Пальнула хлопушка, украсив кабинет разноцветным конфетти. Дверь снова распахнулась, и в помещение ввалился Дед Мороз. Все дружно закричали: «Ура!», стрельнуло шампанское, и все подставили под него пластиковые стаканы, кроме Николая. У него от мысли выпить спиртное во рту появился неприятный привкус.
Глава девятнадцатаяВедьма
Тридцать первого декабря зазвонили будильник и одновременно с ним телефон. Николай взял смартфон: Дима! Неприятное предчувствие овладело Николаем, под левую лопатку больно кольнуло.
– Тут такое!.. – У Димы сорвался голос.
– Подробнее, – Николай мысленно перекраивал планы: придется просить Дениса или Розу подменить на дежурстве.
– Приступы у трех женщин! – Эмоции у Димы зашкаливали. – Я выезжаю.
Николай выругался вполголоса: да что же это такое?! Почему все именно в праздники? И в то же время он знал ответ: кто-то хотел щелкнуть ОБХСС по носу. Кто-то, уверенный, что и в этот раз «топтари» ничего не найдут. Николай набрал номер Клавдии Захаровой.
– Вы уверены, что в деревне была ведьма? – спросил он в лоб.
– Не хочу про это говорить, – отрезала она.
– Я прошу просто сказать: да или нет.
– Да, – после паузы ответила Клавдия.
– И чувствовали вы ее только перед происшествиями?
– Да. – В ее голосе послышалось недовольство. – Потом как отрезало: словно перед тобой дверь захлопнули.
Дверь захлопнули… Что-то в этом предложении было, но мысль ускользала. Николай быстро оделся и связался с Денисом, тот согласился подменить. Николай предупредил Розу, и она вызвалась поехать с ним. Затем набрал Анастасию.
– Насть, у меня ЧП, – вздохнул Николай.
– Что-то серьезное?
– Да, опять в деревне, – поделился он.
– Мне с тобой? – предложила Анастасия.
– Нет. – Николай поставил варить яйца. – Я хочу, чтобы ты ждала меня здесь. Чтобы мне было куда возвращаться.
– Все так плохо? – догадалась она.
– Наверное. Не знаю. Просто жди, – попросил Николай. – Я ключ в почтовом ящике оставлю.
После завтрака на быструю руку Николай отправился на платформу Царицыно. Там уже переминалась с ноги на ногу Роза.
– Вот что за жизнь? – Она от души зевнула. – Отгул, я так хорошо спала…
– Оставайся. – Николай поежился: похолодало.
– Если бы что было несерьезное, ты бы меня беспокоить не стал, – отказалась Роза. – Едем.
Через пять минут подошла электричка, народа в ней почти не было. Николай сел возле окна и прикрыл глаза: в полусонном состоянии лучше думалось. Он перебирал все факты, все подозрительные моменты, но пока не мог понять самое важное: кому это было выгодно? Если бы Николай осознал, к кому ведут все ниточки, дело было бы раскрыто.
– Я ее не чувствую, – произнесла Роза. – А ведь должна.
Раньше в качестве приглашенного консультанта Роза как раз и занималась тем, что прощупывала ведьмовские способности, если приборы глючили. Теперь же и она оказалась бессильна, как и Клавдия, которая улавливала эманации только во время происшествий. Именно в этом и была загвоздка, и Николай был близок, чтобы разрешить ее, но пока понимание не приходило.
По Диминому виду стало ясно, что спец нервничает.
– Там жесть, – объявил он, когда Николай и Роза вышли на платформу.
– Что именно?
– Увидите.
При первом взгляде на деревню ничего ужасного Николай не увидел. При втором тоже. Дима подвез их к дому Лидии Петровны, к ним вышел Леонид.
– Спит, – сказал он.
Николай не понял: о ком он? Оказалось, о супруге. Ровно в полночь она вышла из дома и не возвращалась. Встревожившийся Леонид поднялся и тоже вышел. Он застал жену, когда та поливала постройку с козами бензином из канистры. Бензин этот Леонид специально купил для газонокосилки, да так и не успел израсходовать. Леонид сперва оторопел, после попытался привести супругу в себя, но вместо этого Лидия Петровна набросилась с такой силой, что он едва справился. Скрутил ее и вызвал скорую. Врачи приехали, но не только к нему.
В ту ночь вколоть успокоительное пришлось еще жене Сергея Ивановича, которая разгромила кухню, не пожалев и горшков с геранью, а еще к Егору, начавшему рубить забор топором и кричать при этом матерные слова. Егора обезвредили полицейские, вызванные бдительными соседями.
Леонид разбудил жену, и Лидия Петровна поведала, что проснулась с четким убеждением, что все зло в козах и их нужно немедленно уничтожить. Затем опросили жену Сергея Ивановича – Тамару Никитичну. Она оказалась видной дамой, на полголовы выше собственного мужа и гораздо мощнее. Чтобы ее успокоить, Сергею Ивановичу пришлось постараться: под его левым глазом багровел синяк, губа была разбита. Тамаре Никитичне привиделся длинный червь, который ползал по кухне и которого она пыталась убить. Червь шустро двигался по кухонным полкам, нырял в ящик стола, заползал в цветочные горшки, каждый раз ускользая от нее.
Последним поговорили с Егором. Мужчина был мрачен и смотрел исподлобья.
– Ну что? – с вызовом спросил он. – Опять совпадение?
