Чертова дюжина — страница 27 из 30

Взрыв

С края забоя показался кусок большого камня с красными прожилками. Кайла против него была бессильно. Мирошка пытался выворотить камень, но не смог – он был слишком велик. Мирошка и Витя начали подкапывать камень, но серая глыба тянулась бесконечно, точно скала торчала из земли.

Вся бригада собралась у забоя. Помогали лопатами, ломами. Бежали минуты, часы, подошло время обеда, положение же было прежним: бригада трудилась до десятого пота, а серый сверху обнаженный камень, как бы издеваясь над бессилием человека, поблескивал на солнце красными прожилками.

К обеду подошел Аполлон Иннокентьевич. Он внимательно обследовал камень и сказал:

– Бесполезный труд. Нужно взорвать.

И ребята стали готовить взрыв. Это было ново и увлекательно.

Под руководством Аполлона Иннокентьевича из опилок, древесного угля и селитры спешно готовили аммонал. Саша была на побегушках, ее то и дело посылали в поселок, на главный стан то за буравом, то за селитрой. Наконец все было готово: шурф выбурен, аммонал засыпан, шнур проведен.

С затаенным дыханием издалека наблюдали ребята за взрывом. Взрыв был не очень сильный, но он разворотил каменную глыбу на куски и образовал горы мелкого речника у забоя.

К вечеру погрузили первые тачки, и Мирошка, повернувшись к Вите, засмеялся.

– Чему? – спросил Витя товарища.

– Еще одной Америке.

– Не понимаю, – пожал плечами Витя.

Весело поблескивая глазами, Мирошка сказал:

– А почему бы нам ежедневно не устраивать такие картинки?

– Какие?

– Да взрывы-то.

– Но такие камни не каждый же день попадаются! – еще больше удивился Витя.

– Дурень! А нам с тобой разве камень надо? Нам песок золотоносный надо… Зачем кайлой руки мозолить, когда…

– Вот это здорово! – воскликнул Витя, перебивая Мирошку. – В самом деле, надо взрывать землю. Ведь это так просто!

В это время около бутарки послышался шум, громкие восклицания, смех. И Толя со Славой, гремя пустыми тачками, понеслись к забою.

– Ребята! – кричал на ходу Слава. – Еще одно открытие!

Мирошка и Витя шагнули навстречу товарищам.

– Землю взрывать надо! – продолжал Слава.

– Удивил тоже, – спокойно отозвался Мирошка. – Мы это час назад решили.

С того дня бригада «Чертова дюжина» начала в работе применять аммонал. В забое остался один Мирошка, Витя стал работать откатчиком.

Но добыча золота все же не повысилась. Другая беда теперь мешала работе всех приисковых бригад: появилось небывалое количество мошки. Она насмерть заедала телят, молодых козлят и овечек. Снизилась производительность труда. Работать становилось почти невозможно, сетки и перчатки не спасали от укусов мошки. Изъеденные в кровь лица покрывались гнойными, незаживающими ранами. Старики говорили, что такого количества гнуса никогда не бывало на Байкале.

Бригады главного стана имели электрическое освещение и стали работать в ночную смену.

Ожидаемого золотоносного пласта на участке «Чертовой дюжины» все еще не было, а время неумолимо подвигалось к сентябрю. Скоро нужно было ехать в Иркутск, учиться.

И вот Толя нашел выход из создавшегося положения. Он придумал, как ночь переделать в день.

Динамо

«Нет, это невозможно!» – сама себе сказала Дина, в сотый раз поворачиваясь на левый бок. Она полежала еще минуту, прислушиваясь к надоедливому звуку рубанка и возне за перегородкой. Но когда монотонный шум сменился гулким стуком молотка, Дина вскочила, надела шубу и босиком побежала на половину мальчиков.

В дверях она остановилась и оглядела комнату.

На столе горела керосиновая лампа. Сдвинув два табурета и положив на них большой деревянный предмет, Толя с увлечением строгал, пилил, колотил, не замечая времени.

Слава, Витя и Мирошка спали мертвым сном. Дина с завистью взглянула на них и неслышно подошла к Толе.

– Сам не спишь и другим не даешь, – с раздражением сказала она. – Ведь которую ночь… невозможно… – Она взглянула на Толину работу и замолчала, не окончив мысли.

– Что это? – воскликнула она, приближаясь к табуретам.

На них лежало ровное деревянное колесо с лопатками диаметром в полтора метра.

Толя с наслаждением выпрямил уставшую спину, снял очки и серьезно сказал:

– Это… колесо.

– Я вижу, что колесо. Но зачем оно?

– Это секрет.

– Опять секрет. У Мирошки секрет, у тебя секрет… Да что это такое? Или уж товарищам и доверять нельзя?

– Да не потому… – замялся Толя. – Готовое-то интереснее показать.

Дина обиженно пожала плечами.

– Шел бы хоть в столовую, а то шум на весь дом. – Она взглянула на него и заметила темные круги под глазами и осунувшиеся щеки. Таким он выглядел в трудные дни партизанщины. – Тебе тоже спать надо, – уже мягче сказала Дина, повернулась и хотела идти.

