Мимо пронеслась медсестра. «Господи, – подумала Лора, – Я вышла за дверь, а он умер!» Она испустила горестный вопль и бросилась обратно, подбежала к кровати, желая прикоснуться к нему, молясь, чтобы не было поздно. Секундой позже вошел доктор Белл.
– Миссис Кавендиш, уступите нам, пожалуйста, место, – сказал он, и медсестра крепко взяла ее под локоть и отодвинула в сторону, а он окинул взглядом Дэниела и мониторы.
– Он пытается дышать.
Лора не могла поверить.
– Он – что?
– Дышать. Самостоятельно. – Доктор Белл улыбнулся и посмотрел на показатели. – Три вдоха за последнюю минуту. Интересно, интересно.
Она помотала головой.
– Я не понимаю.
– Он дышит без помощи машины. Начинает. Это хорошая новость, – пояснил он осторожно. – Думаю, мы подрегулируем аппарат и сменим настройки, чтобы облегчить ему работу. Посмотрим, справится ли он с большей нагрузкой.
– О боже.
– Он будет находиться под пристальным наблюдением следующие двадцать четыре часа, и мы увидим, к чему готовы его легкие.
– И что тогда?
– Давайте сначала посмотрим, что принесут нам следующие часы, – предложил доктор Белл мягко.
Лора была вне себя от счастья… несколько минут. А потом снова погрузилась в пучину отчаяния. Медицина играла с ее чувствами. Это была какая-то злая шутка, невнятная попытка ухватиться за жизнь, прежде чем окончательно ее покинуть. Она не отходила от Дэниела, наблюдала за ним, не сводила глаз с его грудной клетки, концентрируясь на каждом вдохе, который он мог сделать. Она расспрашивала медсестру, что конкретно означают цифры на аппарате, который был подключен к его легким, потеряла покой, ожидая, когда он зарегистрирует новый вдох. Она почти не сомкнула глаз той ночью, лежа совсем близко на своей раскладной кровати, и каждый час вскакивала, чтобы проверить мониторы.
Рано утром они с Говардом нетерпеливо дожидались прогнозов доктора Белла.
– Он показывает замечательные результаты. Я даже думаю, что его пора отключать от аппарата.
Лора с Говардом переглянулись и улыбнулись друг другу обрадованно и настороженно, опасаясь верить в чудо.
– Я только отсоединю ЭФ-катетер.
Доктор Белл вытащил трубку, ведущую к легким Дэниела, тот внезапно закашлялся и открыл глаза.
– О, мой Бог, – Лора обхватила лицо руками.
– Дэниел, ты меня слышишь? – спросил доктор Белл, надевая на него кислородную маску. – Ты в полной безопасности, ты в больнице. Меня зовут доктор Белл, и я твой лечащий врач.
Дэниел непонимающе водил глазами вокруг.
– Не пугайся, все в порядке. Сейчас я возьму тебя за руку, и я прошу тебя моргнуть, если ты меня слышишь.
Несколько секунд ничего не происходило. Потом он моргнул, и от такой радости у Лоры подкосились ноги. Счастье разлилось по всему телу, и слезы безудержно потекли по ее лицу.
– Ты в больнице, здесь твои мама и папа.
– Я здесь, здесь, – запричитала Лора, утирая слезы, подошла к нему и взяла за свободную руку. Он посмотрел в ее сторону, но она не была уверена, что он видит ее.
– С тобой произошел несчастный случай, но ты уже идешь на поправку, – сказал доктор Белл.
Дэниел снова закрыл глаза, и Лора испугалась:
– Что случилось?
– Это абсолютно нормально. Он будет приходить в себя постепенно и со временем станет лучше ориентироваться в пространстве.
– Значит, с ним все хорошо?
– Мы скоро узнаем, может, в следующие дни или недели, но выглядит многообещающе.
Выздоровление началось медленно. Поначалу Лора на каждом шагу сталкивалась с напоминаниями о его слабости. Как у него ушло две недели только на то, чтобы сесть в постели, как его нужно было до сих пор кормить с ложечки, как долго заживали пролежни и губы. Но мало-помалу она стала замечать, как он понемногу возвращается к ней. Улыбка, хриплое слово, момент ясности – и каждый раз она восхищалась его успехами.
– Это потому, что он молод и хочет выздороветь, – сказал доктор Белл, и Лора испытала огромную гордость за Дэниела и его упорство, и она любовалась на него, изумляясь метаморфозе. Врачи не уставали напоминать ей, что им предстоит огромная и тяжелая работа, в его мозге все еще могли обнаружиться повреждения, могла быть нарушена память, но Лору переполняла эйфория, и она не хотела думать об этих заботах. Она была так увлечена его лечением, что напрочь забыла о Черри. Пока однажды вечером, когда она была на кухне и готовила ужин себе и Говарду, эта мысль не выпрыгнула на нее, как грузовик из-за угла, резко, с грохотом, сметая все на своем пути. Она сказала Черри, что он умер. Лора пока была не готова решать такую серьезную проблему. Все ее мысли занимали выздоровление Дэниела и работа, которая для этого требовалась: физиотерапия, логопедия, обычные разговоры, подбадривающие его. Она не хотела никоим образом отвлекать его или усложнять процесс, а Черри определенно все усложняла. Лоре виделось, как она высасывает из Дэниела новую жизнь, запусткает в него свои лживые когти, играет его чувствами, напролом идя к своей цели, и ей стало страшно. Он быстро шел на поправку, но был еще далек от пика своей формы, так что Лора задвинула подальше чувство вины и сказала себе, что ему будет лучше, если Черри пока не будет на горизонте.
