Лора смотрела на нее в шоке.
– Что?!
– Я ей не нравлюсь, – сказала она тихо, поворачиваясь к Дэниелу, и тот застыл. – Извините, что испортила ваши планы на день рождения, – оправдывалась Черри.
– Да боже мой, это тут совершенно ни при чем, – рассердилась Лора.
– Тогда зачем вы меня толкнули?
– Я не толкала!
– Я же не знала, понимаете, я не знала, что у вас день рождения. Если бы я знала, я бы выбрала другой день.
– Она поскользнулась? – спросил Дэниел, как будто предлагал матери лазейку, чтобы не выглядеть такой ведьмой.
– Нет. Она сама упала.
Среди гостей раздались удивленные охи и ахи, но быстро смолкли.
– Зачем ей это? – недоумевал Дэниел.
– Я не знаю… – Лора была уверена, что Черри сделала это намеренно, чтобы выставить ее в дурном свете, но как можно быть такой расчетливой, и такие радикальные меры… Тут же она вспомнила картину и лишилась дара речи. Неужели Черри сама повредила полотно? Просто чтобы заставить Дэниела усомниться в Лоре? И вот теперь… Черри как будто хотела склонить Дэниела на свою сторону до того, как она успела рассказать ему обо всем, что разузнала.
– Погас свет… И в следующую секунду она уже была в бассейне.
Соседи позвонили и извинились: строители задели очередной провод, отключив свет по всей улице. Оглядевшись, Лора увидела, что гости наблюдают за ними, пряча носы в бокалы вина, увидела смущенные лица и неловкие взгляды людей, которые не знали, кому верить. Когда она повернулась в поисках поддержки к Изабелле, та только озадаченно попыталась улыбнуться.
– Дэниел, мы можем поговорить? В доме?
– Она считает меня авантюристкой, – выпалила Черри.
– Нет! – в жалкой попытке разрядить обстановку Лора усмехнулась, не веря своим ушам.
Черри посмотрела на Дэниела огромными карими глазами и произнесла дрожащим голосом:
– Она думает, что я с тобой из-за денег.
– Знаете что, милая девушка, этого я не говорила, – разозлилась Лора.
– Нет, я сказала это вместо вас, а вы не отрицали. Как и сейчас не отрицаете.
Все смотрели на нее. Лицо Дэниела было мрачнее тучи, и Лора почувствовала, как красные пятна проступают у нее на щеках.
– Думаю, хватит на сегодня этого цирка, – сказала она тихо. – Иди в дом и приведи себя в порядок.
– Я отвезу Черри домой, – вставил Дэниел и при виде поникшего лица матери добавил: – Ей не во что переодеться. Что прикажешь мне делать?
Они развернулись, и Лора поняла, что сейчас они сядут в его машину и поедут к Черри, и она не увидит его весь день и даже больше, может, до самого понедельника, когда он приедет за своими вещами, чтобы переехать на новую квартиру.
– Сосисок никто не хочет? – поинтересовался Говард.
Подошла Изабелла.
– Дорогая, что это было? Я думала, она тебе нравится.
Лора не ответила, глядя им вслед с чувством глубокого беспокойства.
18
Среда, 23 июля
Черри глазела в окно офиса. Дождь не прекращался уже три дня, а во время дождя работа стояла, а когда работа стояла, ей было скучно. Она чувствовала себя зверем в клетке, где нельзя было даже прохаживаться из угла в угол, лишь бы унять это состояние, от которого хотелось лезть на стену. На столе лежал планшет, так что, пожалуй, она могла бы скоротать время в Интернете. Черри не сомневалась, что именно этим были в эту минуту так заняты Эбигейл и Эмили, потому что изучать продающиеся дома с таким живым интересом невозможно. Судя по сосредоточенному выражению их лиц, можно было сделать предположение, что они покупали какие-нибудь шмотки и туфли. Черри почитала «Гардиан», добавила в закладки несколько выступлений на «ТЕД Толкс», которые планировала послушать попозже, а потом принялась гуглить Николаса, хотя заранее знала, что это было ошибкой. В статье профильного журнала для телевизионщиков писали о его недавнем повышении до заместителя директора – и это в 22 года, восхищались в статье, выдающееся достижение! «Это компания его отца!» – хотелось закричать Черри. В статье продолжали перечислять его заслуги: работа, недавний брак, там же, как завистливо отметила Черри, разместили и фотографию Николаса с женой на каком-то пафосном благотворительном вечере, после чего в статье в шутку задались вопросом, когда же он произведет на свет наследника империи. Это глубоко ранило Черри. Горло сдавило от обиды, и она закрыла страницу и стала упрямо просматривать выставленные на продажу виллы на Лазурном Берегу. После возвращения оттуда ей стало сложно сосредотачиваться на работе, снова вживаться в роль, которую она создала для себя, делать работу, которая была только средством для достижения цели. Это было опасное чувство, это ее взвинченное ожидание, и ей приходилось насильно брать себя в руки. Сейчас она не могла позволить себе ни малейшего промаха, только не сейчас, когда нашелся человек, который в перспективе мог бы навсегда вырвать ее из этой каторжной жизни. Испытывая физическое недомогание от сидения на одном месте и устав таращиться в экран в поисках хоть какого-то развлечения, Черри выключила планшет чуть не с размаху. Ей хотелось разбить его вдребезги, так ей было скучно, разбить, опрокинуть стол. От этой мысли она повеселела на долю секунды и улыбнулась. Мозг Черри работал исправно и быстро. Он всегда жаждал новой информации, планов, проектов, восставая против вынужденного бездействия, и начинал работать против себя, копать внутрь, если ему не давали, чем себя занять. В Черри кипело слишком много умственной энергии, о чем она знала с тех пор, как начала год за годом становиться лучшей в классе по всем дисциплинам. Иногда она гадала, кем могла бы стать, если бы перед ней были открыты двери университета. Может, юристом, чтобы бороться с ненавистной ей несправедливостью, особенно в отношении слабых и бедных – она всегда умела ловко обернуть факты любой стороной, представляя их в любом нужном свете. Но это не имело значения. Что было, то было: агентство недвижимости в Кенсингтоне, ступенька на пути к большему достижению. Черри снова уставилась на дождь, методично барабанивший по стеклу, надеясь, что он убаюкает ее неспокойную натуру. Местные никогда не трещали о погоде так, как в Кройдоне и Тутинге. Они могли себе позволить укрыться от непогоды и часто делали это на несколько недель кряду.
