— Сколько?
— Сейчас посчитаем, — беру калькулятор.
Коржи, начинки, мастика… даже если взять по минимуму… угу… ага… но еще и весьма экспериментальная работа с прозрачной карамелью, из которой надо смастерить это чудо.
— Тридцать шесть тысяч.
— Согласны! — выпаливает жених.
Вот черт! Кажется, я продешевила. Ну что ж, назвалась груздем, придется лезть в кузов. Да и как-то уже жалко несчастную невесту. Мечтает побыть Золушкой на балу. Пусть побудет.
Когда будущие супруги уходят, понимаю, что запланированное гуляние накрылось медным тазом — за окнами уже темно и моросит дождь. Прекрасно…
— И я снова под впечатлением, — смотрит на меня Артем восторженным взором. — У тебя большое будущее впереди.
— Скажешь тоже.
— Честно, я впервые встречаю девушку настолько трудолюбивую, настолько увлеченную и при этом открытую. Ты могла бы послать их с такими-то запросами, но нет.
— Послать?
— Да. Сейчас никто не хочет стараться, все хотят получать максимум денег за минимум действий. Но не ты.
— Мне кажется, ты преувеличиваешь и перехваливаешь. Ой, а где Настя? — не вижу дочь.
— Она у меня! — слышится из кухни голос Марии Федоровны. — Все под контролем!
— Нет, не преувеличиваю и точно не перехваливаю. Ты очень много работаешь, и тебе важны не только деньги, но и твой результат. Говорю же, редкое сочетание. А повидал я много кого по долгу своей профессии. Есть с кем сравнить. — Он смотрит на часы. Красивые у него часы, старинные на широком ремешке. — Это был чудесный день, Карин. Спасибо. И я с радостью отвезу вас домой.
— Нет, я еще задержусь. Остались кое-какие важные нерешенные вопросы.
Нужно проверить почту, коль я засиделась до вечера.
— Хорошо, настаивать не буду. Я еще напишу? Очень-хотел бы повторить.
— Напиши, — пожимаю плечами. В общем-то, его присутствие меня не смущало, не напрягало, а значит, вдруг и есть смысл… повторить.
Еще через полчаса в мастерской остаемся только мы с Настей. Мой зайчик вовсю зевает. Н-да, хороша мать, устроила ребенку «веселый» вечер.
— Прости, — прижимаю ее к себе.
— А мне понравилось. Дядя Артем научил меня рисовать военный вертолет. А еще рассказал, как помирить Валеру с Гришей.
— И как же?
— Они должны пожать друг другу лапы.
— И правда, все оказывается просто.
— Ага.
— Так, я сейчас запишу себе все-все-все в блокнот, а потом поедем домой.
— Хорошо. А можно мне немножко поиграть на кухне? Там тетя Маша для Валеры оставила тесто.
— Иди, зай, поиграй. Только ножи не трогай.
— А их тетя Маша убрала, — и скачет в кухню.
Я же только опускаюсь на стул, как снова возникает мандраж, липким холодом расходится по телу, вызывает приступ тревоги. Что же это? А кожа покрывается мурашками, сердце заходится.
— Настя?! Насть? — Нет, ну это мне совсем не нравится. — Зайка?
Скорей иду в кухню и чуть на месте не падаю. Моя девочка выходит в открытый портал.
— Настя! Стой! — Но она даже не оборачивается, будто не слышит.
А спустя мгновение портал начинает смыкаться.
— Нет! Нет! Нет! — подскакиваю и бросаюсь следом.
Едва успеваю перемахнуть через порог, как дверь исчезает.
— Настя! — хватаю дочь за рукав. — Ты что творишь!? — разворачиваю ее к себе.
Она же хлопает ресницами и явно не понимает, почему я вся трясусь.
— Мам, я только посмотреть хотела.
— На что? — никак не могу успокоиться, да и как тут вообще можно успокоиться? Дьявол, мы в смежном мире! Только сейчас начинаю осознавать, что случилось. Мы в мире нечисти, а портал закрылся, у меня же ключ действует только в одну сторону. Черт, черт, черт!
— На огоньки…
— Какие огоньки?
— Вон те, — указывает мне за спину.
А когда оборачиваюсь, теряю дар речи…
В переулке стоит патрульная машина, слепит фарами, проблесковые маячки переливаются оранжево-зеленым. Через пару минут двери открываются, из авто выходят двое в форме. Лиц не видно из-за яркого света фар. Насколько мне известно, здесь с нелегалами борются активно и эффективно. У меня же при себе ничего, все в сумке осталось, а та под прилавком.
— Мама!.. — Настя прижимается к ноге.
— Тише, тише, все будет хорошо. Ты, главное, не отходи от меня, — крепко держу ее за руку.
— Доброго вечера, госпожа! — подходит ко мне здоровяк, склоняет голову так по-военному. — Можно ваши документы?
— Доброго вечера… Понимаете, у меня при себе нет документов, но мне нужна ваша помощь, — начинаю откровенно тараторить, — я не отсюда, мы сюда попали случайно. Но у меня ключ, — хочу достать, показать, — только он в одну сторону…
— Вы из другого мира? — сразу хмурится. — Вместе с девочкой?
— Да, да, из другого. Я торгую здесь, все разрешения у меня есть, можете запросить в Торговой палате.
— Однако разрешения на пересечение границы у вас нет, верно?
— Нет, но я же и говорю, все произошло случайно.
