– Папа у меня восемнадцать лет назад умер. Я подростком была. – Она на некоторое время замолчала.
– Сильно переживала? – Странность ситуации не смущала Николая: казалось, они с Анастасией давно знакомы.
– Очень. Он был настоящим, – выдохнула она. – После смерти приснилось, что в конфетнице среди цветов лежит записка. А в ней его почерком: «Люблю. Скучаю».
Анастасия снова глубоко вздохнула, справляясь с волнением.
– Расскажи о нем, – попросил Николай.
Она остановилась и повернулась:
– Утром в школу просыпаюсь, а на завтрак свежие оладьи. И не мама, папа напек. Потому что я любила их.
– Понимаю. – Николай смотрел в ее карие глаза, и его охватывало ощущение чего-то родного.
Анастасия продолжила путь:
– А тринадцать лет назад я ехала в институт на лекцию. И на полностью разряженный телефон, кнопочный – сенсорный полетел – пришла эсэмэска: «Смотри не опоздай! Папа». И экран снова потух. Я в аудиторию влетаю и к розетке, чтобы телефон зарядить. Пытаюсь перезвонить – номер не высвечивается. – Анастасия сжала руку Николая: – Звоню маме – не отвечает. Беру такси и к ней.
– Успела? – спросил Николай.
– Да. Попрощаться. Инсульт. Она потом в кому впала, так и ушла. Эсэмэска, кстати, пропала. Наверное, глюк какой.
– Тебе сколько было?
– Совершеннолетняя. Первый курс. Хорошо, что бюджет. – Они остановились возле подъезда высотной башни. – Я пришла, – Анастасия выпустила руку Николая.
Тот начал складывать зонт, но Анастасия покачала головой:
– Завтра вернешь. Жду в одиннадцать. Утра.
И ушла. Николай смотрел вслед, и, начиная с макушки, по телу разливалось тепло, а сердце заходилось от восторга. Да, завтра они встретятся.
Николай поймал себя на том, что глупо улыбается. Дождь усилился, лужи пытались запрыгнуть волной в ботинки, но Николай ощущал себя, словно впал в детство, когда мир прекрасен по определению. Он шел в радостной эйфории и не сразу осознал, что перед ним идет мужчина средних лет, за которым на расстоянии полуметра следует тень. Николай даже успел удивиться: какая тень в пасмурную погоду? А затем присмотрелся: та жила собственной жизнью, хотя тщательно копировала движения мужчины.
Николай колебался мгновение, потом профессионализм взял вверх, и он догнал мужчину.
– Я из ОБХСС. – Он предъявил корочки. – Вам надо явиться в наш отдел завтра.
Мужчина поднял на Николая взгляд:
– Зачем?
Мешки под глазами и сероватый цвет лица свидетельствовали то ли о болезни, то ли об усталости.
– У вас как с самочувствием? С настроением? Все нормально?
Мужчина ответил не сразу:
– Нет.
Николай протянул визитку:
– Можно не обязательно ко мне. Но вам нужно пройти диагностику.
– За деньги? – Мужчина криво усмехнулся.
– Нет, все бесплатно.
Тень задергалась, и теперь казалось, что она управляет мужчиной.
– Так я и поверил. – Он развернулся и продолжил путь. – Назначите лечение, которое окажется платным.
– Тоже нет! – крикнул Николай ему в спину. – Это серьезно! Просто придите.
Мужчина резко подскочил к нему:
– Пойдешь за мной – морду набью.
Его лицо задергалось. А затем мужчина сорвался с места и убежал.
Дома Николай прокручивал в голове, что следовало сделать, чтобы убедить мужчину? Догнать, а затем вызвать наряд полиции? Применить силу? Если бы Николай был уверен, что тем управляет сущность, другое дело. Пока он не знал: реально ли то, что он видит, или это очередной глюк? Побочный эффект от прививки, когда обычная реальность становится все «страньше»? А вдруг у Николая открылись суперспособности и он стал аналогом микро-Уленьки? Потому приборы на него странно реагируют? Что-то в этой версии есть.
Николай отметил: в понедельник надо зайти в лабораторию, чтобы Марат записал все данные. Затем принял душ и открыл ноутбук: следовало решить, куда завтра отправиться с Анастасией. В парк? Погоду обещают теплую и без дождя, но вдруг Анастасия воспримет это предложение как скупердяйство со стороны Николая?
В ресторан? Но в какой? Какую кухню Анастасия предпочитает? Средиземноморскую? Китайскую? Японскую? Николай на всякий случай изучил все подходящие объекты общепита, чтобы быть во всеоружии.
А может, Анастасия любительница театров и музеев? Николая бросило в жар: как бы не оплошать. Хочется предстать в лучшем виде, но с ухаживаниями у него всегда было на троечку: он не умел казаться уверенным в себе, да и легкости не хватало. Николай выписал несколько подходящих вариантов и немного успокоился: как-нибудь выкрутится.
Ровно в одиннадцать Анастасия вышла из подъезда. Николай поздоровался, подавил желание поцеловать ее в щеку и протянул зонтик:
– Спасибо.
Анастасия убрала зонт и предложила:
– Неподалеку бургерная есть. Можем посидеть.
Она снова взяла Николая под руку и всю дорогу чему-то улыбалась.
