Я приподнял бровь и торжественно пригрозил.
– Я позвоню Линкольну, и тебя вышвырнут из круга доверия.
Глаза Уолкера расширились, и он посмотрел на меня пронзительным щенячьим взглядом.
– Что за «круг доверия»? Я в нем состою? – он прищурился. – Подожди, это из фильма «Знакомство с родителями»?
– Подними задницу и станцуй со мной, Дисней, – рявкнул я, в готовности покачивая бедрами.
Он застонал, но секундой позже встал на ноги вместе с вратарскими щитками и всем остальным.
– Включай музыку, – вздохнул он.
Я пролистал варианты, прежде чем нажать на песню Bejeweled и начать дерзко двигать плечами. Затем позволил бедрам покачаться из стороны в сторону, потом добавил размахивания руками в воздухе. Я выглядел так, будто имитировал надувного зазывалу, которые обычно стоят возле автосалонов.
Другие ребята из команды наблюдали за нами со смесью веселья и скепсиса.
Некоторые даже достали телефоны, чтобы записать наше выступление. Сото не смог скрыть раздражения и зарычал, пробормотав:
– Гребаные идиоты.
Это я, конечно, проигнорировал.
Я выполнил серию нелепых вращений, конечности в дикой самозабвенности двигались хаотично. Уолкер добавил немного новых движений в танец, коньки заскользили по полу, нелепо демонстрируя ноги.
В какой-то момент я схватил Уолкера за руку, и мы исполнили театральное ча-ча-ча, дополненное синхронными вращениями и наклонами.
Тэйлор Свифт перестала петь, и я уставился на Уолкера с широкой улыбкой.
– Нет никакого круга доверия, – сказал я, и он застонал, в то время как вся команда разразилась смехом.
Мы направились к коридору, который вел ко льду, и я стукнул парня, когда проходил мимо.
– Но если бы он существовал, ты был бы в нем, Уолкер! – крикнул я.
Он оттолкнул меня, как это обычно делают в таких ситуациях в присутствии других людей, и мы приготовились надрать задницы соперникам.
Атмосфера на арене была безумной, когда мы вышли на лед. Тренер не преувеличивал, говоря о том, насколько агрессивно и грубо играла «Миннесота». С того момента, как шайба упала на лед, стало ясно, что они готовы сделать все возможное для победы.
Я успешно выполнял свою работу – помогал защищать Уолкера, стоящего на воротах. Нападающие «Миннесоты» были безжалостны и постоянно испытывали нашу оборону своей скоростью и физической силой.
В начале первого периода я участвовал в гонке за возвращение шайбы в углу.
Как раз в тот момент, когда собирался завладеть ей, Сото появился сзади и подставил мне подножку. Это было сделано умышленно. Поднимаясь со льда, я бросил на Сото взгляд, кричащий «какого хрена»..
– Смотри под ноги, Ари, – издевательски ухмыльнулся он, будто это совершенно нормально, когда гребаный сокомандник ставит тебе подножку.
Я покачал головой и откатился в сторону, отказываясь вестись на его манипуляции. Не было никакого сюрприза в том, что Сото – король идиотов, но мне некогда было думать о нем. У меня появились заботы поважнее – например, защита наших ворот.
На протяжении всей игры Сото продолжал делать свои выходки. Он «случайно» пнул мою клюшку, когда мы сидели на скамейке запасных, и пихнул меня, когда я перелезал через ограждение.
По ходу игры я был все ближе и ближе к тому, чтобы засунуть клюшку ему в задницу.
В середине второго периода, наконец, все встало на свои места. Я боролся за позиции перед воротами, когда Сото решил нанести подлый удар, попавший мне в спину.
– Хочешь умереть сегодня ночью, Сото? – пришел я в ярость. Томми подошел сзади и придержал меня за джерси, в то время как я начал ехать на Сото.
– В чем, черт возьми, твоя проблема?!
Сото встал у меня перед носом, вены на лбу протестующе вздувались и пульсировали.
– На днях я собираюсь трахнуть дырку твоей маленькой подружки, показать, каково ощущается член настоящего мужчины. Думаю, что сделаю это без презерватива. Да. Наполню своей спермой, оставлю там, чтобы ты смог ее найти…
Остатки терпения, которые еще были во мне, растворились. Недолго думая, я сорвал перчатки, стянул с него шлем, и правый кулак рванулся вперед как ракета, с впечатляющим хрустом врезавшись в челюсть Сото. Его голова дернулась в сторону, и на долю секунды на льду воцарилась оглушительная тишина – все переваривали произошедшее.
Но эта доля секунды тишины длилась недолго. Сото выплюнул капу и взревел от ярости, бросившись на меня и дико размахнувшись. Я увернулся от удара и ответил быстрым апперкотом в живот. Он отшатнулся.
