Собственно, этим мы и были заняты почти всю первую половину занятия — чертили в воздухе печати под руководством Семёна Павловича, пока без активации.
Разумеется, я изучил Цветок Пламени в числе первых, если и вовсе не первым, но слишком уж выделяться не спешил. Одно дело, когда нужно произвести впечатление на директора, и совсем другое — сильно выделяться среди сверстников.
Я отлично знаю, что ни к чему хорошему это не приводит. Поэтому почти час я нарочно допускал некритичные ошибки в начертании, после чего стирал руны под одобрительное угуканье препода.
У большинства однокурсников результаты были заметно хуже, некоторым и вовсе не хватит одного занятия, чтобы начать пользоваться заклинанием.
В итоге я подождал, пока руна не получится у Артёма, и одновременно с ним закончил идеальное начертание. Мы были первыми, а спустя пару минут задание завершил и Саша Борисов.
— Молодцы! — кивнул нам препод, указывая на бронированные манекены в центре поля. — Теперь ещё раз, с самого начала, но уже серьёзно! Можете не волноваться, разрушить вы ничего не сможете, всё укреплено магией.
Пожав плечами, я начертил в воздухе идеальную руну, после чего силой мысли направил её в сторону мишени, активировав перед самым столкновением. Полусфера Цветка Пламени поглотила в себе голову манекена, а после вспыхнула, начисто её испепелив.
— Какого?.. — закашлялся препод, переводя взгляд с мишени на меня и обратно. — Неужели защита не сработала?
И самое ироничное, что в этот самый момент с соседними манекенами столкнулись заклинания Артёма и Сашки, не оставив на них даже подпалины. Получилась наглядная демонстрация, что я сделал что-то не так… А ведь хотел не выделяться, называется.
— Не знаю, как это получилось, — честно признал я. — Делал всё по инструкции. Вывел в воздухе руну, направил в неё ману, активировал заклинание и отправил к объекту.
Семён Павлович подошёл к манекену. Осмотрел печати. Конечно, они были в порядке.
— Странно, очень странно, — нахмурился Мазай, подходя ко мне. — Можете повторить? Только медленно, чтобы я успел всё рассмотреть.
— Конечно, один момент.
Я ещё несколько раз повторил Цветок Пламени, пока окончательно не уничтожил «неразрушимый» манекен, и Мазай не попросил меня остановиться.
— Всё ясно, хотя и очень, очень необычно, — щёлкнул пальцами Семён Павлович. — Молодой человек, вы вкладываете слишком много маны в руну, вам нужно научиться сдерживать себя. Обычно ученикам предстоит, наоборот, учиться вкладывать не минимум, а заметно больше — это базовый навык. В вашем случае, похоже, что придётся действовать наоборот.
Собственно, этим я и был занят до конца занятия. Мазай принёс со склада манекен покрепче, из тех, которые используют старшекурсники, и я без перерыва его атаковал, стараясь нанести меньше повреждений. Принцип был понятен, оставалось отработать.
После такого расхода энергии в столовую я ворвался, как голодный волк, и не успокоился до момента, пока в меня уже физически не переслала влезать еда. Пожалуй, в этой жизни я ещё никогда не испытывал такого голода!
— Вить, с тобой точно всё в порядке? — спросила Вика. — Может, к лекарю сходить или к месту силы?
— К лекарю точно не стоит, — ответил я ей. — Да и в место силы рановато соваться. Нас пока не учили, что в них нужно делать, а от простого присутствия там смысла не так и много. Саня подтвердит… — не обнаружив за столом Борисова, я прошёлся взглядом по столовой.
Конечно, мне было известно, что следует делать в местах силы. Но я не хотел объяснять ребятам, откуда у меня знания о том, чего мы ещё не изучали.
Оказывается, пока я уплетал различные вкусности, не замечая ничего вокруг, Сашка успел отойти и в своей привычной манере пытался произвести впечатление на миловидную девушку из светлого факультета.
К несчастью для него, магией теперь тут никого было не впечатлить, во всяком случае низкоуровневой. Красотка только поправляла белоснежную форму и показательно его игнорировала.
— Понятно… — хмыкнул я. — Зная его, это надолго. Предлагаю прогуляться до оранжереи, давно хотел туда заглянуть. Как на это смотрите?
— Я за! — улыбнулась Вика.
— Я тоже за любой движ, — кивнул Артём.
Оранжереи в Селигере были закрытого типа и располагались на крышах земляных учебных корпусов. Насколько мне было известно, в них выращивали большую часть магических растений, которые потом использовались для нужд академии.
Своей целью мы выбрали оранжерею первого года обучения, а в другие нас бы и не пустили.
У самого входа на крышу нас заметил один из местных работников, ну или преподавателей, я пока не понял. Ведь учителя форму не носили.
— Не часто к нам заглядывают гости с других факультетов, — улыбнулся во все тридцать два зуба высокий, но худой брюнет в очках. — Ах да, забыл представиться! Короедов Михаил Витальевич, преподаватель кафедры магической ботаники. Хотите, проведу вам экскурсию?
— Конечно, хотим! — сразу же согласились мы, после чего поочерёдно представились.
