— Та-а-ак, картина вырисовывается… Кто-нибудь видел, как он ударил Дениса?..
Валера-охранник произнес то, что Прибылов ожидал услышать:
— Никто. Скорее всего, он его у машины подкараулил. Там темно было…
Артем с наигранной досадой стукнул кулаком по столу:
— Жаль! Как бы не отвертелся, ублюдок…
Хозяин «Пещеры» украдкой посмотрел на Катю. Та внимательно прислушивалась к разговору.
— Вообще-то запросто может, — подыграл шефу Валера. — Улик маловато. Свидетель бы, конечно, не помешал.
— Как маловато?.. — вдруг встрепенулась Катя.
— Для нас-то все ясно, а вот для милиции… — задумчиво произнес Артем.
Он подвинул к ней свободный стул, сам сел напротив.
— Вот что, Катюша… — Артем старался говорить убедительно. — Нужна твоя помощь. Ты ведь хочешь, чтобы убийца Дениса понес заслуженное наказание? Чтобы он не разгуливал на свободе, пользуясь тем, что никто не видел его злодеяния, а сидел, как положено, за решеткой?..
Девушка молча кивнула.
— Тогда надо подтвердить, что ты его видела около машины. С Денисом. Сможешь?
Катя уставилась на мокрый от слез платок:
— Да…
После ночного клуба с его феерическим буйством мегаватт и киловольт гостиница показалась забытым Богом постоялым двором. Здание, лишенное электричества, погрузилось во мрак, мигая отдельными огоньками, которые, как светлячки, тускло мерцали в нескольких окнах.
Пытаясь отвлечься от мрачных мыслей, Любимов пустился в пространные рассуждения по поводу звериного оскала российской демократии. Непонятно получалось: постояльцы единственной гостиницы Северогорска вынуждены сидеть в потемках в то время, как в трех кварталах отсюда несколько десятков юнцов, находившихся по большей части в «измененном состоянии сознания», жгли уйму электроэнергии, просто чтобы развлечься.
Одинокая керосиновая лампа модели «летучая мышь» освещала стойку администратора. Вместо симпатичной утренней брюнетки там сидел мужчина в милицейской форме. Перед ним лежала открытая книга. Завидев Любимова, старший лейтенант Евгений Ермолаев не поленился встать и выйти из-за стойки.
— Вы куда?
— К себе, старлей, к себе.
Жора достал из кармана визитку, удостоверяющую его временное членство в гостиничном клубе. Ночной администратор мельком взглянул на картонку и вернулся за стойку.
— А почему света нет? — хмуро поинтересовался Любимов.
— Отключили.
По тому, как буднично ответил лейтенант, Жора догадался, что перебои со светом здесь обычное явление. Он не удержался, чтобы не поделиться с коллегой своими соображениями:
— Платить надо вовремя! Тогда и отключать не будут. А вода-то хоть есть?..
— Вода есть.
Лейтенант внимательно посмотрел на постояльца. Любимов заметил перемены в выражении его лица. Он попытался представить себе, как выглядит в свете керосиновой лампы: бородатый, синяк под глазом, ссадина на правой скуле…
— Что-то случилось? — спросил лейтенант. В его голосе слышалось не только участие, но и профессиональный интерес.
— Да вот в «Пещеру» вашу заглянул. Кофе попить. А пришлось нижний брейк танцевать.
— Как же вас туда пустили? — Охранник удивленно уставился на Любимова.
— Наверное, из жалости…
Когда постоялец ушел к себе, тридцатидвухлетний старший оперуполномоченный Евгений Ермолаев поинтересовался его учетной карточкой. Запись его озадачила. «Да-а, не слабо у питерца начался его туризм! Непонятно, зачем он вообще туда сунулся. Наверное, любитель экстрима или молоденьких девочек», — решил старший опер, довольный своей проницательностью.
Поднявшись к себе в номер, Георгий принял контрастный душ, упал на кровать и попытался собрать воедино фрагменты «веселенького» вечера. Ясно пока было только одно: за этой «пещерной» лавочкой наркотиков кто-то стоит. Вполне возможно, даже кто-то из «отцов города». Хозяин заведения — наверняка фигура не самая главная, что-то вроде зиц-председателя Фунта из «Золотого теленка».
Похоже, с «крышей» у него все в порядке, учитывая тот факт, что там собирается вся мажорная элита. Сбыт идет очень бодренько, значит, имеется надежный канал поставки. В небольшом городке слухи расходятся быстро — похоже, многие знают или догадываются, что творится в «Пещере». Достаточно вспомнить реакцию грудастой мадам и старлея, когда он упомянул о молодежном клубе. Сын главы администрации — персона неприкасаемая.
В общем, ситуация выглядела безрадостно. Но хуже всего было то, что в нее была втянута Катя, его дочь.
Подводя итог своим размышлениям, Жора решил прямо с утречка позвонить своим в Питер, а пока что пообщаться с тем лейтенантом, парень он вроде неплохой. Он достал из сумки жестянку с английским чаем, коробку слоеного датского печенья и направился в холл.
Любимов не ошибся: охранник оказался общительным парнем. Тем более что читать при свете керосиновой лампы — занятие утомительное. Евгений с радостью согласился попить чайку с гостем из Питера. Чайник пришлось разогревать на газовой плите, которая стояла на кухне.
