С резкими щелчками в воздух взметнулись лопнувшие растяжки. Одна из них хлестнула падающего человека по ноге и хищным щупальцем обвилась вокруг нее. В результате Айван застрял в полуподвешенном состоянии — все его тело оказалось в воде, и только одна нога торчала вверх, не позволяя ему подняться.
— Ваня!!! — взвизгнула Сейра, обхватив руками голову.
— Черт! — Шимаэл, не раздумывая, бросился в пенный поток и начал пробираться к беспомощному напарнику, хватаясь руками за камни и нещадно ругаясь.
Ледяная вода обожгла тело, ворвавшись в рукава, за шиворот и пузырем надув куртку. Стремнина с такой силой била его по ногам, что, казалось, еще немного, и она их сломает. Летящие в лицо брызги и клочья пены не давали как следует сориентироваться, и Шимаэл двигался почти что вслепую. Сквозь шум воды прорывались крики мечущейся по берегу Сейры, но разобрать, что именно она кричит, было невозможно.
Пробившись через очередной бурлящий водоворот, Шимаэл совсем рядом перед собой увидел Айвана, точнее, торчащий из воды обвитый веревкой ботинок. Он схватил здоровяка за руку и попытался поднять наверх, но тяжелый рюкзак не давал это сделать, гирей придавив десантника ко дну. Когда стянуть лямки на ощупь не удалось, Шимаэл повернулся к берегу и что было сил закричал:
— Сейра!!! Нож!!!
Девушка кивнула и выхватила из чехла оставшийся от Одэзи нож. Она подбежала к краю воды, но вдруг замешкалась. Расстояние было небольшим, но все равно, бросить человеку увесистое и столь острое лезвие представлялось крайне рискованным. Сейре совсем не хотелось самой стать причиной очередной нелепой смерти.
— Бросай же!!! — заорал Шимаэл.
— Как?!
Пилот сообразил, что затея и впрямь не самая удачная, но выбора все равно не оставалось. Он чертыхнулся и сдернул с себя куртку, оторвавшиеся пуговицы полетели в стороны. Развернув ее перед собой на манер брезента, на который прыгают спасающиеся из пожара люди, Шимаэл кивнул Сейре.
Та тщательно прицелилась, поскольку понимала, что попытка у них всего одна, и кинула нож. Шимаэл удачно подхватил его в воздухе и, вызволив из складок, склонился над Айваном. Отброшенная куртка мгновенно исчезла среди волн, подхваченная стремительным потоком.
Пара взмахов — и набитый монетами рюкзак соскользнул с плеч Айвана. Скрипя зубами от натуги, Шимаэл ухватил бесчувственного товарища подмышки и поднял из воды. Он немного подался против течения, чтобы дотянуться ножом до коварной веревки, обвившейся вокруг его левой лодыжки. Избавившись от нее, Шимаэл извернулся и швырнул нож далеко в кусты.
Теперь требовалось дотащить обмякшего Айвана до берега. С учетом того, что даже налегке добраться сюда было крайне непросто, задача представлялась почти неосуществимой. Тем не менее, Шимаэл не стал тратить время на пустые рассуждения и как мог поволок напарника, то и дело оступаясь и с головой погружаясь в воду. Где-то он делал небольшую передышку, привалив тело к крупному валуну, где-то позволял потоку подхватить и немного пронести его, лишь бы еще чуть-чуть приблизиться к отмели.
В итоге, он, совершенно обессиленный, в разорванных штанах и с разодранными в кровь локтями и коленями, выбрался на камни метрах в двадцати вниз по течению. Подоспевшая Сейра помогла оттащить Айвана от плещущихся волн и сразу же стала его осматривать.
Они перевернули здоровяка на живот, дав воде вылиться из легких. Он не дышал, и даже пульс не прощупывался, а потому Сейра велела Шимаэлу опуститься рядом на колени и начинать массаж сердца, а сама склонилась над головой Айвана, чтобы сделать ему искусственное дыхание.
Один-два-три-четыре-пять-вдох-один-два-три-четыре-пять-вдох…
Дождь зарядил в полную силу, но его никто не замечал. Шимаэлу, который вымок до нитки в ледяной воде, сейчас было жарко, и по его щекам пот стекал вперемежку с дождевыми каплями.
Один-два-три-четыре-пять-вдох-один-два-три-четыре-пять-вдох…
Намокшие волосы облепили Сейре лицо, лезли в рот и в глаза. От натуги при каждом выдохе у нее кружилась голова, и она уже плохо соображала, где она находится и что делает. Она только твердо знала, что, во что бы то ни стало, должна продолжать это и дальше.
Один-два-три-четыре-пять-вдох-один-два-три-четыре-пять-вдох…
Движения вскоре утратили всяческий смысл, все их действия уже давно лишились какой-либо внятной цели. Этот ритм словно существовал сам по себе, оторванный от остального мира, самодостаточный и самоценный. Последние конвульсии умирающего организма, неизбежные и бестолковые.
Один-два-три-четыре-пять-вдох-один-два-три-четыре-пять-вдох…
— Мы напрасно теряем время, — задыхаясь, произнес Шимаэл.
— Заткнись! — крикнула Сейра, балансируя на грани истерики, — продолжай!
Один-два-три-четыре-пять-вдох-один-два-три-четыре-пять-вдох…
Сейра в очередной раз приложила пальцы к шее Айвана, пытаясь нащупать пульс, которого все не было.
— Дыши, засранец! — она наотмашь ударила его по лицу, — слышишь, Ваня, дыши!
