[4]. Ему слишком просто удавалось вытянуть из меня информацию.
Даже то, о чем я никогда не рассказывала Кларку. А он видел меня в самом, самом худшем виде.
Я рассматривала себя в зеркале: отражение было тревожным напоминанием о выборе, который был мной сделан. Сомнение грызло края моего сознания. Кларк был моим спасителем, опорой, тем, кто помог мне собрать себя, когда я разваливалась на части. Он находился рядом, когда никого другого не было, и он спас меня, в буквальном смысле этого слова.
Кровь застыла в жилах от воспоминаний о той единственной темной ночи.
Однако сегодня он прилетал на вечеринку, и я рассматривала это как шанс начать все сначала.
«С чистого листа», – подумала я, разглядывая костюм женщины-кошки, который облегал фигуру. Я поправила гладкую ткань и вздохнула, жалея, что не могу хоть раз посмотреть в зеркало и порадоваться тому, что там вижу. Я посмотрела на унитаз и подумала о протеиновом коктейле, который выпила за обедом. Может быть…
Нет, я не стану. К тому же, у меня бы раздулись щеки… а перед входом наверняка будут камеры.
Я нанесла немного красной помады и попыталась успокоить нервы перед предстоящей ночью. Возможно, эта вечеринка станет поворотным моментом в отношениях, шансом возродить те чувства, которые он раньше пробуждал во мне. Однако у меня появилось сомнение, и оно имело прямое отношение к Ари Ланкастеру. Потому что как только почувствуешь, каково это – гореть… разве когда-нибудь сможешь это забыть?
Я склонялась к тому, что ответ на этот вопрос будет отрицательным.
Холодная вода. Сердцебиение замедляется. Мир погружается во тьму…
Я покачала головой. Кларк заслужил мою преданность, приверженность. Он был моим якорем, ремнем безопасности, и я обязана ему всем. Искушение было сильным, но я должна сопротивляться. Сегодняшняя ночь была посвящена возрождению чего-то настоящего… чего-то, что я не могла позволить себе потерять.
Сегодняшняя вечеринка в честь Хэллоуина – легендарная тусовка Лос-Анджелеса, которую организовала одна из крупных компаний по производству текилы. Это мероприятие было такого уровня, что ради него все, кто имел хотя бы какую-то популярность, отменяли свои планы и прихорашивались специально для этой ночи. Моему агентству удалось раздобыть приглашения для нескольких моделей. «Оденься так, чтобы произвести впечатление», – сказали они, и я сделала все, что могла.
Еще один взгляд на отражение – и я отправила сообщение Кларку, просто чтобы в последний раз убедиться, что наши планы на вечер в силе. Он должен был присутствовать там в роли Бэтмена. Кларк был больше похож на Супермена. Ему недоставало темной энергии Бэтмена, но, по крайней мере, у нас был парный наряд.
Энергия Ари идеально бы подошла для Бэтмена…
«Заткнись, Блэйк», – прорычала я себе.
Я вышла в гостиную, где Шарлотта расхаживала по комнате с бутылкой водки в руке. Она выглядела как нечто, похожее на сексуальную вампиршу в комплекте с эффектным макияжем и корсетом, который почти не оставлял простора воображению.
Она осмотрела мой наряд и причмокнула губами.
– Малышка, сомневаюсь, что есть нечто более обтягивающее, – прокомментировала она. По ее интонации было сложно понять, комплимент это или нет.
Я колебалась, неуверенность в себе поселилась внутри незваным гостем.
– Ох, нормально сидит? – отозвалась я, и голос выдал промелькнувшую неуверенность.
Прежде чем соседка успела что-либо сказать, разговор был прерван сигналом снаружи. Она взвизгнула и подняла бутылку, капли водки упали на ковер.
– Давай сделаем это, сучка! – закричала Шарлотта, распахивая входную дверь. Я опустилась на колени и прижалась лбом ко лбу Уалдо.
– Будь хорошим мальчиком. Мамочка скоро вернется, – тихо сказала я, он лизнул меня в лицо и заскулил. – Нет. Ничего подобного. Я сегодня дважды выводила тебя на прогулку!
Он только фыркнул, как будто счел меня смешной.
Я в последний раз погладила его, и мое сердце наполнилось теплом. Затем я направилась на улицу, где меня ждал элегантный черный лимузин, любезно предоставленный агентством. Он был забит другими безупречно выглядящими моделями. Когда я заняла место среди них, атмосфера внутри лимузина раскалилась от предвкушения. Воздух наполнился болтовней: говорили обо всем – от волнения по поводу вечеринки до предположений о том, какие знаменитости могут там появиться.
С каждым мгновением беспокойство только росло. Мысль о том, что я окажусь лицом к лицу с толпой незнакомцев и что на меня будет пялиться столько людей…
Я схватила телефон слегка дрожащими пальцами и отправила сообщение Кларку. Необходимо было еще раз убедиться, что он появится – знакомый якорь в море незнакомцев.
Телефон зажужжал, и я почувствовала некоторое облегчение, прочитав сообщение. Он будет там. Я не одна.
