Меня не особо интересовало, кто сейчас войдет. Просто хотелось, чтобы этот вечер уже закончился, потому я уже намеревалась развернуться и уйти на кухню за очередным подносом… как вдруг вошел он.
Господи боже.
Я не могла отвести взгляд от мужчины, застывшего на пороге.
Высокий.
Властный.
Прекрасный.
Передо мной будто явилось божество, которому всем нужно было поклоняться. Я не понимала, на чем сфокусироваться. Приталенный смокинг облегал его широкие плечи и фигуру во всех нужных местах. Но по-настоящему мое внимание захватили его золотистые волосы и глаза, рассеивающие тьму не хуже солнечных лучей. Каждый его шаг походил на отдельное представление, приковывающее внимание всех присутствующих. Я краснела от одного только взгляда на него.
Он казался опасным, безрассудным и неукротимым, словно обладал собственным гравитационным полем. Люди слетались к нему, как мотыльки на пламя. И дело было не только в его ошеломляющей внешности и неоспоримом обаянии, которое ощущалось и за пятьдесят футов. В нем чувствовалась глубина, неосязаемая затаенная первобытность.
Я невольно задалась вопросом, что крылось за этим идеальным лицом, какие он хранил секреты, какие прятал шрамы.
Уверена, такие мужчины способны изменить жизнь в одно мгновение, они умеют заставлять чувствовать саму жизнь, хотя ты и не полагала, что такое возможно. Но в то же время мужчины вроде него способны без особых усилий разбивать сердца, оставляя после себя лишь одиночество.
Наблюдая за тем, как он шел через толпу, впервые с тех пор, как мама предостерегла меня, давным-давно, я ощутила это желание. Я поняла, что мечтаю о возможности пережить эту боль, и была согласна ступить на тот путь, который избрал бы для меня этот мужчина.
Золотистые волосы мягкими волнами обрамляли его красивые черты, отчего янтарные глаза делались еще более выразительными. А когда прядь падала ему на лицо, он убирал ее небрежным жестом и проводил по лбу пальцами так, что у меня екало сердце. Его локоны отражали свет, становясь похожими на жидкое золото, и это зрелище завораживало, гипнотизировало. Я поймала себя на мысли, что мне хочется протянуть руку и запустить пальцы в его волосы, ощутить их шелковистую текстуру. Разумеется, это было невозможно, поэтому я просто наслаждалась возникшей передо мной картиной и смотрела на то, как его пряди пляшут при каждом его шаге.
– Чтоб меня, – выдавил голос позади, а затем я почувствовала, как меня, черт возьми, снова шлепнули по заднице.
Пустой поднос с чудовищным грохотом рухнул на пол, и звук каким-то образом пробился сквозь музыку и гул толпы. Я стояла, потрясенная, казалось, что ко мне прикованы миллионы осуждающих взглядов.
– Подними его, идиотка, – донесся резкий голос Кларис, и я обернулась, встретившись с ее искаженным яростью лицом.
Меня точно уволят, и все из-за какого-то придурка, который в данный момент хихикал у меня за спиной, даже не подозревая, что теперь со мной будет. Я присела, чтобы поднять поднос. И вдруг появился он.
Божество.
Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Он следил за моими движениями с искренним изумлением, природы которого я не понимала.
Вблизи его красота ошеломляла еще сильнее. Я в жизни не видела никого настолько возмутительно мужественного. Своими флюидами он наполнял воздух вокруг меня.
В зале вдруг стало жарко. Мы оба склонились над подносом, и я быстро опустила глаза. Оттого, как зачастило сердце в его присутствии, мне грозит сердечный приступ.
– Давай я помогу, – пробормотал он… очень знакомым голосом.
Пораженная, я встала без подноса и стала рассматривать великолепного мужчину, возникшего передо мной, почти физически ощущая его уверенность, его харизму, его… все.
Линкольн.
Мой незнакомец.
– О, мистер Дэниелс. Не стоит этого делать. Его подберет моя подчиненная… Приношу извинения за причиненные неудобства… Обещаю, с ней разберутся, – звеневший от раздражения и волнения голос Кларис едва доносился до нас, словно мы оба очутились в собственном маленьком пузыре.
Его внимательный взгляд медленно блуждал по моему лицу, будто он запечатлевал каждую черточку. Я поспешно пригладила волосы, а от мысли о том, как я наверняка сейчас выглядела, щеки запылали еще сильнее. Моя униформа, пожалуй, абсолютно мне не льстила. Кларис не утруждала себя подбором подходящей одежды, поэтому тесная белая блузка натягивалась на груди, а черные брюки, минимум на размер больше, держались на бедрах только благодаря черному ремню. И я не сомневалась, волосы тоже пришли в беспорядок. Ведь с начала вечера я носилась туда-обратно как заведенная.
Он же совсем другой. На вид не просто мечта. Он был настолько совершенен, что его и выдумать никто не смог бы.
Внезапно я ощутила разочарование. Судя по всему, я запала на него сильнее, чем полагала. Будь он обычным парнем, пусть даже с сексуальной прической и потрясающим прессом, возможно, у нас был бы шанс… на что-то.
