Качу в Ксантипп на всех парах и добираюсь до него за каких-то минут двадцать. Ну, если хмыря у Кейны застану, вгоню в землю но самое темя. Изничтожу гада!
Так, где ключ?! Ага, вот он…
Спустя пять минут мы уже в мастерской, где едва не сталкиваемся с Марией Федоровной. К счастью, она удаляется за ширму, где начинает шуршать пакетами, мы же успеваем выйти в зал.
— Адам?! Отис?! — подскакивает на месте Кейна.
А я не узнаю ее — бледная, глаза красные, на носу ровно три прыщика. Это что еще за дела? Неужели хворь какую подцепила?
Отис меж тем бросается к ней в желании обнять, ох как я его понимаю, но все же притормаживает, робеет.
— Привет, — Кейна улыбается ему. — Ой, я думала, тебя папа вечером завезет, — растерянно смотрит на его хвост, рога.
— С тобой все в порядке? — подхожу к своей ведьме. — Что с лицом? Что с кожей? Не жабью лихорадку случаем схватила?
— Чего? — машинально прикрывает прыщики на носу. Совсем страх потерял? Я ведь и второй пакет муки призвать могу.
— Как себя чувствуешь?
— Сносно.
— Почему не хорошо, не отлично? Что-то все-таки не так?
— Адам! — заводится. — Со мной все нормально!
— Ну, ладно. Я так, проверить зашел. А то еноты на дорогах валяются, думаю, мало ли…
— Какие еноты?
— Да не важно. Кстати, с Отисом не посидишь? У меня дома грибок травят.
— Надо же, — наконец-то улыбается. — Разорился на дезинфектора?
— Мне Риша вызвалась помочь.
— А-а-а, — как-то резко меняется в лице, — Риша. Смотри-ка, на все руки мастерица.
Тогда же идет к вешалке, снимает с нее кепку.
— Отис, подойди ко мне, — и когда мой чертенок подбегает, Кейна надевает ему кепку, которая идеально скрывает рога, да и уши. — А тебе идет, — все-таки прижимает его к себе, а я вижу нечто новое: хвост сына цепляется за ее руку. Как ни крути, а природу не обманешь. Наши хвосты тянутся к этой ведьме. И игнорировать это уже бесполезно. — Успей до полуночи, мне еще домой возвращаться, — смотрит на меня сквозь призму обиды. Что-то явно с ней не так.
— Хорошо, постараюсь пораньше. Сегодня у меня… — хотя какая ей разница, не жена ведь, чтобы делиться с ней столь нудной информацией. — До вечера, Кейна.
— До вечера, комиссар, — и сразу отворачивается к Отису: — Как бы теперь спрятать твой хвост?
Отлично! Просто прекрасно! Не успел войти, а уже в чем-то виноват. Женщины!
Уйти удается так же незаметно. Итак… главное, Отис под присмотром, ведьма цела и невредима, хоть и покрылась прыщиками, которые смотрятся на ее носу очень мило. А мне пора браться за дела. Однако, когда прохожу мимо мусорных баков, замечаю трех котят, которые делят сосиску, и так эта картина за душу берет. Вот дьявол, опять! Какие к бесам котята?
Кейна
Ой, мамочки, как живот-то болит. Как мне плохо. Как хочется накрыться простыней и ползти на кладбище, честное слово. И ведь совсем забыла, что красные дни вот-вот должны прийти. Это еще хорошо, что пришли здесь. Страшно подумать, случись такая оказия в доме черта. Я как проснулась сегодня утром, так еле сползла с кровати. Всю дорогу до мастерской просидела со слезами на глазах, то мамочка с очаровательным младенцем зашла в автобус, то молодой парень уступил место бабульке. Критические дни превращают меня в плаксивую нюню, что есть, то есть. И вот нужен мне был Гаспарович сегодня как собаке пятая нога. Но это совершенно не касается Отиса, ему я рада. Так рада, что еще чуть-чуть и разревусь.
— Кейна? — дергает меня за рукав. — А почему ты плачешь?
— Что? Плачу? — Скорее вытираю слезы, успевшие скатиться по щекам. — Нет-нет, я не плачу. Соринка в глаз попала. Слушай, Отис, — веду его за прилавок, усаживаю на свой стул. — Давай договоримся, сейчас сюда придет моя помощница, ее зовут Мария Федоровна, ты ей, пожалуйста, не говори, откуда ты и кто есть такой. Ладно?
— А почему? Она чертей не любит?
— Ну, как тебе сказать. Просто она не знает, что вы существуете. В мире людей почти никто о вас не знает, как и о нас, ведьмах.
— Хорошо. А если она хвост увидит?
— Вот это незадача, — чешу голову. — Если увидит, так ведь и в обморок хлопнется. А ты его можешь спрятать? Как твой отец?
— Нет, — мотает головой. — У меня так не получается. Я много раз пытался, не вышло.
— Может, ты как-то не так пытался?
— Может, — пожимает плечами. — А как надо?
— Что б я знала, — теперь уже хватаюсь за голову. — Кажется, я придумала. Ну-ка, встань. Подними кофту.
Отис поднимается, задирает толстовку, а я беру его хвост и обматываю вокруг живота чертенка, а кончик просовываю в шлевку на джинсах.
— Не больно? — смотрю, как он хмурится.
— Щекотно.
— О, — опускаю кофту, — теперь ничего не видно.
В этот момент из кухни как раз выходит Мария Федоровна и тотчас расплывается в улыбке.
— У нас гости? — смотрит на Отиса.
— Да. Знакомая попросила посидеть с сыном.
