К тому, который находился у Линкольна в штанах.
Из-за предстоящего события я весь день себя накручивала, но в какой-то момент решила отмахиваться от комментариев подсознания из разряда «какого хрена ты творишь» и просто сконцентрироваться на хорошем. Я знала, что потеря девственности с Линкольном изменит мою жизнь.
Я беспокойно ерзала на своем стуле и не могла оторвать глаз от его губ, представляя их на себе. Линкольн невозмутимо разрезал ножом ребрышки, и каждый раз, когда он открывал рот, я становилась влажной. Да это просто смешно! Ну серьезно, он всегда наслаждался каждым кусочком своей еды? Я же не чувствовала вкуса ни одного поданного нам блюда, просто потому, что слишком волновалась.
В конце концов я больше не могла этого выносить. Я наклонилась ближе и дотянулась до его уха.
– Пожалуйста, трахни меня, – прошептала я.
Линкольн взглянул на меня с хитрой улыбкой и откинулся на спинку стула.
– Моя малышка такая нетерпеливая? Мокнешь в своем чертовски сексуальном платье? Намочила кожаную обивку?
Я тихо заскулила. Этот мерзавец издевался надо мной!
Он усмехнулся и наклонился ближе.
– Может, тебя нужно связать? – его низкий голос звучал так соблазнительно, что я потекла еще сильнее. – Я мечтал об этом с того момента, как понял, что ты настоящая. Как ты своим телом прижмешься ко мне. Будешь меня трогать. Как твоя жадная киска будет сжимать мой член… Да, это сводит тебя с ума. Сегодня я собираюсь просто уничтожить тебя. Оттрахать так, что ты лишишься сознания от оргазма, – Линкольн выбрал этот момент, чтобы отправить в рот еще один кусочек ребрышек, и, серьезно, даже то, как он жевал, заводило меня. Он сглотнул и наклонился еще ближе. – Так что потерпи еще немного.
Я погибла. Словно обиженный ребенок, я откинулась на спинку стула, а Линкольн смеялся надо мной.
К тому же внимание, которое мы привлекали, точнее, Линкольн привлекал, не помогало. На протяжении всего ужина женщины и мужчины подходили к нашему столику, прерывая разговор, и пытались пообщаться с ним. Некоторые из посетителей даже бесстыдно флиртовали, хотя я сидела рядом. Каждый раз, когда к нам кто-нибудь подходил, я сильнее стискивала челюсти, но Линкольн оставался невозмутимым. Он едва сводил с меня глаза, хотя несколько девушек нарочито хлопали ресницами и оставляли свои номера телефонов на нашем столе.
Я пыталась отнестись к этому легкомысленно.
– И так всегда, когда ты куда-нибудь выходишь? – спросила я, стараясь говорить непринужденно.
Линкольн кивнул, не отрывая от меня взгляда.
– Зависит от города.
Привыкну ли я когда-нибудь к тому, что все вокруг хотят моего парня? Наверное, нужно просто почаще напоминать себе о татуировке на его члене. Уж о таком всем этим девушкам и не мечтать.
В какой-то момент к столику подошла блондинка с сиськами размером с голову и попыталась угостить Линкольна выпивкой, несмотря на то, что я практически сидела у него на коленях, и тогда он сказал:
– Они мне не нужны. Я никогда их не захочу. Я хочу только тебя.
Казалось, прошло часов двадцать, прежде чем мы закончили ужинать и наконец встали из-за стола. А на выходе из ресторана нас на мгновение ослепили вспышки камер. От осознания, что мы попали в осаду папарацци, мое сердце бешено заколотилось.
– Линкольн, кто эта девушка? – крикнул один из них.
– Линкольн, это твоя подружка?
Линкольн не растерялся. Он притянул меня ближе, крепко обхватил талию и губами коснулся того места на моей шее, которое обожал целовать. Я неловко переступала с ноги на ногу, не зная, как поступить.
– Ты уверен, что стоило так делать? – прошептала я, пока мы ждали, чтобы парковщик подогнал машину.
– Хороший способ дать понять всем этим людям, что ты моя, – прорычал Линкольн мне на ухо.
Его одержимость пьянила, я просто трепетала от его слов. Но в то же время мне все еще было некомфортно из-за такого внимания посторонних. Когда подъехала машина, я практически запрыгнула в нее, стремясь скрыться от назойливых камер.
Воздух вокруг нас наэлектризовался, атмосфера стала заряженной, казалось, она способна снести целый город. Словно кто-то сжал пружину, которая любой момент может разжаться. Кожу покалывало в нервном ожидании, а каждая клеточка тела горела от желания. Не в силах сдержаться, я украдкой поглядывала на Линкольна, наблюдая за игрой мышц, пока он сжимал руль и не сводил глаз с дороги.
Пока мы неслись по городу, вечерние огни превращались в размытое пятно, и тишину нарушало лишь низкое гудение двигателя. Сексуальное напряжение росло с каждой секундой, предвкушение было почти осязаемым. Время как будто остановилось, и ничего больше не существовало, кроме нас.
На светофоре я повернулась к Линкольну и захватила его губы в страстном поцелуе. Между нами полыхнул пожар, тела жаждали разрядки. Его рука поползла вверх по моему бедру, и я почувствовала, как дикий зверь царапает изнывающую плоть, отчаянно желая вырваться на свободу.
