– Жду не дождусь. Были такие дожди, что вода поднялась до четвертого уровня. Все интересное начнется в восемь утра.
Ледяная вода и высокая скорость – для Лоры звучало сущим кошмаром.
– Вы… вы же осторожны? – спросила она.
Он нахмурился, не понимая, о чем она.
– Компания юридически…
– Нет, я не об этом.
– А о чем?
Она повела бровью, как бы спрашивая: «Мне что, на пальцах все объяснять?»
Он открыл рот.
– Мама! Я же врач! Мне не нужно читать лекций о контрацепции.
Он покатился со смеху и не мог остановиться, пока по лицу не потекли слезы.
– Ох, мама, – выдавил он. – Ты иногда такая смешная.
Она бледно улыбнулась, но на душе у нее было все так же неспокойно. И она знала, что не успокоится, пока не разрешится ситуация с Черри.
20
Пятница, 22 августа
– Ты точно не устал вести? – спросила Черри, когда они мчали по шоссе где-то под Бирмингемом. Она предлагала, намекала, умоляла его пустить ее за руль всю дорогу, но он ответил отказом – она весь день работала, а у него был выходной. Так что приходилось довольствоваться настройкой навигатора и выбором музыки – не самый плохой результат. Черри не признавалась, куда конкретно ведет их маршрут, это был сюрприз, но «LL» в координатах прозрачно намекало на валлийскую деревню где-то в горах с уютными сельскими пабами. Элемент таинственности был немаловажен – он делал поездку более запоминающейся. Время было подгадано ею идеально – не только, чтобы затмить день рождения Лоры, но и потому, что они встречались уже три месяца, и Черри было важно это отметить. Чтобы этот день отложился в памяти. У них все было хорошо, но Черри не собиралась расслабляться и пускать дела на самотек. Она свято верила, что совместные мероприятия укрепляют отношения, выводят их на новый уровень. Чем больше всего вы делаете вместе, тем больше создаете воспоминаний, тем дольше вам хочется оставаться вместе – и вот так отношения продвигались на новый уровень. Нельзя навечно застревать на первом этапе, нужно двигаться вперед. Этот уикенд будет их шагом вперед.
Накануне вечером они сидели на полу в гостиной и упаковывали Лорин подарок. Дэниел работал в сумасшедшем режиме, так что Черри предложила купить подарок, и он благодарно согласился. Они остановили свой выбор на шелковой блузке, и, вооружившись его кредитной картой и пин-кодом, Черри отправилась на Кингс-роуд – ах, какое прекрасное, опасное чувство. Вкус будущего. Она испытала хладнокровное удовлетворение, почувствовав свое превосходство над продавцами. Не было ничего приятнее, чем тратить чужие деньги. Дэниел одобрил ее выбор и обрадовался, что она догадалась купить бумагу и ленту заодно с поздравительной открыткой. Черри заворачивала блузку, пока он подписывал открытку, и поскольку они сидели рядом и она принимала такое участие в покупке подарка, конечно, он предложил подписать открытку и ей. Она помедлила, будто бы опасаясь негативной реакции, но решила проявить великодушие и подписалась, зарывая тем самым топор войны. Она выводила свое несмываемое имя, понимая, какие это вызовет чувства. Первая совместная открытка от Дэниела и Черри.
Хлынул ливень. Дворники заметались в полную силу, отбиваясь от брызг дождя.
– Как думаешь, в Уэльсе тоже дождь? – спросил Дэниел с нескрываемым воодушевлением в голосе.
Черри проверила телефон.
– Да, – она улыбнулась. – Но такой ливень нам не нужен, иначе нас не пустят вниз по реке.
– Это верно, – он выдохнул с энтузиазмом. – Знаешь, а ведь никто из моих бывших ничего подобного для меня не делал.
Черри изобразила удивление, словно это было самое естественное, что только может быть – бескорыстно запланировать поездку на выходные, которая понравится твоему возлюбленному.
– Неужели?
– Нет. Все больше я для них делал. Они могли предложить, но ни за что на свете они бы не сели со мной в машину, чтобы попробовать что-то новое. Они бы переживали за свои прически, или простуду, или еще что-нибудь, – он наклонился к ней и сжал ее колено. – Ты потрясающая.
– Ну, ты знаешь, я просто подумала, что неплохо было бы развеяться после такого напряженного старта в больнице.
Она видела, как он был тронут ее заботой.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста, доктор Кавендиш.
Он улыбнулся. Такие разговоры делали путешествие памятным, подчеркивали внимательность Черри и укрепляли его в чувствах к ней. Дождь не прекращался всю дорогу до Сноудонии, и в конце концов примерно в половине девятого навигатор вывел их к маленькому живописному выбеленному пабу. Они припарковались, силясь рассмотреть хоть что-то за потоками дождя на лобовом стекле. Видимость из-за темноты и дождя была ужасной. Дэниел заглушил мотор.
– Пойдем?
Черри кивнула.
– Вперед! – крикнула она.
Они выскочили из машины, он подхватил вещи, и, смеясь, они побежали в паб. До него было всего десять метров, но они успели промокнуть насквозь.
– Вы, наверное, Лейны? – спросил низкорослый крепкий мужичок за барной стойкой с сильным валлийским акцентом. – Я Тед. Мы все думали, когда ж вы приедете. В такую-то погоду.
