Он уставился на меня, нахмурился и попытался понять природу моего безумного поведения.
Я гордо выпрямила спину.
– Мне ничего не нужно. У меня есть собственные деньги. Ты и так не позволяешь мне платить аренду…
– Я владелец этого здания. Арендной платы нет, – мягко перебил меня Линкольн.
Я убрала волосы с лица. В комнате внезапно стало душно.
– Я просто хочу, чтобы ты получила все, что нужно, Монро. Хочу заботиться о тебе. Мне кажется, теперь это цель моей жизни.
Я упрямо вздернула подбородок:
– Обо мне не нужно заботиться.
– Мне не нравится, что ты полетишь на игру и у тебя не будет карточки.
Я отпрянула, опустив глаза. Нам следовало обсудить этот момент. Линкольн хотел, чтобы следующие четыре дня я пропустила учебу и работу. От одной только мысли об этом у меня начинался нервный зуд. Мне не оплачивали отпуск. Так что я потеряю свои деньги.
– Это из-за твоей мамы? – осторожно спросил Линкольн, и я напряглась. – Знаю, твоя мама…
– Ты ничего не знаешь о моей маме. Можешь прочитать хоть все архивные данные в мире, ты все равно не узнаешь, какой она была.
Линкольн смотрел на меня с таким искренним чувством, что хотелось плакать.
– Хорошо, милая, – пробормотал он и убрал карточку обратно в бумажник. – Обсудим это позже.
Он притянул меня к своей груди, и чувство вины потекло по моим венам ядовитой рекой, обжигая изнутри.
– Прости, – прошептал Линкольн, нежно поглаживая меня по волосам. Я кивнула, прижавшись лбом к его рубашке, не в силах поднять глаза. – Давай отвезем тебя на работу, малышка.
Весь оставшийся день я был не в настроении. Мне не понравилось, как тихо себя вела Монро утром, когда я ее подвозил. Она все еще отвечала на сообщения, благодарила за обед и ежедневную доставку цветов… Но я не сомневался, что она ушла в себя. И утопала в воспоминаниях о том, через что ее заставила пройти мать.
Что бы она ни думала, я на самом деле много чего знал благодаря архивным данным. Вероятно, Монро и сама не подозревала, сколько жалоб о неподобающем обращении с ребенком поступало от обеспокоенных учителей и соседей и сколько раз ее мать арестовывали, обвиняя в вымогательстве. То, что Монро не отняли у матери, кое-что да говорило и о системе социального обеспечения детей. В жалобах описывали ужасные вещи.
– Линк, ты готов ехать? Мы давно не выбирались, – вырвал меня из мыслей Питерс, запихивая в рот целое тако.
Я обедал с ним и Ари, пытаясь занять себя чем-нибудь, только бы не следить за Монро на работе. Когда я привез ее утром, этот ублюдок Кевин буквально ухмылялся. Он бы не лыбился так, если бы знал, что перед этим я целый час вылизывал ее киску.
До того, как она расстроилась.
Стоило предвидеть, что моя банковская карта всколыхнет неприятные воспоминания. Просто мне вскружили голову наши великолепные выходные. Лучшие гребаные выходные за всю мою жизнь. Я забыл, что она пока не чувствовала то же, что и я.
– Он, мать его, просто помешался на своей девчонке, – влез Ари и покачал головой, изображая отвращение.
Я швырнул в него чипсиной из тортильи, и он ухмыльнулся, после чего поднял ее с колен, обмакнул в сальсу и съел.
Потому что у моего лучшего друга был вкус.
– Две игры, потом плей-офф. Я готов как никогда, – ответил я, проверяя свой телефон.
Питерс громко заликовал и привлек взгляды всех в заведении. К счастью, мы постоянно заходили в эту забегаловку, и здесь к нам относились так же, как и к остальным посетителям.
– Монро едет? – мягко спросил Ари, но я читал подтекст в его взгляде. Смогу ли я сосредоточиться, если она не поедет?
– Ага, – ответил я и откусил кусочек своего тако.
Хотя Монро так и не дала ответа. Она должна поехать. Как мы выдержим четырехдневную разлуку? Я едва мог дышать, пока она, черт возьми, была на работе. Неужели Монро хочет, чтобы я убил товарищей по команде? Потому что такое возможно. И в процессе сломаю и себе еще несколько ребер.
Я пошевелился, раздраженно фыркая от боли, которую все еще немного чувствовал в боку. Если бы я мог находиться в Монро каждую секунду, я бы, вероятно, избавился от боли. С ней меня ребра не тревожили.
Ари и Питерс дружески переругивались еще минут тридцать, а я тем временем запихивал чипсы в рот, как будто заедая чувства. Мы собрались уходить, и Питерс, помахав владелице заведения Марии, застонал.
– После тако вечно хочется, чтобы мне отсосали, – жаловался он, пока мы шли к машинам.
Мы с Ари хохотнули.
– Да ты всегда хочешь, чтобы тебе отсосали, – протянул я.
– Кстати, Линк… В последнее время ты выглядишь ужасно счастливым. Твоя девушка мечты трахается так хорошо, как ты думал? – невинно спросил Ари.
Я и не заметил, как начал колотить своего лучшего друга. Но на этот раз целился в живот, не желая повредить его личико, которым он будет цеплять девочек в Бостоне во время нашей поездки.
