Ага, мечтай, цыпленок.
Уже размахнулась и бросаю.
Ублюдок сделал головокружительный вираж, умудрившись отогнать пикирующего сверху орла, влепить крылом пощечину вконец растерявшейся птичке Вентери и камнем рухнуть вниз. Прямо на шарахнувшегося «цыпленка».
Орлы могут злодейски хохотать?
Ублюдок мог.
– Погнали, родимый! – заорала я, ловя адреналин от творящегося вокруг беспредела.
Желающие отобрать мяч несколько подрастерялись, поэтому нам ничего не стоило ускориться, пролететь еще с десяток метров и… лишь чудом не размазаться тонким слоем о защиту.
Нет, я слышала, что птицы не видят стекло, но, блин, магию-то они чуять должны!
– Чертовка!!! – неслось мне вслед от «цыпленка».
Защитники так растерялись при виде нашего психованного дуэта, что безропотно пропустили к трем кольцам, служившим воротами. Вратарь самонадеянно вылетел вперед, лелея надежду пресечь поползновение на святое, но не учел подлости и коварства Ублюдка.
– Чертовка!!! Это не те…
Мы ударили слаженно, как давно сработавшаяся команда, которой нет нужды договариваться. Ублюдок клюнул птицу соперника, я размахнулась и отправила мяч аккурат в сердце самого большого кольца.
– …Ворота! – с болью в голосе закончил «цыпленок».
Упс.
– Ты играешь за нас! – злобно рявкнул вратарь, вытирая выступившую испарину.
– Погоди, может, еще не засчитают, – не терял надежды «цыпленок».
Большой экран в середине поля мигнул, обновляя счет. Синие против черных. Счет: 5–0.
Я огляделась и вот только теперь заметила на предплечьях всех встреченных мною игроков широкие повязки синего цвета.
Эм-м… Дважды «упс»?
– Чего уставились! – рявкнула, насупившись. – Дальтоники не различают цветов.
Пусть к упомянутым я не относилась, зато и не соврала.
Ублюдок с готовностью развернулся и пошел в наступление. Будь я на месте команды противников, то при виде нас неосознанно дрогнула бы. Ибо если кто-то может так хладнокровно забить в собственные ворота, то церемониться с соперником не станет.
– А-а-а!!! – воинственно орала я, подпрыгивая в седле.
– Кли-и!!! – поддакивал Ублюдок, молотя крыльями о воздух.
У нас не было мяча. Мы вооружились намереньем растормошить это сонное царство тестостерона. Хорошо, только я им вооружилась. Ублюдок мечтал кого-нибудь покалечить. Но вместе мы составляли удивительную команду, которую никто и ничто не могло сокрушить.
Кроме Коула.
Нет, не так.
Кроме, мать его, гребаного Коула!
Как оказалось, он летал на белоплечем орлане, огромном даже по меркам гигантских орлов, населявших Парящий остров. Из-за графитового цвета комбинезона и черного респиратора наездник фактически сливался со спиной своего орла. Неудивительно, что среди разноцветных пятен, мелькавших в небе, я не смогла узнать Коула.
Серый кардинал обрушился откуда-то с небес, сбив весь настрой и прервав кампанию по вселению страха в сердца противников. Ублюдок едва успел уйти от столкновения с налетевшей на него тушей и разразился возмущенным клекотом.
– Мудак хар! – ругнулась я, хватаясь за поводья и грозя Коулу оттопыренным пальцем. Хотела, как и положено, погрозить кулаком, но перст оттопырился сам. Вот честное слово, сам!
– Ты всегда такая громкая, Мэг? – поморщился серый кардинал тестостеронового мирка.
Недосказанное «…и невоспитанная» повисло в воздухе, тем самым растоптав зачатки миролюбия в нашей паре Чертовка-Ублюдок.
– Ну прости, что потревожила твой тонкий музыкальный слух! – съехидничала я и без предупреждения пошла на таран.
Орлы сцепились когтями, раздраженно хлопая крыльями и крича. Ублюдок воспользовался любимым боевым приемом и смачно клюнул, но не саму птицу, а прижавшегося к ее спине Коула. Тот болезненно скривился, разразился десятком проклятий и дернул поводьями. Птицы расцепились.
– Ты мой хороший! – ласково погладила я Ублюдка по белоснежным перьям на шее. Тот возмутился. – Тысяча извинений. Мой самый гадкий, вредный и психованный.
Вот теперь эпитеты чистокровной птичке пришлись по душе, и она рванулась вперед. Орлан с Коулом на спине мчался следом. Вратарь и двое защитников из команды соперников – уж теперь-то я воротца точно не перепутаю – недоуменно переглянулись.
Решив нагнать побольше жути на остальных игроков команды, я чуток привстала в седле и заулюлюкала…
– Да, девочка, воду ты, конечно, взбаламутила, – подытожил тренер после того, как уставшая и запыхавшаяся команда, всем составом ловившая наш психованный дуэт, слетелась на землю.
Я гордо выпятила грудь, но вешать медаль «За поднятие боевого духа» мне никто и не стал.
Ну и ладно. Не больно-то и хотелось!
В конце концов, я же умная девочка и прекрасно помню, что инициатива делает с инициаторами. Так что надо спасибо сказать, что тренировка хорошо закончилась и мне не высказали парочку приятных гадостей.
