– Слушай меня, руками водитель, – рявкнула прямо в очаровательное личико капитана команды. – Я не подписывалась на весь этот фарс с командой. И передай Полу Янгу, что лучше практикум на кухне, чем команда «Летающий отстой Сатурналии»!
М-да… Вот зря я голос повысила. Язвительным шепотом оно бы лучше звучало и не привлекло бы внимание сразу пяти старшекурсников, греющих уши в сторонке. Но что сделано, того назад не отмотать.
– Ладно, Мэг, – глаза Дена сверкнули несокрушимым пламенем упрямства. – Ты напросилась.
Вот напугал так напугал!
Настроение окончательно упало, желудок скрутило спазмом, поэтому я плюнула на все и поплелась обедать. Быстро зайду, быстро закину в себя что-нибудь дико калорийное, быстро выйду. Никто и не заметит.
Угу, наивная!
Но забегая в столовую и усаживаясь за столик между Ташей и комментатором, я не подозревала о надвигающихся проблемах.
На Сатурналии был небольшой дефицит с продуктами, особенно с мясом, поэтому дважды в неделю местные пропагандировали здоровое питание и поголовно превращались в травожуек. По закону подлости «день без мяса» приключился сегодня, чем не привел в восторг не только меня, но и добрую половину студентов.
Прихватив с раздачи побольше свежих булочек и творог, я поскакала к столику. С видом философа на пороге открытия Джек Лист хрустел чем-то зеленым.
– И как эта дрянь на вкус? – с сомнением заглянула я в его тарелку, с горкой наполненную дико полезным, но совершенно несъедобной брокколи.
– Как и все здоровое питание, – со вздохом признался Джек.
Озадаченная Таша тем временем крутила в руках баночку с йогуртом.
– Срок годности заканчивается сегодня, – в ее голосе звучало беспокойство.
– И?
– И я не ем то, что в течение следующих двадцати четырех часов переметнется на сторону зла, – заявила она, отставляя сомнительный продукт. – И раз уж мы заговорили про зло, то советую оглянуться.
Я последовала ее совету и узрела его. Тихий ужас, летящий на десятисантиметровых шпильках ненависти.
Фанатки шагали ровным клином, что в условиях тесноты, обилия столов и переизбытка чахнувших от здоровой пищи студентов было ох как непросто. Зауважала бы, да что-то не хочется тратить столь сильное чувство на разукрашенных куриц.
Дополнительное сходство с пернатыми девицам добавляли черные лосины и объемные жилетки из черных перьев. Интересно, они специально разоделись, как вылупившиеся воронята?
Товарищи студенты, почуявшие разборки, оторвались от тарелок с правильным питанием и притихли. Кое-кто снял с руки дек и начал снимать видео. Таша прошептала под нос проклятье, комментатор обреченно выдохнул.
Команда поддержки команды «Черные крылья Сатурналии» гордо продефилировала по проходу и замерла в боевой позиции «куры атакуют».
– Дорогуша, – вкрадчивым голосом начала центровая. – Мы предупреждали тебя. Более того, мы принесли официальное постановление о бойкоте и даже были вежливыми.
– Дорогуша, а может, вы украсите этот мир своим отсутствием в поле моего зрения? – с надеждой глянула я на сногсшибательный клин.
С такой очень-очень язвительной надеждой.
Как и прежде, стаю возглавляла высокая девица с роскошной копной белокурых волос, перекинутых на левое плечо. За ее спиной две надменные брюнетки, далее – две шатенки, а замыкали линеечки – две русоволосые волшебницы. Ровно семь.
Им бы краску для волос рекламировать, а не отношения со мной выяснять. Но увы, не все с первой попытки находят свое призвание.
– Знаешь, Фридом, – вновь зашевелила накрашенными губами блондинка, – раз твой микроскопический мозг не в состоянии оценить угрозы, то я скажу прямо, без намеков…
Она подалась вперед и отчеканила:
– Не смей. Обижать. Наших. Парней!
Таша вздрогнула. Джек зачем-то спрятал нож для масла. Я же подвисла, пытаясь припомнить, кого из игроков обидела. Ну кроме Вентери. Но того сама жизнь обидела!
Блондинка приняла мое замешательство за страх, потому что распрямилась и громко, всю на столовую попыталась испугать:
– Иначе… мы отравим твою паршивую жизнь.
В воцарившейся тишине яростно проскрежетали ножки стула, бряцнула о пол вилка. Я медленно встала и позволила всей скопившейся за неделю нервозности проявить себя во всей своей язвительной красе.
– Слышь, ты, бюстгальтер на меху…
– Это перья! – возмутилась одна из брюнеток, нервно одергивая жилет.
– Не суть, – отмахнулась я. – Главное услышьте: плевать я хотела на ваши официальные бойкоты, бредни про защиту игроков и прочую низкоинтеллектуальную чушь. Хотите драки – выйдем и поговорим предметно. С каждой. Один на один.
Во мне определенно есть тьма. Порой она творит такое, что ошеломляет даже меня. Ну вот что? Что я, волшебница-недоучка с выжженным Твердью резервом, могу сделать этим дылдам?
И правильный ответ на этот воистину сакраментальный вопрос – достать. Очень качественно и конкретно.
– Ах ты, дрянь! – взъярилась одна из шатенок, в очередной раз доказывая, что все рыжие – это очень темпераментные ведьмы.