– Черт, – выдавил он. – Да я просто пошутил!
Питерс поднял руки и широко распахнул глаза.
– Не стоило, – огрызнулся я.
Я знал, что веду себя как сумасшедший. С таким успехом Ари скоро умрет.
Он распрямил плечи.
– Что я натворил на этот раз? Мы всегда так говорим о девушках.
– Только не о ней, – пробормотал я. – О ней – никогда.
Ари покачал головой и отвел взгляд, его самодовольство растаяло, сменившись чем-то похожим на отчаяние. Странная реакция в данной ситуации.
Не в первый раз я задумывался о прошлом Ари. Практически с улицы он попал в модную частную школу, все благодаря хоккейной стипендии, но больше мы ничего не знали. Было интересно, расскажет ли он когда-нибудь о годах, предшествовавших обучению.
Я вопросительно дернул подбородком, и Ари хлопнул меня по плечу, давая понять, что все хорошо. Нужно купить ему машину или что-то в этом роде. Хотелось загладить свою вину за то, что в последнее время вел себя, как конченый психопат.
Уже через секунду я забыл обо всем, наконец-то направляясь за Монро.
Я наблюдал за ублюдком Кевином через стеклянную дверь и видел, как он наклонился ближе к Монро и стал обшаривать ее тело глазами. Ее окружали цветы, которые я посылал каждый день, и она больше не прятала их после того, как я сказал, что чувствую по этому поводу.
Но Кевин все еще не понял намека.
Меня поглотил жар ревности, и я сжал кулаки, отчего костяшки пальцев побелели. Монро была моей. Только моей. Я не мог смириться с мыслью, что к ней прикоснется кто-то другой.
Монро рассмеялась над какими-то его словами, и ее длинные черные волосы колыхнулись от движения, но я знал, что она притворялась. Все в ее позе кричало о том, что ей некомфортно.
Я пытался сдерживаться. Правда пытался. Эта работа много значила для нее. Судя по всему, даже больше, чем я представлял, если вспомнить, как прошло утро. Но желание заявить на нее свои права становилось сильнее с каждой секундой.
Когда Кевин протянул руку, чтобы убрать волосы с ее лица… Я, наконец, черт возьми, сорвался.
Я громко открыл дверь, и их внимание переключилось на меня.
– Эй, девушка мечты, – окликнул я ее, одарив своей самой сексуальной улыбкой.
Ее взгляд сразу смягчился, и так она смотрела только на меня. Это давало мне надежду, что она, черт возьми, меня любит.
– Готова ехать?
Монро кивнула и начала собирать вещи.
– Хочешь, заберем несколько букетов домой? – невинно спросил я, желая дать понять Кевину, что теперь она живет со мной.
Мой вопрос попал в цель, его лицо скривилось от раздражения.
– Конечно. Наверное, это хорошая идея. Здесь становится… тесновато, – Монро хихикнула и схватила два букета, совершенно не подозревая о моих намерениях. Она обошла стол и одарила меня той ослепительной, красивой улыбкой, которая всегда доставляла мне наслаждение на грани с болью.
Монро повернулась, чтобы попрощаться с Кевином и еще одним коллегой, чье имя я не удосужился запомнить. А я подошел к ней сзади, собственнически положив руку ей на поясницу.
– Скучал по тебе, – пробормотал я намеренно низким и соблазнительным голосом.
Монро взглянула на меня, ее зеленые глаза заблестели, а румянец залил красивые щеки.
– Я тоже, – ее губы растянулись в робкой улыбке.
Наклонившись, я запечатлел на них поцелуй, завладевая ее ртом, как одержимый. Я чувствовал, как Монро растворяется во мне, как ее тело откликается на мои прикосновения. Когда мы наконец оторвались друг от друга, я зарычал ей на ухо и сжал ее зад так, чтобы Кевин мог видеть.
– Ты моя, Монро. Никогда не забывай об этом.
Она в ответ сверкнула глазами.
Дорога домой прошла тихо. Наверняка Монро заметила, что я не в духе, но не понимала, что мой разум буквально разрывался от гнева и ревности.
Я больше не мог этого допустить и знал, что нужно делать. Сама она не уволится, так что придется это организовать мне. Монро не проработает там больше ни дня, или меня посадят за убийство. А уж этого мы никак не можем допустить.
Я подождал, пока Монро крепко уснет, и только тогда покинул пентхаус, и всю дорогу до дома этого засранца на моих губах играла улыбка. Быть абсолютно сумасшедшим даже забавно.
Кевин Тейлор жил в хорошем районе Аллена, в современном двухэтажном доме с элегантным фасадом из темно-серого кирпича и с большими окнами. Уверен, его жене нравился этот дом. Частный детектив сообщил, что сейчас она с подружками в спа-салоне в Нью-Браунфелсе. А Кевин в данный момент находился на втором этаже и приходил в себя после того, как трахнул ее лучшую подругу, которая совсем недавно ушла.
Я постучал в тяжелую дверь из темного дерева, через несколько секунд мне открыл Кевин без рубашки, и при виде меня он тут же самодовольно ухмыльнулся.
– Линкольн Дэниелс, – протянул он. – Чем обязан такой чести? – его тон сочился высокомерием.