Наконец мы заехали в подземный гараж, оба потерялись в невысказанных словах, витавших между нами. Мы застыли, не желая разрушать чары. Но Линкольн все же заговорил, и его низкий голос звучал хрипло:
– Заходи.
Мы стояли в его охваченной тенями комнате, и мое сердце колотилось неровными ударами, как будто желая уничтожить ребра.
– Не бойся, девушка мечты, – прошептал Линкольн, сократив расстояние между нами и опустив меня на свою кровать, после чего склонился надо мной, удерживая свой вес на вытянутых руках. Я стала ерзать, моя неопытность выдавала меня с каждым движением.
– Я никогда… – начала я, глядя в его янтарные глаза. Хотя вряд ли он этого не понимал. Черт возьми, ему пришлось практически учить меня делать минет.
Линкольн носом уткнулся в мою щеку, и волоски на его руках встали дыбом.
– И я чертовски счастлив, малышка. Значит, ты всегда будешь принадлежать только мне.
Я вздохнула, когда он языком задел мочку уха.
– И просто, чтобы ты знала, – прошептал он. – Ты уже лучшее, что со мной случалось, а ведь я еще даже не был внутри тебя.
– Я хочу попробовать тебя, – выдохнула Монро, ее губы были так близко, на расстоянии вдоха. Я терпеливо ждал, желая, чтобы она приблизилась сама. До этого момента я постоянно ее подталкивал.
Изумрудные глаза, полные вожделения, припухшие губы… Смертельная комбинация, способная свести с ума любого мужчину. Разбить его сердце. Забрать его душу.
И это все принадлежало мне.
Монро нерешительно коснулась своими губами моих, и я приободрил ее продолжить.
– Вот так, малышка. Дай сюда свой рот, – прорычал я, едва узнавая свой голос – таким хриплым он стал от желания.
Монро подчинилась, и я запутался пальцами в ее волосах, удерживая на месте. Я углублял поцелуй, своим языком лениво скользя по ее. Она лишала меня рассудка. Мой член прижался к ее животу, на нем выступила смазка, и я знал, что готов взорваться.
Монро осторожно провела пальцем по головке, размазывая жидкость по коже. Тогда я схватил ее руку и сунул в нее свой член, осознавая, что скоро сойду с ума без ее прикосновений.
Она ухмыльнулась, словно ей нравилось то, что она делала со мной.
– Охренеть как приятно. Ты чертовски красивая, – сказал я, едва не погибая от страсти.
Монро застенчиво улыбнулась и прикусила шикарную нижнюю губу, словно воплотив эротические мечты каждого мужчины.
– У тебя больше никого нет? – внезапно прошептала она, отводя глаза.
Я схватил Монро за подбородок, заставляя ее посмотреть на меня.
– Как может быть кто-то еще, когда в мире существуешь ты?
Мне было все равно, что это, мать его, банально. Эта девушка заставила меня желать вынуть сердце из груди и преподнести его ей на блюде. Умолять ее любить меня.
Она принадлежит мне. А я принадлежу ей. И прежде чем ночь закончится, она поверит в это.
Линкольн сильно и непоколебимо стиснул мои бедра и затем раздвинул их, чтобы приблизиться. Я вцепилась в его широкие плечи. Не могла отвести глаз от руки, в которой он держал возбужденный член, гладкий, блестящий… и огромный. Я и раньше это понимала, но теперь, когда он собирался войти в меня, я немного испугалась.
– Я позабочусь о тебе, – успокаивал меня Линкольн, прижимая головку члена к влажному входу, и с моих губ сорвался стон. – Скажи мне, что хочешь этого. Скажи, что хочешь этого больше всего на свете, – бормотал он хрипло, как будто сомневался и сам не знал, спрашивает он или утверждает.
– Да, – выдохнула я, слишком захваченная моментом, чтобы вымолвить что-то еще.
Линкольн медленно ввел головку, и я ощутила, как его член растягивает меня. Мне не хватало воздуха. Я уже была переполнена, а он едва вошел.
На секунду он остановился, давая мне время привыкнуть, и стиснул зубы, будто это ему больно.
– Ты охренеть какая узкая. Чертовски идеальная, – простонал Линкольн и губами скользнул по моей шее. Он продвинулся дальше, и я вздрогнула, желая большего. – Я собираюсь заставить тебя ощутить нереальное удовольствие, девушка мечты. Обещаю.
Я сжала его бедрами. Линкольн медленно продвинулся глубже, пальцами нащупал клитор и начал массировать, пока я извивалась от его прикосновений. Стенки вагины сократились вокруг члена, и я вскрикнула, когда он прорвался сквозь мою невинность. Губами Линкольн поймал этот крик.
– Ты убиваешь меня. Черт, – прорычал он, в его голосе слышался яростный, отчаянный голод. – Ты моя. И ты никогда не захочешь никого другого, – Линкольн словно убеждал меня и обращался прямо к моей душе.
Я прильнула к нему, мое дыхание прерывалось. Он наполнял меня полностью, идеально. Я потерялась в ощущениях, одновременно и в удовольствии, и в боли оттого, что он находился внутри меня. Линкольн двигался, вдавливая меня в кровать, его толчки становились жестче, напористее.
– Ты должна кончить, красавица, – потребовал он, его слова эхом отдавались у меня в ушах. – Кончи с моим членом внутри.