— Давление скачет. Досталась от матушки гипертензия, — и глаза ее загораются синим, она снова что-то шепчет малопонятное, заяц тем временем зависает в воздухе и начинает вращаться вокруг своей оси. Длится ритуал недолго, а когда Зельда заканчивает, то с совершенно спокойным видом усаживает зайца на мой стол, — ваш пушистик чист, Герон.
— Уверена? — кошусь на зайца.
— По-вашему, я похожа на неуверенную в своих словах ведьму? — возвращает мне должок с ехидной ухмылкой. — Если бы игрушка хранила магию, я бы это увидела. Но нет.
— Что ж, спасибо.
— Так мне проверять вашего знакомого? — напоминает о себе Корсак.
— Да, проверь. На всякий случай. Магия могла и иссякнуть, так ведь? — обращаюсь к Зельде.
— Могла, если миссия была выполнена. Но крупицы бы все равно остались.
— Крупицы не крупицы, а пробить товарища надо.
— Будет сделано, — кивает помощник. — Вас де Брок искал. Вы же не явились к нему на доклад.
— Да, не явился, я пропавшую женщину искал. Так и передай нашему достопочтимому мэру.
— Хорошо.
— И потом, у него есть ручная обезьянка в лице Геделя, вот он пусть и отчитывается.
— А вы не думали, что все произошедшее — очередной способ сбить нас со следа? — опускается в кресло Зельда. Н-да, выглядит она скверно. — Душитель явно затеял какую-то игру против вас лично. Он всеми способами пытается дезориентировать нас. И делает это весьма успешно, будто в курсе всего и вся. Мне думается, он прекрасно обо всем осведомлен, потому и дергает за ниточки столь умело.
— Предполагаешь, это кто-то из ближнего окружения?
— Я этого просто не исключаю, господин комиссар. Год назад он спокойно ушел от преследования, хотя операция была засекречена и знали о деталях лишь единицы.
— Нам только еще крысы в конторе не хватало, — сажусь на край стола.
— Эта версия вполне жизнеспособна, — подает голос Корсак.
— Но кто? — смотрю то на него, то на нее. — Вы же понимаете, насколько это серьезно?
— Безусловно.
— Значит, проверять теперь будем и своих тоже. Но очень осторожно. Если мы правы, то любой промах может спугнуть урода. Если же не правы, а тем не менее информация всплывет, наш участок ждет как минимум расформирование, помимо грандиозного скандала.
Что ж, Зельда высказала мнение, которое гораздо хуже моей версии с маньяком Артемом. Волк в овечьей шкуре.
— Ну что? — появляется Кейна, когда я закрываю дверь за коллегами. — Проверили игрушку? — спрашивает почти шепотом.
— Да. Все чисто.
— Получается, и Артем вне подозрений?
— Возможно, но мы его все равно проверим. А зайца можешь вернуть Насте. Хотя я бы его выбросил, отвратительный заяц.
— Серьезно? — медленно подходит ко мне, встает на цыпочки, чтобы обнять. — В чем же виноват бедный зайка? Опять ревнуешь?
— А я и не прекращал, — беру ее за талию. — От тебя пахнет печеньем, — склоняюсь к рыжим локонам, вдыхаю сладковатый аромат. — Так бы и съел.
— Ночью съешь, — задирает голову и явно напрашивается на поцелуй.
— Учти, я тебя везде понадкусываю. Особенно задержусь вот здесь, — отправляю свой хвост ей под юбку.
Вдруг щеки Кейны вспыхивают, следом она утыкается носом мне в грудь.
— Пойдем, ты должен попробовать печенье. Я его готовила с особым ингредиентом.
— И что за ингредиент?
— Не скажу, пока это секрет.
В мастерской тем временем дети с аппетитом едят большие плоские печенюхи и запивают молоком, и мы к ним присоединяемся. А пока невероятно вкусное печенье тает во рту, я продолжаю думать о словах Зельды. Если крыса завелась на моем участке — это мой личный провал. Значит, я не справился с возложенной на меня миссией, с ответственностью, но что ужаснее всего, допустил столько смертей.
Неделю спустя
Риша
Вот как чувствовала, что весь мой отдых на природе накроется медным тазом. Думала, проведу пару недель вдали от дома, отвлекусь. Угу, размечталась. С другой стороны, с бабулей встретилась на перекрестке миров, поболтала с ней по душам. Она-то и обрадовала меня вестью, что я беременна!
Хотя подсознательно я к этому была готова с того самого дня, когда все случилось. Кейна права, один в поле не воин, и мне не нравится быть совсем одной. Хочется иметь родственную душу рядом. А кто это может быть, как не ребеночек? Дети любят родителей просто так, потому что они родители, а не из-за способностей или привлекательной внешности. Только мне теперь придется переехать. И подальше. Делиться своим ребенком я ни с кем не намерена.
Обратно лечу как никогда осторожно, чуть выше макушек деревьев. Все, теперь мне нельзя рисковать, нельзя нервничать. Отныне только положительные эмоции. Вот как раз и займусь поиском нового жилья, просмотрю варианты в соседнем городе. Говорят, Бервут спокойнее Ксантиппа, не так густонаселен, и маньяков там не водится, поскольку город закрыт и попасть туда можно, только если имеется родня, проживающая на его территории. У меня как раз тетка по линии отца обосновалась в Бервуте без малого двадцать лет назад. Подыщу себе домик подальше ото всех, заживу по-настоящему, буду воспитывать своего маленького некроманта или некромантку с капелькой ведьмы.
