— Не уходи.
Демоны, это мой голос звучит так жалко?
Рамис улыбается, садится рядом, отбирает у меня флягу, свинчивает крышку и протягивает:
— Пей, ты хотела пить.
Уже не хочу. Свет избавил и от жажды, и от усталости. Но я послушно делаю несколько глотков — не говорить же Рамису, что он зря сходил. В отличии от меня он по-прежнему бледен, и под глазами чернота.
С одной стороны, надо увести его обратно в лагерь и отправить в одну из палаток отдыхать. С другой стороны, какой отдых, когда где-то рядом затаился враг.
Я спохватываюсь:
— А те, которых ты успокоил, где они?!
— Я их усыпил.
Да уж понятно, что не убил.
Я встаю:
— Идём, проверим.
— Мирта, только я могу их разбудить. Или кто-то знающий, как эти чары снимаются. Студенткам такое знать неоткуда.
— Ты мог рассказать Хозяйке Вод.
— Кому?
Я отмахиваюсь — объяснять долго. Первой взбегаю по лестнице. Рамис, ругаясь на мою прыть, не отстаёт.
Там, где мы оставили усыплённых «куколок» никого.
— Проклятье.
— Согласна.
Мы озираемся. Нападать никто не спешит. И я вдруг отчётливо понимаю, что в открытом нападении нет нужды. Зачем? Я от безответной любви не страдаю, поэтому перед соблазном стать красивее устояла. Рамис неженат, у него по-прежнему нет защиты.
Я коротко пересказываю, что мне показала оставшаяся безымянной душа. Я не стесняюсь упоминать призраков, тёплый свет, странные видения. Я абсолютно не выбираю слова, не фильтрую, не пытаюсь придать рассказу хоть каплю достоверности. Рамис… с ним можно быть открытой. Я замечаю, как он старается не поморщиться.
— Думаешь, я сошла с ума? — хмыкаю я.
— Рад, что ты понимаешь, насколько бредово звучит твоя история.
Безоговорочной веры я и не ожидала.
Я улыбаюсь. Я готова открыться полностью не просто потому что я Рамису доверяю, хотя без доверия никуда, но ещё и потому что я в него влюблена. Я делаю шаг навстречу, но не буквально, а сердцем, тянусь ментально и делюсь пережитым, делюсь теплом небесного света, трагедией освободившихся душ, умиротворением.
— Мирта…
— Лучшее доказательство правдивости моей истории — мои полностью восстановившиеся энергетические каналы.
Рамис не дослушивает, сокращает разделяющие нас метры, обнимает, наклоняется. Его лицо оказывается близко-близко, намерения очевидны. Рамис замирает, ожидая моего решения, приму я или отвергну. Наверное, жутко непрофессионально, но нас ни капли не заботит, что где-то рядом «куколки». Рамис закрывает участок коридора куполом и касается моих губ.
Нырнуть в поцелуй и забыть обо всём очень хочется, но я сдерживаюсь. Рамис с сожалением отпускает меня.
— Что будем делать? Насколько я понимаю, свободу получили души, которые в момент гибели Хозяйки Вод не были под её контролем. Какой смысл тратить силы на бесполезные тени? А вот живые — другое. Знаешь, я не верю, что оно само пройдёт. Иначе бы последняя с таким энтузиазмом не пыталась нас убить.
— Возможно, ты уничтожила оболочку, а душа Хозяйки ускользнула. Наша задача сейчас добраться до цивилизации.
— У нас есть транспорт?
— Условно.
Хм?
Пояснять Рамис ничего не пожелал.
Прислушиваясь к тишине коридоров, мы возвращаемся в лагерь. Рамис провожает меня до палатки, даёт мне пять минут, но я собираюсь быстрее. Вещей у меня с собой толком нет, но те, что есть бросать жалко.
— А твои вещи? — удивляюсь я.
— Мирта…
— Понятно.
Действительно, понятно: «куколки» настолько затуманили разум, что вещей Рамис с собой вообще не взял. Зато самый минимум можно найти в лагере: и походный мешок, и одеяла, и еду, и, главное, фляги с водой.
От меня помощи мало, Рамис справляется сам, а я больше приглядываю за окрестностями. Щит — это хорошо, но терять бдительность не стоит. Только вот «куколка» выскакивает открыто, нелепо взмахивает руками, спотыкается и падает:
— Помогите! Пожалуйста, помогите! Я не знаю, почему я делала все те ужасные вещи, я больше не хочу. Пожалуйста, помогите, — она говорит тише, встать не пытается, лишь садится на колени, в глазах натуральные слёзы.
Она не пытается очаровать Рамиса магией, зато она безупречно давит на жалость, а самое неприятное, что Рамис отказать ей… не может? Какой он королевский дознаватель, если бросает человека в беде. Девушка выглядит «выздоровевшей». Только вот фарфоровая красота никуда не исчезла, а значит, доверять девушке нельзя.
Отказать язык не поворачивается. А вдруг она и правда пришла в себя?
— Уймись. Как тебе помочь?
Она всхлипывает:
— Домой хочу…
По-моему, переигрывает. Наверное, моё сомнение слишком явно отражается на лице. В её взгляде вспыхивает злость. «Куколка» грациозно поднимается:
— Дорого-о-ой, — томно тянет она, обращаясь к Рамису.
И ведь действует. Борясь с удушающим очарованием, Рамис сжимает кулаки. Он пока не теряет себя. Но если бы не действовало, ему бы и сражаться за себя не пришлось.
