каждые пять минут отскакивала назад, расшатывая каменную кладку и посылая заряд за зарядом в завывающую толпу янычар.
Всю середину дня турки волнами накатывались и отступали, теряя сотни людей в тщетном усилии пробиться через ряды отчаянно обороняющихся европейцев. Наконец примерно в половине четвертого они отступили, так что защитники Вены смогли поочередно закрывать проломы, выдвигаться за стены для устройства передовых укреплений и отходить назад для короткой передышки — посидеть, попить вина и побахвалиться друг перед другом.
Солнце уже низко спустилось по западному небосклону, обрисовывая багровым светом силуэты городских крыш и шпилей, когда несколько сотен вопящих акинжи бросились на вылазку по северному краю стены в попытке отрезать часть находящихся снаружи венцев. Отряд Эйлифа был как раз на равнине и возглавил контратаку, которая отбросила турецкую пехоту назад к Венер-Баху — узкому вспомогательному каналу, огибавшему восточную стену с севера. Свора акинжи, которую нельзя было назвать регулярным отрядом из-за полного отсутствия дисциплины, была рассеяна по берегу маленького потока, и вернуться на турецкие позиции смогли лишь те, кто успел перебраться на другую сторону. С наступлением ночи пушки с обеих сторон превратили равнину в опасную ничейную полосу свистящей картечи и рикошетивших железных ядер.
Глава 21
Мутная вода Венер-Баха, по которой время от времени пробегала рябь от комьев взрыхленной земли или осколков камней, отражала языки пламени из пушек на стене, так что Даффи, который стоял на берегу в сотне ярдов от нового пролома, при каждом выстреле видел двойную вспышку. Турки отвечали далекими красными проблесками в сгущающейся тьме.
— Вы, там, все назад! — крикнул с крепостной стены граф фон Зальм. — Им хватило на сегодня — кроме перестрелки, ждать нечего. — Словно в подтверждение его слов, земля дрогнула от упавших поблизости турецких ядер.
Три стоявших перед городскими стенами отряда медленно потянулись назад, и, несмотря на все старания Даффи удержаться в строю головного отряда, он постепенно отстал, одним из последних тяжело преодолев завал из камней у нового пролома. Поняв по звяканью, что бездумно волочит за собой меч, он аккуратно вложил клинок в ножны. «На лезвии сегодня добавилась не одна зазубрина, — подумал он. — Придется как-нибудь поправить».
За стеной солдаты собирались у костра.
— Эй, Даффи! — рявкнул усталый, запыленный Эйлиф. — Уже седьмой час, и затыкать дыру пока будет компания Верто. Давай сюда, выпьем подогретого эля. Вид у тебя неважный.
Ирландец на негнущихся ногах подошел к костру и со вздохом облегчения сел. Приняв от кого-то кружку с горячим элем, он сделал долгий глоток, перевел дух и отпил еще.
— Ох! — выдохнул он, потягиваясь, точно кот, вслед за тем, как минуту дал мускулам возможность насладиться отдыхом. — Знаете, ребята, — с чувством произнес он, — не люблю, когда обороняться легко. Ибо не приходит благодать истинно пройденного испытания.
Люди оторвались от питья и перевязки ран, чтобы посмеяться, ибо Даффи перефразировал слова из дневного молитвенного напутствия, произнесенного священником в перерыве между боями. Последовало несколько вялых шуток по поводу тактики, которую мог бы священник избрать в бою, и чем он развлекает себя после, и выслушивают ли подобные напутствия солдаты Сулеймана от бог знает каких магометанских пресвитеров.
— Мертвецы! — донеслось из темной, заваленной грудами битого камня улицы, мгновенно потушив веселье, точно брошенная на свечу пригоршня песка. — Ночной сбор мертвецов!
Из теней появилась скрипучая телега с высокими бортами, и ни один человек не взглянул на сваленный внутри страшный груз. Возница в перерывах между выкриками бормотал неразборчивые молитвы, и глаза его безумно поблескивали за спутанными волосами и бородой.
«Откуда-то я, похоже, его знаю», — с тревогой подумал Даффи.
Несколько безымянных рабочих оставили свои попытки очистить улицу от развалин и принялись перетаскивать в телегу скопившиеся за день трупы. Пока это происходило, возница, уронив лицо в ладони, громко рыдал. Кто бы он ни был, он наверняка безумен, решил Даффи. Солдаты вокруг недовольно зашевелились, смущенные присутствием сумасшедшего.
— Почему не найти для такой работы человека в здравом уме? — буркнул один из них. — И так сражаешься целый день, так потом еще терпишь вот это.
— Приятель, — сказал Эйлиф, стирая с усов пыль и эль, — когда он начинал, то мог быть и в здравом уме.
Наконец погрузку закончили, подняли и закрепили задний борт, и телега со скрипом покатилась дальше, а возница возобновил заунывные крики.
Даффи был уверен, что видел этого человека раньше, но сейчас было не то время, чтобы бередить воспоминания.
— Еще эля сюда, — попросил он. — Налейте-ка всем и подогрейте еще котелок.
Постепенно, после нескольких шуток и исполнения одной-двух старых баллад, компания вокруг огня вновь развеселилась. Из тех, кто участвовал в сражении, большинство предпочли сразу отправиться спать, но, как отметил ирландец, всегда найдется несколько желающих немного поболтать и отвлечься от дневных событий, прежде чем погрузиться в сновидения. Еще через час они начали зевать и клевать носом, а зарядивший дождь, капли которого шипели на углях, заставил их разбрестись по койкам. Даффи как раз поднялся, когда услышал резкий оклик:
— Кто идет? Назовись или стреляю!
