Николас оглядел пленников. Худые, измученные, с черными провалами вместо глаз. Они стояли молча, гордо подняв головы. Но сейчас его интересовала только одна сида. Та, которая шесть лет не давала ему покоя, та, которая дни напролет изматывала его людей, а ночами терзала во снах его самого. Та, которая сегодня соткала лунный мост и возглавила атаку.
– Кам Воронье Крыло, – гаркнул Николас, – выйди, и я сохраню жизнь тебе и твоим людям!
Стоило королю произнести это, как в него полетел сгусток сырой тьмы. Мелькнуло в руке Огненное копье, отражая удар, и вот уже Николас направляет раскаленный наконечник в шею растрепанной черноволосой сиды.
– Так вот ты какая, воительница нечестивого двора, – почти нежно произнес король, опуская оружие. Взгляд его скользнул по стройному телу и остановился на испещренных вязью руках. Черные узоры напоминали размазанную копоть. Перед глазами встали обожженные предплечья супруги. Николас почувствовал запах гари. Сглотнул, прогоняя дурноту, а после кликнул гвардейцев: – Отрубите этой ведьме руки, прижгите и приведите обратно, нам есть о чем поговорить.
– Не смей! – Николаса обожгло зимним ветром, и перед ним возникла другая пленница. Тонкая, почти прозрачная, с иссиня-бледной кожей и при этом неуловимо похожая на желтоглазую предводительницу сидов. – Сделаешь это – прокляну. Захиреет твое семя и некому будет передать трон.
– Кайлех, замолчи! – Кам впервые изменило самообладание. Она готова была принять пытки и смерть, но страх накатил волной, когда ей представилось, что дочь пройдет этот путь вместо нее.
– Не властны надо мной проклятья, глупая сида! – рявкнул Николас и потянулся к квилону[39]. – Меня ведут боги.
– Ты не тронешь ее, человек! – прошипела воительница, закрывая собой дочь, и сотни ворон, приманенных на чертополоховое поле поживой, каркнули в один голос. Николаса пробрал мороз. Эти сиды нечестивого двора не были похожи на своих утонченных собратьев. Неистовое, опасное, непокорное племя. Их дикая магия будоражила сознание, а неукротимый характер разжигал заиндевевшую кровь.
– О прекрасная Кам, я не сделаю твоей дочери ничего дурного, – промурлыкал король, перекатывая на языке каждое слово. – Если ты, конечно, не заставишь меня долго ждать.
Он кивнул, и воины увели предводительницу сидов. В полной тишине раздался женский крик, и перепуганные вороны, громко каркая, взметнулись в небо.
Не прошло и шестой части часа, как взмокшую, с отрубленными руками и прокушенной губой Кам поставили перед Николасом.
– Вот видишь, я, как и обещал, даже пальцем не тронул эту прекрасную деву. Что ты на это скажешь, о грозная воительница?
– Что ты такая же вшебородая скотина, как и десять минут назад! – прохрипела Кам.
– Больно? – Николас нежно приподнял пальцами женский подбородок. – Сейчас все пройдет. – Он перевернул копье и древком коснулся сиды. Раны на ее теле тут же затянулись, а обожженные обрубки зарубцевались.
– Прости, но руки оно вернуть не в силах. Хотя… думаю, так даже лучше. Теперь ты не сможешь творить свою ужасную волшбу… А меня не будут мучить ненужные воспоминания.
Рядом всхлипнула Кайлех:
– Чудовище!
Николас повернулся к ней, и глаза его опасно блеснули.
– О, когда сиды толкуют о морали – прячь детей. Это вы пришли войной в мои земли, – прорычал он. – Это вы жгли мои города и разоряли деревни. Так по какому праву ты, девочка, называешь меня чудовищем?
– Ты первым поднял меч на моих братьев. – Боль отступила, и Кам изо всех сил попыталась перетянуть гнев правителя на себя.
– Братьев?! – Николас запрокинул голову и расхохотался. – Воистину девять лет следовало дышать дорожной пылью, гарью и конским потом, дабы услышать такое. Ну что ж, моя драгоценная Кам, я отпущу твою дочь к нашему «брату». Пусть она пойдет и скажет, что я жду его на этом поле, дабы оговорить условия его пребывания на моей земле. И еще пусть скажет, что каждый день промедления будет стоить ему одной сидской жизни. Так что советую поторопиться.
Кам подняла на Николаса глаза.
– Скажи, что отпускаешь ее, человек.
– Насовсем? – Правитель сделал вид, что задумался.
– Да.
– О, это большой дар. Что столь ценного ты можешь дать мне взамен?
Кам выпрямилась и расправила плечи, черный зрачок затопил глаза, а рот скривился в оскал.
– Дитя. За жизнь моего ребенка я дам тебе то, чего лишил Ноденс – истинного наследника этих земель. У тебя будет сын от сиды королевских кровей. Магией, силой и статью обладают наши дети от людей. И нет им равных в бою и знании законов. Скажи, король, хочешь ты себе такого наследника?
Николас облизнул пересохшие губы. В данный момент он хотел не наследника, а сиду, сулившую его.
– Будь, по-твоему, Кам Воронье Крыло. Я отпускаю Кайлех. Ты же будешь моей женой. Снимай одежды.
