– У нас, девушка, чего только не бывает. Гляди в оба, чтобы порчу не навели.
– А что насчет Руслановой? – бросил пробный камень Николай.
– Не знаю такую, – поджал губы Сергей Иванович.
– Москвичка, – пояснил Дима. – Дом недавно купила.
– А-а. Прибабахнутая которая? Не смешите меня.
Николай с коллегами заглянули еще в несколько домов. Некоторые хозяева отказывались говорить наотрез, другие ничего нового не сообщили: каждый считал, что кто-то из соседей колдует. Под конец заехали к Лидие Петровне. Самой ее не оказалось – уехала на рынок, но зато дома был супруг – здоровый мужчина с лицом красного цвета, наводившим на мысли о повышенном давлении.
Леонид тоже рассказал о случае с собакой:
– Да ужас! Все думаю: а если бы жена пошла? Ведь растерзала бы ее эта псина.
Роза вызвалась посмотреть на останки. Она с любопытством разглядывала двор, изучила обгоревшие кости, которые раскопали для нее в поле, даже повертела рог козла.
– Как думаете, собака бешеная?
Леонид пожал плечами:
– Да кто знает? Но я сроду с таким не сталкивался.
Под конец Леонид посоветовал заехать к некой Клавдии Захаровой:
– У нее мать точно ведьмой была. Умела разное. Говорят, перед смертью дочери это передала. Зинка долго умирала, крышу разобрали – и то не помогло, пока дочь не согласилась принять.
– Что именно? – напрягся Николай.
– А то вы не знаете, – усмехнулся Леонид.
Все это настораживало. Микро-Уленька никак на фон в деревне не реагировала, Роза тоже ничего не ощущала. И главное, не было подозреваемого: все думали на соседей. Но не могут же все быть заражены сущностями!
Николай и Роза со спецом отправились к Клавдии Захаровой, та жила в деревянном доме, обложенном кирпичом. Крепкий, деревенский, на кухне старый резной буфет, доставшийся по наследству. Рядом современный стеллаж из известного гипермаркета, полки уставлены сортовыми фиалками.
Хозяйка оказалась лет за пятьдесят, коротко стриженная, мужского телосложения.
– Чего вам? – нелюбезно спросила она.
– ОБХСС. – Николай предъявил корочки.
– И что? – По всей видимости, Клавдия была в курсе назначения отдела.
– Надо проверить сущность, которая в вас живет.
– А если не хочу? – Она с вызовом уставилась на него.
Роза в этот момент подавала сигналы: сущность она учуяла.
– Ваше право. – Николай сохранял спокойствие. – Только нужна она вам?
– Не мешает. – Клавдия достала из кармана спортивных штанов пачку сигарет и закурила, выпуская дым в лицо Николаю.
Пришлось уйти не солоно хлебавши. Роза подтвердила, что в Клавдии живет сущность.
– Ну такая себе, – пояснила напарница, из чего Николай сделал вывод: подселенец маломощный.
Но в последнее время нельзя было быть ни в чем уверенным. Сущность могла притвориться слабой.
– Пришлите мне материал по этой Клавдии, – попросил он Диму, – и ее матери.
Весь обратный путь на электричке они с Розой обсуждали увиденное. Роза считала, что странности – случайные совпадения. Николай думал, что лучше перестраховаться и держать их под контролем. В понедельник в офисе объявилась Елена, она принесла новости о своей матери, Людмиле Владимировне. Та, по ее словам, после чистки стала спокойнее.
– Что беспокоит? – спросил Николай, заметив, как Елена судорожно то сжимает, то разжимает пальцы.
– Да все не так. – Елена повысила голос. – Мать какая-то потерянная, аппетита нет, многое не помнит.
– А что вы хотели? – поучительно заметила Роза. – Ей восстановиться надо. Витамины пропить, в санатории подлечиться.
– Мы не волшебники, – добавил Николай. – Да и запустили вы это дело. Раньше надо было обращаться.
Елена ушла, недовольная услышанным. Впрочем, Николай иного не ожидал: многие люди почему-то считают, что их проблемы обязаны разрешаться по мановению волшебного посоха. Раз! – и вылечился. Раз! – и разбогател. Раз! – сделался популярным. А то, что это труд, причем непрестанный, никто во внимание не берет. Елене теперь постоянно придется следить за матерью, чтобы в травмированной ауре не завелись новые подселенцы.
– Странные такие, – резюмировала Роза, – лишь бы самим ничего не делать.
Дима прислал материалы по Клавдии Захаровой. У нее имелся мелкий родовой бес, передаваемый по женской линии. Ее бабка занималась лечением и была известной на всю округу травницей. После смерти матери у Клавдии открылись способности: могла тарелки взглядом двигать, свет без выключателя включать. А на свадьбе сына начала хлопать, и при каждом хлопке открывалось шампанское. Телекинез какой-то.
Наконец-то появился шеф: каждое утро в ведомстве проходили совещания, где он просиживал до одиннадцати утра.
– Ну как? – спросил он в лоб. – Сработались?
Николай пожал плечами: вроде да. С Розой было легко, она не тянула одеяло на себя, дополняла Николая при опросе свидетелей, да и ее способность ощущать сущности оказалась совсем не лишней.
– Все нормально, Виктор Иванович, – проворковала Роза.
