Капитан перестал рыться в вещах и повернулся ко мне.
– Мне показалось, что какая-то связь между Архабовым и Резо существует. Причем Резо ни о чем не подозревает, а Архабов в свою очередь знает о нем больше, чем может показаться на первый взгляд. Дело в том, что Архабов дважды советовал мне держаться поближе к Резо. Он еще как-то странно при этом говорил: мол, ему, Резо, так будет лучше. Как будто предупреждал меня о чем-то.
– А Резо чувствовал приближение опасности?
– По-моему, нет.
– Почему же вы не сказали мне о словах Архабова раньше?
– Все это выглядело странно и непонятно. Поэтому я и промолчал. Но теперь, когда дело зашло так далеко…
– Куда уж дальше, – вздохнул капитан. – Ну ладно, подождите пока в коридоре.
Я вышел из номера. Жена Архабова сидела на диване все в той же позе и курила очередную сигарету. Я присел рядом.
– Что они говорят? – спросила она.
– Пока ничего определенного, – соврал я, решив не говорить пока о том, что ее муж был задушен.
– Где я могу умыться?
– В номере есть умывальник, – сказал я.
Она поднялась и пошла по коридору, оставив свою сумку на диване. Когда она скрылась в номере, я притянул сумку к себе и открыл. Бумаги со стола Архабова были там: толстая пачка бумаги, исписанной мелким нервным почерком.
Потом все повторилось. Приехали уже знакомые мне санитары и деловито погрузили труп в грузовик. Жена Архабова стояла на крыльце рядом со мной и молча смотрела, как закрывают борт кузова. Она не плакала, а лишь сжимала свои маленькие кулачки и кусала губы. Ослепительно яркое солнце поднималось над крышами домов, но город был по-прежнему пуст. И только старые, покосившиеся дома смотрели темными глазницами окон на то, как увозят Архабова. Грузовик тронулся с места. Через пять минут он подъедет к моргу, и тело Архабова положат рядом с Резо. Они снова встретятся.
– Пойдемте, – предложил я женщине.
Она безропотно пошла за мной в гостиницу, где сержант уже опечатывал номер, в котором жил Архабов.
– Вы еще будете в городе? – спросил капитан женщину.
– Я здесь нужна? – Она выглядела очень усталой.
– Хотя бы на пару дней.
– Хорошо, – кивнула она.
– Вас поселят здесь, я договорюсь, – хмуро сказал капитан.
– Нет, – быстро ответила она. – Только не здесь.
– Простите, – он еще больше нахмурился. – В Доме колхозника пока поживете.
Я вспомнил Лылу и сказал:
– Она же не колхозница – ее туда не пустят.
Капитан посмотрел на меня как на ненормального:
– Что значит не пустят? Я им позвоню.
Я пожал плечами.
– Если хотите, мы вас туда подвезем, – предложил капитан, обращаясь к женщине.
– Спасибо, не надо.
Милиционеры вышли, и мы остались одни в коридоре.
– Давайте посидим еще немного, – попросила она.
Мы присели на диван. На улице заработал мотор, и машина отъехала.
– Как странно, – сказала она. – Здесь за одну ночь погибли два человека. Наверное, в этом городишке такого сроду не было.
Хлопнула входная дверь. Я обернулся – по коридору шел усатый сержант. Он посмотрел на нас, но ничего не сказал и скрылся в комнате администратора.
– Он что, остался здесь? – удивилась женщина.
– Его, наверное, специально оставили, – предположил я. – Два убийства в одной гостинице за ночь – это уж слишком.
– А того, первого, тоже задушили?
– Нет, он зарезан ножом.
Она быстро повернулась ко мне:
– Убийцу задержали?
Я покачал головой:
– Он исчез.
– Но его хоть кто-нибудь видел?
– Нет.
И тогда она медленно произнесла:
– Его убил «черный».
При слове «черный» я вздрогнул и посмотрел ей в глаза:
– Откуда вы знаете?
Она откинулась на спинку дивана и сказала:
– Так, значит, я все-таки не ошиблась.
– Откуда вы знаете? – Я понял, что она – часть самого Архабова, который знал, знал, но не сказал мне ничего! Из-за этих недомолвок и погиб Резо.
– Знаю – и все, – ответила она.
– Послушайте! – Я схватил ее за руку. – Если вы мне сейчас не скажете…
– Конечно, не скажу, – оборвала она. – И не кричите.
– Что, милиции боитесь? – закричал я. – А ведь они еще не все знают!
– Чего же они не знают, например?
– Того, что вы забрали из номера вашего погибшего мужа пачку бумаги.
Я осекся, увидев ее глаза: в них стоял ужас.
– Умоляю вас, – прошептала она.
– Не надо меня умолять, – я начал злиться. – Два человека погибли, а вы что-то скрываете. Что это за бумаги?
Она потянула сумку к себе, но я перехватил ее.
– Достаньте их!
– Нет! – Ей удалось схватить сумку и прижать ее к груди. – Не надо, прошу вас.
– Сейчас я позову сержанта, – пригрозил я.
Она заплакала.
– Перестаньте! – Я раздражался все больше. – Это не поможет. Достаньте бумаги.
Продолжая плакать, она отрицательно покачала головой. Тогда я поднялся с дивана.
– Нельзя, поймите же, – простонала она, но я даже не обернулся.
