шенных сапог. У тебя нога достаточно велика для женщины, а у него была маленькая. Так что его сапоги могут сгодиться. Еще тебе нужны вязаные чулки. Нам с тобой надо остаться наедине в твоей комнате, чтобы примерить всю эту одежду. Ты можешь избавиться от Агнессы?
Изабелла кивнула.
— Давай попробуй, а я пока что соберу одежду, — сказала Мэйвис. — Агнесса ничего не знает о твоем плане?
— Ничего, — ответила Изабелла. — Я не могу взять ее с собой. И не могу рассказать ей, куда отправляюсь, Мэйвис. Лучше, если она ничего не будет знать и не выдаст меня королю, когда он начнет угрожать ей. Проследи, чтобы она вернулась домой как можно скорее с остальными лэнгстонцами.
— Хорошо, — согласилась Мэйвис и поспешила собрать обещанную одежду.
Изабелла выбралась из королевского сада, где подруги беседовали, не опасаясь, что их кто-нибудь подслушает.
Придя в свою комнату, она отправила Агнессу на рынок за новой вуалью. Она надеялась, что девушка не столкнется там с Линдом; впрочем, если так случится, у Линда будет возможность испробовать свой талант к притворству на служанке.
В двери тихонько постучали, и в комнату вошла Мэйвис с мужской одеждой. Вся одежда была из хорошей ткани, но не слишком роскошная, чтобы не возбуждать подозрений.
Цвета — темные и простые. Теплый плащ был темно-коричневым, с пряжкой из зеленоватой бронзы, украшенной кельтским узором. Изабелла примерила одежду, и все прекрасно подошло.
Мэйвис засмеялась:
— У тебя слишком большая грудь для мальчика.
— Сейчас, погоди. — Отвернувшись, Изабелла перевязала груди полоской ткани и снова повернулась лицом к подруге:
— Так лучше, Мэйвис?
Мэйвис серьезно и придирчиво оглядела подругу.
— Да, — кивнула она, — но как быть с твоими чудными волосами. Белли?
— Я их обрежу, — тихо сказала Изабелла. — И выкрашу в темный цвет, чтобы не привлекать внимания. По-моему, у меня нет другого выбора.
По лицу Мэйвис покатились крупные слезы.
— У тебя такие красивые волосы, Белли, — всхлипнула она. — Ох, умоляю, не делай этого! Неужели ты не можешь остаться с королевой? Она наверняка защитит тебя!
— Я должна разыскать Хью, — сказала Изабелла. — Другого выхода нет, Мэйвис, и ты это знаешь. Я не смогу вечно прятаться за юбками нашей доброй королевы. Король до сих пор не сказал мне о посланнике, приехавшем от герцога Роберта. Думаю, он и не скажет. При таких обстоятельствах разве я могу просить его отправить еще одного гонца к герцогу, чтобы тот послал своих людей к моему брату осмотреть его темницы? Это безнадежно Мне надо ехать, Мэйвис. Кто, кроме меня, поможет Хью Фоконье?
— Ты права, — вздохнула Мэйвис. — Не думаю, что я оказалась бы такой же отважной, как ты, Изабелла. Да не покинут тебя Господь и Его Пресвятая Мать! — И Мэйвис со слезами выбежала из комнаты.
Белли быстро упаковала мужскую одежду и спрятала сверток туда, где Агнесса едва ли обнаружила бы его в те несколько часов, что остались до отъезда. Когда служанка вернулась с рынка и, сияя от восторга, вручила хозяйке роскошную вуаль, переливающуюся всеми цветами радуги, Изабелла принялась громко восхищаться:
— Какая красота, Агнесса! Я никогда еще не видела такой чудесной вуали! К ней прекрасно подойдет мой серебряный обруч! — Она радостно захлопала в ладоши. — Давай выпьем за твою сообразительность, моя милая. Налей-ка нам того доброго красного вина, которое нам прислал король, и мы отпразднуем покупку лучшей во всем Винчестере вуали. Да что там Винчестер! Во всей Англии!
Радуясь, что хозяйка в таком хорошем настроении, Агнесса налила в кубки королевского вина. Изабелла, однако, помнила, как ее служанка заснула от этого крепкого напитка, и предусмотрительно выдвинула из-под своей кровати, ее доску на колесиках. Агнесса выпила, легла и захрапела.
Сама Изабелла проспала несколько часов и проснулась, когда было еще совсем темно. Несколько минут она лежала под одеялом, затем выбралась из постели. Достав нож, она обрезала густую косу, закусив губу до крови. Тусклый свет камина освещал комнату. Перемешав угли, Изабелла бросила косу в камин и открыла окно, чтобы запах не разбудил Агнессу. Плеснув воды из кувшина, нагревавшегося на углях, в тазик, она насыпала в него темный красящий порошок и, наклонившись, окунула голову в тазик, хорошенько смочив волосы. Краска была цвета лесного ореха.
Изабелла знала, что она закрепится практически немедленно. Насухо вытерев голову, она бросила полотенце в огонь, чтобы не оставлять улик. Затем она тщательно подровняла волосы с помощью маленьких ножниц, которые собиралась взять с собой в дорогу.
Она быстро надела темно-зеленые штаны, туго подпоясалась и натянула на ноги пару темных чулок. Потом она подвязала груди. Настала очередь льняной рубашки, подбитой шерстяной подкладкой. На море будет прохладно.
