Мысли исчезают в вихре музыки.
Танец сменяется танцем, я давно не чувствую ног, но о том, что завтра буду жестоко расплачиваться за сегодняшний полёт, не думаю. Мелодия вновь зовёт. На языке приятная кислинка, послевкусие от клюквенного морса — Рамис утянул меня к диванчику, усадил и едва ли не насильно напоил. Происходящее настолько захватило меня, что жажды я просто не чувствовала, поняла, что безумно хочу пить только после первого глотка. И снова вальс, снова повороты, кружение. С улицы тянет вечерней прохладой. Я не заметила, когда открыли окно и двери, зато теперь вижу, что закат давно отыграл, академию обняла ночь, подсвеченная мириадами магических огоньков.
Мелодия стихает.
Следующая почему-то не начинается. Почему? Рамис кивком указывает в направлении дальней стены. На небольшое возвышение поднимается глава академии.
— Дорогие гости, преподаватели, студенты! Я счастлив отпраздновать вместе с вами начало учёбы. Я желаю вам больших свершений, успехов. Студенты, напоминаю, на первое занятие преподаватели ждут вас утром. Объявляю последний танец этого вечера!
Как последний?
Музыка раздаётся не сразу, тишина длится почти минуту, чтобы каждый желающий мог найти себе пару. Мелодия обрушивается на зал, и тотчас Рамис вовлекает меня в танец. Я не чувствую уже не только ноги, но и тело, однако это лишь добавляет удовольствия.
Мелодия заканчивается до обидного быстро. Со всех сторон раздаются аплодисменты, и я тоже хлопаю. А затем Рамис предлагает мне локоть и ведёт к окну.
— Хм? — слегка удивляюсь я.
— Разве не видишь толпу?
Створки не назвать узкими, однако, когда в проём пытается пробиться весь зал…
Рамис подхватывает меня и сажает на подоконник, запрыгивает следом. Я наблюдаю за Рамисом со всё возрастающим интересом. Рамис переворачивается и с грацией хищника спрыгивает на улицу.
— Мирта, осмелишься? Я страхую.
Я спрыгиваю без предупреждения. Высота небольшая, я и с большей прыгала, правда, в ботинках, а не изящных туфлях. Рамис не позволяет мне коснуться земли, ловит и плавно опускает.
— Спасибо.
— Не за что. Устала?
— Немного, — вру я.
Рамис снова подаёт мне руку. Я… не напрягаюсь, но в тумане эйфории вспыхивают прорехи здравого смысла. Он собирается провожать меня до комнаты? С одной стороны, ничего такого, проводить девушку до двери её дома нормальный и правильный поступок. Но с другой стороны, мы в академии, и поведёт он меня не к дому, а, фактически, к спальне. Что бы я ни чувствовала, и как бы бешено моё сердце ни билось, зайти дальше поцелуев я категорически не готова.
До общежития мы идём молча, любуемся гаснущими огоньками. Праздник закончился, магия больше не поддерживает их, и их можно лопнуть, дотронувшись. Щёлкать разноцветные искорки забавно. И есть в этом что-то. С каждым погасшим огоньком ночь становится темнее.
— Ты?.. — решаюсь я.
Рамис закатывает глаза:
— Преподаватели живут здесь же, только вход отдельный.
Не знала. Хотя да, в колледже также было.
Мы останавливаемся перед моей дверью, я открываю, включаю свет. В коридоре он приглушённый. Хочу попрощаться, но Рамис уверенно делает шаг в мою комнату.
Глава 24
Рамис бегло осматривается, морщится. Интерьер самый простой. Наверное, у преподавателей комнаты получше, а уж дознавателю наверняка выделили самое лучшее, что есть. И захлопывает дверь.
— Кто-то наверняка заметил.
— Нет, я набросил отвод глаз.
Вот как? Хорошо, но в то же время…
— На празднике тоже? — хмуро уточняю я.
— А на празднике зачем? — удивляется Рамис.
— Преподаватель со студенткой. Вы, — я неожиданно для себя самой перепрыгиваю обратно на «вы», будто стену между нами возвожу, — уедете, а мне здесь ещё учиться. Впрочем, вы совершенно правы, на празднике это было бы лишнем. Я устала, мысли уже путаются. Извини.
То, что я сказала — правда. Слухи о моём романе с дознавателем обязательно пойдут, и, больше того, тема слишком «вкусная», в стенах академии не удержится, очень скоро обо мне заговорит столица. Одна надежда — в слухах я буду безымянной «одна первокурсница».
Но я ведь сама согласилась танцевать, никто меня не неволил. Так почему Рамис должен отвечать за моё решение? Нет, не должен, поэтому упрекать его я не имела никакого права. Только за комнату, я не приглашала, но тут как раз он всё продумал, закрыл нас от чужих взглядов.
— Устала, — соглашается Рамис. — Сядь-ка.
Тон ни разу не романтический, зато требовательно-нетерпеливый и серьёзный. И с чего я решила, что Рамис нацелился провести со мной ночь? Похоже, это не у него мысли в горизонтальном направлении побежали, а у меня. Рамис бы, наверное, к себе повёл, если бы хотел продолжения.
Я настороженно присаживаюсь на самый край и вопросительно смотрю.
Рамис сбрасывает пиджак, метким броском перекидывает через спинку стула и, по-прежнему ничего не объясняя, скрывается в ванной. Раздаётся шум льющейся воды, проходит минута, другая. Я сижу и послушно жду. Даже предполагать не берусь, что он задумал. И правильно, потому что ни за что бы не угадала. Рамис выходит с тазиком в руках. Откуда он его взял?! В тазике вода под густой шапкой мыльной пены.
