— Ладно. Появится новая информация — дай знать.
15.51
Переезжая через железнодорожное полотно, «Москвич» жалобно взвизгивал дышащими на ладан рессорами. Подобные нагрузки были ему категорически противопоказаны.
— Ну что, почти приехали? — Виктор еще раз глянул в карту, потом на часы. — На скорости шестьдесят за сорок минут вы дальше не уехали бы. Даже по трассе. Так. Теперь скажи мне, железнодорожную ветку переезжали?
— Два раза, — ответил Марафонец. — Сразу после второго переезда налево. Там мелодия проиграла всего один раз, и свернули направо. Сперва дорога была хорошая, потом немного потрясло. Но на грунтовку не похоже. Скорее просто старое шоссе.
— Понятно.
Проскочив на полном ходу через поселок Трудовая, «москвичок» повернул.
— Ага, точно, ты не ошибся, — сообщил Виктор. — Тут действительно поворот. Сколько, говоришь, вы ехали? Музыка один раз проиграла?
— Да, и то не до конца, — кивнул Марафонец.
Виктор снова зарылся носом в карту.
— Это, наверное, Лупаново. Тут насыпь, а дальше что-то вроде проселка.
Вероника нажала на газ.
Справа на обочине появился указатель: «Лупаново — 2 км».
— Смотри, мать, поворот не прозевай, — жизнерадостно напомнил Виктор.
— Не волнуйся, — успокоила его Вероника. — Помню.
«Москвичок» ужасающе накренился и, едва не цепляя днищем асфальт, завернул. Машина, захлебываясь, чихая, выбиваясь из всех своих механических сил, резво покатила вперед. На следующем повороте они наконец увидели то, что искали. «П/л „Костер“» — сообщал кокетливый щит с намалеванным под надписью разнузданным зайцем, похабно ухмыляющимся и одновременно пожирающим морковку.
— Ну вот, братец, судя по всему, это оно и есть, — сообщил Виктор.
Дорожка, ведущая к лагерю, была довольно узкой, только-только проехать автобусу или грузовичку. Километра через четыре из пьяняще золотистого буйства природы вдруг выросли неприлично зеленые железные ворота, переходящие в такой же зеленый штакетник.
— Ну что, оно? — Виктор повернулся к Марафонцу.
Тот пожал плечами.
— Может быть, и оно. Похоже. Но надо бы здания посмотреть. Тогда точно скажу.
— Ну пошли.
Все трое выбрались из машины и подошли к воротам. Замок был вывернут вместе с петлями. Осталась только щеколда, неожиданно густо смазанная солидолом.
— Ага, — хмыкнула Вероника. — Кто-то здесь был недавно. Постарались.
Она просунула руку в щель, отодвинула щеколду, и одна из створок начала медленно открываться под собственным весом. Вероника автоматически отметила, что ворота не скрипят, что было бы вполне естественно для давно заброшенного лагеря. Не меньше ее поразила и тишина, необычайно глубокая, волнующая. Не кричали птицы, не лаяли собаки. Собаки…
Девушка обернулась к Виктору.
— Ты заметил, что здесь нет ни одной собаки?
— Ну и что?
— Найди любое подобное заведение, — пояснила Вероника, — и обязательно обнаружишь в нем целую свору бродячих псов. Постоянно ошиваются в таких вот лагерях. Тем более что и трасса недалеко. А тут никого. Чуешь?
— Разогнали? — предположил водитель.
— Похоже на то.
Аллея, ведущая к жилым корпусам, административному зданию и столовой, оказалась завалена листвой. Однако, увидев ее, Вероника уверенно сообщила Марафонцу:
— Здесь. Вы были здесь.
— С чего ты взяла?
— Посмотри, как лежит листва! Видишь?
— Слушай, а и правда, — восхищенно выдохнул Виктор. — Ну и глаз у тебя!
Листвы нападало очень много, а не убирали ее очень давно. Часть уже превратилась во влажный коричневый перегной, покрытый сверху золотистым ковром. Однако кое-где естественный порядок был нарушен. Колеса грузовика вдавливали листву в грязь, протекторами выбрасывая перегной в стороны.
Марафонец опустился на корточки, посмотрел внимательно и кивнул не менее уверенно.
— «ГАЗ». Значит, мы были здесь.
— Прекрасно. — Вероника неожиданно улыбнулась. — Пойдемте посмотрим на вашу берлогу.
Они зашагали к жилым корпусам — несчастным, давно покинутым двухэтажным блочным коробочкам, рассчитанным на обычных неизбалованных детей социалистического периода. Перед каждым корпусом темнели изувеченные погодой и временем песочницы, изъеденные ржавчиной лесенки, карусели с давно облупившейся краской. Еще дальше, между столовой и административным корпусом, одиноко, но гордо стоял флагшток, упираясь острой макушкой в пасмурное серое небо.
— Да, здесь, — сказал, почти прошептал, Марафонец. — В этом корпусе. — Он указал на ближнюю к воротам коробку. — Второй этаж. Видите, двери распахнуты.
Войдя в дом и поднявшись по широким ступеням, Вероника, Марафонец и Виктор оказались в холле. Внутри запустение чувствовалось особенно остро. Вдоль плинтусов скопились залежи тополиной пыльцы, выдохшейся, похожей на комки белых ниток. К полудню распогодилось и потеплело, но в доме все равно было зябко и мрачно.
Вероника поежилась.
