязли,
Высокий муравейник – единственный постой.
Забытые картинки из детства тонут в грязи —
Укрыться одеялом, забыться под землей.
В пыли два силуэта – две тени не живущих,
Последние квадратики земного бытия,
В минуты расставания – упорство вездесущих,
Где ревность просыпается в сплетениях огня.
Атака бреда в силе, часы стучат по стенам,
Дрожит стекло веранды, и старятся дома,
Вода ведет куранты на красные пакеты,
И звуки отголосков выходят из угла.
Коробки из фарфора, тарелки из бумаги,
Огонь спалил деревья, дым закоптил луну.
Пред чарами спирали окончились пожары,
Сожрали тараканы заброшенных в тылу.
Увидевшим сияние – пора вернуться к дому,
Из-под кровати слышен последний вздох весны.
Гипнос стучит с балкона, зовет с собой подругу
И втаптывает бдения иголками сосны.
Коротким вознесением отпустим память спящим,
Потоки одинаковых, пустой холст на стене,
Сухие ветви дерева скребутся по ведущим,
Корявый топот ветра на выбитом окне.
Начнем с начала песню, запомним звуки марша.
Нарубим мясо волка, дадим его овце.
Последняя страница, ложатся криво буквы —
Поставим многоточие в законченной строфе.
Кладбище забытых стихов
Забытым стихам, не рожденным поэтом,
Тебя посвящаю – строка за строкой,
Все строфы сгорели мелькнувшей кометой,
Я помню о них – не обречь им покой.
Воспылают кресты над холмами забытых…
О время – жестокое бремя судьбы —
Ты миг не дало отразить на бумаге
Все то, что родилось в процессе ходьбы…
«Пробные строки размытых дождем…»
Пробные строки размытых дождем