Опустившись на одно колено и не пролив ни капли, Рамис ставит тазик передо мной, а затем протягивает руку и чуть приподнимает край платья, приподнимает не выше лодыжки. В ответ на касание у меня по коже бегут мурашки.
При всей внешней романтичности романтики в происходящем нет.
Рамис бережно стягивает туфлю с левой ноги.
— Очень больно?
Я смотрю вниз.
Стопа в кровь стёрта.
— Нет, совсем не больно. Пока.
— Угу.
Рамис опускает мою стопу в приятно-тёплую воду, стягивает с меня правую туфлю. Вторая стопа в не менее ужасном состоянии.
— Посиди так.
Он поднимается, снова уходит в ванную и возвращается с полотенцем.
— Спасибо. Я…
Хотела сказать, что дальше я сама. Получать столь интимную заботу от чужого мужчины неловко. Да уже одно то, что королевский дознаватель, выше меня по статусу в сотню, нет, в тысячу раз, не брезгует встать на одно колено и провести от пятки к пальцам…
Договорить Рамис не даёт, ловит стопу в полотенце.
— Я не целитель, но первую помощь оказывать умею. Что рану от ножа заживлять, что от туфли, разницы быть не должно, — в его голосе слышится лёгкое сомнение. Рамис усмехается.
А в следующий миг от его ладони по моей ноге вверх потекла целительная магия.
Волна ласковой щекотки прокатывается по коже. Я со стоном откидываюсь на подушку, закрываю глаза. Рамис хмыкает, ног снова касается полотенце. Рамис опускает мои стопы на кровать. Я слышу, как он выплёскивает тазик, а через минуту над головой раздаётся полный насмешки голос:
— Прости, Мирта, снять платье я тебе… не помогу. Доброй ночи.
И выходит, хлопнув негромко хлопнув дверью.
Я с тихим стоном приподнимаюсь на локте.
— У-у-у… Вот демон!
Да, завтра рано вставать… Я кое-как стаскиваю платье, освобождаю волосы от заколок и босиком шлёпаю в ванную. Я бы поленилась умываться, но косметику нужно смыть, иначе утром видок будет как у утопленницы. К счастью, пенка, которую мне в магазине посоветовали, справляется с краской на раз-два. Я доползаю до кровати, забираюсь под одеяло в белье, переодеваться в спальное сил точно нет.
Пусть мне приснится что-то хорошее, созвучное с вечером, обернувшимся для меня настоящим чудом. Усталость берёт своё, я проваливаюсь в сон, и на меня со всем сторон наваливается чернота. Ноги увязают в густом иле. Я понимаю, что снова вижу болото, где-то позади берег, а впереди тонет корабль, Ринон зовёт на помощь, Рамис требует спасать себя и уходит под воду с головой. Я бросаюсь к нему, а противоположной стороне водоворот утягивает ко дну папу.
Искать Рамиса? Пытаться доплыть до места, где был папа? Я абсолютно бессильна, ил неохотно, с сочным чавком отпускает стопы. Я пытаюсь грести, но на руки наматываются водоросли, вода, нереально плотная, сопротивляется.
— Беги к берегу, Мирта! Живи!
Болото затягивает и меня. Два раза получается вынырнуть и схватить воздух, на третий я никак не могу пробить толщу воды над головой и с криком просыпаюсь.
Отличное начало первого учебного дня.
Я провожу ладонью по лицу и невольно рассматриваю пальцы. Нет, водорослей нет. Всего лишь сон. Может, к целителю сходить? Повторяющийся раз за разом кошмар — это ненормально.
Поднявшись, смотрю на часы. Если продолжу в прежнем темпе, то рискую либо опоздать, либо остаться без завтрака. Потянувшись, прохожу в ванную, смотрю на своё лицо. Как там говорила мадам Ох? Тонизирующая маска мне бы сейчас не помешала, но чего нет, того нет. Я умываюсь, пудрюсь, подвожу глаза. Вот, вид вполне прилично-симпатичный. Волосы я подхватываю в пучок, закалываю.
— Отлично! — подбадриваю я себя вслух, подхватываю сумку, которую догадалась собрать заранее и тороплюсь в столовую. Плотный завтрак и бодрящий кофе помогают почувствовать себя лучше. Только после завтрака я вспоминаю о ногах, сбрасываю правую туфлю смотрю на стопу. Ни следа не осталось, кожа полностью восстановилась. Надо сказать Рамису спасибо.
— Мирта!
— М?
За столик подсаживается Гала.
— Ты вчера… Слов нет!
— Что такого? — хмыкаю я и обуваюсь.
— Ты… Ты… Он же столичный! Наверное, перед самим королём отчитывается! Это же!
— Гала, вроде бы ты умная, а такие глупости говоришь.
Насчёт ума я польстила, скорее по-бытовому хитрая.
— В смысле?
— Он королевский дознаватель, Гала. Зачем ему ты или я? Скрасить пребывание в академии годимся, на что-то большее — нет.
— Тьфу, скучная! А вдруг он влюбится?
— Приятного аппетита, — отмахиваюсь я и поднимаюсь.
Первой у меня в расписании стоит «Общая магическая подготовка», и это плохо.
Глава 25
— Какую бы специальность вы ни выбрали, вы все будущие маги, и мой предмет в ближайшие два года для вас основной. Призывать учиться во имя знаний, я не буду, осознаю всю тщетность подобных призывов, однако предупрежу, что халатности и пренебрежения я не потерплю. Каждый зачёт, который предполагает программа, вам придётся сдавать и сдавать по-настоящему. По опыту прошлых лет, несдача моего предмета одна из основных причин отчисления на первом курсе.