Секретарь провела «топтарей» в глубь квартиры. Ремонт здесь был сделан с явным желанием произвести впечатление на посетителей: все говорило об успехе. Мягкая обивка стен, огромный аквариум с рыбами, кожаная мебель – Николаю бы не хотелось жить в подобном помещении, больше похожем на офис.
В кабинете стоял массивный стол из редких пород дерева, под стать столу – шкаф, заставленный грамотами и кубками, которые должны были подчеркнуть достижения хозяина. Борис Абрамович, несмотря на лето, был одет в белоснежную рубашку и отутюженные брюки. Гладко выбритое холеное лицо, золотые запонки в манжетах рубашки, дорогой парфюм – все должно было свидетельствовать об успехе.
– Здравствуйте, Борис Абрамович, – начал Сэм, – спасибо, что согласились встретиться. А то на вас жалуются, что вы жизненную энергию воруете.
– В смысле? – удивился тот.
Голос коуча оказался на редкость неприятным: будто кто всыпал туда песка.
– Плохо людям после ваших семинаров, – пояснил Сэм. – Кого-то тошнит, а кого-то и рвет даже. На энергетический вампиризм похоже.
Лицо коуча пошло пятнами.
– Протестую! – выкрикнул он. – Я использую в своей работе ряд психологических приемов. Но к шарлатанству это не имеет ни малейшего отношения.
– Не волнуйтесь, Борис Абрамович, – миролюбиво произнес Николай. – Мы вас проверим, это абсолютно безопасно. Если все в порядке, то даже справку готовы дать.
На лице хозяина квартиры промелькнуло сразу несколько эмоций: замешательство, возмущение и страх.
– Я могу отказаться? – Он посмотрел на Николая с вызовом.
– Нет. Мы действуем в рамках закона и обязаны реагировать на обращения граждан. Если мы обнаружим в вас сущность, которая вредит людям, то вынуждены будем заблокировать ее. На вас это никак не скажется, и в свободе вы ограничены не будете.
– Хорошо, – уголок рта коуча дернулся, – приступайте.
Сэм достал микро-Уленьку, а Николай развернул рамку. Он не сомневался, что они с Сэмом что-то обнаружат: слишком уж симптомы подходили под заражение лярвой. Мог отыскаться и переходник, с такой негативной аурой коуч обязан притягивать к себе энергетических паразитов. Но приборы никаких отклонений не показали.
– Можно я сниму с вас показания? – Николай вытащил из сумки «сканер».
Он отщелкал коуча с ног до головы: если в Борисе Абрамовиче живет сущность, «сканер» точно покажет. Хотя с Петром Степановичем промашка вышла. Как сообщил шеф, все снимки колдуна оказались засвеченными.
– Надеюсь, все? – нервно поинтересовался коуч.
– Да, Борис Абрамович, – кивнул Николай, – спасибо вам за понимание и сотрудничество.
– И осторожнее с практиками, – добавил Сэм. – Народ нынче нервный и подозрительный.
Теперь дернулся глаз коуча.
– Бац-бац – и мимо! – пошутил Сэм, когда они вышли на улицу.
– Почаще бы так, – согласился Николай. – Кстати, с тебя опрос брата Лухина, ты обещал. Вот его адрес и телефон, – он протянул записку напарнику.
Можно было выдохнуть: с горящими делами покончено. Николай даже зашел в супермаркет, где купил продуктов про запас – на неделю хватит. Появилась надежда, что жизнь вернулась в привычную колею, а чертово дело само как-нибудь рассосется. С Ольгой он так и не встретился: сработал закон всемирного невезения – у нее отец попал в больницу с инсультом, и она навещала его по вечерам.
Ближайшие пару дней Николай дежурил по району. Теперь он принимал дежурства с благодарностью: пусть скучно, зато можно передохнуть. А так колесишь по району весь день, следишь за приборами да позевываешь. Единственное неудобство – отсутствие кондиционера в патрульной машине, так что к вечеру Николай напоминал вареного рака, и одно спасение было – залезть под прохладный душ.
Лишь в пятницу Николай появился в офисе. Кроме него и шефа в кабинете находились Женечка и Михаил.
– Пришло дело из архива, Дергунов, – сообщил шеф. – Переслал к тебе на почту.
– Что за дело? – поинтересовался Михаил, отвлекшись от разговора с очередной лапусей и зайкой.
– Бывшей жены, – нехотя сообщил Николай. – Хочу еще раз пересмотреть.
– Она же в процессе вызова погибла? – уточнил Михаил. – Редкий случай. Все же мало кому удается именно демона протащить.
– Там все редкое, – буркнул Николай.
Он открыл дело: Смирнова Нина Ивановна, двадцать восемь лет, разведена, детей нет…
Нина приехала три года назад из небольшого сибирского городка покорять столицу. В ее родном городе Николай ни разу не был: Нина выросла в детдоме, по ее словам. Хотя для детдомовки она оказалась чересчур практичной, но за десять лет после совершеннолетия вполне можно освоиться в непривычном мире. То, что Нина хотела уцепиться за москвича, вписывалось в теорию, зачем ей понадобился приворот. Только она могла выбрать куда более перспективного мужа с такими-то талантами, поэтому Николай так и не избавился от подозрения, что был просто-напросто подопытным кроликом.
Вскрытие показало, что смерть наступила от внутреннего самовозгорания. Кого же Нина вызвала? Что за сущность такой огромной мощности? Он не замечал, как постукивает пальцами, подражая шефу.
– Что у тебя, Дергунов? – не выдержал тот.