– Эй! – Парень в желтом комбинезоне хлопнул меня по плечу.
Зря радовалась, кажется, все-таки выскажут.
– Ну ты и…
Сейчас начнется!
– Чертовка! – выдохнул игрок. И ведь даже не поймешь, то ли этот «цыпленок» искренне восхищен, то ли намерен прикопать прям тут, в утоптанный грунт стадиона.
Остальные члены команды, если и питали ко мне какие-то более содержательные эмоции, предпочли отпустить орлов и поспешить в раздевалку. Я решила, что не настолько раскрепощена, чтобы переодеваться и бежать в душ вместе с разгоряченными парнями, а мяться в коридоре – моветон, поэтому незаметно свернула в сторону и направилась к орлиным насестам.
Встречали звезду тренировки, как и подобает в приличном обществе – восторженным клекотом и матом. Орали, естественно, орлы, матерился – коновал. Последний стоял возле орлана с куском марли, щедро облитой зеленкой, и пытался обрабатывать порезы от когтей Ублюдка. Сам чистокровный с аппетитом жрал кролика.
– Мы еще покажем себя, – тихо пообещала не то пирующему, не то себе, и вернулась на поле.
Через пять минут бездумного топтания усилился ветер. Через двадцать – пришло осознание, что спокойно дышать носом – это привилегия, которая, увы, мне больше недоступна.
Плюнув на все, я опрометью кинулась в тепло здания.
– Кто не спрятал хозяйство в штаны, я не виновата! – предупредила на входе в раздевалку и завалилась внутрь.
К моему счастью (или разочарованию?), в раздевалке никого не было!
Никого… за исключением Коула.
Да чтоб ему провалиться куда-нибудь да поглубже!
Желательно на Твердь.
Ну чтоб уже точно с концами.
Коул уже переоделся в повседневную футболку со штанами и теперь сидел на лавке, таращась в недра раскрытого ящика с одеждой. При моем появлении он пнул дверцу ногой, но прежде, чем та с оглушительным «брямс!» захлопнулась, я таки успела разглядеть компрометирующую фотку – улыбающийся Коул на руках выносил из бассейна смеющуюся блондинку в розовом бикини.
Интересненько…
– Эй, Мэг, – окликнул серый кардинал, вставая.
– Чего?
Проваливал бы ты уже. Ведь видишь, что девушке вот вообще не до разговоров. Девушке бы поскорее стянуть с себя комбинезон бутылочно-зеленого цвета и опрометью в душевые греться, а тут ты весь из себя такой разговорчивый грустишь.
– Мэг, спасибо.
Изумление оказалось столь велико, что я разом позабыла про холод, пробравшийся сквозь швы одежды. Замерла, вопросительно таращась на Коула, а тот как ни в чем не бывало поднял с лавки спортивную куртку, сунул руки в рукава, поправил воротник.
В интригующем молчании парень закинул за спину рюкзак – графитового цвета, как и вся остальная одежда на нем. Поравнявшись со мной, он остановился.
– Ты вернула мне крылья, Мэг. Спасибо.
Неуверенно пожала одним плечом.
Серый кардинал стоял и все чего-то ждал, внимательно разглядывая мое лицо, шею и яркие пряди волос, разметавшиеся по плечам.
– Спасибо, – хрипло повторил Коул и обрушился на мои губы.
Глава 8. Неловкие моменты
«Я уже говорила, что самый странный вид спорта – это эйрбол?
В смысле, нет?!
Удивительно, и как это я запамятовала озвучить столь важную информацию ранее.
Так вот, друзья мои, эйрбол – это самый странный спорт в мире.
Судите сами: пять игроков от каждой команды мечутся в небе, надеясь обхитрить соперников. По двое с противоположных сторон караулят ворота – три кольца разных диаметров. За попадание мячом в большое кольцо команде дают одно очко, за среднее получает три очка, а за попадание в самое маленькое колечко тебя готовы качать на руках вся команда, плюс тренерский состав, плюс фанаты, ибо это аж целых пять очков, которые практически всегда решали счет игры.
Итак, загибаем пальцы: вратарь, два игрока нападения, два игрока защиты, игрок подбора, высматривающий мячи, и… угадайте, кто седьмой?
Ладно, не гадайте, я сама скажу.
Седьмым игроком считался магженер команды. Самая неоднозначная и полезная в хозяйстве фигура. В его задачу входила масса наиважнейших мелочей: создать заклинание, защищающее ткань комбинезонов от ветра, холода и повреждений; собрать многофункциональное седло для каждой птицы и игрока, привертеть к шлему очки с оптическим прицелом…
Ну вы поняли. Крайне, крайне полезная единица команды.
И тем не менее я по-прежнему свято верю, что эйрбол – это очень странный вид спорта, в котором играют адреналинозависимые отморозки.»
[Мэг Фридом,
приветственная речь в качестве нового тренера команды]
Целовался Коул так же, как и летал. Небо принадлежало только ему, а он властно брал все, что хотел.
Губы горели. Дыхания не хватало. Сердце стучало так громко, словно планировало побег из грудной клетки. У меня дрожали ноги, у меня взрывался мир, а Коул все не ослаблял натиска.
Если вот это вот и есть настоящий поцелуй, то раньше я играла с парнями в жмурки. Если же вот это – прелюдия к большему, то, кажется, мое тело уже созрело для чего-то более глубокого и взрослого.