– Дамы, в следующий раз повезет другой.
Их ответные крики и свист чуть не лишили меня слуха.
Как только мы вышли из комнаты, его губы впились в мой рот, пальцы одной руки он запустил в мои волосы, а другой рукой держал меня за талию.
– Черт, – простонал он, лихорадочно исследуя мой рот языком. – Если я не войду в тебя, думаю, умру.
Я хихикнула ему в губы, но он не посмеялся в ответ. Кажется, это была не шутка.
Он повел меня по коридору к выходу, и я уткнулась ему в шею лицом, пытаясь взять себя в руки. Почему он так чертовски хорошо пахнет?
– Оливия? – раздался голос Харли. Я подняла голову и посмотрела на кузена через плечо Уолкера. Уолкер не остановился, хотя он не мог не услышать. – Куда вы идете?
– В отель, – сказала я Харли, ухмыльнувшись. Мне казалось, что он будет рад за меня.
Но Харли совсем не выглядел счастливым. Брови нахмурены, лицо стало суровым.
– Тебе стоит остаться до конца вечеринки, Дэвис, – прорычал Харли… Что?
– Увидимся завтра, приятель, – ответил Уолкер мягким дружелюбным голосом, наконец остановившись и повернувшись к нему лицом. – Но не волнуйся! Я буду хранить то видео. Я знаю, насколько оно важное.
– Какое видео? – спросила я, не отрываясь от его груди.
Я не узнавала себя сейчас. Во мне всего несколько шотов, поэтому, уверена, не алкоголь виноват в моем состоянии.
– О, одно забавное видео, которое дружище Харли собирается показать на свадьбе, – пробормотал Уолкер и поцеловал меня в лоб. Он помахал ему на прощание, все еще каким-то образом удерживая меня на ногах.
Я махнула Харли, продолжая получать ласки. Уолкер пошел дальше к выходу. Харли, кажется, побледнел. Может, он слишком много выпил?
– Выпей водички, – крикнула я, но он уже ушел.
В этот момент Уолкер провел языком по моей шее… и я совсем забыла о Харли.
Как только мы оказались на влажном ночном воздухе, я пришла в себя.
– Отпусти меня, – нервно пробормотала я. Его руки на мгновение сжали мои бедра, словно он не мог отпустить меня… а потом они скользнули по телу – через секунду я стояла на земле без его помощи.
– Как мы вернемся в отель? – спросила я, потом осознав, что это прозвучало слишком резко и достаточно грубо.
Меня волновало, что кто-то может нас увидеть и сфотографировать.
Он пробормотал что-то про такси, а я была на грани нервного срыва.
Боже мой. Я так просто позволила ему танцевать на мне в комнате, где находилось огромное количество женщин с раскрученными соцсетями. Их было не менее тридцати. Если бы они поняли, кто я на самом деле…
«Ну, теперь-то ты уже ничего не изменишь», – подумала я про себя…
Но вообще… хотела ли я этого? Уолкер, держа меня за руку, открыл приложение такси на телефоне.
О таком парне, как он, я мечтала очень давно. И даже не верила в то, что такие могут существовать на самом деле.
Все мои фантазии были только о нем с того момента, как мы встретились.
В ту самую ночь, которую назвала первой и последней.
Разве я не могу устроить себе идеальные выходные? Подарить еще парочку воспоминаний, которые согреют ночью, до того, как вернусь к своей жалкой жизни?
Уолкер стоил парочки фотографий или желтушных статей… эти выходные стоили того.
Приняв окончательное решение, я расслабила плечи и позволила ему прикоснуться к себе. Он прижал меня к своей груди, пока мы ждали машину.
– Хорошая девочка, – пробормотал он. В его объятиях я чувствовала себя в безопасности впервые за долгое время.
Я проигнорировала бабочек, запархавших в животе от его слов.
Потому что знала по опыту – эти бабочки… они всегда умирают.
Глава 14. Оливия
Поездка в такси прошла в тишине. В салоне висело ощутимое напряжение, которое можно было резать ножом. Я вцепилась в кожаное сиденье, пытаясь удержать себя от чего-то безумного, например, от того, чтобы оседлать Уолкера.
Секс на заднем сиденье такси, кажется, был слишком…
Уолкер держал сжатые кулаки на коленях, будто тоже держался изо всех сил, чтобы не наброситься на меня.
Мне это нравилось. Такие чувства нельзя испытывать в одиночку.
Если я сходила от него с ума, ему стоило сходить с ума от меня.
Оказавшись в отеле, мы быстро направились к лифтам. Я, конечно, с опущенной головой. Было что-то такое в том, чтобы скрываться, будучи у всех на виду. Мне казалось, что когда я появлялась где-нибудь, где никто не ожидал меня увидеть, от лишних глаз меня скрывала волшебная маскировка.
Надеюсь, она никуда не исчезнет.
Двери лифта открылись, и мы вошли внутрь. Уолкер вжался в противоположную стену и я подняла бровь. Лифт поехал вверх.
– Это все, что я могу сделать, чтобы не наброситься на тебя сейчас, ангел. Если не хочешь, чтобы тебя трахали в лифте, то мне, блин, лучше оставаться здесь.
Я прикусила губу. Он застонал и поднял глаза к потолку, словно молясь о том, чтобы мы поскорее доехали до нужного этажа.