— Рамис, — окликаю я.
— Дорогой, — требовательно повторяет она. — Убери щит.
Рамис поддаётся.
Куколка бросает на меня победный взгляд.
— Рамис! — повторяю я, но он больше не слышит, а «куколка» отдаёт следующий приказ:
— Убей её.
Меня?! Логично… Я свидетель, не поддавшийся контролю, а Рамиса можно будет использовать. Он медленно поворачивается, поднимает руку. На его пальцах вспыхивает багровый шар.
Я не спешу закрыться щитом, вместо этого делаю шаг вперёд и требовательно повторяю:
— Рамис, — я произношу спокойно, уверенно и по глазам вижу, что мимо.
Багровый шар почти срывается с его пальцев. Я смотрю прямо. Страха почему-то нет. Абсурдно, но я верю в Рамиса.
— Мирта?!
Рамис уводит руку в последний момент, шар безвредно ударяет в траву в нескольких шагах от нас.
— Дорого-о-ой, — заводит своё «куколка».
Рамис передёргивается, морщится с явным отвращением и угощает «куколку» знакомой магией, от которой она опускается на землю и засыпает.
— Больше меня не проведёшь, — удовлетворённо комментирует Рамис. — Мирта, я…
— Ты уверен, что их можно так оставлять? Всё же девушки… Простынут. И если без еды они обойдутся, то без питья у них у них наступит обезвоживание.
Рамис странно на меня смотрит. Да, перебила. Невежливо, но вроде бы по делу. Переведя взгляд на «куколку», Рамис медленно кивает:
— Ты права, бросать их без присмотра плохая идея. Значит, планы меняем.
Глава 43
Прищурившись в сторону палаток, Рамис ненадолго задумывается.
— Их вряд ли больше пятнадцати, да и то это я по верхней границе прикинул. Но пусть будет двадцать.
Я считала приблизительно также.
— А магией их поискать никак нельзя? — уточняю я.
— Можно. Магией я и буду искать, но и думать иногда тоже надо. Магия, Мирта, не панацея. Так…
«Куколки» были опасны лишь одним — своей способностью затуманивать разум. Я до конца так и не поняла, что изменилось, но власть над Рамисом они потеряли окончательно и безвозвратно, очарование просто перестало давать эффект, сколько они ни старались. И Рамис «выключал» их одну за другой, перетаскивал в просторный дощатый сарай для хозяйственных нужд, укладывал на заранее разложенные матрасы.
Сигнал тревоги улетел, но не в академию, а подчинённым Рамиса, среди которых были женатые маги, так что можно не сомневаться — за нами обязательно прибудут.
Так и оказалось.
На рассвете следующего дня, когда ночная темень только начала сереть, на территорию раскопок ворвались всадники. Меня разбудил стук подков по древним плитам. Вот же… Я задремала на плече у Рамиса и сладко продрыхла всю ночь. Он почему-то не стал меня тревожить и дежурил в одиночку. Магия магией, но вдруг бы «куколки» очнулись? Оставлять их без живого присмотра было нельзя. Или, что хуже, ещё кто-то неучтённый появился? Я честно предлагала отдыхать по очереди, и Рамис вроде бы согласился, но сделал по-своему, а сама я не проснулась.
Ничего удивительного, что Рамис отсыпался днём.
А я сидела рядом, подложив под спину сумку и с лёгким интересом следила за пейзажами, сменяющимися за окном повозки. Джунгли то подступали к дороге почти вплотную, то, наоборот, раздавались в стороны. Пару раз блеснули водоёмы, а один раз мы переехали через каменный мост, который никак не мог быть построен Археологическим клубом, а значит, как и все основательные каменные строения, достался нам в наследство от исчезнувшей цивилизации.
Получается, король был прав, когда щедро спонсировал Историческое общество, желая, как можно скорее узнать причину исчезновения древней цивилизации. Нежить… Придётся немало постараться, чтобы уничтожить заразу.
Хах, какое мне дело до короля?
Только вечером, добравшись до академии и оставшись одна, я честно признаюсь себе, что со всей серьёзностью обдумывать любую ерунду, лишь бы игнорировать очевидное — дело раскрыто. Да, сколько-то Рамис ещё пробудет в метрополии, а затем… В лучшем случае я смогу проводить его, буду стоять на причале, пока океанический лайнер не скроется за горизонтом.
Упав в кровать, я впервые за долгое время даю волю чувствам, слёзы вымывают страхи, разочарования, обиды. Щёки мокрые, а мне становится легче, и я прекращаю терзать подушку, переворачиваюсь на спину. Толку мечтать о несбыточном? Хотя… Чудеса случаются. Я зажигаю светлячок и подбрасываю будто мячик. Совсем недавно я была убеждена, что здоровые энергетические каналы, способные выдержать нагрузку, это не про меня, и вот пожалуйста. Со мной случилось самое настоящее чудо. Улыбнётся ли мне удача второй раз?
Утро началось настолько обыденно, словно ничего не произошло. Студенты торопливо завтракали, заглатывали бодрящий чёрный кофе, спешили на первое занятие. Спохватившись, я сбегала за сумкой, забросила в неё тетради и едва не опоздала на лекцию. Учёба продолжается…
Рамису, конечно, виднее, но разве не следует закрыть академию на карантин? Хотя какой смысл? «Куколки» уже и до старого материка добрались. Их вылавливать и вылавливать. И искать способ «отрезвить», но это уже точно не моя забота.