— И как тебя зовут? — подходит к нам.
— Олежка его зовут, — выпаливаю быстрее чертенка.
— Ну, приятно познакомиться, Олежка. Перекусить не желаешь?
— Мне тоже приятно, госпожа Мари. А что есть?
— Ух ты, госпожой меня еще не называли. А есть вкусные булочки с корицей, в них можно засунуть сыр с колбасой. Ум отъешь.
— Можно две? — тут же подскакивает он.
— Да хоть три. Пойдем. Я тебе чаю наведу.
Ну, славно… За суетой мне даже полегчало. И, честно говоря, вдруг захотелось обратно, в этот огромный пыльный чертов дом. Возможно, тому причиной мое отвратное состояние, а возможно, я просто наконец-то открыла глаза. Когда я последний раз спокойно, не торопясь, ходила с дочкой гулять? Когда хоть что-то вообще делала, не торопясь?
В этот момент смотрю в окно и вижу его… Артема. Эх, начинается. Но объясниться с ним придется, хочу я того или нет. Тогда накидываю пальто и выхожу на улицу.
— Привет, — осторожно закрываю дверь, чтобы не скрипела.
— Здравствуй, — уверенным шагом подходит ко мне. — Карин, у меня к тебе будет один-единственный вопрос. Вот это вчерашнее нечто и есть твой бывший муж?
— Ну да, — а уверенности в моем голосе ни на грош. Слишком уж суров Артем.
— Угу… ясно. А я-то уж было подумал… — Он как-то резко успокаивается, расслабляется.
— О чем подумал?
— Да так, не важно. Что ж, до свидания.
— Прости меня за вчерашнее, все вышло так… скверно.
— Тебе не за что извиняться, — снова берет меня за руку. — Совершенно. А я, к своему стыду, не могу похвастаться столь внушительными габаритами, чтобы противостоять твоему бравому мужу. Сила в нем большая, природа как-никак. Не каждому суждено таким родиться.
— Да уж.
— Спасибо за все. Надеюсь, еще свидимся.
А мне остается только пожать плечами да скромно улыбнуться. Я бы, может, и присмотрелась к Артему получше, но Адам не позволит, да и у меня нет особого желания. Пусть все остается как есть.
Вдруг Артем разворачивается:
— Насте понравился подарок? — смотрит таким взглядом, что мне становится не но себе.
— Очень. Спасибо.
— Это главное, — кивает, после чего садится в джип.
Я же возвращаюсь в мастерскую. Так, пора браться за дела. Сегодня к вечеру мне как раз привезут все необходимое для сложного свадебного торта. Заодно попрактикуюсь в работе с прозрачной карамелью. Как минимум наделаю леденцов для детей, причем как для своих, так и для Ленкиных.
И все то время, что я занимаюсь тортами для смежного мира, которые предстоит раздать частично ночью, частично завтра, Отис крутится рядом. И не просто крутится — помогает, причем довольно умело. То наполнит мерный стакан сахарной пудрой до нужной отметки, то поднесет чашки, то, подумать только, приподнимет металлический стол, под который периодически закатываются ягоды или насадки от кондитерского рукава. Мама мне рассказывала, что черти невероятно сильные, но чтобы восьмилетний чертенок спокойно поднимал такой вес? Какая же сила тогда в его отце?
Заканчиваем мы только поздним вечером, и остается нам проводить тетю Машу, навести порядок в кухне, ну и дождаться покупателей с грозным комиссаром. Надеюсь, он придет вовремя. Возвращаться домой с рассветом не хотелось бы.
Однако подходит полночь, а Гаспарыча все нет. Я открываю портал, начинаю раздавать торты. Бедняжка Отис тем временем уже вовсю зевает, утомился мальчишка. Но почему-то меня даже не удивляет отсутствие его нерадивого папаши. Я, конечно, понимаю, работа у него ответственная, только мне-то что делать? А до закрытия портала остается всего-навсего десять минут.
— И где носит твоего отца? — начинаю откровенно психовать.
На что Отис пожимает плечами, и на его лице я совершенно не наблюдаю расстройства.
Три, два, один! Отлично! Вот и портал закрылся. И что теперь? Как быть? Сидеть до утра в ожидании? Какой же он все-таки безответственный черт. В итоге сидим еще час, но без толку.
— Ладно, Отис. Поехали.
— Куда? — сразу оживляется.
— Ко мне. А завтра напомни мне превратить твоего отца в таракана.
— Ой, а ты можешь?
— Ради такого очень постараюсь.
И когда мы выходим на улицу, Отис резко меняется в лице, хватается за меня.
— Я хочу обратно, — смотрит испуганно на машины, высоченные здания.
— Чего ты боишься? — приходится опуститься на корточки, взять его за руки.
— Здесь страшно.
— Но я ведь рядом с тобой, Отис. Неужели тебе неинтересно, как живут люди? Обычные люди, без магии, без такой невероятной силы, как у тебя? Неужели не хочешь посмотреть, где мы с Настей живем?
— Хочу, — кивает.
— Тогда идем. А то времени уже очень много, всем давно пора спать.
— А Настя тоже дома одна? — все-таки набирается храбрости и уже смелее шагает за мной.
— Нет, она у моей хорошей знакомой.
И пока мы едем в такси, Отис с небывалым любопытством рассматривает дома, широкие проспекты, машины. В Ксантиппе нет таких пространств, он скорее напоминает один из европейских городов с узкими улочками, темными переулками, черепичными крышами домов. Правда, Ксантипп куда колоритнее, ярче, а главное, город пропитан магией.