Черри сморгнула капли воды с ресниц и улыбнулась. Она делала заказ на свое имя и не стала возражать против его предположения, что они женаты. Напротив, слышать это доставляло ей наслаждение, и такое прекрасное начало путешествия вселяло веру в то, что это будут очень удачные выходные.
– Давайте я покажу вам ваш номер, а потом приходите сюда пропустить по пинте, перекусите заодно чего-нибудь.
– Звучит замечательно, – сказал Дэниел.
Тед откинул перегородку и проводил их по залу, заполненному пожилыми местными жителями, преимущественно мужчинами в старых зеленых стеганых куртках, и молодежью, которые, как и они, приехали покорять бурные потоки реки Трайверин. Дверь из зала вела на узкую лестницу. Следом за Тедом они вышли в длинный коридор, где располагались комнаты для гостей.
– Как добрались? – поинтересовался Тед. – Вы же из Лондона, да?
Он сказал это так, как будто Лондон был другой страной.
– Все верно, – ответил Дэниел.
Тед открыл им дверь с номером три.
– Здесь вы переночуете. Все довольно просто, но если понадобится помощь с кранами, вы знаете, где меня найти, – он кивнул им и вернулся в бар.
Черри немедленно огляделась. Комната была маленькая, в ней кое-как помещались кровать, старый деревянный шкаф, низкий столик с местными брошюрами и две прикроватные тумбочки. Сама кровать была до смешного маленькой, как выглядели все полуторные кровати, когда ты привыкла спать на королевской или, в случае Дэниела, супер-королевской кровати. Она была застелена толстым покрывалом, и зеленый в крапинку плед был сложен у подножия кровати. Еще одна дверь вела в ванную, где, к ее большому облегчению, полотенца и душ были чистыми. А сама комната, слава богу, была белого цвета, а не какого-нибудь чудовищно устаревшего розового или зеленого. Стоило не бог весть сколько, но такие скромные траты могли сойти ей с рук за счет того, что вставать им было рано и ночлег должен был располагаться как можно ближе к точке старта у реки, что, ясное дело, ограничивало выбор.
Она вернулась в комнату, где Дэниел прыгал на кровати, как ребенок.
– Иди сюда, – сказал он, протягивая ей руку.
С улыбкой она присоединилась к нему. Они опробовали матрас – без сомнения, изношенный, но, слава богу, не скрипучий. Потом полежали немного рядом, и Черри почувствовала, как Дэниел перекатывает ее на середину кровати. Она вопросительно посмотрела на него.
– Так будет удобнее, – сказал он.
Она засмеялась и, вскочив, подбежала к окну. Отсюда она кое-как смогла разглядеть огромные чистые поля и что-то похожее на конюшни.
– Есть хочешь? – спросил Дэниел с кровати.
– Ужасно.
Было так холодно, что Тед разжег огонь. По ночам в воздухе стоял осенний морозец, отмечающий смену сезонов. Они нашли свободный стол. Там лежали завернутые в темно-зеленую салфетку приборы и подстилки под тарелки с черно-белым логотипом паба.
– Сегодня у нас только пирог с бараниной, – сказал Тед, поднося две тарелки, от которых валил пар. – Моя жена немного приболела и не успела сделать курицу.
– Баранина – это прекрасно, – сказал Дэниел, а Черри взглянула на доску с меню. Похоже, здесь готовили только пироги. С бараниной и в удачные дни – с курицей. Мелом на доске также утверждалось, что был пирог с говядиной, и Черри было интересно, что случилось с ним.
– Говядина закончилась, – сказал Тед, поймав ее взгляд, и ушел за напитками.
Она посмотрела на Дэниела, но тот, похоже, был очарован этим местом и угрюмостью Теда. Валлийская речь местных на фоне добавляла атмосферности, пирог оказался вкусным, а паб – теплым и уютным благодаря жару настоящего огня и шуму дождя, стучащего по стеклу. За пределами Лондона Черри чувствовала себе свободнее. Здесь она явно была утонченнее остального окружения, и не нужно было постоянно быть начеку и думать о том, соответствует ли она стандартам Кенсингтона. Дэниел поднял бокал, и они чокнулись.
– За незабываемые выходные, – сказал он, потом замолчал и взглянул на нее с чувством более глубоким, чем симпатия, более значительным, чем привязанность. – За нас. Я так счастлив, что ты мне повстречалась, Черри.
Глядя ему в глаза, она улыбнулась. Именно на такой взгляд она и надеялась в этом путешествии.
– И я, – ответила она мягко.
За ночь дождь перестал. Черри заметила это, когда проснулась из-за неудобного, колючего матраса, проседающего посередине. В комнате стояла непроглядная темень, и снаружи не доносилось ни звука. Тишина как будто просачивалась и сгущалась в комнате, наблюдая за Черри. Ей вдруг захотелось домой, где ярко освещенные улицы и вой сирен. Казалось, будто ей здесь не место. Она понятия не имела, сколько было времени и сколько еще пройдет, прежде чем сработает будильник, заведенный на семь утра. Она лежала так, казалось, целую вечность, уставившись в темноту и слушая ровное дыхание Дэниела под боком. Она вдруг почувствовала себя такой одинокой в этой темной комнате, что чуть не разбудила Дэниела, просто чтобы прижаться к нему поближе и ощутить его руки вокруг себя. Но мысль была глупой и наивной, и Черри не знала, как объяснит ему это, если разбудит его. Она закрыла глаза и постаралась уснуть. В какой-то момент ей это удалось, потому что следующим, что она помнила, был нарастающий писк, исторгающийся из телефона Дэниела.