Новый знакомый по достоинству оценил напиток:
— Хороший чаек! Даже не помню, чтобы пил что-нибудь подобное.
— Это из специализированного магазина. Есть у нас такие, для настоящих ценителей.
— Заявление писать бесполезно. — Ермолаев взглядом показал на «фонарь» под глазом. — Тем более ты приезжий.
— Да я уже понял.
— Вот она где, эта «Пещера»!.. — Лейтенант в сердцах постучал себя по загривку.
— А что? Уютное местечко. — Любимов не пытался скрыть иронию. — Наркота без всяких рецептов. Лучше, чем в аптеке.
Лейтенант отправил в рот кусочек печенья:
— Знаю. Из Голландии получают. Еще качеством хвалятся. Их бы разогнать к едрене фене…
— Чего ж не разгоните?
— Не все так просто…
— Хозяин крутой? — Любимов ловко разыграл праздное любопытство.
— Еще бы… — На лице Ермолаева появилась саркастическая улыбка: — Артем Сергеевич Прибылов. «Товарищ Артем». Это его подпольная кличка. Бывший первый секретарь горкома комсомола. Помню, меня еще принимал. И кафе было комсомольско-молодежное.
— Ну, значит, товарищ проверенный, — Любимов ответил в том же духе. — С активной жизненной позицией.
— Все они активные, когда надо к кормушке бежать. Вот первыми и поспели…
— Везде так. Не только у вас, — вздохнул Жора. — Ну а глава города как?
— Да он-то вроде ничего. Старается.
— Чего ж шалман этот не прикроет?
— Не знаю… — пожал плечами старлей. — А может, тоже имеет… Там ведь вся наша «золотая молодежь» гуляет.
— Понятно.
Собственно, «пристрелочная» часть беседы на этом закончилась. Любимов был бы никудышным опером, если б не умел разбираться в людях. Это неотъемлемая часть сложной науки выживания. Сотруднику «убойного» действительно очень важно чувствовать плохих людей. Но, возможно, куда более важно — различать хороших, порядочных.
Ермолаев ему понравился. Он был честным человеком, а это, как ни старайся, скрыть трудно. Поэтому Жора решил сэкономить время.
— Жень, а ведь я мент, — резко сменил он тему.
— Ты?! А сказал — военный.
— Майор из питерского Главка. «Убойный» отдел. Только ксива в номере.
Новость стала для Ермолаева полной неожиданностью. Избиение коллеги — это уже совсем другой коленкор. Евгений даже забыл о своем эксклюзивном чае.
— На фига ж врал?.. — с детской обидой спросил он.
— Потому что вижу впервые. А теперь чуток разобрался.
Ермолаев усмехнулся:
— Стал бы я, старший опер, по ночам халтурить, если б что-то имел…
— И это тоже, — кивнул Георгий.
Ближе к ночи коллеги прихватили с собой керосиновую лампу и переместились в номер Любимова. В неформальной обстановке они быстро перешли на «ты», беседуя, как старые приятели. Георгий рассказал всю предысторию своего появления в Северогорске. Евгений в свою очередь поделился тем, что знает.
— Ты, Жора, за дочку не переживай. Нашла на нее одно время блажь, а сейчас все в норме. Вот Денис, тот продолжает глотать, хотя и неплохой парень. Спортом занимался. Но чего-то заклинило…
Любимов вспомнил, как этот «неплохой парень» залепил увесистую пощечину его дочери.
— У них с Катей что, любовь?
— Похоже на то. Жениться, говорят, собирались. А ты своему будущему зятю в торец…
— Я как увидел, не сдержался, — Георгий досадливо поморщился. — Надеюсь, не пожалуется?
— Вряд ли. Может, на пользу пойдет. А насчет нашей ментовки ты не думай. У нас и нормальных мужиков хватает — и преступления раскрываем, и с наркотой ловим.
Жора не удержался и все-таки вставил шпильку:
— Но только не всех, а кого разрешат, так?..
— Тебе хорошо рассуждать! — Старлея замечание задело. — Да если я в этот кабак сунусь, через день на гражданке буду. И куда меня после возьмут? С волчьим билетом?.. В Питер к вам ехать?
— Да все я понимаю… — поморщился Любимов. — Только больно грустная какая-то картина получается…
— А мне, думаешь, не грустно?
Жора задумался.
— Придется вам подсобить. Где у вас телефон?
— На вахте.
— Уже поздно. — Любимов взглянул на часы. — Утром своих вызвоню.
— Думаешь, получится?
— В одной стране живем, к тому же в одном регионе, и законы для всех писаны.
Спустя сорок минут после того, как Катя обнаружила тело Дениса, на месте происшествия работали эксперты. Невдалеке стояла милицейская машина. Рядом с ней выстроилась толпа зевак — в основном завсегдатаи «Пещеры».
Следователь прокуратуры Ирина Голубева взглянула на судебного медика:
— Ну, что там?
— Закрытая черепно-мозговая травма. Плюс — гематома на лице.
— Гематома раньше была, — уточнила Голубева.
— Тогда, получается, сзади били. Плоским предметом…
В подтверждение его слов подошел эксперт, держа в руках кусок толстой доски. Он показал находку Голубевой:
— В кустах нашел. — Он кивнул в сторону деревянного обломка. — Может, и этим.