Из-под задней обложки книги что-то торчало. Видимо, выползло, когда Лора листала страницы. Это был билет Черри на самолет, и Лора хотела было затолкнуть его обратно под обложку, но нахмурилась.
Открытая дата. Она достала билет из книги. Рейс до Ниццы, прошлая пятница. Пятьсот долларов. В одну сторону.
Но почему Черри забронировала только часть перелета? Изначально она собиралась возвращаться домой уже сегодня. Лора пробежалась глазами по билету в поисках… ответа?
За окном пролетела птица, и Лора вздрогнула от внезапности. Вдруг ей стало неуютно в этой комнате, и она быстро спрятала билет на место. Торопливо вышла в коридор и осторожно прикрыла за собой дверь, оставив зазор, возвращая все в исходное положение.
Она полежала на шезлонге у бассейна, но никак не могла успокоиться. Копаться в чужих вещах было жутко некрасиво, и Лоре было не по себе уже от одного этого, не говоря уже о том, как легко и быстро она освоилась среди вещей Черри, как скоро стала рыться в них, в ее личных документах. Лоре было стыдно за себя. И все же что-то в этом билете никак не давало ей покоя, и она никак не могла отделаться от этого недоброго ощущения.
Может, вода все смоет, прочистит ей мысли. Лора спустилась в бассейн и поставила себе цель: сто гребков. За шесть-семь она доберется до противоположного бортика – и так далее. Поможет ей отвлечься. Почему же Черри не купила обратный билет?
Когда Дэниел и Черри вернулись, Лора готовила ужин на кухне. Черри ушла переодеваться, и Лора дождалась, пока наверху не послышался шум душа. Она принялась мыть салатные листья, сорванные в саду. Дэниел сидел за большим столом и пил с ней вино. Обычно она любила такие моменты, когда они были вдвоем и никто никуда не спешил. Лора поймала себя на мысли, что они не сидели так после его возвращения из университета.
– Какая щепетильность, – заметил он весело, пока она промывала листья по отдельности под проточной водой, тщательно проверяя каждый листочек.
– Ты удивишься, как хорошо прячутся эти жуки. Смотри! Видишь, чуть не пропустила одного.
– Ну и что такого, даже если и съесть парочку?
– Не говори гадостей.
Дэниел рассмеялся, глядя на то, как она отряхивает листья и складывает их в салатник. Потом Лора приступила к помидорам.
– Эти тоже из сада?
– Самые ранние. – Она бросила в него помидоркой черри, и он подставил руку, но поймать не успел. Дэниел подобрал ее с пола, провел беглый осмотр и забросил себе в рот.
– Фу!
Он усмехнулся.
– На вкус совершенно нормально.
Нельзя было оттягивать разговор о Черри, не то она скоро вернется.
– Здорово, что Черри сможет погостить подольше.
– Ага. А еще есть помидоры?
Лора бросила ему еще один плод.
– Повезло ей. Ей начальник позвонил, что ли? Чтобы лично узнать, не хочет ли она продлить отпуск?
– Не знаю. Наверное.
– Как-то странно все же. Звонки с работы в другую страну с предложениями подольше не возвращаться на работу, – она улыбнулась.
– Хм… Я, кажется, вспомнил. Вроде, Черри сама позвонила уточнить, не назначено ли у нее ранних показов на утро ее возвращения, ну и тема сама всплыла. Похоже, у них там затишье, вот ее босс и предложил, чтобы Черри израсходовала свои отпускные сейчас.
– А планировала она возвращаться сегодня? Изначально?
– Ну да… Почему ты спрашиваешь?
– Просто так.
– Ничего не бывает просто так.
Лора попыталась уйти от ответа.
– Я просто думала… Мы ведь все обсудили заранее.
– Да. Конечно.
Лора криво усмехнулась, но ее молчание говорило о другом.
Дэниел вдруг сообразил:
– Ты думаешь, Черри планировала уехать в другой день?
– А это так?
Он начинал терять терпение.
– Нет! Мы обсудили даты с тобой, она заказала билеты, и я выслал ей шестьсот фунтов.
Потребовалось немало усилий, чтобы сохранить добродушие в лице и не выдать своих нервов. Шестьсот фунтов?
– Ты заплатил за нее? – спросила она как ни в чем не бывало.
– Да. Стажер в агентстве недвижимости много не зарабатывает.
Лора услышала недовольство в его тоне и широко улыбнулась в ответ.
– Естественно.
Случись в этот момент кому-то проходить мимо комнаты Черри, этот некто мог бы обеспокоиться тем, до чего она была неподвижна, как статуя, и глядела перед собой в огромной напряженности. Если бы этот самый некто зашел в комнату, то обнаружил бы, что смотрит она на комод, а точнее, на одну книгу на комоде, и недоумевал бы, чем книга могла заслужить такой пронзительный взгляд.
Черри переложила книгу, чтобы корешок лежал параллельно краю комода. Она поняла, что книгу брали с места, смотрели на нее, вынимали документ из-под обложки. И информация с этого листка, вероятно, уже начала бродить в голове Лоры как дрожжи. Черри была в бешенстве, но знала, что ссориться с ней не стоит. Нет, она найдет другое решение этой проблемы. А пока она все оставит при себе.
