— Как интересно! — вступил в разговор Айван, разглядывая ее, словно какой-то музейный экспонат, — может, ты тогда за компанию и со мной поработаешь?
— Нет необходимости, — Одэзи даже не повернула головы, — я уже узнала все, что мне требовалось.
— Какого черта, Шим! — никто и не заметил, когда в зале появился Риккардо. Правую руку он держал под курткой, — что ты ей рассказал?!
— Я?! Я… — у Шимаэла внезапно сложилось странное чувство, будто он сунул руку в карман за убедительным алиби, а нащупал там лишь большую дыру. Он не мог вспомнить ни единого слова из того, о чем они с Оди говорили минувшей ночью, — я… я ничего я ей не рассказывал! Мы несколько другими вещами там… занимались. Да мы и не разговаривали с ней вовсе!
— Он рассказал мне все, — Одэзи положила конец его сбивчивым объяснениям, — кто вы, откуда и зачем к нам явились. Одним словом, все.
— Ну, знаешь ли, — голос Риккардо напоминал заводящуюся сирену, — вот тут ты, брат, перегнул палку! Ты что там, совсем ума лишился, что ли?!
— Не судите его строго, — заступилась вдруг Жрица за Шимаэла, — никто не способен противостоять власти Танца Забытья.
— Танцы я тоже люблю, — Айван, расхаживавший все это время вокруг Одэзи, внезапно набросился на нее сзади и мгновенно скрутил ей руки за спиной. — Ну что, киска, потанцуем?
— Хватит разглагольствовать! — окликнул его Риккардо, — избавься от нее!
Но Айван, казалось, не слышал капитана. Его неуемная любвеобильность, томившаяся взаперти в присутствии Верховной Жрицы, наконец нашла себе выход.
— Давай посмотрим, какие сюрпризы ты для нас приготовила, — он тщательно обыскал девушку свободной рукой, задерживаясь в интересных местах заметно дольше, чем было необходимо. Шимаэла захлестнуло душной волной, кровь прихлынула к его лицу, но он сдержался и промолчал.
Скользнув вниз по бедру Одэзи, рука Айвана остановилась, и он, откинув в сторону полу плаща, извлек на свет нож, хранившийся в закрепленных на ее ноге ножнах. Лезвие блеснуло уже знакомой Шимаэлу зеркальной полировкой. Однако, в отличие от ножичка Зиолы, оружие Одэзи совсем не походило на сувенир. Ее нож оказался существенно крупней и явно предназначался отнюдь не для заточки карандашей. Шимаэл был готов побиться об заклад, что это лезвие прекрасно знакомо со вкусом человеческой крови.
— Ого! — воскликнул Айван, — а у нашей киски, оказывается, есть коготки!
— Айван, кончай валять дурака! — Риккардо явно нервничал, — вышвырни ее отсюда!
— Успеется, — передразнил Жрицу Айван, — я, кстати, тоже никуда не тороплюсь.
Он приложил нож к шее Одэзи, приподняв вверх ее голову.
— Может, и ты нам расскажешь что-нибудь интересное и познавательное? А? Кто ты, откуда и что у тебя на уме? Зачем твоя начальница тебя здесь оставила?
— Вам вынесен Приговор, и вы все его слышали, — голос Одэзи оставался спокойным и ровным, — он должен быть исполнен. Кстати, покушение на жизнь Верховной Жрицы вам также зачтется. Ее кровь обязательно будет отмщена.
— И ты что, собиралась порешить всех нас вот этой зубочисткой? — Айван покрутил нож перед лицом девушки и снова подцепил им ее подбородок. — Хм, тогда можешь начинать. Например, с меня.
— Нож — инструмент мясника. Мне оскорбительно твое предположение, что Жрица Светлой Сиарны могла бы пасть так низко.
— Хватит уже! — крикнул теряющий терпение капитан, но Айван вновь пропустил его окрик мимо ушей.
То спокойствие, с которым держалась Одэзи, заводило все его сильней. Человек, к горлу которого приставлено острое лезвие, обычно ведет себя совсем иначе. Прерывистое дыхание, учащенное сердцебиение, дрожь в коленях и вспотевшие ладони — Айван привык чувствовать некую «обратную связь» со своей жертвой. Но сейчас он не ощущал в девушке ни одного из этих проявлений страха. Складывалось впечатление, что он сжимает в своих объятиях безжизненную куклу, манекен. И это уже начинало его бесить.
— Какой же способ ты избрала? — он подался вперед, к самому уху девушки, — может, зацелуешь меня до смерти?
— Интересный вариант, — задумчиво протянула Жрица, — но вряд ли. Это слишком долго.
— У нас масса времени!
— Вам бы больше подошла какая-нибудь нелепая смерть, — продолжала меланхолично рассуждать Одэзи, — споткнуться на ровном месте и свернуть себе шею или утонуть на мелководье. Что-то в этом роде.
Находясь, казалось бы, в безвыходном положении, Жрица, тем не менее, откровенно забавлялась. Она снисходительно терпела нападки Айвана, как сонный лев позволяет маленьким львятам ползать по себе, дергая его за уши и за кончик хвоста. До поры до времени…
— Попридержи язык, сучка! — огрызнулся здоровяк, — лучше подумай, как ты желаешь умереть сама.
— Что это ты так разнервничался? — Одэзи усмехнулась, — смерти испугался?
— Закрой пасть!
— Не волнуйся ты так, в любом случае, начну я не с тебя.
— А с кого?
— С нее, — Жрица вскинула взгляд на Найду, которая внезапно похолодела, увидев в ее серых глазах холодный отблеск неотвратимого конца.