Один-два-три-четыре-пять-вдох-один-два-три-четыре-пять-вдох…
— Все бесполезно, — Шимаэл прекратил попытки и сел прямо в ближайшую лужу. — Все.
— Нет!!! Продолжай!!! — Сейра схватила его за шиворот и подтащила обратно к телу Айвана, — продолжай, тебе говорят!
— Слишком много времени прошло, — пилот мягко отцепил ее руки, — мы ему уже ничем не поможем.
Глава 26
Сейра упала на грудь Айвана и в отчаянии заколотила кулачками по его бесчувственному телу. Ее всю затрясло, а потом она перестала сдерживаться и зарыдала. Шимаэл присел рядом с ней, неуклюже обняв за плечи и пытаясь хоть как-то успокоить. Выбившись из сил, девушка уткнулась лицом ему в плечо и затихла, лишь изредка сдавленно всхлипывая.
— Он мог бы выбраться, если бы не рюкзак, — задумчиво пробормотал Шимаэл. — Забрав деньги из Храма, он сам подписал себе смертный приговор. Там и глубина-то от силы по колено…
— Замолчи!!! — взвизгнула вдруг Сейра, вцепившись в него руками. — Я больше не могу слышать все это!!!
— Тише! Тише, — от неожиданности Шимаэл даже отпрянул, — что с тобой стряслось-то?!
— Замолчи!!! — девушка попыталась зажать ему рот, — ничего не говори! Она убивает нас нашими же словами!
— Что ты несешь?!
— Неужели ты не видишь?! — Сейра ткнула рукой в сторону бурлящей реки, — все произошло именно так, как и было предсказано!
— Когда? Кем? — Шимаэл по-прежнему ничего не понимал.
— Она слышит все, что мы говорим, видит все, о чем мы думаем, все наши страхи перед Ней как на ладони!
— О ком ты говоришь?
— О Сиарне, о ком же еще?! — Сейра посмотрела на него, как на умственно недоразвитого. — Помнишь, Найда говорила, что того и гляди грохнется с алтаря в обморок, задрав к потолку ноги в розовых тапочках? У меня до сих пор стоит перед глазами та самая картина, когда Ванька ее подстрелил. Именно так все и случилось, именно так, как она и боялась.
— Ну, я не думаю, что…
— И Чак заверял меня, что перочинным ножичком, который он подобрал в столе у Зиолы, невозможно нанести смертельную рану, что он для этого слишком мал, — перебила Шимаэла Сейра. Она говорила торопливо и сбивчиво, словно боялась не успеть. — А потом еще, помнишь, твоя подруга сказала, что мы либо споткнемся на ровном месте и свернем себе шею, либо утонем на мелководье. Ничего не напоминает?
— Не надо придавать словам слишком большого значения, — попытался отмахнуться Шимаэл, хотя и сам вдруг почувствовал, как по его коже пробежались неприятные мурашки. И отнюдь не из-за промокшей насквозь одежды, — приметы не сбываются, если ты сам в них не веришь.
— По-твоему Риккардо и Айван так уж истово уверовали в неотвратимость предсказания Жрицы? Ванька вообще ни во что не верил. И вот, полюбуйся, — Сейра кивнула на распростертое на камнях тело, — не сильно-то это ему помогло. И тебе не поможет.
— Почему ты считаешь, что я не верю?
— Ты?! Да ни за что на свете! — девушка нервно хохотнула. — В твоем лексиконе даже слова-то такого нет: «Вера». Тебе подавай факты, доказательства, аргументы, улики неопровержимые. Ты признаешь существование только тех вещей, которые можешь потрогать руками. Все прочее для тебя — досужие выдумки, разве не так?
— Почему же? В реальности радиоволн я, например, нисколько не сомневаюсь.
— Паяц!
— Ладно, извини, — Шимаэл примирительно погладил ее по плечу, — я тоже не понимаю, что с нами происходит, и мне тоже страшно. Старая система координат, в которой я жил раньше, рухнула, и теперь я лихорадочно пытаюсь выстроить новую, но пока у меня ни черта не получается. Голова совершенно не соображает.
— Ну почему, почему тебе все всегда нужно разложить по полочкам, разобрать, развинтить?! Разве можно постичь красоту картины, изучив состав красок, которыми она написана?! — простонала Сейра. — Почему ты не можешь просто открыть глаза и увидеть?!
— Увидеть что?
— Правду.
— Правда у каждого своя, — скептически хмыкнул Шимаэл. — Чак, к примеру, за всем тем, что с нами творится, увидел происки маленьких зеленых человечков. А Ваньке повсюду чудилось жульничество и обман. Что разглядел Риккардо, я не знаю, он не успел рассказать. А что видишь ты? И что должен увидеть я?
— Если ты еще не окончательно ослеп, то должен, наконец, осознать очевидное — Сиарна реальна!
— Дать название тому, чего не можешь понять — не значит объяснить! Чем твоя версия лучше прочих?
— Это не версия! — Сейра чуть ли не плакала, — это правда, дурной ты человек!
— Всего лишь способ спрятать голову в песок. Самый простой и удобный способ — не надо ни о чем заморачиваться, на все воля Божья, а с нас взятки гладки!
— По-твоему правильный ответ должен быть исключительно сложным и наукообразным, таким, чтобы его могли понять лишь избранные с несколькими унивеситетскими дипломами?! Почему правда не может быть простой и очевидной?
— То есть ты хочешь убедить меня в том, что где-то там, — Шимаэл воздел палец к грозовому небу, — восседает барышня в белом балахоне и помыкает нами так, как ей вздумается?