— И вы здесь жили? — спросила она.
— Так захотел Хорь, — пожал плечами Марафонец. — Что нам еще оставалось делать?
— И никто не пытался бежать? — удивилась девушка.
— Я ни о чем таком не знаю. Может быть, и пытались.
— М-да.
Вероника направилась к лестнице. Звук ее шагов прозвучал не более естественно, чем громыхание цепей привидения. Виктор и Марафонец остались стоять посреди холла. Уже у самой лестницы девушка обернулась.
— Ну что, пойдемте? — пригласила она.
— Да, конечно. — Виктор смущенно кашлянул. — Надо же, прямо даже не по себе как-то.
— Пошли-пошли. Не век же здесь торчать.
Поднимаясь на второй этаж, Вероника с интересом разглядывала тусклые, выкрашенные в блекло-салатовый цвет стены.
— Вот она какая, ваша тюрьма? Спасибо дяденьке Хорю за наше счастливое детство.
— Здесь держали только одну группу. Нашу, — уточнил Марафонец. — Вся команда была разбита на три группы. Каждая группа жила в своем корпусе. Но это только сначала. После устранения Рыбы каждый мог жить там, где ему хотелось. Только на сеансы связи расходились.
— Какие сеансы связи? Ты ничего об этом не рассказывал, — удивилась Вероника.
Марафонец пожал плечами.
— Я говорил, что мы общались с Хорем через компьютер.
— А где собирались бомбы?
— В столовой.
— Странно то, что здесь до сих пор не отключили телефонную связь.
— А связи и не было. Близнец собрал какую-то плату и подключил модем к сотовому телефону.
— У вас был сотовый телефон?
— Да.
— Хорь не пожалел денег.
— А чего ему жалеть? Все окупится.
На втором этаже коридоры уходили вправо и влево. Пять палат с одной стороны, пять — с другой. Туалеты, комната для хранения хозяйственного инвентаря, вожатская.
— Компьютер стоял тут, — Марафонец кивнул на вожатскую.
— Ты ведь говорил, что вы пользовались модемом, — сказала Вероника, нажимая на ручку двери и входя внутрь. — Но для этого надо хотя бы чуть-чуть разбираться в программах. Ты умеешь обращаться с компьютером?
— Я — нет, — покачал головой Марафонец. — Генерал немного умеет. Ватикан. Близнец хорошо разбирается в этом деле.
Вожатская оказалась маленькой комнаткой с компьютерным столом, несколькими стульями и настольной лампой. На столе громоздились системный блок, монитор, клавиатура, коробочка модема.
— А как вы ели?
— Еду нам привозил Генерал. Реже — Пастух, — пояснил Марафонец. — В алюминиевых бачках. Я думаю, из какой-нибудь столовой.
— Тут Икша недалеко, — пояснил Виктор. — Если по прямой, то километров шесть-семь. И того не будет. Там-то, наверное, есть какое-нибудь кафе.
— Наверное, — согласилась девушка.
Она придвинула стул, присела, включила компьютер. Монитор ожил. На нем появились какие-то надписи, замелькали цифры.
— Ты умеешь обращаться с компьютером? — изумленно спросил Марафонец.
— Посещала специальные курсы, — усмехнулась Вероника. — В один прекрасный момент я поняла, что в наше время умение обращаться с компьютером так же необходимо, как и умение читать.
— Понятно. — Марафонец кивнул. — А модемом ты умеешь пользоваться?
— И это мы проходили тоже.
На серой поверхности монитора вспыхнула яркая точка, превратившаяся в сплошной черный фон, по которому пробежал ряд незнакомых Марафонцу слов, потом замерцала короткая надпись.
— Что случилось? — спросил Марафонец.
Вероника нахмурилась.
— Молодцы, ребята. Они тоже разбираются в компьютерах.
— Я не разбираюсь в компьютерах, — заявил Марафонец. — Так что произошло?
— Они отформатировали винчестер, — объяснила Вероника. — Мы не можем запустить машину без системной дискеты. Вить, — девушка повернулась к шоферу, — сделай доброе дело, пробегись по остальным корпусам, включи там компьютеры.
— Хорошо. — Виктор скрылся за дверью.
Вероника вновь повернулась к машине, посмотрела на экран со все еще моргающей белой надписью и вздохнула.
— Хотя сомневаюсь, что они могли допустить подобный просчет. Все, этот путь нас тоже никуда не привел.
— Можно, конечно, вызвать сюда милицию или — с оговоркой — ту же самую ФСБ, — Марафонец развел руками, — но это нам ничего не даст. Ну покрутятся они здесь, посмотрят, снимут отпечатки пальцев, проверят по картотеке. И что дальше? Террористы получат деньги и исчезнут. Изменить внешность в наше время не так уж сложно. Сделать документы — тоже. Особенно если учесть тот факт, что у Хоря достаточно серьезные завязки. И деньги, судя по всему, тоже. А будет еще больше. Мы пролетели.
— Есть еще какие-нибудь зацепки? — развернулась Вероника. — Подумай как следует.
— Если бы я знал. Что у нас вообще есть на данный момент? Группа из пятнадцати-шестнадцати человек, внешность. Но внешность ничего не дает. Разве что какой-нибудь экстрасенс под руку подвернется. Но я бы не стал на это рассчитывать. Оружие? Оружие у группы хорошее, штурмовое. Но автоматы, пистолеты и все прочее — не показатель. Что еще? Досье мы не нашли.