Глава 24Монро
Я проснулась от звона будильника на телефоне и тут же ощутила тепло от тела Линкольна, обнимавшего меня. Он застонал, явно не готовый ворваться в день. Я же тихо хихикнула, ощущая себя одновременно счастливой и смущенной. Я впервые проснулась вот так, в его объятиях, и это было похоже на сбывшуюся мечту.
После того как я вчера приняла горячий душ в его ванной, обставленной как будто для рекламы «Ресторэйшн Хардвайр» [13], мы легли спать. У нас и мысли не возникло, что я буду спать где-то еще, кроме как в его объятиях. Я полагала, что проснусь в ужасном настроении из-за того, что меня выселили из квартиры, но вместо этого чувствовала себя хорошо. Я ощущала себя обновленной. Такого со мной давно не бывало. Словно все тревоги, заботы и неприятности, давившие на меня тяжелым грузом, поблекли, отошли на задний план, заместились воодушевлением. Пускай мне не удавалось осознать весь спектр своих эмоций, я знала, что все это благодаря ему. Линкольн.
Я переродилась и как феникс восстала из пепла прежнего я. Каждая клеточка моего существа пробудилась, вновь обретя энергию, и я радовалась тому, что Линкольн появился в моей жизни. Предстоящий день больше не нависал надо мной грозовой тучей, и я правда ждала его с нетерпением.
Казалось безумием, что все это произошло лишь потому, что Линкольн ворвался в мой мир, как рыцарь в золотых доспехах, намереваясь спасти меня, но именно так все и сложилось. Прошлой ночью меня впервые поддерживал кто-то, кроме Билла.
Линкольн притянул меня ближе, и его вставший член уперся в мою задницу.
– Середина ночи же, – сонно пробормотал он и поцеловал меня в затылок.
Я хихикнула, выключила будильник и попыталась выскользнуть из постели. Однако Линкольн крепко обхватил меня, переплетя даже наши ноги.
– Вообще-то уже половина седьмого.
– Еще пять минут! – застонал он и губами коснулся моей шеи, от его теплого дыхания, ласкавшего мою кожу, по спине побежали мурашки. Рядом с Линкольном было легко забыть об обязанностях, потеряться в его чарах. Но я знала, что мне пора вставать и собираться на работу, хотя часть меня, причем существенная, жаждала остаться в постели.
– Ну, пять минут не навредят, – прошептала я, и он перевернул меня на спину, теперь прокладывая дорожку поцелуев к моей груди. Линкольн склонился надо мной, я выгнулась, желая большего, и раздвинула ноги, чтобы он мог прижаться своим телом к моему. Все во мне жаждало быть ближе, раствориться в ощущениях, которые он мог подарить.
Губами Линкольн пощипывал мою грудь через ткань, и кожа вспыхивала от желания. Внутри все пульсировало, и я задыхалась, мое тело отчаянно требовало большего.
– Хочешь, чтобы я пососал твои красивые сиськи? Заставить тебя кончить? – голос Линкольна стал для меня наркотиком.
Мое тело вопило, умоляло о его прикосновениях. В ответ он нежно прикусил зубами сосок через ткань, и мой стон эхом разнесся по комнате.
– Черт, – выругался Линкольн, сорвал с меня футболку, которую вчера вынудил у него «одолжить», и подставил мою обнаженную грудь прохладному воздуху. Линкольн мгновенно прижался к моей коже ртом, одновременно шепча грязные слова, о существовании которых я и не подозревала. – Боже, ты великолепна, – бормотал он, доводя меня до предела. Он пальцами дразнил и щипал мой сосок, отчего по моему телу расходились волны удовольствия.
– Умоляю, Линкольн, – просила я, едва ли повышая голос громче шепота.
Он усмехнулся и облизал мой сосок. Именно то, чего я жаждала. Линкольн поглощал меня, посасывал и облизывал с неистовой силой, от которой кружилась голова. Он обхватил и сжал другую грудь, подводя меня ближе к краю. Удовольствие стало почти невыносимым, но мне не хотелось, чтобы это заканчивалось. Я прильнула к Линкольну, извиваясь от каждого следующего чувственного движения, и ощущала пульсацию внутри. Он точно знал, что делать, чтобы заставить меня кончить, и, очутившись за гранью, я сдалась.
– Черт, ты такая… отзывчивая, – прохрипел Линкольн и одарил меня благоговейным взглядом, прежде чем продолжить ласкать мои соски жадными неторопливыми движениями.
Затем переместил пальцы к моим промокшим стрингам и скользнул по чувствительной, пульсирующей плоти, продолжая творить волшебство с моей грудью. Я снова кончила, застигнутая врасплох. Линкольн застонал и уткнулся лицом мне в шею, пальцами он забрался под край моих стрингов и лениво поиграл с половыми губами.
– Линкольн, – выдохнула я.
Я снова опоздаю. Я погибала. Я ощущала… все.
Линкольн поднял голову и отдернул руку после того, как сделал меня влажной и изнывающей.
– Никогда не смогу жить без этого, – произнес он и облизал свои блестящие пальцы. – Мое любимое блюдо, – его губы растянулись в самодовольной ухмылке. Он так гордился собой. – Я хочу просыпаться так каждый день, – пробормотал Линкольн, пристально глядя мне в глаза.