– Да странного много, Виктор Иванович, – ответил Николай. – Похоже, Нина вытащила сущность и пыталась подселить к себе. Но что-то пошло не так, что неудивительно, если демон оказался мощным, и сущность просто выжгла ее изнутри. И… – Николай не договорил: в материалах вскрытия значилось, что обнаружены останки плода возраста двадцать шесть – двадцать семь недель.
– Ох ты ж! – невольно вырвалось из него. – Твою-то мать!
– Что там? – Шеф аж подскочил, Михаил тоже заинтересовался, даже телефон отключил.
– Она беременная была, Виктор Иванович!
– Беременная? – удивился Михаил. – Она тебе говорила?
Николай хотел возразить: при чем здесь он? Они с Ниной расстались к тому времени. А потом подсчитал: по сроку выходило шесть месяцев. Да, это вполне мог быть его ребенок, хотя теперь не узнаешь.
– Мы с ней не общались, – ответил Николай. – Но если бы я знал…
– Ладно. – Шеф был краток. – Говори, что хотел.
Николай попробовал собраться, но мысли сбивались. У него возникло ощущение, будто его ударили в лицо не за что, и теперь он старательно делает вид, что все в порядке.
– Я думаю, что демон из «Улитки в томате» связан с Ниной. Она могла спровоцировать его появление.
Шеф настучал знакомую мелодию, Николай ее где-то слышал.
– Могла. Выплеск эманаций оказался чересчур высокий, сущность не прижилась, но подпиталась энергией человека, убив его при этом. Потому в тот раз сущность не удержалась: не в ком было. Затем демону захотелось продолжения банкета, и он смог где-то организовать переходник: мощности хватило, чтобы прорваться.
– Ну или мир не без добрых людей, – добавил Михаил. – Кто-то позвал сущность в гости, и на этот раз удачно.
– Так что сейчас у нас все шансы изучить не только сущность, но и существо. Похоже, он прижился в проводнике и скоро начнет переделывать под себя, – подытожил шеф.
– Если не уже, – заметил Николай. – Когда я его встретил, ему это удалось, или это было что-то вроде гипноза.
– Гипноз, скорее всего, – засомневался Михаил. – Тем более ты не привился тогда еще, на тебя легко было воздействовать.
– Ну или так, – не стал спорить Николай.
Повисло молчание, каждый обдумывал предложенную версию. Николай размышлял, как бы слинять пораньше: хотелось побыть в одиночестве. Хлопнула дверь, явился Сэм, он был не в духе:
– Ну и погода! С утра ни тучки, я зонт брать не стал. А когда возвращался, так ливануло, что пришлось полчаса на остановке торчать. Все из-за тебя, Николай!
По словам напарника выходило, что брат Лухина тоже ни при чем.
– Они давно не общаются, – пояснил Сэм, – из-за наследства разругались. Лухин хотел, чтобы брат отказался от доли в квартире: мол, и так богатый. – Он достал из кармана пакет с ручкой. – Можно отпечатки проверить: я его подписать показания попросил. Мало ли…
Николай приподнял бровь:
– Слушай, что с тобой? Брат Лухина не подозреваемый, а ты у него хитростью отпечатки получил? А как же человеческие права?
– Да ну вас! – отмахнулся Сэм. – Я же как лучше хотел.
Глава четырнадцатая«По плодам узнаете их»
Август Николай не любил. Август был как приговор лету – последний его месяц. Пусть еще ярко светит солнце, пусть небо радует синевой, но словно кто невидимый запустил обратный отсчет времени, и теперь дни наперечет и тратить их жалко. Николай трясся над августовскими днями, точно скупой над заначкой на черный день. Да, он давно не школьник, да и отпуска не дождешься, но лето – будто привет из детства, когда ждешь его с нестерпимой жаждой, затем транжиришь почем зря, а после с тоской наблюдаешь, как облетают первые листья.
Очередная детоксикация далась с трудом. Давление шарахнуло под сто семьдесят, так что Ольгиной подруге пришлось делать срочный укол.
– Домой? – спросила Ольга, когда давление снизилось на двадцать единиц.
– Пошли прогуляемся, – пригласил Николай, – если не спешишь.
Чувствовал он себя хреново, но терять время не хотелось – его осталось не так уж много. В детоксикации смысла не было, но сказать об этом Ольге Николай не решался. Раз она цепляется за эту надежду, ему несложно раз в неделю ездить на процедуру. Они добрались до набережной вдоль Москвы-реки, Николай взял Ольгу за руку и повел.
– Недавно тут был по делам, – признался он. – Здесь где-то памятник счастливому пятаку есть. Надо на него встать и загадать желание, но обязательно связанное с прохождением какого-то испытания.
– Надо обязательно! – согласилась она и улыбнулась.
Ольга не была хрупкой и беззащитной, но Николаю почему-то в этот миг захотелось обнять ее и пообещать, что он не даст никому ее обидеть. Чувства нахлынули с такой силой, что Николай ощутил себя семнадцатилетним парнем, впервые влюбившимся в звезду из параллельного класса, с которой ему никогда и ничего не светило. Николай не знал, нужно ли что-то говорить в такие моменты, да и не умел говорить красивые слова, на ум лезли одни банальности типа «у тебя красивые глаза», да и не о глазах он думал. Николай думал о том, какая Ольга ладная, как у нее красиво очерчены губы и что грудь такая, какая нужно: к ней так и тянет прикоснуться. И изгиб между талией и бедрами манит желанием положить туда руку и притянуть Ольгу к себе. Но Николай лишь сильнее сжал ее ладонь: не стоит спешить.