Но на подлете меня ждет очередное испытание в виде Геделя, сидящего на крыльце и подбрасывающего жуков моим живоглотам. И давно он там сидит, что успел с ними подружиться? Вот какого беса ему нужно? Я ведь и словами, и делом показала свое нежелание продолжать с ним встречаться.
Когда приземляюсь, Арон тут же встает.
— И где ты была? — прямо в лоб, ни здрасьте, ничего. Ишь, какой деловой выискался.
— А я разве забыла перед тобой отчитаться?
— Риша, что это за такие идиотские игры?
— Прости, какие игры? Я улетала по делам.
— Почему ты избегаешь меня? — подходит, без спроса хватает за плечи, а через мгновение я уже стиснута в крепких объятиях.
— Дорогой мой Гедель! — пытаюсь выкрутиться. — Между нами ничего нет. Хватит надумывать лишнее. Ну, переспали два раза, подумаешь. С кем не бывает! Пусти.
— Я соскучился по тебе, — прижимает к себе еще крепче. — И даже не злюсь из-за всей этой выдуманной истории с Адамом. Понимаю, хотела вызвать ревность, что тебе прекрасно удалось.
— Арон! А ну! — и применяю-таки магию, чтобы отпустил. Гедель резко слабеет, разжимает руки. — Так-то лучше, — тяну спину до хруста. — Итак. Теперь о нас с тобой. Да, я немного переборщила с Адамом, из-за чего подставила его, благо, потом все исправила. Но между мной и тобой по-прежнему ничего нет и не будет, Арон. Прошу тебя, давай вот прямо сейчас разойдемся каждый в свою сторону. Я туда, — указываю на дверь, — а ты туда, — машу себе за спину. Договорились?
— Нет, не договорились, — засовывает руки в карманы, взгляд тем временем темнеет, на скулах желваки начинают ходить ходуном. — Ты будешь со мной.
— Серьезно? — аж смех разбирает от такой самоуверенности.
— Абсолютно, Риша. Серьезнее и быть не может.
— Скажу тебе так. Читай по губам. Ни-ко-гда э-то-му не бы-вать. Уяснил?
Вдруг он снова садится на верхнюю ступеньку крыльца, достает из кармана сигареты, однако я их перехватываю в ту же секунду и отправляю в ведро с дождевой водой:
— Даже не думай дымить на моем участке. Это вредно для живности, — и для меня самой заодно.
— Послушай, — прячет обратно в карман зажигалку, — я много думал о твоих последних словах. О том, что я воспылал к тебе интересом из-за способностей. Это не так, Риша. У нас в университете есть и покруче полукровки. Они, конечно, придерживаются закона и не балуются темными практиками, но сила в них большая. Дело в другом. В искренней симпатии. Мне хочется быть именно с тобой. Я чувствую, что встретил ту, которая сделает меня счастливым, которую я смогу сделать счастливой. Которой я с радостью отдам весь задний двор своего дома для этих зубастых уродцев.
— Нет, Арон. Мне не нужен твой задний двор для моих уродцев. Я не хочу кого-то делать счастливым, не готова к такой сумасшедшей ответственности, — грустно улыбаюсь, потому что мне действительно грустно. — В моей жизни пока нет места мужчине. Прошу, уходи. Могу вернуть тебе хурму. Ей уже лучше. Все-таки тетушкин посмертный подарок.
На что получаю немой кивок.
— Тогда подожди здесь. Сейчас вынесу.
Но когда захожу в сени, просто открываю рот. Хурма уже вся зеленая и вот-вот зацветет. Удивительной красоты дерево, даже отдавать жалко, но оно принадлежит Геделю. Пусть будет ему небольшим утешением. А я себе такое же заведу. Точно, помимо орешника у меня обязательно будет хурма. Она полезна как взрослым, так и детям.
Но Арон не дожидается и заходит следом за мной и так же впадает в ступор.
— Это точно мое дерево? — с недоверием и одновременно восхищением смотрит на пышущее жизнью растение.
— Твое, твое. А скажи-ка, твоя тетушка была чистокровной некроманткой?
— Говорила, что да, но семья всегда подозревала в ней наличие другой крови. Предположительно какого-то залетного варлока.
— Что ж, я подтверждаю, тетушка была частично ведьмой. Это древо напитано ее магией. И, думаю, не просто так она завещала хурму именно тебе.
— У нас с ней всегда были теплые отношения, она искренне переживала за меня и каждый раз желала найти то, что я так давно ищу. Мне думалось, она говорила о науке, которой я был одержим с юности. И знаешь, как Шепра повела себя, когда я привел к ней знакомиться свою жену?
— Как?
— Не пустила в дом. А потом при разговоре сказала, что я ослеп и оглох, раз выбрал себе в пару эту фарфоровую куклу.
— Мы часто не слушаем старших, часто считаем себя умней, взрослей, мудрей, чем есть на самом деле. В итоге совершаем ошибки, из-за которых впоследствии приходится чем-то жертвовать. К примеру, я пожертвовала семьей.
— Риша, — касается он моего лица.
— Все, Арон. Не будем продолжать этот разговор. Бери хурму и заботься о ней как положено. Поставь в прохладное, светлое и хорошо проветриваемое место, избегай жары, морозов и сильных сквозняков.