Игра началась. Знакомый прилив адреналина прошел по всему моему телу, когда я оказался на льду. Я вновь стал частью места, которому принадлежал раньше, пусть и на другой стороне, и ничто не могло меня остановить. Шайба заплясала позади наших ворот, и мы с Линкольном оба бросились за ней. Я столкнулся с Линкольном, впечатав его в бортик, на что он вполголоса выругался в мою сторону. Улыбка на лице говорила о том, что он был так же взволнован возможностью снова играть со мной на одном льду, как и я.
Когда Линкольн сделал бросок по воротам, Уолкер изящно остановил шайбу, – и я не удержался от возгласа.
– Ну как хорош! – закричал я Уолкеру, в то время как Линкольн, проезжая мимо, показал нам обоим средний палец.
Чуть позже, когда наступил перерыв, я подъехал к скамейке, чтобы попить воды… и заметил табличку, которую держали две девушки в первом ряду. Надпись гласила:
«Линкольн #13, МЫ ОТСОСАЛИ У ТЕБЯ В КОЛЛЕДЖЕ!»
Линкольн выглядел озадаченным и слегка удивленным, когда наконец заметил надпись. Но я… был взбешен.
Я подъехал к нему.
– Какой треш!
– Да. Это что-то новенькое, – сказал Линкольн с ухмылкой.
– Нет! Не могу поверить, что на табличке твое гребаное имя. Вон та девушка отсосала у меня! – прорычал я и указал на девушку, которую совершенно точно узнал, хотя вообще не мог вспомнить, как ее зовут. – Она не отсасывала у тебя. Что за хрень?!
Линкольн долго недоверчиво смотрел на меня, а потом разразился истерическим смехом.
– Почему ты смеешься? ЭТО СЕРЬЕЗНО! Как мой член мог не запомниться?
Линкольн вытер гребаные слезы с глаз.
– Черт. Это слишком хорошо. Ты должен остановиться. Не думаю, что смогу дальше кататься.
Я зарычал. Оттолкнув его, откатился в сторону под продолжающееся с его стороны гоготание.
– Гребаный мудак, – пробормотал я Уолкеру. Он с широко раскрытыми глазами смотрел то на Линкольна, то на меня, как будто его мама с папой поссорились или что-то в этом роде.
– Ты, черт, на год младше нас, Прекрасный принц! – просто так заорал я на него.
И теперь он казался еще более сбитым с толку.
– Направь свои гребаные силы на игру, Ланкастер! – заорал тренер, и я кивнул, тут же переведя взгляд на лед. Этим людям стоило понять, что мой член нельзя забыть.
Блэйк могла бы рассказать им все о нем!
Когда игра возобновилась, ситуация между Линкольном и Сото обострилась.
Линкольн всегда ненавидел его… так же, как и я, но после того, что тот сделал с Блэйк… Сото просто напрашивался.
Линкольн впечатал Сото в бортик, и вся арена, казалось, затаила дыхание, с нетерпением ожидая взрыва эмоций.
Как и следовало ожидать, Сото сбросил перчатки и толкнул Линкольна с ловкостью атакующего носорога. Перчатки ударились о лед с глухим стуком, и толпа разразилась бурными аплодисментами и улюлюканьем. Пора начинать.
Они сошлись, кружа друг вокруг друга. Сото бешено замахнулся, но рефлексы Линкольна были настолько превосходны, что удар Сото показался просто смешным. Он уклонялся от ударов Сото с грацией опытного бойца, а его ответные удары казались настолько профессиональными, будто сейчас на льду не хоккеист, а боксер.
Линкольн нанес серию сокрушительных ударов, первый из которых пришелся Сото прямо в челюсть, отчего в промерзлый воздух арены взлетели брызги слюны и крови. Вид алых капель, разлетевшихся по льду, казалось, только подогрел возбуждение толпы.
Сото, с текущей из носа кровью и распухшим глазом, отчаянно пытался вернуть себе самообладание. Но было слишком поздно. Линкольн продолжил атаковать: безжалостный шквал ударов посыпался на Сото, из-за чего он споткнулся и упал на лед.
Я не смог сдержать злобной ухмылки, которая расползлась по лицу, когда стало совершенно ясно, что шансов у него никаких нет. Линкольн нанес безжалостный удар, и толпа с наслаждением смотрела на разворачивающееся зрелище.
