— Я о том, почему ты меня понимаешь?
— Ну… — Миланье словно раздумывала, отвечать ему или нет, после чего вздохнула. — Ну ладно, расскажу. Смотри, всё очень просто. Ты же меня понимаешь, верно?
— Верно, — кивнул он.
— И я тебя понимаю.
И всё. Как понял Кент, Миланье решила, что такого объяснения будет вполне достаточно. Однако Кент не понял нихрена.
— Ладно, я спрошу иначе. Откуда ты знаешь наш язык?
— Это просто. Ты знаешь свой язык? — спросила Миланье.
— Ну… да.
— И я знаю его.
И всё. Снова сидит с видом выполненного долга, словно донесла до него всю суть. Кем не стать Миланье, так это учителем. Любая нация с таким преподавателем будет обречена быть тупой.
— Это не объяснение. Как ты его выучила?
— Эм… смотри, ты умеешь ходить, верно?
— Верно.
— И я умею ходить.
— А причём тут язык?
— Ну, язык я ваш знаю.
— Так, ещё раз, — вздохнул Кент, уже порядком устав от её гениальных объяснений. — Как ты его узнала, выучила? Откуда ты его знаешь? У вас на нём не говорят, следовательно, ты должна была учить его с чего-нибудь. И с людьми ты раньше не разговаривала, как я понял.
— Не разговаривала, — кивнула она. — Ты первый. Про язык… Это просто само пришло, понимаешь. Похоже скорее на дверь. Она просто однажды раскрывается, и ты начинаешь понимать других.
Миланье действительно пыталась объяснить, почему она так спокойно понимает его. Однако как объяснить то, чего малум никогда не чувствовал? Как объяснить вкус сладкого или солёного? Как объяснить, как ты стоишь? Как объяснить, как ты научился дышать, чихать или отдёргивать руку от огня свечи? И всё же она прилагала все усилия, чтоб объяснить Кенту это.
— Это, знаешь, можно сравнить с тем, как приходит понимание того, как надо бегать, как ты учишься говорить с другими и так далее. Ты не задумываешься над тем, как говорить, просто начинаешь и всё. Так и я начала понимать язык малумов. Просто пришло понимание, что это значит это, а это значит то. Я даже не задумываюсь над этим.
— И сколько ты языков знаешь?
— Все.
— Все? — не понял Кент.
— Все, — кивнула она.
— В смысле, все человеческие языки? — в это было тяжело поверить, учитывая то, что языков… А сколько их? Две тысячи? Три? Пять? Точно очень много.
— Все человеческие языки, — подтвердила она. — Иначе как говорить с тем, кто тебя призвал?
— Их же дохера и больше. Как ты можешь знать все?
— Я не знаю. Я просто понимаю, что ты говоришь, и отвечаю. Ты видишь мимику демона, его движения и без слов понимаешь его. Я так же понимаю твой язык. Слышу эти звуки и понимаю их смысл. И так же звуками отвечаю. Просто само собой получается. Возможно, можно сравнить с тем, как ты говоришь, не задумываясь. Я так же, не задумываясь, говорю.
— Как… это вообще возможно? Как работает?
— Может с кровью передаётся? — пожала она плечами. — А может как врождённое, типа руки или ноги. Или это что-то из того, что мы умеем сразу, как, например, дыхание или двигать руками и ногами.
Словно подтверждая свои слова, Миланье задвигала руками и ногами.
А может что-нибудь в мозгу у неё есть, типа мозжечка, — подумал Кент. Ему как-то один знакомый говорил, что то, как дышать, как есть, глотать и заставлять сердце биться, сразу есть в мозгу. Сразу заложено от рождения, встроено в мозг. Может точно так же?
— Но другие демоны меня не понимают, верно? — кивнул он на противоположную сторону плота.
— Нет, у них нет таких способностей, — покачала она головой. — Это присуще только высшим демонам. Оттого мы и высшие, что можем контактировать с людьми, передавать знания и получать дары. А ещё у нас есть сила.
Плот тем временем уже дошёл до середины реки. Он мирно покачивался на лёгких волнах, внося какое-то спокойствие в душу. Сам Кент заметил это, хоть и не был из тех, кого тянет на романтику. Здесь, в центре реки, под лёгким летним ветром они были словно в собственном маленьком мирке, где даже демоны напротив не казались такими уж и опасными. И здесь было отлично заметно, как его сносит в сторону течением. И только верёвки удерживали его, не давая уплыть вниз по реке, хотя они знатно отклонились от курса. Кент невольно задумался, а хватило бы ему сил переплыть эту реку?
А через секунду задумался, а стоило бы вообще пробовать её переплывать, а не следовать зову инструкции и не лезть туда, где ничего не видно, без необходимости. Эта мысль возникла, когда под плотом проплыла огромная тень, сильно выделяющаяся на фоне синеватой воды. Здесь, в центре, не было видно дна, так что чёрт знает, какое чудовище скрывается снизу.
— Миланье, глянь, — кивнул он на воду.
— Ты, верно, смеёшься надо мной, — недовольно подняла она к нему обиженную физиономию.
— Эм… прости, там просто тень огромная. Хотел показать, — пожал Кент плечами.
— И ты её боишься, — сделала вывод Миланье.
— Опасаюсь.
