— Ничего, — ухмыляюсь я. Уже поняла, к чему он ведёт.
— Почти, — он копирует мою усмешку. — То есть вы правы, подтверждений своей версии я не нашёл, скорее нашёл опровержение. Я решил поднять списки уволившихся чиновников, и наткнулся на ещё одно исчезновение. Парень оставил заявление об увольнении и записку, в которой просил прощения и объяснял, что его родственница в метрополии оставила ему наследство, он должен срочно ехать, даже не попрощался ни с кем.
— Лично ничего не говорил, была только записка?
— Знакомый почерк?
— Да.
— Я заподозрил неладное, отправил на старый континент запрос, и мне ответили, что ни родственницы, ни наследства у парня не было. Его искали, не нашли.
— Хм…
— Я поднял статистику за последние три года. Около года произошёл всплеск. Около двадцати пропаж без вести, не вписывающихся в обычную статистику. Я стал проверять по возрасту, полу, наличию дара и вычислил, что «лишние» двадцать неженатые маги. Наместник, парень, якобы убывший за наследством и Ринон в эти рамки вписываются.
— После всплеска статистика пришла в норму?
Будь иначе, он бы не говорил про всплеск.
Дознаватель кивает:
— На первый взгляд да.
— А на второй и третий?
— Количество исчезновений по сравнению с тем же периодом за прошлый год возросло, но кто-то довольно неплохо их прикрывал. Заявление об увольнении и записка, письмо со старого континента, свидетельства людей, якобы видевших пропавшего живым. Но все эти случаи объединяет одно — ни одно тело не нашли.
— Неженатые маги. Большинство жертв студенты академии?
— Студенты, один преподаватель, выпускники, маги в городе. Мирта, теперь вы понимаете, что всё гораздо серьёзнее, чем вам представлялось изначально?
— Вы полагаете, в колонии появилась секта чёрных магов?
А что ещё? Одиночный маньяк не смог бы заметать следы с таким размахом, эффективно действуя на обоих континентах сразу. Очевидно, что работает пусть небольшая, но группа. Почему чёрная магия? В убийствах, каким бы злобным он ни был, должен быть смысл. Чёрные магии практикуют человеческие жертвоприношения. Тот же целитель, про которого рассказывала мадам Олвис — он передавал больному чужие жизненные силы. Чёрным магам от своих жертв не нужно ничего, кроме самой жизни.
И чёрные маги в колонии есть…
— Мирта.
Я не сразу реагирую.
— Да, господин дознаватель?
— В неформальной обстановке можете обращаться ко мне по имени. Рамис. Мирта, теперь вы понимаете, что попытки хоть что-то выяснить, неминуемо приведёт к беде? Вы одиночка, вам нечего противопоставить организации, действующей на двух континентах. А они рано или поздно вас заметят. За вами начнут присматривать, и как только решат, что вы излишне активны, вас уберут. Вы меня понимаете?
— Рамис, — я пробую его имя на вкус, прокатываю на языке.
Глава 14
Уберут…
Да, он прав.
Отступить? Теперь, когда я знаю, что расследование идёт… Я ведь в академию пришла не столько убийц искать, сколько основания для возобновления дела. Хм… Оплату учёбы приняла и отступаю? Папа бы никогда так не поступил. Папа…
Я понимаю стремление господина дознавателя отстранить меня, на его месте я бы также действовала, разве что пресс бы свой ненавязчиво не демонстрировала. И навязчиво тоже. Но я ведь могу быть полезна! Я не знаю, есть ли у дознавателя команда или он действует один, в «Белой жемчужине» я рядом с ним никого не видела. Сколько их может быть: пять, десять? А случаев десятки, досконально отработать каждый не хватит рук.
Пообещать, что буду хорошей девочкой?
Если бы Рамис давил на меня, запрещал, я бы не испытывала ни малейших угрызений совести, но он, несмотря на пропасть между нами, разговаривает со мной как с равной и даже ненавязчиво хвалит. «Я тоже с этого начал», «Я тоже в начале так подумал» — это лучшие комплименты из возможных. Я понимаю, что он прочитал меня и просчитал. Но солгать уже не могу.
Я молчу.
Дознаватель поднимается из-за стола, отходит к окну, замирает, заложив руки за спину.
— Я постараюсь быть не привлекать внимания.
— Упёртая.
— Вы сами сказали, что убийцы стали осторожнее. Они не станут убивать меня, если я задам несколько общих вопросов, ответы на которые известны всем. Ладно, я не стану расспрашивать.
Потому что у меня появилась идея получше. Ринон писал домой о Дженне. Я могу разыскать её открыто, под предлогом, что мадам Олвис хотела бы познакомиться с девушкой, в которую влюбился сын. Или даже спросить, не беременна ли она случайно. Мадам будет счастлива принять внука. В таком ключе я не должна вызвать подозрений.
Я не просто познакомлюсь с Дженной, я постараюсь с ней подружиться. Присмотрюсь…
— Мирта, вместо того, чтобы отступиться, вы свой план шлифуете?
— Да.
Господи дознаватель тяжело вздыхает:
— Может, мне вас задержать? Посидите в безопасной камере, подумаете о ценности собственной жизни? Я прослежу, чтобы вас разместили со всеми возможными удобствами.