И на следующий час нас затянуло в удивительный мир магической ботаники. Короедов был настоящим экспертом в своей области и умел всё подать так, что нам было понятно и интересно. Тем более, когда вокруг было столько живых примеров.
Вскоре стало понятно, что в какой-то момент нам придётся самим заканчивать с этой экскурсией, поскольку создавалось впечатление, что преподаватель может продолжать так часами, до самого закрытия.
Тихо переговариваясь, мы пришли к общему мнению, что пока что нам хватит полученных знаний. От всех этих фактов о растениях у меня уже гудела голова, а на ребят и вовсе было больно смотреть.
Собираясь сообщить Короедову, что нам пора уходить, я заметил в углу оранжереи один из непримечательных, на первый, взгляд цветов.
Скорее всего, это был Живоцвет, в моём прошлом мире его использовали для подзарядки, как портативное место силы — растения источали ману в живом виде, хоть и не так ощутимо, как настоящие места силы.
Разумеется, я не собирался упускать такую находку, и сразу же уточнил у преподавателя, знает ли он, что это такое. И оказалось, что да, и даже название у растений совпадало.
Только вот по словам Короедова, тут Живоцвет использовали в основном для восстановления источников после опустошения, и то в виде экстракта, и в составах из других более эффективных трав. О его реальных свойствах — если такие, конечно, в этом мире дублировались — известно не было.
Неподдельно заинтересовавшись этим вопросом, попросил для себя один экземпляр в горшочке. Сказал, что мне его вид понравился и хочу в комнате на окно поставить.
Как ни странно, но Короедов был только рад моему запросу, похвалил за интерес к растениям и пригласил заглядывать в оранжерею почаще. На этой ноте мы и разошлись.
— Вить, вот зачем тебе этот цветок? Ты что, баба? — решил меня подколоть Артём, когда мы вышли на улицу.
— Сам ты баба, и вообще следи за выражениями, в приличном обществе находишься, — ответил я и кивнул на Вику.
— Да, мы же из приличных семей вышли, — фыркнула Вика.
— Ой! — неловко улыбнулся Братский. — Прости, я просто очень удивился, что ты решил его забрать, — и немного подумав, добавил. — Про семьи вы тоже правы. Просто надоело постоянно следовать этикету, думал, здесь хоть немного свободы будет.
— Не будет, — отрезал я. — Здесь тебе нужно следить за своим поведением пуще, чем дома. Потому что дома это видят только родственники и слуги. А всё, сказанное тобой в стенах академии, прямо влияет на репутацию семьи. Понимаешь?
— Да, и не стоит забывать о банальной вежливости! — добавила Вика. — Мы ведь не на базаре, и не какие-то деревенщины, чтобы так разговаривать.
— Ладно, ладно, я понял, — миролюбиво поднял ладони Артём.
— Ну вот и хорошо, — кивнул. — Проехали, в таком случае.
— Ага, — согласился Артём. — Кстати, Вить, ты так и не сказал, зачем тебе цветок?
— И мне интересно, — улыбнулась Вика.
— Да тут всё просто, — пожал плечами я. — Хочу попробовать из него зелье приготовить, Короедов же говорил, что оно полезное.
Пожалуй, этого объяснения будет достаточно.
— И кстати, можете никому не говорить, что я зелье собираюсь варить? — добавил я для убедительности. — Короедов не одобрит, если узнает.
— Конечно, не вопрос! — усмехнулся Артём. — Расскажешь потом, как прошло?
— Обязательно, — кивнул я.
— Я тоже никому не скажу, — улыбнулась Вика. — Надо будет тоже попробовать…
На этом мы и разошлись по корпусам. Единственное, я сначала заглянул к коменданту общежития, спросил, нет ли новостей по поводу княжича. Пока что его так и не нашли, что было уже действительно странно.
Вернувшись к себе, я услышал, как в кармане пискнул телефон. Оказалось, что это сестра скинула фотографии, как она обустроила под себя мою комнату. Быстро, однако.
Посмотрев и убедившись, что она там хорошо устроилась, я поставил палец вверх на фотографиях и уже собирался убрать телефон обратно, но:
«Слушай…» — пришло сообщение сестры, а следом второе. — «Я тут нашла старые фотки и не понимаю. Выглядит так, как будто у нас был старший брат! Смотри».
Она прислала несколько фотографий, на которых и правда были мы маленькие, но в компании какого-то парня, довольно похожего на меня. Правда, сестра была ещё совсем ребёнком, не старше года, и помнить это не могла.
Я даже задумался, что ответить на это. Память предшественника у меня не сохранилась, и знал я не так уж и много. Эти темы в семье не поднимались, информацию приходилось вытягивать по крупицам. Мама и бабушка не желали говорить о родственниках мужского пола. И это настораживало. Не меньше, чем пропавший сосед.
Из того, что мне известно, мать была замужем трижды. И трижды вдова. Ещё и старший брат куда-то делся, что о нём не осталось даже упоминания. В поместье я фотографий с ним не видел. Вероятно, прошлый Виктор втайне от остальных сохранил фотографии, и сестра случайно их нашла.