Однако я не остановился, а продолжил наносить удары с выверенной жестокостью. Попытки Сото дать отпор не шли ни в какое в сравнение с этим. Он дико замахивался, но я отпрыгивал и ловко извивался, с легкостью уклоняясь от ударов.
Когда толпа взревела, мое внимание обострилось. Я увидел шок и неверие в глазах Сото, когда он понял, что его превзошли. Он попытался уронить меня на лед, но я вывернулся из хватки. В последнем, отчаянном движении он бросился на меня, но я отступил в сторону и нанес сокрушительный удар по меня ребрам.
Сото рухнул на лед, хватая ртом воздух и в агонии держась за бок. Судья бросился разнимать нас, и моя подпитываемая адреналином ярость начала утихать, уступая место чувству удовлетворения. Толпа вскочила на ноги, некоторые аплодировали, другие были ошеломлены зрелищем, свидетелями которого только что стали.
Я стоял, тяжело дыша, костяшки пальцев болели от ударов. Сото, с другой стороны, был в ужасном состоянии, его лицо распухло и покрылось синяками, из разбитой губы сочилась кровь.
Он выглядел чертовски жалко. Надеюсь, зрители сделали фотографии, потому что я хотел, чтобы Линкольн увидел проделанную мной работу.
Он бы так гордился.
Судьи пытались решить, что со мной делать за нападение на собственного товарища по команде, тренер сходил с ума, его лицо приобрело темно-красный оттенок, словно он проглотил перец чили… Но мне было все равно. Сото сам напросился.
– Черт возьми, Ари, ты немного безумен, – размышлял Уолкер, толкнув меня локтем, в то время как мы все смотрели за тем, как судьи спорят.
– Дисней, ты даже представить себе не можешь, насколько, – протянул я. Мне дали пять минут на скамейке штрафных, но плевать.
Когда я, наконец, вернулся на лед, сердце все еще колотилось от избытка адреналина. Сото не вернулся, потому что был просто гребаным слабаком… но команде от этого только лучше.
Остальная часть игры была безжалостной битвой. Игроки «Миннесоты» немного нагнали на меня за избиение товарища по команде… но, тем не менее, стали как будто более спокойными, чем раньше. Мы выкладывались на максимум, наращивая интенсивность с каждой пересменкой. На последних минутах третьего периода я стал частью переломного момента. «Миннесота» попыталась сравнять счет, а я в это время защищал Уолкера. Я отразил отчаянный бросок и выбил шайбу… Время шло. Когда прозвучал финальный гудок, мы, черт, выиграли.
Празднуя победу, я не смог сдержаться и бросил взгляд в сторону Сото. Он смотрел на меня, буквально кипя от гнева – стиснул зубы и все такое. Я послал ему воздушный поцелуй, просто чтобы его ярость стала еще сильнее.
Позже, в отеле, я отправил сообщение Линкольну.
Я:
Hotel Californication[8].Линкольн:
Нет. Просто нет. Только не это..Я:
Слишком много песен о Кали, поэтому я объединяю их.Линкольн:
Да ты уже почти местный, не так ли?Я:
Послушай, я пытаюсь погрузиться в культуру. Быть хорошим товарищем по команде и все такое.Линкольн:
О, так ты называешь драку, в которую ввязался с Сото?Я:
О, ты действительно любишь меня. Даже преследуешь!Линкольн:
…Я:
Не волнуйся, я никому не скажу.Я:
И да, я думаю, что врезать Сото по его плоскому носу было отличной демонстрацией того, насколько я хороший товарищ по команде. Уолкер согласен.Линкольн:
С каких это пор нас стало волновать, что думает Уолкер?Я:
Оу, а теперь ты ревнуешь. Лучший день в жизни.Линкольн:
…Я:
Не волнуйся. Я все еще люблю тебя больше.Линкольн:
…Я:
Скажи это в ответ.Линкольн:
…Я:
Давай. Я знаю, ты этого хочешь.Линкольн:
Вздох. Отлично…ЯЛТ[9].Я:
Я ПОБЕДИЛ.Глава 15Ари
Через два дня у нас была еще одна домашняя игра, и я был в восторге от того, что проведу день с Блэйк. Я улыбнулся ей, и она покраснела. Я поправил член, безуспешно пытаясь опустить его… Потому что она выглядела так чертовски сексуально в моей джерси. Я нарисовал свой номер на ее щеках. Она подумала, что это мило, но я просто демонстрировал свое собственничество. И конечно же заставил ее размазать мою сперму по всей груди после предыдущего секса.
Это был беспроигрышный вариант.
Блэйк выглядела слишком сногсшибательно в этой джерси. То, как она облегала ее грудь… Стоило попытаться включить в следующий контракт, чтобы у нее была собственная штрафная скамейка во время игр, просто чтобы держать эту девушку подальше от всех.
Это ведь реально? Я, конечно, мог бы попытаться уговорить Реми сделать это.