— Я потребую допрос в сфере истины и обвиню вас в злоупотреблении служебным положением. Вряд ли ваша карьера пострадает из-за столь незначительного проступка, но всё же… Главное, из камеры я выберусь. Здесь колония, а не метрополия, возможности у вас ограничены.
— Мирта, вы мне угрожаете?
— Взаимно, — улыбаюсь я.
Дознаватель устало выдыхает:
— Мирта, я прошу вас, держите меня в курсе ваших похождений.
На это и был настоящий расчёт?
Мужчину «прочитать» сложно, он показывает мне то, что хочет показать, а мне хватает сообразительности лишь понять, что вижу маску, а не его настоящего. Заглянуть под маску уже не получается. Обидно, но в то же время я прекрасно осознаю разницу между нами. Я от папы по верхам нахваталась, а Рамис профи.
Неожиданно я широко зеваю, едва успеваю прикрыться ладонью.
— Время позднее, Мирта. Не буду вас больше задерживать.
— Позднее, — эхом повторяю я.
Мужчина провожает меня до дверей, щёлкает замком, распахивает створку.
Я выхожу. В коридоре пусто, спокойно.
Уйти сразу невежливо, я оборачиваюсь, чтобы попрощаться.
Он меня опережает:
— Спокойной ночи, Мирта.
— Спокойной ночи, — и с запинкой добавляю. — Рамис…
Мужчина приваливается плечом к стене, полу рубашки расходятся ещё сильнее, а лицо озаряет самодовольная усмешка. Я почти ожидаю предложения остаться на ночь, но мужчина ничего подобного себе не позволяет, и я ухожу, до последнего между лопатками чувствуя его огненный взгляд.
В комнату, меня поселили на третьем этаже, я вхожу на ватных ногах, запираю. Замки установлены не самые надёжные, я бы предпочла старый добрый засов, но запрещено. Когда я ещё в колледже училась, рассказывали, что трое студентов подпёрли дверь шкафом, разбадяжили зелье, рецепт которого обещал пять часов счастливых грёз, выпили, им стало плохо, позвать на помощь смогли, но пока комендант и преподаватели рвались через закрытую дверь, все трое скончались.
Бессмысленные воспоминания помогают встряхнуться.
Я раздеваюсь, забираюсь под прохладный душ. Дома у меня такой роскоши не было, приходилось мыться в тазике из ведра.
Да, жалко, но я всё больше убеждаюсь, что сделала правильный выбор.
Закутавшись в полотенце, выбираюсь из-под душа, ныряю в постель, натягиваю одеяло и гашу свет.
В одном Рамис прав — поздно. Я ещё раз зеваю, и где-то в процессе зевания засыпаю, и в эту ночь без кошмаров.
Я не уверена, снилось ли мне что-то. Или кто-то? Чей-то крепкий торс? Знаю я, чей именно. Так бы и провела ладонями по шелковистой гладкой коже. Откуда у меня уверенность, что кожа шёлковая, а не, например, бархатная? В воображении подушечка большого пальца находит шероховатость, и я вспоминаю, что вчера заметила у Рамиса бледный след старого шрама. Я вздрагиваю.
О чём я думаю с утра пораньше?! Демонов дознаватель!
Подскочив как ужаленная, я вихрем проношусь по комнате, собираюсь, слетаю вниз, в столовую.
На миг замираю у входа и, кажется, только сейчас выдыхаю. Дознавателя в столовой нет.
— Мирта?!
— М? Гала?
Моя сокурсница по колледжу. Сочная голубоглазая блондинка с очаровательной родинкой на правой щеке. Кивнув на приветствие, я насыпаю в миску мюсли, щедро добавляю сухофруктов, заливаю молоком. На второе беру холодное куриное мясо и с подносом подсаживаюсь к Гале.
В целом человек она вроде бы неплохой, но под настроение может тех ещё гадостей наговорить.
— Привет, — хмыкаю я.
— Удивила. У тебя же на учёбу ни денег, ни способностей не хватало.
Я закатываю глаза:
— Передумала.
— Но ты же не сдашь «Общую магическую подготовку».
Про мои проблемы с энергетическими каналами бывшие сокурсники знают, а скоро и вся академия узнает. В колледже я была далеко не единственной слабосилкой, а вот в академии прославлюсь. Мда…
— Дополнительно отучиться год лучше, чем не учиться. Есть шанс получить нормальную профессию.
— И кем же ты будешь? Частным следователем? Не знала, что в академии учат шпионить за чужими парнями.
— Артефактором, — спокойно перебиваю я.
— Интересное решение.
— Ты уже выбрала клуб? — меняю я тему.
— Наверное, Арехеологический. У них, если тебе интересно, можно сколько-то там отработать и получить лицензию археолога.
— Да?!
Хм, клубы с этой точки зрения я даже не рассматривала.
— Папа считает, что скоро археология станет востребована. Это пока колония строилась, укреплялась, было не до раскопок.
— Кому они нужны?
Новый материк нам достался незаселённым, бескрайняя дикая природа. На руины первые поселенцы наткнулись далеко не сразу. Люди на континенте жили, но бесконечно давно. Что случилось, неизвестно. Точнее, серьёзные исследования начаты только недавно.
— Мирта, это же очевидно. Очень скоро древности погибшей цивилизации войдут в моду. Я говорю про старый континент, разумеется. Археологи, реставраторы, оценщики… В земле копаться я не хочу, буду оценщиком.