Под ним раздался резкий треск, и насест угрожающе накренился. «Господи боже, — подумал он, — надо пошевеливаться, не то я утопну». Он перелез на соседнюю доску, но та просто сломалась, и он повис почти вниз головой, цепляясь коленями и одной рукой. С берега раздались взрывы хохота. Рапира Даффи наполовину выскочила из ножен, он попытался перехватить ее — и тут последняя доска сломалась, и он погрузился в ледяную воду посреди деревянных обломков и кинувшихся врассыпную уток. Он судорожно перевернулся, чтобы выплыть, пока кольчуга не утянула его на дно, и тут рапира зацепилась за одну из плавающих досок и переломилась пополам.
— Черт побери! — проревел он, хватая рукоятку, пока она не утонула.
Он выбрался из плавучего мусора и обнаружил, что слабое течение несет его вниз, по направлению к кораблю викингов и колышущимся зеленым полотнищам из тины и нечистот. Никто из северян его пока не заметил, но горожане на стене и берегу просто покатывались от смеха.
По-прежнему сжимая сломанную рапиру, Даффи нырнул и поплыл под водой. Поняв, что тяжесть кольчуги не слишком сковывает движения, он надеялся так избежать худших плавучих отбросов и насмешек. «Возможно, никто меня не узнал», — думал он, по-лягушачьи продвигаясь в холодной воде.
Буге поднял голову, услышав всплеск по левому борту и решив поначалу, что кто-то из венцев свалился в канал и пытается вскарабкаться на корабль. Но затем кровь отхлынула от его лица и глаза округлились при виде вцепившихся в леер двух покрытых зеленой слизью рук, вслед за которыми вскоре возник их хозяин — высокий мужчина с мрачным лицом, облепленный грязью из канала и сжимающий сломанную рапиру. В мгновение ока зловещий пришелец забрался на борт и теперь стоял в луже воды между скамей для гребцов.
Буге рухнул на колени, и вся команда на корабле последовала его примеру.
— Зигмунд! — задыхаясь, произнес он. — Я и мои люди приветствуем тебя и ждем приказаний.
Даффи не знал норвежского, однако понял, что викинги отчего-то приняли его за другого — только вот за кого? Он остался стоять с суровым видом, надеясь, что решение придет само собой.
На мосту возникла суматоха, сопровождаемая выкриками «Не толкайтесь!», и у перил возник Аврелиан.
— Что здесь такое? — взволнованно спросил он. — Я пропустил начало.
Даффи указал на склонившихся северян.
— Похоже, они думают, что я кто-то другой.
Буге робко взглянул вверх, увидел обращенное к нему лицо Аврелиана с повязкой на глазу в обрамлении седых волос и тут же распростерся на палубе.
— Один! — истошно завопил он. Остальные члены команды тоже рухнули на палубу лицом вниз, а те, кто находился в воде, теперь с благоговейным трепетом таращились на происходящее через отверстия для весел.
— Все это очень странно, — заключил Аврелиан. — Они тебя как-то называли?
— Э… Зигмунд, — сказал ирландец. — Если только это не означает «какого черта тебе надо?»
— Ага! — чуть помедлив, кивнул Аврелиан. — Здесь, без сомнения, дело серьезное.
— Да объясни, что происходит? И вытащи меня отсюда. Я полное посмешище, весь в дерьме и со сломанной шпагой.
— Не выпускай ее. Я объясню позже. — С неожиданной для его лет резвостью старик в черных одеяниях перемахнул через перила моста и приземлился на корточки посреди корабельной палубы. Затем, к возросшему удивлению ирландца, Аврелиан уверенной поступью приблизился к распростертому на палубе капитану, дотронулся до его плеча и заговорил по-норвежски.
Даффи просто стоял рядом, чувствуя себя шутом, тогда как предводитель викингов и его команда неохотно поднялись на ноги. Буге ответил на несколько вопросов Аврелиана, затем приблизился к ирландцу и встал перед ним на колени.
— Дотронься рапирой до его плеча, — приказал Аврелиан. — Давай!
Даффи исполнил приказ со всем достоинством, на которое оказался способен.
— Замечательно, — одобрительно кивнул Аврелиан. — Эй! — крикнул он зевакам на берегу. — Быстро, тащите доски потолще! Капитан Буге и его люди готовы сойти на берег.
Весьма диковинное шествие, о котором оповещал заливистый лай собак, предстало глазам выглянувшей на улицу Ипифании. Из дверей трактира Циммермана она с удивлением наблюдала вооруженных викингов, числом двадцать один, которых возглавлял, по всему видать, оживший утопленник. Потом, побледнев, она поняла, кто это.
— О, Брайан! — простонала она. — Тебя снова убили!
Немедленно рядом с ней возник Аврелиан, который как-то умудрился проскользнуть в дом незамеченным.
— Молчи! — прошипел он. — Он в добром здравии, просто свалился в канал. После сам все тебе расскажет. А пока принимайся за работу.
Даффи проводил своих седых воинов через задний двор к конюшням, где поздоровался с Вернером, который брезгливо подбирал листья салата, выпавшие из мусорной корзины.
— Это еще что? — спросил трактирщик. — Кто эти парни?
Даффи ответил, как ему было ведено:
— Двадцать один датский наемник, которых Аврелиан нанял для защиты города от турок.
— Каких турок? Не вижу никаких турок, только шайку старых бродяг, которые выпьют все мое пиво. А тебя-то во что окунули? Час от часу не легче. Выпроводи их отсюда.