— Вам придется проехать с нами. Пройдемте в машину.
Адам
Жду! С нетерпением жду патрульную машину. У ребят должно было получиться. Я знал, что Кейна будет в мастерской с дочерью, успел изучить график ее работы. Оперативники проинструктированы, как и при каких обстоятельствах себя вести, все документы готовы. Благодаря Рише моя подпись в анкете получилась идентичной подписи Кейны, отдел консульского контроля ничего не заподозрил, когда сверился с данными Палаты межмировой торговли. Теперь у меня на руках вид на жительство; правда, необходим еще паспорт, но его можно получить только при личном присутствии.
И хорошо, что Отис уже спит, а то нервы на пределе.
Машина появляется минут через сорок, медленно сворачивает с трассы и поднимается по дороге, что ведет к дому. Надеюсь, ведьма проявит благоразумие. Заранее открываю ворота. Здорово жить на возвышении, обзор идеальный. А мысли меж тем путаются в голове, хвост успел обстучать все косяки и перила, но боли не чувствую, кажется, вообще ничего не чувствую из физического.
Когда авто въезжает во двор, скорее спускаюсь с крыльца.
— Все хорошо? — подхожу к оперативнику.
— Да, господин комиссар.
И вот показывается она, а за ней следом из машины выглядывает такая же рыжая девочка. Кейна как видит меня, так замирает, теряется.
— Что происходит? — бормочет с трудом. — Я ничего не нарушила, объясните своим, — косится на ребят, — людям.
— Сейчас во всем разберемся, идемте, — указываю на дверь.
— Но, — всматривается в дом, — это ведь не комиссариат. Куда нас привезли?
— Вас привезли ко мне, госпожа Кейна. Или вам было бы лучше сидеть всю ночь в камере?
— В камере? За что? — растерянно хлопает ресницами.
— До выяснения обстоятельств задержанных помещают в камеру. Такие правила.
На что она кивает, а еще замечаю, как ее трясет, зато девочка держится молодцом.
И пока они поднимаются на крыльцо, провожаю патрульных:
— В журнал данных не вносить, поняли?
— Да, — кивают синхронно.
— Всё, свободны.
Стараюсь выглядеть спокойным, но получается с трудом, внутри все сжимается. А когда поднимаюсь на крыльцо, когда смотрю в зеленые глаза Кейны, полные то ли удивления, то ли страха, понимаю, что поступил правильно. И добился своего. Теперь бы как-то ей потактичнее объяснить происходящее.
— Прошу, — открываю дверь.
А дома хорошо, тепло, я даже попытался прибраться, чтобы не шокировать гостей сразу с порога. По крайней мере, диваны с кофейным столиком освободил.
— Может, чаю? — провожаю их в гостиную.
— Господин Герон, что вообще происходит? — спрашивает Кейна уже не так робко. — Мне срочно нужно вернуться. Я ничего не нарушила, портал открылся сам. И да, моя дочь по глупости вышла, пришлось выбежать за ней. Но она же ребенок. Прошу, помогите нам вернуться.
— Кейна Артемовна, — опускаюсь на высокий подлокотник, — боюсь, вернуться не получится.
— Как так? Почему? — прижимает к себе дочь.
— Потому что вы здесь по моей воле.
— В смысле? — В этот момент она, кажется, все понимает. И взгляд ее наполняется совсем другим: яростью. — Ах ты, сволочь рогатая! — подскакивает с места. — И еще комиссар, называется! Самый настоящий бандит! Я требую, верни нас домой! Или…
— Или что? — тоже поднимаюсь, подхожу к ней. — Ну что? Пойдешь доказывать, что уважаемый всеми комиссар выкрал тебя с дочерью и посадил под замок? Тебя сочтут сумасшедшей, это все, чего ты добьешься. У тебя нет ни паспорта, ни вида на жительство, никаких документов, подтверждающих право не то что жить, даже находиться здесь. Так что или пойдешь на сделку со мной, или пройдешь все круги бюрократического ада, а закончишь свое славное путешествие за решеткой! И уж поверь, я мешать этому не буду.
— Готов пойти на такое? Серьезно? У меня маленькая дочь, тварь ты бездушная.
— Скажи спасибо, что я сейчас не при исполнении, — нависаю над ней. — И да, я совершенно серьезно готов пойти на такое. Если умеришь пыл и включишь голову, то довольно быстро поймешь, что все может быть не так-то и плохо. Работа на всем готовом, а главное, за достойную оплату. Я свое слово держу.
— Ты хоть понимаешь, что творишь? — резко меняет она гнев на попытку меня образумить, что совершенно бессмысленно. — У меня там дом, работа, вся жизнь. Зачем ты так поступаешь? За что?
— Я так поступаю ради своего сына. Ему нужна помощь, нужна забота и присмотр. И он к тебе проникся.
— Мам? — слышу голос девочки. — А мы скоро поедем домой?
— А ты, — опускаюсь перед ней на корточки, — уже дома, Настя. Теперь этот милый дом ваш, он очень большой, в нем много тайных комнат, есть чердак с домовыми. И завтра ты познакомишься с моим сыном, его зовут Отис. У верен, вы подружитесь. Кстати, меня зовут Адам, и я черт.
— Черт? — округляет глаза. — Чертей не бывает.
— Настя не знает, — вступает Кейна.
— Что ж, — кошусь на нее, — значит, пришло время узнать, — и снова смотрю на