Лимузин скользил по улицам Голливуда. После заката солнца город превращался в завораживающее многообразие огней и звуков. Оживленные улицы, которые днем кишели людьми, теперь обрели совершенно другой вид.
Яркие вывески ожили и стали отбрасывать свое сияние на тротуары. Автомобили сигналили в шумном городском потоке, образуя неблагозвучный микс звуков, раздающихся в своем уникальном темпе.
Высились небоскребы, окна светились мириадами цветов и образовывали захватывающую дух мозаику, уходящую в ночное небо. Каждое здание, казалось, конкурировало за внимание, стремясь затмить соседей необычным сочетанием огней. С верхних этажей городской пейзаж выглядел, как море звезд, спустившихся на землю.
Прямо как потрясающий вид из дома Ари. Не думай об этом…
Девочки начали разливать шампанское по бокалам, готовясь к вечеринке.
Наркотик пошел по кругу, и когда Шарлотта предложила попробовать, я отказалась. Она пожала плечами и занюхала немного с тыльной стороны ладони свернутой долларовой купюрой. Наркотики и нью-йоркская светская жизнь шли рука об руку. Меня подобное никогда не привлекало.
Было и так слишком много проблем, и я не могла себе позволить потерять контроль на светских мероприятиях.
Чтобы успокоиться, я решила выпить шот. Я поежилась, когда текила скользнула в горло, оставляя за собой огненный след.
Легкое тепло, разлившееся по конечностям, было почти таким же приятным, как первый взмах лезвия бритвы.
Почти.
Лимузин наконец остановился, и волнение внутри автомобиля достигло апогея. Двери распахнулись, и мы высыпали на кроваво-красную ковровую дорожку, купаясь в свете камер и вспышек. Пока мы шли по красной дорожке, воздух наполнился гулом имен знаменитостей и восхвалений внешнего вида. Я пыталась сохранить самообладание и перешла в «режим куклы», как называла это в Нью-Йорке. Это было состояние, при котором единственное, что я делала, – мило улыбалась перед камерами для светской хроники. Однако, как и там, я не могла перестать чувствовать себя не в своей тарелке, как будто в любую минуту кто-то мог крикнуть: «Ей здесь не место».
Появление на вечеринке само по себе было зрелищем, абсурдным переходом из нашей с Шарлоттой тесной квартирки. Организаторы вечеринки превратили исторический особняк в Голливуде в пространство, вышедшее прямо из леденящего душу готического романа. Это был особняк с привидениями, задекорированный так, чтобы по спине пробегали мурашки от одного только вида. Ужас усиливали внушительные ворота из кованого железа, по замысловатым завиткам которых ползли изогнутые зловещие виноградные лозы.
За воротами была проложена мощеная дорожка. Она извивалась и уходила в сторону, – направляла гостей к величественной, древней на вид двери. Ее украшали зловещие элементы: призрачные горгульи и фигурки демонов со ртами, растянутыми в острозубом крике. Тусклые фонари, закрепленные в декоративных канделябрах из кованого железа, беспорядочно мерцали, отбрасывая слабый свет, который испытывал нервы каждого входящего.
Как только наша группа подошла к входу, пронесся внезапный, леденящий душу порыв ветра, – магия кино в лучшем ее проявлении, – шурша опавшими листьями, которые устилали дорожку. Тяжелая дверь, петли которой пугающе заскрипели, медленно распахнулась.
Мы вошли внутрь, и я была в тот же момент поражена. Гигантская паутина, инкрустированная сверкающими искусственными драгоценными камнями, протянулась поперек парадного входа. Тыквы с замысловатыми узорами освещали коридоры и отбрасывали танцующие тени на стены.
Знаменитости, инсайдеры и светские дамы смешались под мягким светом люстр, задрапированных паутиной. Мимо проносились разодетые гости, их наряды могли посоревноваться с костюмами любого героя кино. Стены были украшены жутковатыми картинами, а полы покрыты красными дорогими бархатистыми коврами, которые заглушали каждый наш шаг, пока мы продвигались по лабиринту комнат.
Огромный танцпол на одном из этажей манил, пульсируя музыкой, которая, казалось, резонировала через фундамент этого особняка. Диджейские будки, замаскированные под дома с привидениями, возвышались над творящимся весельем, в то время как исполнители в замысловатых потусторонних костюмах развлекали толпу.
В коктейль-барах предлагались жуткие коктейли, от «Ведьминого варева» до «Поцелуя вампира», а в воздухе витал аромат деликатесов.
Нашей группе потребовалось не более нескольких минут, чтобы разойтись. Шарлотта была последней, кто остался со мной, но после одного бокала ушла и она, заявив, что скоро вернется. Внимание, спойлер: мы обе знали, что она не собиралась возвращаться.
Итак, вот она я: пробираюсь по переполненному залу через нескончаемую толпу незнакомых лиц. Я встала в углу, как голливудская версия той самой непопулярной девочки, которую никто не приглашает на танец и она весь вечер одиноко стоит у стены. Взгляд то и дело падал на экран телефона – я ждала сообщение от Кларка. Где же он? Наконец, телефон зажужжал.