Айлин вздрогнула. Слова матери подняли внутри волну протеста. Тяжело вести беседу с тем, кто знает больше, чем ты говоришь, с тем, кто мудр, с тем, кто много для тебя значил и при этом с тем, с кем ты в корне не согласна. А Эйнслин не смолкала:
– Как ты думаешь, каков он внутри: сильный и одновременно презираемый всеми? Наследник трона, не способный взять то, что ему принадлежит по праву, ребенок, проклятый собственной матерью. У вас с ним была сделка, договор? Он выполнил условия, получил желаемое и ушел. Поступи так же.
– Вот поэтому я и не хотела вам говорить, боялась, что отговаривать начнете! – Злые слезы потекли из глаз. Сказанное матерью расставило все по своим местам, разорвало все прежние нити, оставив лишь одну крепкую, важную. – Вы знаете о нем ровно столько, сколько и все. Вы видите чудовище снаружи и не замечаете человека внутри. Я не буду тебе, матушка, что-либо доказывать. Мы знакомы с ним с моих семи лет. Раньше я думала, что это ты послала его ко мне… Он не чудовище, просто люди боятся того, чего не понимают… Сиды, видимо, тоже. А я не боюсь и понимаю, и вижу, каков он внутри. Просто… Боги! Это же такая глупость любить тело, форму, оболочку! Спадет она, и все – ориентиры потеряны, берега размыты. Я не собираюсь превращать чудовище в человека, ибо нет никакого чудовища! Но я хочу снять проклятье. Не во имя «долго и счастливо», не в качестве оплаты долга, а просто потому, что могу это сделать. Могу и хочу. И я найду его с вашей помощью или без нее!
– Ишь, какая резвая! – Спакона Тэрлег словно и не слышала всей этой гневной тирады. – Проще ветер в поле поймать, чем твоего мага. Бери решето, да наноси воды в дом, а я пока думать буду, как беде твоей помочь.
– Да пока вы думать будете, уважаемая спакона, мыши ваши башмаки съедят! Вы, помнится, давали мне дозволение задать иной, правильный вопрос. Так вот он: как мне найти тан Румпеля?
– До чего же нетерпеливая девица! – хлопнула старуха себя по колену. – Мало найти твоего мага. Его ж еще узнать надо будет, имя назвать да удержать, – спакона всплеснула руками. – Вопрос твой о будущем должен быть!
– Э… нет. Что такое будущее? Лишь прошлое, примирившееся с настоящим. И для того чтобы создать свое, мне не нужно искусство спа.
Всезнающая тут же перестала веселиться и внимательно посмотрела на Айлин.
– А ты поумнела с нашей прошлой встречи. Что ж, я принимаю твой вопрос. И отвечу на него, ибо открылся мне вирд, которого я давно ждала и уже не надеялась увидеть. Темного лэрда не сложно найти, но нам нужно не только где, но и когда. А потому отправляйся к Хозяину Холмов в Йольскую ночь. В ночь выбора и ночь перелома. Собирайся, возьми мой путеводный клубок и следуй за ним, не теряя нить из виду. Заплутаешь, и даже твоя мать не сможет найти тебя.
– Так только Самхейн прошел, значит, у меня еще два месяца впереди?
– Милая моя, в сид ведет не тропа, а намерение. Но слишком многое против того, что б ты попала туда вовремя. Поэтому придется поспешить, ведь ты должна успеть до того, как Кайлех осуществит задуманное. И прошу, следуй строго за клубком.
Глава 25. Хранитель замка Бренмар
Взять себя в руки Румпелю оказалось на удивление легко. Маяком во тьме безысходности горел алый рубин на кольце. И этот свет заставил его подняться и попытаться пробить проход в замок.
Закрыто.
«Неужели огонь очага очнулся от долгого сна и признал в Айлин хозяйку? Как невовремя. Да и с чего вдруг? Она же отказалась связывать свою жизнь с Гарольдом. Теперь ни один свадебный обряд не пройдет как должно», – Румпель стиснул зубы и снова начертил руну переноса. Пусто. Даже воздух рябью не пошел.
«Такого не может быть». – Румпель зашагал к дому. Не выходит попасть при помощи магии, значит, получится пойти другим путем. Благо одна из дверей ведет в Бренмар, а там и до замка рукой подать. Ворота его всегда пропустят. Как-никак он старший из рода Хредель, да и хранителем замок так и не обзавелся.
Воспоминание о грогане отозвались старой ноющей болью.
«Не хватает мне тебя, друг. Тебя и твоей мудрости. Сейчас твой совет пришелся бы как нельзя кстати».
Но вместо ответа за спиной послышались торопливые шаги. Румпель обернулся и обнаружил непривычно хмурого келпи.
– Ты похож на то, что кошка притащила, – произнес вместо приветствия Калдер, не замедляя шага. – Что у тебя стряслось?
Румпель отвернулся. Хотел бы он сам дать себе ответ на этот вопрос. Но по привычке даже думать себе запрещал в том направлении. Признать, что любим? Что был слеп и глух, а потому потерял то, что не смел обрести? Поверить в то, что проклятье не помеха. Снять с сердца броню и позволить ему биться в такт с чужим дыханием. Слишком много стряслось и слишком мало из этого понятно. Так ради чего воздух сотрясать?
– В Бренмар мне надо.
– А, так ты уже знаешь, что твой пустоголовый брат решил вырубить Бернамский лес?
– Он что, окончательно из ума выжил?! Сначала охотится в Самхейн, теперь это… – Маг резко остановился. – Это же прямое нарушение договора отца с сидами.