– Дергунов, ты когда в клинику?
– Завтра, – Николай клятвенно прижал руки к груди.
– Рассказывайте, – велел шеф, и Николай с Розой поведали о новых обстоятельствах.
– Держи на карандаше эту Клавдию, – приказал шеф. – Что-то с ней нечисто.
Во вторник Николай отправился в ведомственную поликлинику. Он опасался встречи с Ольгиной подругой, но попал в другую смену.
– Что у вас? – недовольно поинтересовалась пожилая дама.
При взгляде на нее у Николая всплыли все анекдоты о тещах и третируемых зятьях.
– Порча на смерть, – ответил он, стараясь унять дрожь в голосе, – наславший умер.
Дама и бровью не повела и кивнула на каплеобразный аппарат:
– Ложитесь.
После двадцатиминутного сканирования она молча выдала цветную схему.
– Что там? – Николая прошиб пот.
Дама посмотрела на него поверх очков:
– Кто вам диагноз поставил?
– В смысле? – удивился Николай. – Ваши коллеги.
– Хреноллеги. Нет на вас порчи.
– А что есть? – Николай развернул схему, пытаясь осознать новость.
Дама закатила глаза, всем видом указывая на непроходимую тупость пациента:
– Аура в норме. Можете прийти на диагностику в рамках профилактики через полгода.
– Но ведь раньше была…
– Молодой человек, – в голосе слышалась усталость от идиотов, которые отнимают драгоценное время ценного специалиста, – когда человеку аппендицит удаляют, что у него остается?
– Шрам? – догадался Николай.
– Да! С порчей так же. Даже после чистки на ауре остались бы отметки. А у вас нет ничего.
Николай вышел из клиники, все еще не понимая: что произошло?! Рассосалось? Вот так, без следа? Он вновь изучил цветную картинку. Насколько хватало знаний, действительно, аура ничем особенным не выделялась: идеальной формой духовного гуру не отличалась, но и пробоин, оставленных сущностями, тоже не было. Николая охватила слабость, на лбу выступил пот. Следовало привести себя в чувство, поэтому он завернул в ближайшую кофейню, чтобы поднять уровень глюкозы.
Он взял раф на кокосовом молоке, добавил в него мятный ликер и два куска тростникового сахара, затем пил кофе, закусывая куском торта «Три шоколада», украшенным шоколадным же медальоном. Слабость отступила, перед глазами прекратили мелькать черные мушки, пропал звон в ушах. В отдел Николай заявился с огромным тортом.
– Что за повод? – Шеф не ожидал подобной щедрости.
– Все нормально у меня. – Лицо Николая растянулось в улыбке.
– В смысле? – Глаз шефа предательски задергался.
– Рассосалось. – Николай водрузил торт на стол.
– Это прививка, что ли, так подействовала? – удивился шеф. – Дергунов, ты бы сообщил Марату. Интересный эффект.
– Зайду позже. – Николай взял тарелку, Женечка уже разрезала десерт на крупные куски.
– «Красный бархат», – с удовлетворением заметил Денис, беря сразу два куска. – Ну, с выздоровлением!
Все последовали его примеру. Николай тоже не остался в стороне: от сладкого он не толстеет.
Роза никак не прокомментировала заявление Николая, пока они не остались одни.
– Ты уверен? – уточнила она.
Николай пожал плечами:
– Считаешь, надо перепроверить?
– Хуже от этого точно не будет.
Николай мысленно не согласился: иногда надежда – лучшее, что может случиться с человеком.
Глава шестая«Смотри не опоздай!»
В пятницу позвонили из полиции по поводу дела Анастасии: ее показания подтвердились.
«Правда, не Торопов, а Топоров, – сообщил опер, – но все равно как в аптеке».
Николай положил трубку городского телефона. Он особо не верил, что полицейские раскроют дело: время прошло. Да и все сказанное могло оказаться плодом богатой фантазии Анастасии: мало ли кому что снится? Значит, не зря в ее ауре высветился некротический канал. И не зря Николай настоял, чтобы полиция рассмотрела заявление Анастасии. Зато теперь опер может гордиться, что раскрыл старый висяк, хотя… Висяком этот случай не считался: никто не завел дело по случаю смерти наркомана. Помер, и черт с ним!
Николай хотел позвонить Анастасии, но решил, что не стоит: наверняка ее тоже поставили в известность. Но ближе к вечеру Анастасия сама заявилась в отдел.
– Раскололи его. – Она плюхнулась на старое офисное кресло, стоящее возле стола Николая.
– В смысле?
– Топорова этого.
Анастасия достала сигарету и без спроса закурила. Шеф вытаращил глаза на это безобразие, но промолчал. Роза тоже выразительно молчала. Больше в отделе никого не было: Женечка взяла отгул, Денис находился на дежурстве.
– Родственники Сергея от эксгумации отказались. Ну следак взял этого Топорова под жабры и крутил три часа. Тот перетрусил и признал все.
– Довольна? – Николай не сомневался в ответе.
– По справедливости. – Анастасия потушила сигарету о землю в горшке с фикусом. – Проводишь? – перешла она на «ты».
Николай и Анастасия вышли на улицу. Накрапывал дождь, Анастасия вытащила зонт, раскрыла и вручила Николаю. Затем взяла его под руку.