Ирландец отрицательно покачал головой.
— Аврелиан в трапезной, — сказал он. — Сходи лучше справься у него.
Вернер заколебался.
— А ты ничего здесь не натворишь в мое отсутствие?
— Ну… вообще-то он велел вывести лошадей из стойл, чтобы эти господа могли там спать. Весна, сказал он, теплая и лошадям не должен повредить ночной воздух, а случись заморозки, их можно поместить на ночь в кухню.
— Лошадей на кухню? Викингов в стойла? Ты, Даффи, совсем рехнулся. Я…
— Объясняйся с Аврелианом, — повторил ирландец. Викинги с большим любопытством прислушивались к тираде трактирщика, и один спросил его о чем-то по-норвежски.
— Молчи, деревенщина! — рявкнул Вернер. — Идет, я поговорю с ним сам. И предложу избавиться от всей вашей шайки, включая, разумеется, и тебя, Даффи! Ты, может, не знал, но мое мнение здесь кое-что значит!
— Прекрасно! — ухмыльнулся Даффи. — Иди изложи его. — И с размаху хлопнул Вернера по спине, так что тот пролетел полпути до кухонной двери. «На самом деле, — подумал ирландец, направляясь в стойла, — Вернер, пожалуй, единственный, кто еще сохранил здравый смысл. На кой дьявол сдались нам эти дряхлые викинги? Понятно, что, кроме пьяного буйства или угрюмой замкнутости с похмелья, от них ждать нечего — толку в любом случае немного».
— Так, парни! — позвал ирландец, хлопнув в ладоши, чтобы привлечь внимание. — Веде-е-м лошадок из конюшен на двор, угу?
Скандинавы дружно заулыбались и закивали, а поняв, что требуется, принялись помогать.
— Эй, Шраб! — позвал Даффи, когда все лошади с озадаченным видом стояли на вымощенном булыжником дворе. — Тащи пива!
Паренек осторожно выглянул из-за косяка кухонной двери.
— Это дружественные викинги?
— Дружественнее некуда, — заверил его Даффи. — Неси пиво.
— Моим людям нельзя давать хмельное, — произнес торжественный голос за его спиной. Даффи обернулся и горестно вздохнул, узрев царственно нахмурившегося Лотарио Мазертана.
— А, Лотарио, так это твои люди?
— Разумеется. Пусть с последней встречи минуло несколько жизней, знакомые души вижу я в их глазах. Бедивир! — воскликнул он, раскрывая объятия Буге. — Проклятие! — добавил он, получив локтем в живот. — О, понимаю. Истинные воспоминания все еще затуманены. Но с появлением Амвросия это, несомненно, пройдет. — Он обернулся к ирландцу: — Знаешь, Даффи, ты и сам можешь кем-то оказаться.
— То-то порадуюсь.
— Но это налагает обязательства. Тяжкие. Ежели ты мученик, как я, то собственная жизнь для тебя пустяк.
— С этим я целиком согласен, — заверил Даффи. — Однако где-нибудь ожидает расправы дракон или другая нечисть. Не хотелось бы тебя отвлекать.
В ответ на тон Даффи Мазертан снова нахмурился.
— Меня действительно ждут нерешенные дела, — признал он. — Но не предлагай моим людям хмельное, ведь они праведные христиане… в душе.
— О чем речь!..
Едва Мазертан удалился, как был вынесен бочонок, и Даффи наполнил двадцать две кружки.
— Давайте, праведные христиане, — предложил Даффи, хотя специального приглашения не требовалось.
Глава 9
Ближе к вечеру скандинавы храпели на сене, разморенные тяжелым путешествием и тремя опустошенными бочонками пива. Даффи, у которого глаза тоже слипались, сидел на своем обычном месте в трапезной, наблюдая, как прислуга метлами, швабрами и мокрыми тряпками усердно выскабливает пол и стены.
У передней двери послышались шаркающие шаги, и Блуто проволок свой горб через прихожую. При виде Даффи он расхохотался:
— Посейдон! Ты, верно, принял ванну, но от тебя все так же разит вонючим каналом.
Ирландец кисло улыбнулся.
— Смейся, смейся, — сказал он. — Эти скандинавы приняли меня за бога или за кого-то вроде того. — Он нехотя махнул рукой на соседний стул за своим столом. — Ну, а твои как дела?
— Так себе. — Блуто тяжело опустился на стул. — Эй, кто-нибудь! Пива сюда. Мальчишка просунул голову в мою лучшую кулеврину и его стошнило.
— Будет чем удивить турок, — заметил Даффи.
— Это да. Слушай, Дафф, ты вправду считаешь, что Сулейман доберется сюда? Для турок это все же очень далеко на север.
Даффи пожал плечами.
— Если только Сулейман не умрет и его не заменит какой-нибудь, что почти немыслимо, миролюбивый султан, мой ответ — да, турки попытаются взять Вену. В конце концов, зачем им теперь останавливаться? Они движутся по Дунаю: в двадцать первом Белград, в двадцать шестом Мохаш, Буда и Пешт… и не похоже, чтобы Сулеймана ждал серьезный отпор. Карл слишком погряз в войне с французским королем Франциском, чтобы прислать войска, а Фердинанд в одиночку мало на что способен. Папа Климент, как водится, ограничивается благословениями. И еще есть старина Мартин Лютер, который несет чушь вроде того, что «сражаться с турками — значит противиться воле господа, который послал их в наказание за наши грехи». Два года назад я сказал бы, что Заполи наш самый верный союзник, но сейчас и он прислуж