Так как евреи проникали в Россию из Польши, то в договоре с ней от 1678-го года был разрешён свободный доступ польских торговых людей в Россию с оговоркой — «кроме жидов».
Эта же оговорка содержится и в трактате о «вечном мире» между Россией и Польшей от 1686-го года уже во времена царствования Петра I, ставшего царём в 1682-м году.
Известно, что Пётр I Великий (1672–1725) пригласил в Россию множество иностранцев. Начались бесчисленные ходатайства о допуске евреев в Россию как «полезных» иностранцев. Прошения подавались как через близких Петру I лиц, так и через амстердамского бургомистра, с которым император был в хороших отношениях. Но все просьбы и предложения такого рода постоянно «отклонялись Петром I, решительно отказывающимся признать в евреях “полезных” иностранцев и “надобных людей”» (Липранди А. П. Равноправие и еврейский вопрос. 1911).
Пётр I:
«Евреи — не что иное, как невежественный, презираемый и варварский народ, который издревле соединяет грязнейшее корыстолюбие с отвратительнейшим суеверием и непреодолимейшей ненавистью ко всем народам, среди которых они терпимы и за счёт которых они обогащаются. Они самый злобный и самый скандальный из малых народов. Маленькая еврейская нация смеет показывать непримиримую ненависть к собственности других народов; они пресмыкаются, когда их постигает неудача, и высокомерничают при процветании…».
Россия была закрыта для евреев не полностью, они проникали сюда с помощью подкупов чинов местных администраций, и хотя правительство стояло на страже народных и государственных интересов, борьба осложнялась соседством России с Польшей. Несмотря на запрещения, евреи продолжали приезжать в Россию по торговым делам.
Это вынудило императрицу Екатерину I (Марта Скавронская (1684–1727), вдова Петра I) 27 апреля 1727-го года издать указ: «Жидов как мужска, так и женска пола, которые обретаются на Украине и в других российских городах, тех всех выслать вон из России за рубеж немедленно и впредь их… в Россию не впускать и того предостерегать во всех местах накрепко».
Но, видимо, пропаганда иудаизма продолжала иметь место в России, так как в 1728-м годуподтверждается действенность 24-й статья XXII главы «Уложения царя Алексея Михайловича» и 109-й статьи устава «Об убийственных делах», где требовалось «казнить смертию, жечь без всякого милосердия» за совращение и обрезание «кого из российских народов».
«Наиболее крупное и характерное дело этого рода — “флота капитан-лейтенанта Возницына за отпадение от христианской веры, а жида Бороха — за превращение оного капитана в жидовский закон”» (А. П. Липранди). Было это в 1738-м году в период правления императрицы Анны Иоанновны.
При императрице Анне Иоанновне (1693–1740), внучке Алексея Михайловича (Тишайшего), которая пришла к власти в 1730-м году, евреям было разрешено свободно торговать в Малороссии и в Смоленске, в остальных городах России торговля им была запрещена.
В 1740-м году был подтверждён указ от 1727-го года, и вновь приказывалось выселять всех евреев за границу и впредь «ни под какими образы» не впускать их в Россию.
Затем положение в России для иудеев исправилось, они снова начали расселяться в стране, что привело к появлению указа уже императрицы Елизаветы Петровны.
Императрица с 1741-го года Елизавета Петровна (1709–1761), дочь Петра I и Екатерины I, в 1742-м году издала Указ:
«…Добавить весьма надобно о пагубнейшей вредоносности жидов, сиречь евреев, наилучше сказать иуд предателей всесветных, дабы полное изъяснение дать причин их изгнания из России общим определением всех князей русских в 1113 году, а не то доброхотных читателей может ложное мнение о жидах образоваться. Изгнаны они, иуды, из России за великие и злые душегубства, убиения ядом лучших людей, людей русских. Распространение отравных зелий и тяжких смертельных заразительных болезней всяческими хитроковарными способами, за разложения, кои они в государственное дело вносят. А поскольку ни совести, ни чести, ни правды у жидов и в помине нет, то впускать их обратно в Россию — деяние, много хуже государственной измены. Маю я, что государство или республика, где жидов зело много, быстро к упадку или гибели придут, понеже или евреев — семена разложения, злопагубного пренебрежения родными обычаями, добрыми нравами повсюду вносят. Особливо опасны они, природные ростовщики-кровососы, тайные убийцы и всегдашние заговорщики для Великой России. Понеже народ всероссийский самый мужественный на земле, честный и трудолюбивый, но прямодушный и чистосердечный, что немалую помеху к распознаванию жидов, тайных иезуитов и масонов составляет.