Но он оказался богоподобным игроком НХЛ, звездой… Я делилась с ним будничными проблемами, рассказывала о занятиях, а он все время был знаменитостью. Мы существовали на разных планетах. Даже хуже. В разных вселенных. Конечно, теперь, когда мы встретились лицом к лицу, он не захочет иметь со мной ничего общего.
И я снова останусь одна.
– Монро! – рявкнула Кларис, выводя меня из ступора. Отвести от него взгляд было пыткой, он словно наркотик, забравшийся мне под кожу. – Отпусти мистера Дэниелса немедленно!
Потрясенная, я уставилась на свою руку: та действительно каким-то образом оказалась на его предплечье, и я сжимала так, словно отчаянно хотела удержать Линкольна рядом.
О боже. Мог ли этот день стать еще хуже? Я ослабила хватку, но, прежде чем успела отстраниться, он взял меня за руку, и мозоли на его теплой ладони показались мне якорем, брошенным в море моей души, которая терзалась из-за назревавшей грозы.
– Я хочу поговорить с Монро пару минут, – сказал Линкольн. Сейчас его сексуальная хрипотца производила совсем иной эффект, чем по телефону. Линкольн все еще смотрел на меня, его жаркий, обжигающий взгляд из-под густых ресниц согревал меня изнутри.
– Вообще-то… – хотела возразить Кларис.
Он секунду порылся в кармане и практически швырнул в ее сторону несколько бумажек, походивших на стодолларовые купюры. Она схватила их костлявыми пальцами и умчалась прочь. Что-то подсказывало, что мне это еще припомнят. Более того, вероятно, из-за этого меня уволят.
Вот только сейчас это меня не волновало.
– Пойдем со мной, – приказал Линкольн, и я, словно марионетка, торопливо последовала за ним к выходу. От меня не укрылось, что все взгляды были устремлены на нас, но я просто растворилась в ощущениях, которые волнами накатывались на меня.
Лимузин вез меня на вечер Ари, приуроченный к очередному сбору средств. Я написал Монро еще одно сообщение. Пусть она не ответила на предыдущие три, что я уже отправил, я надеялся, что скоро получу от нее весточку.
Когда и это сообщение осталось непрочитанным, я швырнул телефон на кожаное сиденье рядом, со вздохом откинулся на спинку и встревоженно провел руками по волосам. Мое приложение не работало: произошел какой-то сбой, и компания пыталась его исправить. Так что у меня не имелось возможности отследить, где она этим вечером, и выяснить, почему она не отвечала.
Я уже пожалел, что не перешел с ней на следующий уровень. Монро напоминала испуганного кролика, готового удрать в любую секунду. Обычно я не водил с собой девушек на это мероприятие, не желая отвлекаться на охотниц за хоккеистами в такой важный для Ари вечер, но от мысли, что Монро не будет рядом, мне стало дурно. Стоило мне попытаться затронуть вопрос нашей встречи, как Монро переводила тему, явно избегая ее.
Лимузин завернул за угол, и я застонал при виде папарацци, собравшихся у входа. Похоже, первую половину вечера придется восстанавливать зрение, поскольку фотографов собралось столько, что вместе они бы без проблем осветили весь Даллас. Так они принесли бы хоть какую-то пользу.
Мы с Ари знакомы уже давно, однако он никогда не рассказывал о своем детстве. Судя по тому, с какой страстью он занимался своей благотворительной организацией, и основываясь на обрывках информации, которые он случайно выпаливал, было ясно, что ему пришлось несладко, но не слишком на него давил. Уж я-то понимаю, что некоторые секреты лучше уносить с собой в могилу.
Расстроенный тем, что мысли в очередной раз унеслись в мрачные дали, я еще раз проверил телефон, а затем выскользнул из лимузина, натянул фальшивую улыбку и зашагал ко входу по расстеленной красной ковровой дорожке. Позади фотографов толпились фанаты, и они выкрикивали мое имя так громко, что почти не оставалось сомнений – однажды из-за них я лишусь слуха. Я помахал им, мысленно благодаря организаторов за выставленную охрану. Я любил своих поклонников, но сегодня у меня не было настроения терпеть сумасшедшие выходки.
Воздух в зале показался мне другим, наэлектризованным, многообещающим. Оглядев толпу знаменитостей, я попытался понять, что же изменилось.
– Как всегда, модное опоздание, – Ари фыркнул и хлопнул меня по плечу.
– Всего-то минут на пятнадцать опоздал, – протянул я.
Он лишь молча ухмыльнулся.
– Ты чего так уставился?
– Да ничего, – ответил он.
– Ладно… – я стал озираться. – Ну и толпу ты собрал. В списке какие-то изменения?
Он ухмыльнулся еще шире. Жутковато, если честно.
– О, пара неожиданных изменений точно есть.
– Кто-то проник на мероприятие? Как они пробрались мимо охраны? – охране на этом мероприятии позавидовал бы и «Форт Нокс». Ари об этом позаботился после того, как во время одного такого вечера в зал проникли несколько девушек, которые, по всей видимости, хотели впечатлить толпу своими… прелестями.
– Не то чтобы проник, – промурлыкал он с не сходящей с его лица странной улыбкой. Прежде чем я успел сказать еще хоть слово, он зашагал прочь. – Нужно пообщаться с гостями. Увидимся за столиком, – бросил он через плечо и исчез в толпе.