– Возьмите. – Она зашуршала бумагами.
Я вернулся на диван и взял в руки всю пачку. Женщина смотрела на меня с мольбой и ужасом:
– Не читайте, прошу вас.
– Оставьте меня в покое! – Я впился глазами в первые строчки.
Это был бессмысленный набор слов. Слова, написанные рукой Архабова, сплетались в какую-то паутину, из которой я уже не мог выбраться. Я ничего не понимал, я даже не мог сказать, о чем здесь написано. И в этот момент скрипнула дверь. Я машинально поднял голову и увидел его: «черный» стоял в конце коридора и молча смотрел на меня. Я сидел на диване в каком-то страшном оцепенении и смотрел, как «черный» медленно и осторожно двигается в нашу сторону, не спуская с меня взгляда. Резо был прав: лицо «черного» не поддавалось никакому описанию. Он был просто черный – и все. Я хотел встать, но ноги мои сделались ватными, – и я так и остался сидеть. «Черный» должен был пройти мимо распахнутой двери комнаты администратора, а там сидел сержант, и я ждал, когда он поравняется с дверью и сержант его увидит. И тогда – тогда я спасен. «Черный» поравнялся с открытой дверью, заглянул в комнату, но не испугался, увидев милиционера, а спокойно пошел ко мне. Наконец мне удалось немного привстать, но он уже был рядом и бросился на меня. Я почувствовал на своей шее мертвый захват его холодных рук. Я хотел закричать, но из моей груди вырвался лишь негромкий хрип, и я понял, что сейчас он меня убьет. В этот момент сидевшая рядом со мной жена Архабова метнулась ко мне, и «черный», не ожидая такого поворота событий, отпустил меня и попятился по коридору. Я провел ладонью по шее и увидел на пальцах кровь – этот гад расцарапал мне всю шею. Я вскочил с дивана. «Черный» развернулся и исчез в комнате администратора.
– Он там! – крикнул я.
Жена Архабова пыталась удержать меня, но я вырвался и побежал к открытой двери. Усатый сержант удивленно вскинул брови при моем появлении.
– Где он? – Я обвел взглядом комнату.
– Кто он? – спросил сержант.
– «Черный».
– Сюда никто не входил. – Он обменялся взглядом с администратором.
– Он вбежал сюда! – завопил я. – Берегитесь, он где-то здесь!
– Когда вбежал-то? – Сержант привстал и расстегнул кобуру.
– Только что! – Я распахнул шкаф.
– Что вы делаете? – возмутилась администратор.
– Он прячется, где-то здесь, – бормотал я, заглядывая под стол и сдвигая в сторону стулья.
В комнате появилась жена Архабова.
Она взяла меня под локоть и потянула в коридор:
– Пойдемте, я что-то вам скажу.
Мы вышли из комнаты. Она прислонила меня к стене, заглянула в глаза и медленно произнесла:
– Нет никакого «черного», не существует.
– Как это не существует? – поразился я.
– Это плод вашего воображения.
– Не понимаю.
Она вздохнула и кивнула в сторону рукописи, оставленной мной на диване:
– Я же просила вас не читать это. Это книга, которая рождает образы. Ее написал мой муж.
Усатый сержант вышел из комнаты и подошел к нам, с интересом прислушиваясь.
– Этого не может быть, – сказал я. – Резо был весь изрезан ножом. Это «черный».
– Нет, это внушение. Это пик воздействия написанного на человека.
– Чертовщина, бред! – Я обхватил руками голову.
– Нет, не бред, – вздохнула она. – Разве вы, читая книгу, не сопереживаете ее героям, разве у вас не рождаются образы – настолько яркие, что вы способны обрисовать их?
– Но не более того, – пробормотал я.
– Так было до сих пор. – Она взяла меня за руку. – Но Илья разгадал тайну слова! Оно ему покорилось!
– Какое слово? – Я махнул рукой. – У Резо вся грудь была разодрана.
– Это все объяснимо. Науке известны случаи, когда у людей появлялись следы ожогов в том месте, куда им прикладывали холодный утюг. Холодный, понимаете?
– Но здесь – кровь. – Я не верил, не мог поверить ей.
– Илья – гений. – Женщина опять сжала свои маленькие кулачки. – Но только – злой. Он написал книгу и даже смог ее издать. Я умоляла его не делать этого. Он убежал от меня. Я не знаю, где сейчас весь отпечатанный тираж. А он уже написал новую книгу. Но в какой-то момент образ, созданный его собственным воображением, вышел из-под контроля и задушил его. – Она взглянула на сержанта.
– Так вот оно что, – озабоченно сказал он. – Что ж вы сразу-то не сказали? Надо позвонить капитану.
Он исчез в комнате администратора.
– Это бред. – Я посмотрел женщине в глаза. – Резо обрисовал мне нож, с которым к нему приходил «черный». Этот нож как две капли воды был похож на тот, который он видел год назад в руках у своего племянника.
– Все правильно, – согласилась она. – Образы рождаются у нас на основе жизненного опыта. Кавказец представлял себе нож убийцы таким, вы бы увидели его иначе.
Сержант в комнате что-то негромко бубнил в трубку телефона.
– Господи, чертовщина какая-то. – Я вздохнул. – Так вы хотите сказать, что ваш покойный муж был уверен в близкой смерти Резо?