Безмерно гостеприимство народа русского. Сим некогда пользовались, а могут и в будущем пользоваться, если мы или потомки наши мудрый Указ 1742 года забвению предадим…
…Всемилостивейше повелеваем: из всей нашей Империи, как из великороссийских, так и из малороссийских городов, сёл и деревень всех мужеска и женска пола жидов какого бы кто звания и достоинства ни был, со всех их имением немедленно выслать за границу и впредь оных ни под каким видом в нашу Империю ни для чего не впускать, разве кто из них захочет быть в христианской вере греческого исповедания…».
Губернаторам было строжайше предписано «под опасением Высочайшего нашего гнева и тягчайшего наказания» немедленно и неукоснительно привести указ в исполнение.
В 1743-м году «Лифляндская губернская канцелярия возбудила всеподданнейшее ходатайство о дозволении временного въезда купцам евреям в город Ригу, мотивируя своё ходатайство тем, что внезапная высылка купцов-евреев может неблагоприятно отразиться на торговле, — Императрица положила свою знаменитую резолюцию: “От врагов Христовых не желаю интересной прибыли”» (А. П. Липранди).
Вскоре появилось подобное прошение от генеральной войсковой канцелярии Малой России, на что также последовал отказ.
Всё это заставило императрицу Елизавету Петровну в 1744-м году снова подтвердить указ, добавив к нему слова: «О впуске жидов (в Россию) никаких ниоткуда представлений в Правительствующий Сенат не присылать, а все ль оные (жиды) доныне высланы о том в Правительствующий Сенат рапортовать».
Солженицын пишет: «Еврейский же историк С. Дубнов сообщает, что при Елизавете, как “подсчитал один историк-современник… к 1753 году из России было изгнано 35 000 евреев”».
Солженицын же считает: «Скорей надо признать вероятным, что, встретив многочисленные сопротивления и у евреев, и у помещиков, и в государственном аппарате, указ Елизаветы так же остался неисполненным или мало исполненным, как и предыдущие подобные.
Да и при самой Елизавете на важных постах служили евреи…».
Летом 1762-го года в результате дворцового переворота в Санкт-Петербурге был свергнут с престола император Пётр III, и осенью состоялась коронация в Москве императрицы Екатерины II (1729–1796).
Уже на пятый день правления Екатерины II на её столе лежал проект указа, разрешающего евреям въезд в Россию, на основе того, что Сенат признал «единогласно полезным». Но, учитывая действующее распоряжение Елизаветы, императрица этот проект не подписала. Напротив, она своим указом разрешила всем иностранцам остаться в России, всем, «кроме жидов».
Таким образом, запретительные в отношении евреев указы остались в силе, при наличии разрешения остаться в России всем остальным иностранцам.
Но, начиная с правления Екатерины II, в России появляется понятие «черты оседлости», наложившее отпечаток на всю последующую историю государства Российского.
Русское крестьянство
Прежде чем перейти к рассмотрению такого явления, как «черта оседлости», необходимо рассмотреть состояние крестьянского вопроса в России, что и будет сделано на основании книги профессора С. Ф. Платонова «Учебник русской истории для средней школы», написанной в конце XIX века.
В Московской Руси дворянство было создано как военный слой, получивший землю и крестьян во временное владение за несение воинской службы (см.: Башилов Б. История русского масонства. М., 1993). Дворянами становись люди разных сословий, но указы Сената императрицы Елизаветы порывали с этой традицией Московской Руси. Из сословия потомственных воинов дворянство превращалось в потомственное благородное сословие, которое владело землёй и крестьянами только благодаря своему происхождению.
Из слоя, необходимого стране, дворянство превращалось в касту, которая владеет землёй и крестьянами, полученными предками за военную службу, но не желает служить государству.
«При Елизавете, — пишет С. Ф. Платонов, — дворяне начинают уже мечтать о полной отмене этой повинности, облегчённой для них указом Императрицы Анны».
В. Башилов добавляет к характеристике той эпохи:
«Эпоха Елизаветы — эпоха окончательного отхода высших слоёв русского общества от традиций русской православной культуры и окончательного утверждения в России масонства, породившего и воспитавшего космополитическую русскую интеллигенцию — убийцу русского национального государства…».
С. Ф. Платонов отмечает, что в бумагах императрицы Екатерины II сохранились проекты улучшения быта крестьян. Она много думала об освобождении их от помещичьей власти, при этом предполагала сделать это освобождение постепенным. В своём «Наказе», изданном в 1767-м году, который был составлен как проект нового законодательства, она писала, что «не должно вдруг чрез узаконение общее делать великого числа освобождённых». В соответствии с этим предполагалось объявить свободными только тех крестьянских детей, которые родились после жалованной грамоты дворянству, а не всё крепостное крестьянство сразу.
Однако этот проект не был осуществлён. Крестьянский вопрос для Екатерины II был чрезвычайно трудным, так как она не могла примирить интересы крестьян, ожидавших свободы, с интересами помещиков, которые не желали оставаться без дарового крестьянского труда.