чуть позже, солнышко, – усмехнулся он после того, как открыл мне дверь и заметил, на что я так пристально смотрю. Я не пропустила, как Ари подчеркнул это «позже».
Я тоже, как и он, жаждала, когда наступит это «позже».
Ари вдруг взял меня за руку, переплетая наши пальцы, и повел в дом. Другой рукой нежно коснулся моего лица и наклонился, чтобы оставить на губах поцелуй. Но прежде, чем наши губы встретились, я слегка отстранилась, щеки вспыхнули от внезапного смущения.
– Могу я… могу я сначала принять душ? – запнулась я. От меня пахло едой… и потом. А от него пахло солнечным светом и сексом, и, черт… это был лучший запах на земле.
Пальцы Ари прочертили нежную дорожку вдоль линии моего подбородка.
– Конечно, солнышко, – промурлыкал он нежным голосом. – При условии, что ты позаимствуешь мою одежду, когда закончишь.
Он подмигнул мне, и я погрузилась в пучину вожделения. Мужчины, которые выглядели, как он, вели себя, как он… им должно быть запрещено подмигивать.
Ари провел меня в главную ванную комнату. Как только я переступила порог, сразу восхитилась ей. Она была шикарной: вся из мрамора и стекла, кричащая о роскоши и комфорте. Мягкое, теплое освещение наполняло комнату и придавало ей уюта и притягательности.
Прямо посреди всего этого стояла огромная ванна. Она сияла, как нетронутый оазис, только и ждущий, когда кто-нибудь – то есть я, – нырнет в нее. Над ней сверкала люстра, разбивающая свет на тысячи маленьких отблесков.
Туалетный столик был сделан из полированного мрамора и украшен блестящей серебряной фурнитурой. Ари показал, где лежат теплые полотенца, а затем остановился. Его щеки покраснели.
– Там есть один ящик, – пробормотал он, указывая на один из ящиков в туалетном столике. – Там кое-что для тебя.
Я бросила на него смущенный взгляд и выдвинула ящик. Внутри обнаружила аккуратно разложенные роскошные туалетные принадлежности – многие из них – мои любимые бренды, те, которые я не покупала сейчас, пытаясь не тратить деньги Шепфилдов.
– Эм, Ари, это шкафчик для девушек, которых ты приглашаешь в гости? – тихо спросила я, внезапно почувствовав себя грязно и мерзко.
– Нет! – практически закричал он. – Я купил… ну, моя домработница купила это… для тебя. Больше ни для кого. Никого… никого здесь не было, кроме тебя.
– О, – я покраснела. – В таком случае, спасибо, – я была смущена собственной реакцией, но он, казалось, был больше обеспокоен этим, чем раздражен.
Ари чмокнул меня в губы.
– В этот раз я оставлю тебя здесь одну… но просто знай, что в следующий раз присоединюсь, – хрипло сказал он, прежде чем буквально бегом покинуть комнату, пробормотав что-то о необходимости «уйти сейчас, пока может». Там также было что-то о тако, но это просто привело меня в замешательство.
Сделав глубокий вдох, я разделась и встала под душ. Горячая вода ласкала кожу, стекала нежным дождем-каскадом. Аромат геля для душа окутал меня, как едва уловимое напоминание о присутствии Ари, от которого внутри становилось тепло.
Закончив, я вытерлась одним из теплых полотенец, на которые он указал, и потянулась за стопкой одежды. Кажется, это был серьезный шаг. В ношении одежды, которая принадлежит твоему мужчине, было что-то такое, что заводило любую девушку. Я накинула на тело его рубашку, и она мгновенно окутала меня целиком, став мягким коконом, свисающим с плеч. Спортивные штаны были свободными и удобными, и я туго затянула шнурок, чтобы они не спадали.
На кухне меня встретил Ари, переодетый в джоггеры, которые низко сидели на бедрах и демонстрировали ямочки прямо над задницей, которые были одним из самых сексуальных зрелищ на земле. Он был без рубашки, бабочка на спине рельефно выделялась, и от вида татуированной скульптурной груди и выразительных мышц у меня перехватило дыхание. Его мокрые волосы были зачесаны назад, а на загорелой коже все еще блестели капельки воды после душа, который тот, очевидно, принимал в каком-то другом уголке дома.
– Привет, – сказал он хриплым и соблазнительным голосом, повернувшись ко мне лицом. Воздух между нами потрескивал от напряжения: он скользнул жадным взглядом по моей фигуре с ног до головы. Ари сжал кулаки, словно пытаясь удержаться от того, чтобы не потянуться ко мне.
– Привет, – ответила я, голос был мягким и неуверенным. Я не могла ничего поделать, но почувствовала прилив желания, страстного желания находиться ближе к нему. Присутствие Ари одновременно подавляло и успокаивало, было противоречием, которое заставляло сердце учащенно биться.
Он указал на кухонный островок, где разложил еду, которая невероятно пахла.
– Я знаю, как приготовить только одно блюдо. Но все нормально, потому что это лучшая еда в мире, так что я уверен, тебе понравится, – сказал он, гордо указывая на островок. – Пришло время тако, детка.
Я хихикнула, и его лицо просияло, как будто этот звук сделал мужчину счастливым.