Она посмотрела на часы. Слава богу, через несколько минут ее рабочий день перевалит за середину, а к ней приедет Дэниел. Едва устроившись на новом месте, он предложил ей пообедать вместе, и заодно они собирались вместе выбрать ему постельное белье. Он въехал накануне, а до этого жил у нее, с самого барбекю. Прежде она никогда не видела, чтобы Дэниел был зол на мать. Он попросил за нее прощения и больше не затрагивал эту тему. Черри старалась не ликовать. Ей полагалось вести себя как жертва, оскорбленная сторона, а когда пройдет достаточно времени, чтобы успеть здраво обо всем поразмыслить, внести при случае каплю горького юмора в ситуацию с бассейном. Это укрепит впечатление того, что она говорит правду. Черри помнила, что уже второй раз она склоняла Дэниела к тому, чтобы верить ей вместо матери, и нельзя было оставлять места никаким сомнениям.
Черри вывела его из хандры рассказами о рафтинге (куда второпях записалась в воскресенье после вечеринки, когда Дэниел вернулся домой за вещами). Он подгадал свой последний в качестве жильца визит в родной дом на момент, когда отец играл в гольф (тот столько времени проводил на поле для гольфа, что у Черри начинали закрадываться смутные подозрения, и она подумала, что с этим не мешало бы разобраться), а мать была в гостях у подруги. Дэниел окончательно переехал, оставив матери лишь записку с обещанием позвонить. Черри была почти уверена, что он так и не позвонил. Она не знала, стоит ли подталкивать его к этому. Такое взрослое великодушное поведение должно только сблизить их, в то время как можно и промолчать и позволить обиде на мать пустить более крепкие корни. Это было непростое решение.
Дэниел натянул капюшон, защищаясь от дождя, и, поджав плечи, преодолел несколько улиц, отделявших его от офиса Черри. Он хотел разобраться с покупками как можно быстрее и задавался вопросом, почему не предложил ей выбрать что-нибудь самой. Как обычно, ему было все равно, как будет выглядеть его постель, он только понимал, что ему нужна какая-то постель. Он был благодарен Черри за то, что она взяла на себя эти хлопоты, и его даже забавляло, какую радость доставляли ей покупки. Если повезет, они определятся с выбором прямо на Кенсингтон-Хай-стрит и смогут пойти перекусить.
Покидая родительский дом, Дэниел чувствовал, что наконец может вздохнуть свободно. Отпуск прошел в напряжении, ему не хотелось ссориться с матерью, но в то же время ему не нравились ее постоянные претензии к Черри. Наводящие вопросы, вскользь брошенные комментарии, общая прохладца, которая день ото дня возрастала, действовали ему на нервы, и он уже выбился из сил, отбиваясь от них, как миротворец ООН. К тому же Дэниелу не нравилось, что его жизнь стала напоминать мыльную оперу, он чувствовал неловкость за это, в особенности за эпизод на субботнем барбекю.
На следующий день он получил эсэмэс с текстом: «Честное слово, я ее не толкала. Люблю, мама». Ему не хотелось продолжать эту тему, но в то же время его раздражало, что конфликт так и оставался в подвешенном состоянии. Дэниел до сих пор ей не ответил, хотя понимал, что скоро придется, иначе этот снежный ком никогда не перестанет расти. Может, сегодня после обеда с Черри он позвонит маме и скажет, что если они хотят сохранить отношения в будущем, ей придется смириться. Друзья писали ему по-приятельски насмешливые сообщения, а Уилл написал в фотошопе «Уроки плавания от Лоры» на картинке с лихим ныряльщиком, падающим в бассейн, и добавил: «Твоя мама в последнее время больше никого не тренировала?»
В каком-то смысле эта ее враждебность по отношению к Черри лишь укрепила его чувства. Дэниелу нравились простые женщины, и Черри оказалась именно такой. Она ни разу не пожаловалась на его мать, несмотря на такое к себе отношение, и он не мог не преклоняться перед этим. Она просто переступала через неприятности и продолжала радоваться жизни. Их отношения достигли того уровня комфорта, который с другими девушками приходил только после долгих месяцев вместе, и то не всегда. Дэниел сознавал, что все происходит слишком быстро, но это его не волновало – просто так складывалось. Он не видел причин расставаться, напротив, он готов был поспорить, что это будут долгие отношения, во всяком случае, сейчас все указывало именно на это. Мысли о Черри приободрили его, и он ускорил шаг. Скоро магазинный кошмар будет позади, и, возможно, Черри останется сегодня на ночь опробовать новые простыни.