Мигом позже донеслись звуки потасовки, затем выстрел и звук ударившей в камень пули, и крупный рыжебородый человек выскочил из ворот под стеной и что есть духу помчался по улице.
— Стража, сюда! — раздался крик позади убегающего человека. — Хватайте его! Это шпион!
Ирландец устало обнажил рапиру и кинжал и заступил дорогу.
— Ну, Кречмер, лучше стой! — громко сказал он. Бородатый беглец выхватил свой меч.
— С дороги, Даффи! — крикнул он.
С боковой улицы подскочили двое запыхавшихся стражей, а часовой на стене прицелился из аркебузы, фитиль которой не потух под дождем, так что шпион помчался прямо к Даффи, яростно размахивая мечом. Как раз перед столкновением фальшивая борода отвалилась, и Даффи с удивлением увидел искаженное страхом лицо Яна Заполи. Отскочив в сторону, ирландец собрался с силами и слева рубанул Заполи по плечу. Удар достиг цели, венгр зашипел от боли, когда клинок царапнул о плечевую кость, однако не остановился. Аркебуза часового на стене выпалила, но из-за неверного прицела при плохом свете пуля отскочила от мостовой в нескольких ярдах в стороне. Даффи кинулся за беглецом, но поскользнулся на мокрой мостовой и упал, больно ударившись коленкой о камень. Когда, морщась, он поднялся, Заполи уже исчез в темноте улицы, преследуемый двумя стражами.
— Черт его подери! — выругался Даффи, хромая к укрытию в сухом дверном проеме.
Грохот подков эхом разнесся с той же стороны, откуда появился Заполи, и мгновением позже конь и всадник остановились посреди улицы. Из-за дождя факелы светили тускло, так что, пока всадник не позвал стражу, Даффи не узнал, кто перед ним.
— Эй, Аврелиан! — позвал ирландец. — Здесь только что был Заполи! Убежал дальше по улице.
Волшебник повернул коня и направил его туда, где стоял Даффи.
— И Заполи тоже? Спаси нас, Морриган. Стражники побежали за ним?
— Да, двое.
— А Кречмера ты не видел? Я гнался за ним.
— Так он и есть Заполи! Смотри, вон на мостовой валяется его фальшивая борода.
— Мананан и Ллир! Выходит так, что Заполи все время был Кречмером.
Даффи потер колено и, хромая, прошел два шага.
— Разумеется, — раздраженно подтвердил он. — Рассуди сам. Помнишь, Вернер говорил, что в ночь на Пасху Кречмера не будет дома. Как раз в ту ночь Заполи появился у Циммермана со своей бомбардой.
Аврелиан покачал головой.
— Ну и ну, фальшивая борода. — Он с отвращением сплюнул. — Следуй за мной. О, ты повредил ногу? Тогда садись позади, надо спрятаться от дождя и побеседовать.
Даффи запрыгнул на крестец лошади, и они шагом поехали к южной караульне, где спешились.
— Эй, Дафф! — приветствовал ирландца открывший дверь капитан. — Видел я, как ты заехал тому шпиону. Жаль, сил у тебя осталось маловато, а то бы ты разрубил его надвое.
— Сам знаю, — удрученно хмыкнул Даффи, в то время как они прошли внутрь и пододвинули пару стульев к столу в углу. — Что он делал, когда попался?
— Пытался открыть старую калитку паромщика, — ответил капитан. — Ту самую, через которую днем сумел улизнуть сумасшедший. Ее заложили кирпичом, но старине Рыжебороду, как видно, никто не сказал. Когда Ран его увидел, он расшатывал кладку.
Ирландец и Аврелиан уселись за стол, а капитан вернулся с кувшином крепленого вина, за которым перед тем проводил время. Когда он вышел из комнаты, Даффи налил две кружки и взглянул на волшебника.
— Почему сорвалось дело с твоей засадой?
Аврелиан отхлебнул вина.
— Нужно было оставить целый отряд ландскнехтов.
Кречмер и Вернер вернулись в трактир всего несколько минут назад, и я дал им возможность пройти до середины трапезной, прежде чем дал свисток, по которому каждую дверь перекрыли двое вооруженных людей. Я сказал парочке, что они арестованы. Вернер просто стоял и вопил, но Кречмер — Заполи! — схватил стул и вышиб мозги одному из моих людей, после чего мечом вспорол второму живот. Остальные окружили его, но он выпрыгнул из окна и удрал, а я вскочил на лошадь и помчался за ним. — Он долил себе вина. — Он быстро бегает.
— Знаю, — сказал Даффи. Барабанивший по крыше дождь отыскал дырочку, и капля упала Даффи в вино. Он рассеянно отодвинул кружку.
— Вернер побежал к окну, через которое скрылся его наставник, — продолжил Аврелиан, — и один из моих ретивых парней вогнал три дюйма своего клинка ему в почку. Не знаю, выживет ли он. — Он пристально посмотрел ирландцу в глаза. — Этой ночью тебе предстоит кое-что сделать.
— То есть изловить Заполи? Черт возьми, друг, он мог просто затаиться или проскочить через один из проломов, наконец, перебросить через стену веревку…