— Только попробуй! — Айван еще сильнее стиснул руки Одэзи. — Если хоть один волос упадет с ее головы — тебе конец!
— Помилуй, я ее даже пальцем не трону, — успокоила она его, — ее убьешь ты.
— Ишь, размечталась! Долго же тебе придется ждать такого чуда!
— Не особенно. Это случится уже скоро, — девушка прикрыла глаза, словно к чему-то прислушиваясь, — через восемь секунд.
— Что?! — опешил Айван, и в следующий миг события сорвались с цепи.
Ловко извернувшись, Одэзи ухватила нож зубами и вырвала его у Айвана из руки. Резко мотнув головой, она полоснула его лезвием по щеке, оставив на ней красную полосу. От боли и неожиданности Айван вскрикнул и на долю секунды ослабил захват. Воспользовавшись его замешательством, Жрица сама вцепилась в него и, используя как опору, оттолкнулась ногами и перемахнула через растерявшегося спецназовца. Огромной черной птицей взвилась она в воздух и приземлилась в нескольких шагах у него за спиной, звонко лязгнув шпорами.
Одэзи разжала зубы, и нож упал в подставленную ладонь, чтобы мгновенно скрыться в широком рукаве плаща.
— Ах ты тварь!!! — Айван отнял от лица обагренную кровью руку, — да я тебя!..
Он быстрым отработанным движением выхватил пистолет и навел его на Жрицу, но тут Шимаэл бросился вперед и встал между ними, расставив руки в стороны.
— Стоп!!! Стоп!!! — выкрикнул он, — Айван, прекрати!
— Отойди, придурок! — прорычал тот, — или мне придется стрелять сквозь тебя!
— Успокойся! Убери пушку, слышишь?! Ты и так уже достаточно глупостей натворил!
— Шим, исчезни! — Айван метался из стороны в сторону, но Одэзи зеркальным отражением повторяла все его движения, неизменно оставаясь позади пилота. — Эта стерва собирается всех нас убить, ты же сам слышал! Ее надо остановить, пока еще не поздно!
— Никто никого не убьет! Дай мне поговорить с ней! Убери пушку!
— Найда, убирайся отсюда, немедленно! — скомандовал Риккардо, также вынимая свой пистолет, однако толстушка не сдвинулась с места, заворожено следя за леденящим кровь танцем, в котором троица кружилась посреди опустевшего зала, — проклятье!
Как капитан ни старался, он никак не мог заставить умолкнуть гулкий метроном, что отсчитывал секунды в его мозгу. Он вскинул оружие, целясь в Жрицу, но у него странным образом не получалось удержать ее на линии прицеливания. Его взгляд категорически отказывался фокусироваться на фигуре в черном плаще. Каждый раз, когда казалось, что девчонка уже на мушке, она вдруг обнаруживалась в другом месте, либо левее, либо правее той точки, куда Риккардо только что смотрел. От напряжения у него даже начали слезиться глаза. Бросив взгляд на Сейру, он увидел, как она моргает и щурится, испытывая, похоже, такие же проблемы.
Айван продолжал кружить, стараясь развернуть Жрицу спиной к алтарю, чтобы Риккардо или Сейра смогли ее подстрелить, но время шло, а никто ничего не предпринимал. У него появилась мысль выстрелить Шимаэлу в ногу, чтобы убрать его в линии огня, но он решил приберечь этот вариант на самый крайний случай. Айван внимательно следил за правой рукой Одэзи, в которой она сжимала нож, надеясь вовремя заметить начало опасного движения. Однако, сосредоточившись на этом, он не заметил, как сам наступил в кровавую лужу, оставшуюся на том месте, где Найда ранила Верховную Жрицу.
Его ботинок соскользнул по гладкой мраморной плите, и Айван, беспомощно взмахнув руками, рухнул навзничь, больно ударившись локтем об пол. Грянул выстрел, слившийся воедино с протяжным звоном висящего под потолком тяжелого светильника, в который угодила пуля.
Найда дернулась и с застывшим на лице выражением крайнего удивления повалилась вперед. Пуповина проводов и кабелей, тянувшаяся за ней, оборвалась, и лишившаяся своего сияющего ореола богиня скатилась к подножию алтаря неуклюжим кулем белья, из-под которого торчали ее ноги в нелепых розовых тапочках.
Всех буквально парализовало, и несколько мгновений никто не мог вымолвить ни слова. Айван сидел на полу и переводил непонимающий взгляд со своего пистолета на распростертое на ступеньках тело и обратно.
— Найда! — Сейра кинулась к подруге, — Найда, что с тобой?!
Впрочем, ее наметанный глаз уже определил, что суетиться поздно. По белоснежной ткани возле левого плеча Найды постепенно расплывалось алое пятно.
«Восемь секунд» — роковой метроном в голове Риккардо отсчитал последний такт и остановился.
Оправившись от первого шока, Шимаэл резко развернулся, но успел заметить лишь краешек черного плаща, промелькнувший в одном из боковых выходов. Не задумываясь над тем, правильно ли он поступает, и насколько это может быть опасно, пилот бросился следом. За своей спиной он услышал топот тяжелых ботинок Айвана, присоединившегося к погоне.
Они выбежали на улицу, сразу же оказавшись в гуще народа, толпящегося окрест в ожидании развязки. Впереди, ближе к площади, Шимаэл увидел Одэзи, ловко лавирующую между людьми. Сейчас его ум занимала одна-единственная мысль — добраться до нее раньше Айвана. Хотя он и не представлял, каким образом собирается удержать разъяренного спецназовца от расправы. В таком состоянии тот просто убил бы их обоих, не тратя времени на бессмысленные разбирательства.