Ари поставил тарелку для меня, объяснив, как правильно приготовить идеальное тако, а затем мы подошли к кухонному столу, чтобы поесть. Я собиралась сесть на стул, но Ари неожиданно скользнул на него и притянул к себе на колени, поставив тарелку перед нами.
– Мой дом. Мои правила. И правила гласят, что мы должны есть именно так, – промурлыкал он мне на ухо.
Я прикусила губу, а затем поняла, что прижимаюсь к нему. Я жаждала такой близости. Отчаянно нуждалась в ней. И вообще не собиралась спорить по этому поводу.
– Хорошая девочка, – пробормотал он, и я растаяла, запоздало осознав, на чем именно мне приходилось сидеть. Незабываемый момент – сидеть на его эрегированном члене и одновременно есть тако.
Он промурлыкал что-то мне в волосы, прежде чем схватить тако со стейком со своей тарелки и откусить большой кусок. Стон восторга Ари был… эротичным. Он действительно любил тако.
Ари удовлетворенно жевал, рассказывая о любимом заведении в Далласе, где готовили тако, в котором Линкольн недавно предал его, когда отвел туда Монро.
На данный момент я была вполне уверена в трех любимых вещах Ари: хоккей, Линкольн и тако. Я внесла поправку – в четырех вещах. Начинала подозревать, что тоже была одной из его любимых вещей.
Разговор протекал легко, словно мы знали друг друга всю жизнь.
Напряжение, которое висело в воздухе ранее, трансформировалось во что-то более интимное, – в связь, которая выходила за рамки слов.
Ари
Я умирал. Буквально. Не уверен, находился ли в раю… или в аду.
У меня была самая сильная эрекция за всю жизнь, и Блэйк продолжала давить на нее. И я ел тако.
Чееееерт возьми.
И с ней было так легко разговаривать. Она была расслаблена и открыта. И это все было ужасно мило.
Я доел последний кусочек ужина, мысленно поздравляя себя с тем, что сегодня вечером получилось идеальное «тако Карне Асада». Я очень хотел съесть еще, но были планы… большие планы… и я не хотел быть слишком сытым для них.
Блэйк повернулась и улыбнулась мне, и все остальные мысли, к счастью, исчезли.
Я хотел ее. Хотел так сильно, что, честно говоря, казалось, что я, черт возьми, умру, если не поимею ее. Прямо сейчас.
– Что-то не так? – спросила она, невинно склонив голову набок. Секунду я пристально смотрел на нее, пытаясь обрести хоть какой-то самоконтроль.
Но, увы… от самоконтроля ничего не осталось.
Я подхватил ее на руки, наслаждаясь тихим писком удивления, и направился в спальню. С того момента, как переехал сюда, я мечтал о ней в своей постели, получающей оргазмы по нескольку раз в день.
И мечтал о том, чтобы эти мечты стали реальностью.
Я бросил ее на кровать, и Блэйк вытянулась, как томная кошка. Лежала в моей одежде. Черт, самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел… которую тут же перебьет сцена, что случится буквально через секунду, – когда я раздену ее догола.
Я встал на колени на кровати и подполз к ней, фиалковые глаза расширились в предвкушении.
Внезапно меня переполнило чувство благодарности. Этого было достаточно, чтобы я упал вперед и просто положил голову ей на живот. Я действительно нашел ее. Все эти годы я чувствовал себя таким одиноким, словно потерял единственного человека, который был мне дорог.
И я нашел ее.
– Ари, – тихо сказала она, руки скользнули по моим волосам.
Я прижался к ней, пальцы обвели кожу, выглянувшую из-под задравшейся рубашки. Я взглянул ей в лицо и, черт возьми, стал свидетелем истинного совершенства. Никогда не устану смотреть на нее. Уверен в этом. Никогда.
В этот момент я вспомнил, как близко был к ее сладкому местечку, и пообещал себе, что буду лизать ее… входить в нее… каждый день до конца наших жизней.
Или, даже если этого не говорил… Я определенно имел это в виду.
Я определенно должен сдержать эти обещания. Потому что исполнять их было очень и очень приятно.
Я приподнялся и раздвинул ее ноги, чтобы получить то, что хотел. Она смотрела, как мои пальцы медленно стягивают спортивные штаны с ног. Руки слегка дрожали. Прошлой ночью, при тусклом освещении, мне не удалось увидеть всего, что хотел.
Я собирался все это сделать сегодня вечером – внутри было чувство, будто я получил самый ценный подарок. И вдруг испугался, что все испорчу.
Никогда ее не отпущу от себя. Несмотря ни на что. Приклею себя к ней, если придется.
Я зарычал, когда в поле зрения появилась самая совершенная киска на планете, вся розовая, пухленькая… и влажная.
– Посмотри, какая ты хорошенькая, солнышко, – промурлыкал я, и Блэйк покраснела. Я задрал ее футболку, обнажив грудь без лифчика… потому что хотел посмотреть, покраснеет ли она везде, когда вот так возбудится.
И, конечно же… ответ был утвердительным.
Эти пухлые, чертовски аппетитные груди действительно покрылись розовым румянцем.
Я хлопнул себя по лицу, и она удивленно хихикнула.
– Прости. Просто хотел убедиться, что мне это не приснилось, потому что такого совершенства на самом деле не может существовать, – я сжал одну грудь, а затем наклонился и на пробу лизнул сосок – тот тут же превратился в твердую горошину.