С ее рук сорвалось пламя чистой энергии и устремилось ко мне.
Надо отметить, что, несмотря на эмоции, бурлившие в рыжей, действовала она весьма разумно. Ударь она заклинанием, и случились бы разборки с занесением в личное дело. А так – «Ой, простите, господин ректор. Это был спонтанный выброс силы! Не справилась с эмоциями».
Но так и я не так проста и безрассудна, как могу показаться.
Пнув стол, резко присела, уходя с линии атаки. Спину обдало жаром, сзади матюгнулся незримый неудачник.
Вероятно, я подхватила от Ублюдка неизлечимую форму опасного безумия с навязчивым желанием самоустраниться, потому что вместо того, чтобы сидеть мышкой и ждать появления преподавателей, я припомнила один из уроков Неда Хантера, а именно: «бей на опережение», и схватила валяющийся на полу поднос.
Если бы ответила заклинанием, эти куры моментально потащили бы меня в учебную часть разбираться, а так: «Ой, простите, господин ректор. Он просто выскользнул из моих рук! Кто ж знал, что так неудачно».
Вжи-ик! – воинственно просвистел поднос.
– И-и-и! – заголосила одна из девиц, хватаясь за лоб, где уже наливался кровью неглубокий порез.
– Бей этих гадин, Мэг!
Таша засела рядом и подавала снаряды. Джек решительно отползал в сторону. Видать, посчитал, что настоящему мужику не пристало вмешиваться в бабские разборки.
Ну как говорится, хороший друг познается в драке!
Кто-то из кур применил заклинание левитации, подняв и отбросив наше хлипкое убежище. Таша в ответ кинула сложной формулой проклятья, я не стала размениваться на магию и по-простецки швырнула в фан-клуб баночку с перцем.
Полузаконное в стенах академии проклятье развеялось о щит, а вот с перцовым облаком дамочки ничего сделать не успели. Подозреваю, что просто не разглядели его из-за наращенных ресниц.
– У-у-ы-ы-а!!! – теперь девицы голосили слаженным немузыкальным хором, как детский хор на распевке.
– Дра-ка! Дра-ка! – скандировала общественность.
В пылу сражения наши с блондинкой взгляды встретились. И вот понятия не имею, чем конкретно я ей так сильно успела насолить, но это что-то оказалось глубоко личным. Настолько личным, что соперница вскинула руки и ударила всерьез. Без оглядки на выговор от преподавателей и правила академии. В конце концов, знание студенческих правил не освобождает от соблазна их нарушить.
Крохотная и с виду безобидная искра с золотым ореолом быстрым шмелем кинулась ко мне. «Падай, ну падай же!» – бился в панике здравый смысл, но я почему-то не могла пошевелить и пальцем, завороженно глядя на пущенное в меня заклятье.
– Мэг! – словно сквозь вату прорвался крик Таши, а потом чья-то сильная руку прижала к себе и выставила щит.
Искорка взорвалась о невидимую преграду, обдав жаром, и только тут накатил страх. Меня затрясло и слегка замутило. Колени стали мягкими и подогнулись. Не поддержи неизвестный, я бы с позором рухнула на пол.
С запозданием поняла, что большая часть студентов кучковалась по сторонам зала. Кто-то отгородился щитами, кто-то столами. И когда только успели?!
От входа бежали сразу трое преподавателей, группа старшекурсников помогала рыдающим девицам из команды поддержки. Таша сидела на полу, украшенная ошметками салата, и с восторгом человека, наблюдающего пикантную сцену, таращилась на… Да на меня, собственно, и таращилась.
Заподозрив неладное, я медленно повернулась, глянула назад и захотела сдохнуть.
– Ты в порядке? – спросил встревоженный Коул.
Все черти ада! Это ж надо было так встрять.
Глава 10. Обратная сторона популярности
Главным орудием Коула был его взгляд. Судите сами…
Зырк!
Голосящие девицы затыкаются и даже всхлипывать стараются как будто шепотом.
Зырк!
Группа сочувствующих, что еще миг назад возмущенно ахала, охала и грозилась сдать меня на опыты некромантам, осекается на полуслове.
Зырк!
Русоволосая кура, сумевшая в процессе заварушки споткнуться на листе салата и загреметь с пафоса десятисантиметровых каблуков на приземленный кафель, перестает изображать перелом, заламывать руки и даже кое-как встает.
Зырк!
И студенты, присутствовавшие при потасовке, вспоминают о неотложных делах и, точно река, устремляются на выход.
– Идем.
Тяжелая рука перемещается с моей талии и сжимает ладонь. Причем настолько буднично, словно делала это сотни раз до этого.
И снова этот самый магический «зырк», которому невозможно сопротивляться, и вот мы уже в приемной проректора по учебной части.
– Мымра крашеная, – шипит блондинка, прижимая к виску наколдованный лекарями пузырь со льдом.
– Храм для глистов, – парирую в ответ и озираюсь по сторонам.
Два шкафа для бумаг, дипломов и непонятных, явно подаренных, безделушек и статуэток. Громоздкий стол с недовольной секретаршей, выглядывающей из-за стопок бумаг. Пяток стульев с оборванной нервничающими студентами обшивкой. Чахлый кактус на подоконнике пыльного окошка.