– Нет, – не стал скрывать Николай. – На совпадение это точно не тянет.
– Так чего ждете?! – Егор сплюнул. – Пока мы друг друга не перебьем?!
– А вы что увидели? – Роза внимательно за ним наблюдала, стараясь выцепить хоть что-то ценное для «топтарей».
– Что меня заперли. В погребе. И если не потороплюсь, так и сгнию тут. – Егор передернул плечами.
Снова обошли улицы деревни, микро-Уленька молчала, новый прибор тоже не подавал тревожных сигналов.
– Глухо, – подтвердила опасения Николая Роза.
– Да что же это за дело такое?! – не вытерпел Николай. – Как смеются над нами!
– Слухи нехорошие поползли, – глядя в сторону, сообщил Дима. – Что ОБХСС специально бездействует. Вчера в газете статья про деревню была. А с утра журналисты звонили.
– А зачем нам бездействовать? – удивилась Роза.
– Мол, эксперименты на людях ставите. – Дима по-прежнему смотрел куда-то вдаль.
Николай заметил, что последней фразой тот отделил себя от «топтарей».
– Интересно, – протянул Николай, – вот и мотив преступления.
В его голове точно завращались невидимые шестеренки: все складывалось. Внести хаос в жизнь деревни, осветить в средствах массовой информации все творящееся здесь в нужном ракурсе и посеять зерна сомнения в работе ОБХСС. Но кто за этим стоит? И тут он вспомнил про закрывающуюся дверь – как у ловушки. Раз сущность внутри, и обнаружить ее приборами уже нельзя. А что, если?..
Николай еще раз прокрутил цепочку выводов.
– Русланова здесь? – спросил он у Димы.
Тот развел руками:
– Да вроде бы. Машина во дворе стояла.
Николай повернул к ее дому. Вскоре они звонили в калитку.
– Да, я слышала, – с этими словами Русланова открыла дверь. – Хотела праздники здесь провести, а придется в Москву возвращаться.
– Ничего странного не заметили? – из приличия поинтересовался Николай. – Свежим взглядом?
Русланова усмехнулась:
– Лично мне ничего не снилось. Чему я рада.
Она так и не пригласила их внутрь. Судя по одежде, Русланова собиралась уезжать: на ней были норковая шуба и украшения.
– Зарина Альбертовна, – произнес Николай, – можно мы пройдем в дом?
Что-то в его голосе заставило Русланову отступить и пропустить «топтарей». Они зашли в строение. Первым делом Николаю бросилось в глаза обилие свечей и ваз с цветами.
– Для настроения, – пояснила она, – помогают войти в транс во время гадания.
Николай и остальные сели за стол.
– Зарина Альбертовна, – Николай вытащил микро-Уленьку, – снимите, пожалуйста, ваши украшения.
Ее левая бровь поползла вверх:
– Это еще зачем?
– Я запишу показания прибора, но без них. – В голосе Николая послышался металл.
Лицо Руслановой сделалось злым, ее скулы заострились.
– Ну что ж, – сквозь зубы произнесла она, – вы сами этого захотели.
Она сняла массивные браслеты, кольца и серьги.
– У вас на шее цепочка, – обратила внимание Роза. – Ее тоже.
Русланова расстегнула замок и швырнула цепочку перед Николаем. Тот успел увидеть, что на ней болтается медальон в виде знакомого знака, а потом Николая будто ударили кувалдой под дых.
– Убей их, – велела Русланова оперу и поднялась.
Николай хотел сказать: «Что за бред?» – но не успел: Дима схватил табуретку и обрушил ее на Николая. В последний миг Роза ногами толкнула Диму, тот упал, и удар получился смазанным. Дима тотчас же вскочил и опять набросился на Николая.
– Задержи ее! – крикнул Николай Розе, пытаясь не дать Диме задушить себя.
Роза выбежала на улицу.
Николай не считал себя слабаком, но явно уступал более молодому коллеге. К тому же убивать Диму не входило в его планы. Николай пытался дозваться до него, но тот смотрел остекленевшим взглядом и сжимал пальцы, повинуясь приказу. Николай двинул спеца упавшим табуретом и, когда Дима ослабил захват, боднул его лбом в лицо. С улицы послышался отчаянный крик, и Роза вбежала в дом, закрыв дверь на засов.
– Там… там… – Ее голос прерывался.
– Помоги, – прохрипел Николай.
Роза, не долго думая, врезала Диме вазой с цветами, и спец обмяк.
– Что там? – Николай с трудом поднялся.
Саднило плечо, шею было не повернуть.
– Русланова людей поднимает. – Зубы Розы отстукивали нервный ритм. На ее щеке виднелась кровь.
– С…стерва, – Николая качнуло.
Он сорвал занавеску с окна и обмотал Диму, чтобы тот не полез в драку, когда очнется. Послышался звон: в окно влетел камень.
– Чего она добивается?
– Чтобы нас убили, – ответила Роза. – А все спишут на жителей: пришли в ярость, что ОБХСС темнит, и устроили суд Линча.
– Я выйду к ним, – решил Николай, – а ты лезь в окно, которое на участок выходит. Попробуй там уйти.
Роза замотала головой:
– Нельзя разделяться.
– Все равно, надо уходить. Здесь мы как в ловушке.
Он вытащил телефон: сигнал пропал.
– У тебя ловит? – нарочито спокойно спросил Николай.