Поверх рубашки Изабелла надела две шелковые рубахи и куртку. Потом она медленно натянула черные кожаные сапоги. Они с Мэйвис очень обрадовались, когда Белли Примерила сапоги и обнаружила, что они подходят ей идеально. В мужской одежде она чувствовала себя как-то странно. Она накинула на плечи плащ и застегнула пряжку:
Потом, наклонившись, она подобрала сверток с запасной одеждой. Агнесса громко храпела. Улыбнувшись, Белли отперла дверь спальни и выскользнула в коридор, где, как она и рассчитывала, Берт клевал носом, опираясь на свою пику и покачивая белокурой головой. Белли на цыпочках прокралась мимо часового.
Внизу, около конюшен, Линд уже поджидал ее с лошадьми. При виде своего «брата» Лэнга он выпучил глаза.
Изабелла приложила палец к губам и молча оседлала Гриза, посадив Купе к себе на перчатку. Линд, не говоря ни слова, тоже сел в седло, и они двинулись к воротам замка. Стражник кивнул и пропустил их.
— Я сказал ему, что мы отправляемся в путь с архиепископом, — произнес Линд, когда они отъехали на достаточное расстояние и стражник уже не мог услышать их. — Я полагал, что не стоит ему внимательно разглядывать вас, миледи, но, должен признаться, из вас получился отличный парень.
— Я собираюсь открывать рот как можно реже, — сказала ему Изабелла. — Мне тяжело говорить низким голосом. Не хочу, чтобы нашу тайну раскрыли, прежде чем мы доберемся до цели.
— Да, — согласился Линд, хотя, откровенно говоря, он сомневался, что у них что-нибудь получится. Однако он был слугой, а Изабелла , — госпожой. Он не мог возразить против ее решения.
Они добрались до архиепископского двора, где уже собрался большой поезд и путники были готовы отправиться в дорогу. Изабелла указала своему спутнику на сенешаля Одо. Линд приблизился к нему, поклонился, обменялся несколькими словами и вернулся сообщить своей госпоже, что они будут ехать в хвосте поезда с еще несколькими путниками, присоединившимися к архиепископскому отряду в целях безопасности. К вечеру этого дня они добрались до побережья, а на следующее утро им предстояло отплыть в Нормандию.
Изабелла еще никогда не путешествовала по морю и слегка испугалась. Она с Линдом и лошадьми оказалась на открытой палубе, где они и оставались до тех пор, пока корабль два дня спустя не добрался до берегов Нормандии.
Как она узнала из разговоров своих попутчиков, им очень повезло, что они не попали в бурю. Изабелла с Купе, сидящим у нее на локте, приютилась в уголке палубы, вместе с Линдом, не хуже своей госпожи оценивавшим ситуацию.
В эти два дня они съели лишь по кусочку хлеба и выпили по глотку вина, чтобы спастись от жажды. Вид удаляющихся и растворяющихся в тумане берегов Англии оказался для Белли самым страшным, что она когда-либо видела за всю свою жизнь. Впрочем, когда вдали показалось нормандское побережье, Белли приободрилась. Они расстались с поездом архиепископа Ансельма, продолжая делать вид, что направляются ко двору герцога Роберта в Руан. Но на самом деле они поехали в сторону Бретани: Манвиль находился у самой границы этой области.
Они не могли не заметить, что всходы на нормандских полях были не лучше, чем в Англии. Очевидно, год был неудачным и здесь. Однако бедность и нищета бросались здесь в глаза сильнее, чем по другую сторону пролива. К счастью, на дорогах было немноголюдно. На ночь путники останавливались в полях: Изабелла не решалась тратить свой скудный запас монет на ночлег, избегая даже гостевых домов при монастырях. Кто знает, на что им могут понадобиться деньги? Кроме того, переодетая юношей, она предпочитала не делить кров с настоящими мужчинами, чтобы не вызвать никаких осложнений. Они везли пищу с собой, пополняя запасы в деревеньках, попадавшихся им на пути. Наконец они добрались до родового гнезда Изабеллы.
Она увидела Манвиль с вершины холма. Это был маленький замок, еще меньше Лэнгстонского, сложенный из темных, унылого вида камней. Он казался совершенно неуютным и негостеприимным. Теперь Белли поняла, почему ее мать была так рада переезду в Англию. Она остановилась и долго стояла молча, пока наконец Линд не прервал ее раздумья:
— Ну, госпожа, что мы теперь будем делать?
— Надо подумать, как лучше приблизиться к Манвилю, — медленно проговорила Изабелла. — Ты не видишь, там есть соколиные клетки?
— Все знатные господа содержат охотничьих птиц, — ответил Линд. Он ожидал, что решит хозяйка. За те дни, что они провели в дороге, она по-настоящему удивила его.
В первое же утро, когда взошло солнце и Линд смог как следует разглядеть свою госпожу, он был потрясен. Изабеллы Лэнгстонской больше не было. Рядом с ним ехал долговязый парень с коротко подстриженными темными волосами. Линд сообразил, что Изабелла обрезала свои роскошные золотистые волосы и выкрасила их ореховой краской. Лишь в этот момент сокольничий по-настоящему понял, как глубоко было желание его хозяйки отыскать мужа.
Она ехала рядом с ним, держа Купе на руке, и ни разу не пожаловалась ни на усталость, ни на скудную пищу.
Линд признал, что его госпожа поистине отважна. Теперь он поверил в нее и в возможную удачу их предприятия.