Я уставилась на него в ответ, не смея надеяться, что он говорил серьезно. Сомневающаяся часть меня задавалась вопросом, не говорит ли он это, просто чтобы порадовать меня. Но потом он наклонился, снова поцеловал меня, крепче обхватив руками, и я позволила себе поверить… всего на минуту.
– Я тоже этого хочу, – наконец тихо сказала я, мое сердце переполняли эмоции.
– Ты убиваешь меня, девушка мечты. Я должен отвезти тебя на работу, а мне хочется держать тебя в постели до скончания веков, – он обнял меня сильнее, будто на самом деле задумался над тем, чтобы не отпускать меня.
– Сегодня вечером я… Я хочу большего, – застенчиво прошептала я и закрыла глаза, чтобы не видеть его лица.
Его тело застыло. Очень долго Линкольн лежал неподвижно, в конце концов мне пришлось открыть глаза, чтобы проверить, как он. Линкольн смотрел на меня сверху вниз, и в его глазах плескались страсть и похоть.
– После таких слов ты просто собираешься бросить меня на весь день? Я же ни на чем не смогу сосредоточиться. Только и буду отсчитывать каждую секунду, пока не смогу забрать тебя и снова уложить в постель, – его голос звучал хрипло от желания, и я застонала.
Линкольн уставился на меня с чувством, которое я не распознала, после чего вскочил и вытащил меня из кровати.
– Нужно начать этот день, чтобы быстрее наступил вечер, – он шлепнул меня по заднице и мягко подтолкнул в сторону ванной.
Я не знала, как доживу до окончания занятий.
Я написал Монро в тысячный раз за день. И получил все тот же ответ, но решил, что попытка не пытка. Я буквально считал каждую гребаную минуту.
Утром я кончил прямо в трусы, просто посасывая ее волшебные сиськи. Когда я выскользнул из постели, она увидела мокрое пятно и ухмыльнулась, но поскольку она само очарование, то даже не дразнила меня. Хотя не сказать, что я смутился. Когда тебя охватывает такое вожделение, ты принимаешь его без вопросов. Это стало моей новой нормой. Я уже дважды кончил в руку, размышляя о грядущем вечере и о том, как буду входить в ее идеальную мокрую щелку. Я всегда гордился своим самоконтролем, но сейчас будто лишился его. И мне не хотелось сойти с ума от неистовой страсти и сделать ей больно. А еще мне не улыбалось стать скорострелом впервые в своей жизни…
Монро должна впасть в зависимость от того, что я с ней сегодня сделаю. Она уже влюблялась в меня… Нужно лишь немного подтолкнуть.
Я вздохнул, чувствуя себя просто сумасшедше. Монро казалась охренеть какой идеальной. И снова вспомнилось утро. Хороший парень спросил бы, уверена ли девушка в своих словах… Но я так не поступил. Я хотел, чтобы ее кровь осталась на моем члене. Хотел пометить ее изнутри своей спермой. Хотел, чтобы она думала обо мне каждую гребаную секунду и не могла выбросить меня из головы.
Вдруг зазвонил телефон. Увидев на экране имя Ари, я испытал искушение не брать трубку, но решил, что ему, возможно, удастся меня отвлечь.
– Далтон, мать его, сломал ногу, – выпалил Ари вместо приветствия.
– Чего?
– Да, этот говнюк вчера надрался на какой-то вечеринке и упал с балкона! И какая-то охотница за хоккеистами даже не успела отлепиться от его члена.
Надеюсь, кто-нибудь записал видео, потому что звучало уморительно. Но еще это означало, что мы остались в меньшинстве, а до начала плей-офф нужно было провести еще одну игру дома и две на выезде. Не лучшее время, чтобы отвлекаться и терять рассудок.
Монро должна присутствовать на каждой игре. Я думал об этом и не понимал, как убедить ее выкроить три дня из жизни и уехать со мной. Но это было необходимо. Если я не увижу ее на трибуне, то не смогу играть, ведь только и буду думать, чем она занимается.
– Линк? – позвал Ари раздраженно.
– Да. Я слушаю.
– Я правда хочу в этом году выиграть Кубок.
Черт. Я тоже. Прошлогоднее поражение в финале меня убило.
– Далтон все равно ни о чем. Не такая уж и большая потеря.
– А значит, победа зависит от тебя, – напомнил Ари.
Пришло сообщение от Монро, будто напоминая, как сильно она меня отвлекала.
– Я справлюсь. Это наш год, – пообещал я другу.
Но вот в чем заключалась странность… Хоккей с детства был всей моей жизнью, а теперь он казался мне скорее второстепенным. Отныне мой мир вращался вокруг чего-то другого. Кого-то другого.
Черт.
– Увидимся завтра на взвешивании, – сказал Ари и сбросил звонок.
Я поспешно открыл сообщение Монро, и разговор с Ари просто вылетел у меня из головы.
Я взглянул на часы. Была половина пятого. Черт. Пора.
Глава 25Монро
Официально заявляю. Я готова умереть от волнения.
Линкольн заехал за мной, появившись в вестибюле без пяти пять, будто и правда отсчитывал минуты. Я думала, мы примчимся домой, он швырнет меня на кровать и оттрахает до потери пульса. Но этот сексапильный засранец, похоже, рассчитывал на иное, потому что мы находились на самом длинном ужине в моей жизни, и Линкольн вроде как никуда не спешил. Мы сидели в каком-то модном заведении, где обещали семь смен блюд. И, хотя я никогда и не мечтала поесть в таком вкусном месте, я уже была готова к десерту.