14
Понедельник, 30 июня
Черри и не думала уезжать. Сменялись дни, тягучие, знойные, налитые солнцем, а Лора все ждала, когда же девушка объявит об окончании своего отпуска, когда обмолвится о возвращении на работу, но Черри молчала. Идеи для совместного времяпрепровождения иссякли – былой запал Лоры угас подчистую. Дела вошли в свою колею. За завтраком Лора интересовалась их планами на день, и если выяснялось, что они собирались на пляж, можно было вздохнуть с облегчением и отдохнуть в их отсутствие от натужных любезностей. Такие дни Лора проводила у бассейна, в тишине и в полном одиночестве, и со временем она стала тяготиться присутствием Черри. Это был ее отпуск тоже, и она не рассчитывала, что все это время с ними пробудет девушка ее сына. Лора и сама хотела провести с Дэниелом хоть немного времени без посторонних. Напряжение начало сказываться. Лора стала забывать вещи. То ключи пропадут со стола. То зубная щетка найдется в мусорном ведре, упав туда с раковины. А на взятой напрокат машине обнаружилась глубокая царапина, появившаяся, видимо, с Лориной поездки в деревню. Но беспокоил ее не только затянувшийся визит Черри. Оставался нерешенным вопрос денег. На билете четко была обозначена цена в пятьсот фунтов, в этом не было никаких сомнений. А Дэниел сказал, что заплатил на сто фунтов больше. Лора прекрасно понимала, какая финансовая пропасть разделяла Дэниела с Черри, и все это наводило ее на очень неприятные мысли.
Оставалось два дня до Лориного возвращения домой, когда она со всей внезапностью осознала, что Черри останется на ее вилле даже после того, как сама она улетит в Лондон. От этой мысли она пришла в такое негодование, что смогла выдавить лишь односложный ответ, когда они сообщили, что отправляются в Сен-Тропе. Лора помахала им на прощание и вышла к бассейну, чтобы снять свой купальник с сушилки, где оставила его накануне. Там его не оказалось. Но она была уверена, что вечером повесила его сюда сушиться. Лора огляделась и нашла купальник валяющимся на земле. Подобрав его, она заметила, что он был весь в грязи, как будто его сдуло еще до того, как ткань просохла, что показалось ей странным, ведь вечер вчера был безветренным. Со вздохом она отнесла его в дом простирнуть. Открывая краны, Лора соображала, что конкретно она может предъявить Черри и может ли вообще. Не могла же она напрямую спросить, сколько стоили билеты, это прозвучало бы откровенным обвинением. Но всегда можно было поинтересоваться, когда она планирует уезжать. На это у Лоры было полное право.
Возвращение можно отложить еще на три дня. Ведь похороны во Франции – дело затяжное, а после бабушки осталось столько вещей, в которых нужно было разобраться. Нил выразил соболезнования и согласился продлить Черри отпуск по семейным обстоятельствам, когда она позвонила сообщить, что ее бабушка, к прискорбию, скончалась. Черри сразу решила не говорить Лоре, как долго она планирует пробыть у них в гостях – поделом ей за то, что сует свой нос куда не надо. Рыться в чужих вещах? Кем она себя возомнила? Вечно не дает и шагу ступить, лезет со своими вопросами, ни на минуту не оставляет их в покое – она, видимо, решила, что имеет полное право на то, чтобы обыскивать их спальню. Черри доставляло большое удовольствие видеть ее плохо скрытую досаду, вызванную неуверенностью в том, когда Черри наконец уедет.
Черри и Дэниел гуляли по Сен-Тропе и держались за руки, загребая шлепанцами песок и пыль, закинув сумки на плечи и надвинув шляпы на глаза. Они миновали рынок Пляс де Лис, где старики играли в буль под пятнистой тенью платанов, а оттуда двинулись к порту, где яхты в масштабах бухты казались такими огромными.
– Что, говоришь, это было? – спросил Дэниел, вытягивая из нее подробный ответ.
– Синяя мини-юбка в комплекте с полосатым бело-синим хлопковым топиком. Точно в тон, – сказала она и скривилась.
Он посмотрел на ее ноги:
– Насколько мини?
Она натянула шляпу ему на нос.
– Ладно, извини, – он улыбнулся. – Что было дальше?
– Как-то раз я гуляла с друзьями и увидела девочку, за которой я донашивала этот топик. И он как раз был на мне в этот момент.
– И что?
– Как ты не понимаешь. Это унизительно. Я сгорала со стыда и даже перебежала на другую сторону дороги, чтобы она меня не заметила. И тогда меня сбила машина.
– Что?! – Он посмотрел на нее в ужасе.
Черри взяла его под руку.
– Отделалась простым растяжением лодыжки и синяками.
– Но ты могла погибнуть.
– В тот момент меня больше волновало, как бы подробности этой истории не просочились в школу. Не забывай, мне было всего четырнадцать. Хорошо еще, что та девочка не поняла, почему я убежала. А знаешь, – внезапно сообразила Черри, – я еще никому этого не рассказывала.
Дэниел стиснул ее руку, и она улыбнулась. Иногда истории, отравлявшие ее детство, даже приносили пользу, а в отличие от некоторых ее слов были к тому же правдивы. Дэниел потянул ее на другую сторону улицы.