– Вот-вот, а еще в дне пути от Бренмара видели Наклави. И Гарольд решил идти с ним сражаться. Сам.
– Опять? И так далеко от моря? – Румпель потемнел лицом. – Надо поднять свои старые записи, не просто так демон из морских глубин поднялся. Его что-то вновь потревожило… Понять бы что.
– Так это не все вести, – не унимался Калдер, – невеста Гарольда отказалась становиться его женой. Представляешь, какова! Но вот тут я не удивлен. Пряха из Фортгала самому Лесному Царю внучкой приходится. Уж точно твоему братцу не чета девица. Жилы тонки такую на ложе брать. Хотя для чего она игру с пряжей затеяла, я так и не понял, да и разузнать не успел. Только начал служаночку ее расспрашивать, так Хозяйка дорог из тумана соткалась да к тебе отправила, – Калдер сам не заметил, как погладил шаперон. Ему никто раньше не делал подарков. А тут такая вещица чудная: греет не только снаружи, но и внутри.
Румпель недоуменно поглядел на друга и привычным жестом растер покореженную часть лица. Надо же! Айлин – внучка Ноденса. Дочь того самого ребенка, которым его отец расплатился за право сесть на трон. Может, потому ее замок принял? Интересно, как так вышло, что за все то время, что он живет в Бернамском лесу, они с Хозяйкой дорог так ни разу и не пересеклись? Хотя та же Кайлех каких только козней не строила. Сначала проникла в дом в виде кошки и душила кошмарами, потом, когда проход ей туда закрыли, завалила колодец огромным тяжелым камнем, а вместе с ним закрылись и все двери в доме. Тогда, если бы не Калдер и его умение передвигаться в любой стоячей воде, умерли бы с голоду. Рунная магия без связи с внешним миром оказалась совершенно бесполезной. А прошлой зимой сестрица и вовсе заманила его в ловушку да натравила диких зверей. Хорошо, в этот раз он ее ослабил так, что она всю темную часть года за границу Холмов выйти не сможет, а там, глядишь, Йоль пройдет, и снова вздохнуть спокойно можно будет.
– Знаю, – бросил маг, заходя в дом, – потому мне надо в Бренмар попасть. Как бы брат не учинил чего, получив отказ от Айлин.
Келпи удивленно приподнял бровь. Он ведь не называл имя пряхи из Фортгала. Откуда Румпель тогда его знает и чего хмурый, словно туча грозовая? Уж не связано ли одно с другим? Помнится, десять лет назад мага именно в Фортгал притягивало чуть ли не каждую ночь.
«Ох, не кончится все это добром», – Калдер хмуро наблюдал за тем, как Румпель открывает одну из дверей и выходит в грязный проулок Бренмара. Как накидывает на голову капюшон и, чеканя шаг, идет в сторону торговой площади. Как замирает каменной статуей, услышав глашатая:
– …а потому отныне перед богами они считаются мужем и женой. В честь сего, его величество король Гарольд отдал приказ выкатить из подвала двести бочек вина.
Собравшийся народ радостно загудел. Выкрики с пожеланиями, сначала разрозненные, постепенно обрели силу штормовой волны. Затопили, запенили город.
Калдер схватил ближайшего мужика за локоть и легонько тряхнул.
– Кто с кем нынче сочетался, а, любезнейший?
Мужик пожелал было возмутиться, но приметил серебряные пуговицы да золотое шитье на дублете и передумал.
– Так как же вы прослушали, ваша милость? Наш славный король Гарольд женился сегодня на этой, как ее, тан Киркоулл, тьфу ты, язык сломаешь! Говорят, девка простая, из народа, да только красоты невиданной, вот и не устоял государь.
– Но этого не может быть! – едва слышно произнес Румпель. – Она же поклялась! Да и… – маг бросил мимолетный взгляд на кольцо. Убедился, что оно не потускнело, – или Гарольд ее силой взял? – Жуткая догадка пробила током не хуже тех пластин, что он собирал недавно. Распихивая ликующих горожан, маг поспешил в сторону замка. Но стоило ему ступить на мост, как он словно налетел на невидимую стену. Остановился, недоуменно глядя по сторонам. Дотронулся рукой до плотного воздуха.
«Похоже, у замка сменился хозяин, и он не имеет никакого отношения к королевскому роду. Всеотец, что же там творится?»
Румпель присел и прям на земле начертил руну хагалл. Незримая стена осталась нетронутой, а вот мост затрясся, в воду полетели камни. Стража на воротах отреагировала молниеносно. Послышались крики, ругань и топот множества ног.
– Эй, ты чего творишь? – Калдер потянул друга за руку. – Приди в себя! Ты что, снова к Гинерве в подземелье захотел? – Келпи утянул Румпеля в толпу. – Прекрати неистовствовать! Хочешь попасть в замок, тогда остынь и вспомни, что у тебя на плечах голова, а не медный котел.
К огромной радости келпи, Румпель позволил себя увлечь подальше от стражи.
– Мне надо попасть внутрь и узнать, какого Нидхегга там творится. Ты можешь проникнуть в замок? – Голос мага, излишне спокойный, собранный, но лишенный привычного налета насмешливости, пробрал келпи до костей. Новый Румпель его пугал.
– Нет, – Калдер отрицательно покачал головой. – Ты ж знаешь: я дух и без приглашения в чужой дом войти не могу. Вчера я принял облик лесничего и получил разрешение, но оно перестало действовать, когда я обернулся собой.