Дочь Грианана услышала освобождающее слово и, обернувшись ледяным ветром, взмыла ввысь. Она видела, как человеческий король овладевает матерью на чертополоховом поле на глазах у своих воинов и пленных сидов. Слышала, как ломаются колючие стебли под соединенными телами, ощущала запах боли и повторяла: «Вот она, цена, уплаченная за мое право разделить власть в Холмах. Что ж, я приму ее в долг и верну с лихвой».
Глава 15. Проклятье Кам
К Ноденсу Кайлех прибыла в полдень. Правитель сидов выслушал ее с бесстрастным лицом, кивнул и поднялся.
– Следуй за мной в глубь холма, Зимнее Солнце. Мы будем на месте до заката. Сегодня не умрет ни один туат.
– Не стоит давать обещаний, о соправитель, исполнить которые ты не в силах. Кам Люга еще жива, но ее вирд – смерть, и иные пути отсечены.
– Рано ты мед погребальный разливать стала, Кайлех. – Ноденс сделал вид, что не заметил, как назвала его молодая сида. Пусть тешит пока себя этой мыслью. Но покуда Кам жива, лишь он правит Холмами, а если поверженная воительница исполнит условия сделки с Николасом, у нее появится еще один ребенок. Но, в отличие от Кайлех, воспитанный вдалеке от традиций нечестивого двора. Вот с ним можно будет разделить трон, не нарушая клятвы.
– Ты молода, но мудрость неподвластна возрасту, – продолжил он, шагая сквозь темные коридоры Холмов. – Слушай и запоминай. У всякого, кто ходит по этой земле, вирд – смерть, а вот какой тропой к ней прийти, мы решаем сами. Каждое наше слово, каждый наш шаг или жест открывает один путь, пусть и прячет сотню иных. Неужто не поняла ты, что Кам Люга легко могла уйти сегодня на перерождение. Полетала бы год-другой мухой и возродилась бы в новом теле. Но она поспешила выкупить твою свободу и отсрочить свою смерть.
– Так что, судьбу можно обойти?
Ноденс пожал плечом. Интересные мысли роятся в голове у молодой дочери Грианана.
– Судьба не скала, не столб, не вода стоячая. Она хитра и коварна, как лесное болото. Ты можешь знать нужные тропы, а можешь рухнуть с первой кочки, и она поглотит, утянет в трясину, свяжет по рукам и ногам. Маши руками не маши, кричи не кричи – все одно.
– Значит, я выучу все тропы, – сжав кулаки, произнесла Кайлех.
– Ты – да, – согласился Ноденс. – Мы пришли. Это холм Бан Финд, и вон чертополоховое поле недалеко. Я буду сам говорить с королем, а ты проведай мать.
Рядом с Холмом паслись две взнузданные лошади. Черная и белая. Крепкие, широкогрудые, со вьющимися хвостами и гривами.
– Как?! – восхищенно выдохнула Кайлех.
– Да, это тебе не людей морочить, Зимнее Солнце, – усмехнулся Хозяин Холмов, вскользь подмечая хмурый взгляд и заострившиеся скулы своей спутницы.
В лагерь людей двое сидов прибыли в назначенный срок. Ноденс покривился, чувствуя запах гари от погребальных костров. Король людей вышел встречать его в чистых одеждах и с умасленными волосами.
– Я смотрю, ты прибыл без охраны, Хозяин Холмов. Ты настолько бесстрашен или, напротив, решил показать, что покорен моей воле? – подивился Николас.
– Ни то и ни другое. Просто мне открыта моя смерть… – Ноденс замолчал.
– Ты хочешь сказать, что знаешь, что умрешь не от моей руки, и потому пренебрег охраной?
– Или то, что приму смерть именно от тебя, и решил не подвергать опасности братьев. – Сид посмотрел на задумчиво пригладившего бороду правителя. – Ты мне лучше скажи, полна ли чаша мести?
– Она налита доверху. Я пью ее, однако она остается полной. Но всякую войну следует заканчивать миром.
– Ты сделал мне довольно зла, правитель каменного леса, теперь хочешь успокоить свой дух договором?
– Все так, – Николас вышел на середину поля. – Слушай мои условия. Ты можешь или согласиться на них, или взять корабли моей супруги и уйти искать новые земли.
– Ты взял Кам в жены? – Ноденс удивленно поднял брови.
– Мы босые трижды при свидетелях обошли вокруг пылающего костра. Это видели мои воины и пленные. Теперь она королева Альбы. Не переживай, я не брал с нее клятв сверх той, что она сама мне дала.
Ноденс и не беспокоился. Он знал, что нечестивый двор легко клянется и ловко обходит данные клятвы. И Николаса от связи с Кам ждет скорее беда, чем радость. Но рассказывать о таком Хозяин Холмов не стал. Кто сеет зло, пожнет расправу.
– Что ж, прости, что без свадебного подарка. Хотя нет… погоди. Вот мой дар, запоминай: твоему сыну, рожденному от Кам, я дарю колодец, что стоит посередине Бернамского леса.
– Я позвал тебя требовать, а не просить, – зло бросил Николас, не зная, чего ждать от странного дара. – Слушай меня и запоминай. Я милостью своей позволяю тебе и твоему народу жить на моей земле. Отпускаю твоих воинов и не возьму золота за разоренные земли. Но я желаю, чтобы ты исполнил три моих требования: во-первых, ты отдашь мне меч Нуада, во-вторых, скроешь Сид от людских глаз и, в-третьих, все ваши священные рощи отныне подлежат вырубке.
Ноденс глубоко задумался. Он знал, что Николас поставит условия. Но думал, что он потребует реликвий, золота и знаний.