Лора спустилась за вином к ужину и увидела в бассейне Говарда. Она подумала, что придется что-то сказать ему, как-то объяснить отсутствие Черри. Какое счастье, что он сам пока не спросил о ней, видимо, тоже был так занят Дэниелом, что забыл. Что же сказать? Лора запаниковала, вспоминая свой поступок, свою ложь, и быстро спустилась к погребу и достала из холодильника бутылку шабли. Поднимаясь обратно, Лора заметила на полу что-то мокрое. Она наклонилась рассмотреть мокрую плитку. Это была вода, но она никак не могла попасть сюда из бассейна. Что-то капнуло Лоре на волосы. Она вздрогнула и задрала голову. Она стояла прямо под полупрозрачной крышей. Лора нахмурилась – неужели накапало оттуда? Стекло было слишком высоко, чтобы рассмотреть, но это могло значить только одно – стекло дало трещину.
– В чем дело? – окликнул ее Говард.
– Кажется, у нас трещина.
Он подплыл ближе и уставился на крышу.
– Как? Мы же только что меняли плитку. Чертовы строители.
– Я с ними свяжусь.
Позже, когда они сели за стол, Лора робко затронула животрепещущую тему.
– Кстати, я говорила с Черри на прошлой неделе.
– Да? По каким дням она сейчас приходит?
Лора спрятала дрожащие руки под стол.
– Она решила жить дальше.
Он отставил бокал.
– Что?
– Да, боюсь, она приняла такое решение, когда вернулась из отпуска.
– Это было несколько недель назад. Ты ничего не говорила.
– Это было неважно… Я была занята мыслями о Дэниеле, ты же знаешь, мы ждали… плохих новостей.
– Так она не знает, что он очнулся?
– Нет, знает. Я поэтому ей и позвонила.
Еще одна ложь, уже четвертая. Каждая ложь рождала новую.
– А он в курсе?
– Я не говорила, и он пока не спрашивал. Я думаю, он сам догадался. – Лора замолчала. – Мне кажется, мы должны защитить его. Если он заговорит о ней, думаю, ему будет проще принять это, если он будет думать, что она ушла несколько месяцев назад.
Говард, разозленный на то, через что еще придется пройти его сыну, ответил не сразу. Он кивнул.
Сначала Лора не могла поверить, как легко все оказалось. Потом перевела дыхание и выкинула эти мысли из головы.
Это было два месяца спустя после выхода из комы. Дэниел закончил занятие физиотерапией и плюхнулся в кресло, бессильно откидываясь на спинку. Ему было больно, Лора видела это по его глазам. Она как раз собиралась сказать ему, какой он молодец, но он заговорил первым.
– Где Черри?
Она запаниковала, к горлу поднялся липкий и горький ком. Последний шанс вернуть все на свои места, исправить ошибки. Сказать, что Черри не хотела ему мешать, пока он восстанавливает силы, но сгорает от нетерпения встретиться с ним. А Черри… что она могла сказать Черри? Что она была в бреду? Что у нее помутился рассудок от горя, потому что ее сыну оставалось не больше пары дней?
Жизнь снова обрела смысл, стала приносить радость, когда к ней вернулся Дэниел. Будто кто-то или что-то решило в самый последний момент не отбирать ее последнего ребенка, несмотря на то, что Лора нарушила свое обещание. А она нарушила его. Она распахнула перед Черри свою дверь. Да, Дэниел встречался с ней по своей инициативе, но Лора поддерживала его, даже не проверив, кто такая эта Черри. Она пригласила ее во Францию – боже, в какой-то момент она смотрела на нее как на своего рода названую дочь. Она нарушила слово, это было непростительно, и все же ей был дан еще один шанс. Что она за мать, если она позволит Черри снова взбаламутить его жизнь? Лора расправила плечи. О чем тут вообще думать? Каких еще знаков она ждет?
– Она не приходила уже некоторое время, – ответила Лора с болью и сожалением. Это не было ложью, но не было и правдой. Выражение его лица говорило само за себя: он и сам понял, что Черри бросила его, пока он был в коме.
Он уставился в окно, и Лора отвернулась, чувствуя себя ужасно. Ей со страшной силой хотелось признаться ему, что это неправда. Но часы тикали, и она ничего не говорила.
Дэниел продолжал идти на поправку и больше не вспоминал о Черри. Но Лора все равно беспокоилась. Вдруг он захочет позвонить ей? Однажды, когда они гуляли по больничному парку медленным шагом, потому что мышцы ног у него еще были сильно атрофированы, она робко затронула эту тему. Они обсуждали его школьных друзей, которые навещали его в эти выходные, и момент показался подходящим.
– Ты не собираешься связываться с Черри?
– Нет.
И тема была закрыта. Лора, вроде, и была рада, что он решил двигаться дальше, но в глубине души она понимала, что один-единственный звонок может разрушить все.
Его телефон лежал в коробке в ее комнате. В тот вечер Лора вернулась домой с намерением удалить номер Черри, просто чтобы она окончательно и бесповоротно исчезла из их жизни, но подумала, что будет выглядеть странно, если пропадет только ее номер. Тогд