Но Толя остановил ее и сказал:

– Инженер из города динамку привез киловаттную. Я его просил. А вот это подливное колесо я спущу в воду и заставлю Безымянку крутить его. Понимаешь? А колесо динамку в действие приведет. У нас будет электричество, и тогда ночь мы переделаем в день и на мошку плевать будем. По пятьдесят ватт можно четырнадцать лампочек…

– Ничего не понимаю, – созналась Дина. – При чем тут колесо? Какие четырнадцать лампочек?

– Ну, колесо, как на мельницах… – пытался объяснить Толя. – Поняла?

– Поняла, – неуверенно сказала Дина. – А как же ты колесо с динамкой соединишь?

– Ремнем! Ну, вот видишь, ничего ты не поняла. Вот иди сюда, – подозвал он Дину к столу.

Она подошла и, по очереди поджимая озябшие ноги, смотрела, как Толя чертил на бумаге зубчатое колесо.

– Вот вал… Да нет, ты лучше на мое колесо сначала посмотри. – Он бросил бумагу и рукой показал на круглое отверстие в середине деревянного колеса, – здесь вал.

– Где? – удивилась Дина.

– Ну, будет вал… Какая ты… А на вал я надену деревянный шкив. Петр Сергеевич по шкиву динамки завтра мне подсчитает, какой шкив сюда нужен. А потом со шкива на шкив ремень переброшу. Поняла теперь?

– Поняла.

– Вот так. – Толя нарисовал на бумаге оба шкива и ремень.

Дина внимательно посмотрела на рисунок, хотя сразу поняла отлично все, что рассказал Толя.

Работа Толи настолько увлекла ее, что она забыла о сне, о зябнущих ногах и долго еще стояла около табуретов и смотрела, как Толя обстругивал вал.


День пуска динамо-машины выдался прохладным и сереньким. Из ущелий скал порывами дул ветер, воронками закручивал песок и поднимал вверх.

День был воскресный. С главного стана пришли рабочие и служащие. Из поселка прибежали ребятишки во главе с Циреном. Притащился и дед Аким. Последнее время он болел и редко выходил из дома.

Цирен подвел к речке босоногую компанию и, показывая на шумный порог Безымянки со значительным видом фокусника, приготовившего необычный номер, сказал:

– Видите колесо?

– Видим! – хором ответили ребята.

– Сейчас загорится, – сказал Цирен.

– Колесо? – удивились ребята.

– Не, лампочки на столбах.

Порог Безымянки кончался небольшим, но стремительным водопадом. Около него плавала лодка, привязанная к толстым лиственничным стойкам, на которых лежал вал колеса.

Саша, Дина, Витя и Мирошка, волнуясь, стояли на берегу. Толя и Слава плавали в лодке, подводили под водопад деревянный желоб.

Цирен увидел, что вода с пеной и брызгами начала падать в желоб.

– Вот смотрите! Ра-а-аз! – сказал Цирен.

Вода побежала по желобу и ринулась вниз на колесо.

– Вот смотрите! Два-а! Вот смотрите… – Он быстро переводил взгляд с динамки, установленной на деревянной подставке у самой реки, на столбы с лампочками.

Вода хлестала на колесо, обдавая его пеной. Но колесо не двигалось.

Рабочие на берегу стали пересмеиваться.

– А ты его ногой! – насмешливо крикнул кто-то.

Толя растерянно взглянул на толпу, но ободрился, заметив, что к берегу торопливо подходили инженер и Домбаев.

– Петр Сергеевич! Что же это? – крикнул Толя, в волнении снимая и надевая очки. – Оно не крутится!

Инженер не спеша подошел к динамке, рукой потрогал вал, провел пальцем по ремню:

– Странно… Все расчеты верны… Ничего не понимаю.

Он подошел к берегу.

– А ну, попробуйте, не зацепилось ли колесо?

Толя запустил в воду руку и с трудом отцепил от лопаток колеса большую коряжину. Колесо завертелось, заработала динамка. Инженер включил рубильник.

– Смотрите, – обратился к товарищам Цирен. Он хотел крикнуть «три!», но его опередил Мирошка.

– Три! – крикнул он.

И в дневном свете бледными огоньками вспыхнули на столбах электрические лампочки.

– Браво! – закричал Петр Сергеевич и захлопал в ладоши.

– Ура! – заорали ребятишки.

Мирошка не утерпел и по старой привычке решил пошутить. Он снял кепку и стал подбрасывать ее вверх.

Разговор по душам не вышел

Еще издали увидев деда Акима, Слава сказал сквозь зубы:

– Старик плетется!

Он никак не мог забыть поведение старика по дороге к котловине горных духов и по этому поводу исписал целых семь страниц в своем дневнике.

Остальные ребята тоже недолюбливали деда Акима и не могли понять, зачем тот ходит на участок «Чертовой дюжины».

– И чего таскается! – с сердцем воскликнула Саша.

Дина, Витя и Толя не выражали вслух своих мыслей по поводу частого прихода деда Акима. Все трое приглядывались к старику и молчали. Только Мирошка искрение обрадовался ему, он даже бросил кайлу, сел рядом со стариком.

Было около семи часов утра. Бригада кончала свой рабочий день. Легким дымком поднимался из падей туман, скользил по реке и медленно таял в воздухе. Ребята работали в шубах, дыханием отогревали покрасневшие руки. Ноги были сырые от росы и влажного воздуха. Но все эти трудности казались пустяком по сравнению с дневным бедствием – мошкой. Ночью, при скудном свете Толиного изобретения, работать было все же во много раз легче, чем днем.