Лифт звякнул.
– Наконец-то, черт возьми, – прорычал он. Я пискнула, когда он подхватил меня и, перекинув мое тело через плечо, чуть ли не побежал по коридору.
Ему потребовалось три попытки, чтобы открыть дверь ключом, и вот… мы оказались внутри.
Уолкер осторожно поставил меня на ноги, и я вцепилась в его рубашку, желая поскорее снять с него все и прикоснуться к восхитительной коже.
Но он схватил меня за запястья и замер. Я подняла на него озадаченный взгляд.
– Скажи, что думала обо мне. Скажи, что была одержима каждым прикосновением, каждым поцелуем, каждым вздохом… каждой чертовой секундой той ночи, – взмолился он, крепко прижав мои запястья к своей груди.
Я отвела глаза, не в силах держать зрительный контакт. Это было слишком.
– Посмотри на меня, – прорычал он и схватил меня за подбородок, так что мне пришлось повиноваться. – Посмотри. На. Меня.
– Те же правила, – прошептала я. – Только на эти выходные. Это все, что я… все, что я могу тебе дать.
Он покачал головой, но сразу ничего не сказал. Уолкер поиграл желваками и уставился на меня, в глазах пылал огонь.
– Я заставлю твое тело пылать от страсти ко мне.
Слова повисли в воздухе, я начала волноваться… потому что мне, как никому другому, было известно, какую силу имеют слова. И то, что он только что сказал… ну, это ужаснуло меня.
Что, если они станут правдой?
Уолкер зарычал и потянул за волосы на затылке. Он укусил в то место между шеей и плечом, которым, казалось, был одержим. Голубые глаза заблестели от удовольствия, когда он увидел на моей коже оставленный след.
– Я хочу пометить тебя всю. Каждый сантиметр. Так, что ни у кого не возникнет сомнений, что ты моя, – грубым голосом сказал он. – Я умирал от желания быть с тобой.
Я встала на цыпочки и попыталась поцеловать его, но он увернулся. Это движение причинило мне иррациональную боль.
– Расскажи мне что-нибудь правдивое о себе. Если не дашь мне ничего другого. Дай хотя бы что-нибудь настоящее, – сказал он. Уолкер прижался к моему лбу и потерся носом о мой.
Секунду спустя он наконец-то подарил мне поцелуй, о котором я так долго мечтала.
Он обжег изнутри и показался мне пророческим… Словно слова Уолкера начали сбываться.
– Расскажи мне, – вновь прошептал он, когда мы прервали поцелуй, чтобы глотнуть немного воздуха.
– Я не сумасшедшая, – выпалила я, желая провалиться сквозь землю от того, что именно это выдал мой мозг сейчас.
Он фыркнул.
– Я знаю это. Расскажи мне что-нибудь еще. – Его рука скользнула по груди вверх и сдавила горло. – Расскажи что-нибудь, что не знает никто.
Я дернулась, чтобы отвести взгляд, – мне казалось, что он видит меня насквозь, когда смотрит так. Я не могла позволить ему убежать, выходные только начались.
Но, конечно… он не отпустит меня.
– Я просто хочу заняться сексом, окей? Нам не нужно все это. – Слова выходили неправильными и лживыми, но я не могла позволить ему продолжать это все, чем бы оно не было.
Чем-то, чем это не могло быть.
Он улыбнулся, как будто я сказала что-то милое.
– Мы переспим, но ты дашь мне все, что я хочу, во время секса. Я буду обнимать и ласкать тебя, моя леди. Но только, если выполнишь мои условия. Каждый раз, когда хочешь мой член… ты должна делиться правдивым фактом о себе.
– Ты шантажируешь меня своим членом? – усмехнулась я.
Он ухмыльнулся без намека на раскаяние и прижался тем самым членом, о котором мы говорили, к моему животу.
– Ладно, но только потому, что это действительно очень, очень хороший член.
Уолкер усмехнулся, его улыбка стала шире.
– Ненавижу выступать перед толпой. Я не чувствую себя настоящим человеком во время таких шоу. Такое ощущение, что я марионетка или машина, которая делает трюки, чтобы развлечь людей. Мне приходилось притуплять чувства перед каждым выступлением, просто чтобы пережить его.
Он нахмурился.
– Ни за что бы не догадался. Ты потрясающе выступаешь.
– Ты был на моем шоу?
Он покраснел.
– Я посмотрел все твои концерты, которые смог найти в сети. Просто пошел на поводу у своей одержимости.
Теперь наступила моя очередь краснеть, тепло разлилось по всему телу.
– Но все это ненастоящее, вот это настоящее – то, что я даю тебе. В «Оливии Дарлинг» нет ничего настоящего.
– Поэтому ты перестала выступать? Потому что ненавидишь все это?
Я закрыла глаза, боль пронзила меня. Сделав глубокий вдох, я открыла глаза… и рот… почему бы не сказать еще одну правду сегодня?
– Я больше не даю концертов, потому что это единственное, чего они хотели от меня, но не могли заставить сделать. Они могут лишить прав, денег и много чего еще… но они не способны заставить петь перед тысячами людей. Это забавно, на самом деле. – Никакой радости в моем голосе, конечно же, не было.
Он открыл рот, я высвободила запястье из его хватки и приложила палец к губам.