— Это одно и то же, — фыркнула Миланье, после чего повернула голову к демоном.
— Уважаемые демоны. Я прошу прощения, что отвлекаю вас, но что за огромная тень там в реке? Мне доселе не доводилось бывать в ваших краях, оттого подобное для меня ново. Быть может кто знает?
Миланье и самой было интересно, что там проплыло. Может она даже знает это животное, ведь она была прилежной ученицей своей матери — много читала, всем интересовалась, быстро схватывала. Однако гордость не позволила показать Кенту, что она заинтересовалась. Миланье всем видом показывала, что делает это только ради него, гордо вздёрнув свою носопырку кверху.
— Это карлак, — проскрипела голосом женщина-демон, которую Кент описал как обтянутую желтоватой кожей. — Он мирное животное, если только вам, госпожа, не вздумается на него напасть.
А Кент бы наверняка использовал свою странную магию, будь он в воде, — подумала Миланье и слегка кивнула головой.
— Благодарю вас, — после чего повернула голову к Кенту. — Это карлак. Большая рыба. Безвредная, если не нападать на неё.
— Типа кита? — предположил он. — Хотя… ты же не знаешь, что такое кит.
— А что такое кит? — сразу заинтересовалась Миланье.
Остальную часть дороги на тот берег Кент объяснял, что такое кит, постепенно перейдя к остальной фауне океана, о которой ему было известно с уроков биологии. Миланье с характерной ей жадностью к знаниям расспрашивала его обо всём, пытаясь вытащить как можно больше новых фактов о мире, который находился по ту сторону врат.
Вскоре плот, мягко простукиваясь о доски пирса, пришвартовался внутри сарая на другом конце. Те, кто крутил барабан, на который наматывалась верёвка, старались держать себя в руках, хоть и не спускали глаз с Кента, пощёлкивая клювом. Те же, кто ждал посадки на ту сторону, едва увидев малума, расступились в стороны. Кто-то скалил зубы, кто-то шипел, кто-то прижимал к себе детей. Но никто не спешил подходить к малуму ближе.
И у всех был один и тот же вопрос на уме.
Что за…
Эта мысль витала в воздухе, и почувствовать её смог даже Кент. Сейчас он конкретно опасался за собственное здоровье, подумывая, успеет ли выдернуть из гранат чеки до того, как ему оторвут руки. Что-что, а сдаваться он не собирался, собираясь прихватить за собой как можно больше демонов перед смертью.
Это было подобно тому, как если бы он попал в волчье логово. Шаг влево, шаг вправо, и будь беде. Буквально каждое неосторожное движение с обоих сторон воспринималось как возможный акт агрессии. Дёрнись кто-то слишком резко, и тонкая нить, удерживающая всех, лопнет. Атмосфера давила собой, заставляя всех бояться ещё больше и быть ещё агрессивнее.
Но они прошли через демонов, что ожидали своей очереди, и вышли на улицу под пристальными взглядами множества пар глаз.
Едва оказавшись на улице, Кент позволил себе выдохнуть. Он не знал, что, когда его спина скрылась, демоны сделали то же самое, позволив себе поделиться друг с другом мнением, тихо шепча о происходящем.
Его рука, что напряжённо тянулась к гранатам, повисла без сил. Плечи Кента расслаблено опустились. Его облегчение почувствовала и Миланье, которая подёргала за рукав, улыбнувшись.
— Я же говорила, всё будет в порядке.
— Сначала мы отойдём подальше, а потом уже будем говорить, как всё хорошо, — слегка хрипло ответил он. Горло от напряжения буквально сдавило.
— Хорошо, — не стала спорить она. — Только надо заплатить паромщику чем-нибудь. Мы же демоны… я же демон воспитанный. Ну и ты… малум…
— Ага, спасибо тебе за такую похвалу после всех забот, — пробормотал он и полез в карман. Вытащил на свет компас, который всё равно ничего путного не мог показать, и протянул его Миланье. — Это сойдёт?
— А что это? — с интересом приняла она коробочку.
— Компас. Правда здесь он бесполезен.
— А что он делает? — Миланье с любопытством «посмотрела» на него. На ощупь он напоминал обычную шкатулку для украшений.
— Его стрелка всегда показывает в одном направлении, как бы ты не повернулась. Поэтому ты никогда не заблудишься с ним. Правда сейчас он взбесился.
— Никак магия… — теперь уже Миланье «смотрела» на шкатулку в своих руках иначе.
В первый раз она слышала о нечто подобном. Нет, магические предметы встречались ей и до этого, однако они никогда не переставали восхищать Миланье своей красотой. Но такая простая и гениальная идея, чтоб всегда знать направление и не теряться… Её детский восторг был написан прямо на лице.
— Физика, — поправил её Кент.
— Это раздел магии?
— Ну… можно и так сказать, — подумав, ответил он. — А теперь отдай его и валим.
— Да, только направь меня.
Кент сделал, как она просила. Миланье твёрдым шагом отправилась прямо, ничего перед собой не видя и больше ориентируясь на запахи и звуки. Сначала она боялась вот так ходить, однако ко всему можно было привыкнуть. Миланье не могла сказать, что чувствует себя в своей стихии, однако некоторая сноровка уже появилась. Потому она остановилась практически напротив паромщика, ошибившись лишь на полметра.