Заведение, с одной стороны, оказалось демократичным в силу направленности, с другой – совсем не бюджетным: цены за бургер начинались от четырехсот рублей, за стейк – от восьмисот. Это вам не «Так-Тональдс» и не «Бургер-куин».
– Мне стейк, – заказала Анастасия, – средней прожарки.
– Мне тоже. – Николай порадовался, что захватил денег с запасом.
Под стейк хорошо пошло пиво, Анастасия взяла литровую кружку темного, Николай предпочел светлое нефильтрованное.
– А вообще тяжело с этим жить, – произнесла Анастасия.
– С чем? – не понял Николай.
– Я про предчувствие смерти. Когда скоро уйдет близкий человек, чувствую. – Она сделала глоток и продолжила: – И вроде все нормально, а уже появилось предчувствие. В зоне солнечного сплетения. Будто кто зарядил кулаком со всей мочи, и ни вдохнуть, ни выдохнуть. Живешь на полвдоха и дергаешься от любого пустяка. Таблетки пьешь горстями, но паника накрывает. Ни есть, ни спать…
Она снова прервалась на пиво.
– Плакать все время хочется, тоска жуткая. А жить надо. Ходишь, как потерянный, внешне нормальный. А внутри все скукожилось от холода. Хочется накрыться одеялом, на голову подушку – и так лежать.
Николай молча слушал, отставив тарелку.
– И все чувства связаны с конкретным человеком, ты с ним словно связан невидимой нитью. И все указывает на него, точно стрелка компаса. – Анастасия допила пиво. – И мир… Мир меняется. Внешне он как и прежде. Но внутренне становится будто стеклянный. И весь пронизан струнами, и они натянуты так, что еще немного, и порвутся. И звон от них стоит, еле слышный.
Подошла официантка, Анастасия повторила пиво.
– И еще картинка проступает через реальность. Словно фотопленку дважды использовали. Вот он наш мир, как обычно. А из-под него торчит бескрайнее поле, высокая трава уже пожелтела. Среди нее выбеленный от времени валун с человеческий рост. Вдали темно-серые скалы. Над ними такое же небо: тяжелое, свинцовое. Даже ветер ощущаю: он колышет траву. И запах ладана. И я вроде тут стою, а вроде как на поле – раздвоенность. И меня тянет остаться на поле. Просто сил нет как хочется уйти туда.
Николай отметил, что Анастасия вместо смерти говорит про уход. Наверное, так и есть: душа бессмертна. Официантка принесла заказ, и Анастасия отпила из кружки. Николай последовал ее примеру: хорошее пиво.
– И последний нюанс. Примерно за неделю до смерти близкого начинает мерещиться фигура в черном балахоне с капюшоном. Только если заглянуть под капюшон, там ничего – пустота. И не мужчина, и не женщина – это настолько не человек, что слов подходящих нет.
– Ангел смерти, – произнес Николай.
Анастасия кивнула:
– Наверное. И я понимаю, что пришли забрать. И это просто жутко, что ничего н исправить, ни отменить. И пока человек не уйдет, я каждую секунду буду все это ощущать.
– Со многими так? – уточнил Николай.
– Только с очень близкими: по крови или духу. С остальными смазанно, буквально за полдня ощущаю.
Анастасия умолкла. В полной тишине они доели стейки и допили пиво. Николай попросил расчет у официантки, и пока ждали чек, Анастасия спросила:
– А что у тебя с ангелом смерти?
…Они немного прогулялись по набережной. Николай впервые в жизни рассказал о своих видениях, начавшихся в детстве.
– А с людьми не чувствуешь? Их уход? – Анастасия в упор уставилась на него.
Николай помотал головой.
– Повезло, – вздохнула Анастасия. – Полгода назад бабушка ушла, она меня после смерти мамы воспитывала.
Николаю хотелось обнять ее, чтобы Анастасия поняла, что не одна. Но как она это воспримет? Вдруг сочтет, что Николай пользуется предлогом, чтобы облапать? А потом решил: Анастасия поймет все правильно, и приобнял ее за плечи. Она остановилась, а затем уткнулась лбом в грудь Николая. Он прижал Анастасию к себе и гладил, гладил по спине.
А еще шептал, что все будет хорошо. Обязательно будет.
Глава седьмаяОпасные связи
Понедельник начался со скандала: в кабинет с боем прорвался мужчина, которому Николай недавно вручил визитку. Мужчину пытался остановить охранник, требовавший сперва оформить пропуск.
– Это ко мне! – Николай подскочил с кресла.
Роза и Женечка воззрились на мужчину. Розины и без того узкие глаза сделались щелочками.
– Ну, я пришел, – агрессивно начал мужчина. – И что теперь?!
– Я вас проведу к специалисту. – Николай попытался взять мужчину под руку, но тот резко вырвался. – Идите за мной, – предложил Николай, решив поумерить собственную активность.
Мужчина держался нервно: крутил головой, с подозрением смотрел на сотрудников ОБХСС. Возле двери лаборатории он задержался, внимательно изучая табличку.
– Он психиатр? – нервно спросил мужчина.
– Он наш сотрудник, к психиатрии отношения не имеет, – заверил Николай. – Марат, – обратился он к фельдшеру, когда они вошли, – надо обследовать… Как вас зовут?
Мужчина осмотрел кабинет, смерил Марата взглядом и лишь после ответил:
– Семен Борисович.
– Вы расскажете, что вас беспокоит? – Марат взял инициативу в свои руки.