Но что доставило больше удовольствия, так это то, что никого из «Кобр» не было рядом. Никто из них не сделал ничего, чтобы вмешаться и прекратить драку.
Как будто им тоже надоело то дерьмо, которое делал Сото, и сейчас они наслаждались возможностью увидеть, как тот получает по заслугам.
Момент триумфа наступил, когда Линкольн сделал мощный апперкот, попав прямо в подбородок Сото. Это был нокаут: Сото рухнул на лед, принимая фактическое поражение. Кровь сочилась у него из носа и рта… это было великолепно.
Я был уверен, Сото потерял еще несколько зубов после драки с Линкольном.
Я восторженно дал Линкольну пять в тот момент, когда тот поехал к штрафной скамейке. Сото пришлось соскребать со льда…
Еще одна причина, по которой «Золотой мальчик» был моим лучшим другом.
Эту игру уже можно было назвать одной из самых… насыщенных на события. А потом я взглянул на Блэйк, как делал постоянно, когда она оказывалась в поле зрения… и споткнулся о собственные коньки. Они с Монро разговаривали с одной из жен – или девушек – хоккеистов, что сидела позади них, и я смог только сейчас заметить, что в какой-то момент после нашего с ней появления на арене она надела гребаную джерси Дэниелса.
– Я убью тебя, – прошипел я, обращаясь к Линкольну во время перерыва. – Прикажу собаке Блэйк откусить тебе член! А потом позволю использовать его в качестве гребаной жевательной игрушки!
– Часто об этом фантазируешь? Потому что это было слишком уж детализировано, – протянул Линкольн, пока я стучал по стеклянному забору перед Блэйк, показывая жестами, что ей нужно снять эту гребаную джерси.
Она приложила руку к уху, одними губами говоря, что не слышит, пытаясь сделать вид, что находится, блин, в замешательстве! Монро истерически смеялась рядом с ней.
– Я отрекаюсь от тебя! – крикнул я Монро, которая, черт, теперь плакала от сильного смеха.
– Карма – та еще сучка, дорогой Ари, – пропел Линкольн, проезжая мимо. Я показал ему средний палец, а затем, после того как игра возобновилась, толкнул его в бортик, кажется, сильнее, чем было необходимо – просто для полноты картины.
Как только меня отправили на скамейку, я приказал тому же сотруднику «Кобр», который помогал в прошлом – Дэну, принести Блэйк новую джерси. И заставить ее надеть, иначе я остановлю игру и поставлю Блэйк в неловкое положение перед всей ареной. Глаза Дэна широко раскрылись, он выглядел немного напуганным, когда побежал выполнять мой приказ.
Я не сводил глаз с Блэйк в тот момент, когда Дэн подошел с новой джерси и заставил надеть ее.
Вот теперь все чертовски правильно.
Я вернулся на лед, пытаясь скрыть свои эмоции. Счет был 1:1, а время шло. Может, я и любил свою старую команду, но, черт возьми, не хотел проигрывать им.
– Мы справимся, Дисней, – рявкнул я Уолкеру, когда тот остановил очередной бросок Линкольна. Линкольн забил только один гол, что было свидетельством того, насколько чертовски хорош Уолкер.
Линкольн и я сражались вдоль бортов, соперничая за контроль над шайбой.
Наши клюшки столкнулись, звук эхом разнесся по арене.
Благодаря приливу адреналина мне удалось одержать верх, тело прижалось к телу Линкольна, и шайба отлетела на другую сторону катка.
– Тебе нужно придумать что-то получше, Дэниелс! – крикнул я ему. Шайба пролетела по воздуху пятном на фоне льда, туда, где, ожидая ее, находился Томми.
Томми остановил шайбу и, не сбавляя темп, тут же взял все в свои руки и направился в сторону ворот. Кас Питерс пытался остановить его… но… не был мной.
Удар Томми был быстрым и точным. Далтон, застигнутый врасплох, совершил отчаянный прыжок, но это была тщетная попытка. Шайба нашла свою цель, проскочив мимо протянутой перчатки, и с удовлетворительным стуком влетела в сетку.
Как раз в тот момент, когда прозвучал сигнал окончания матча.
«Даллас» был ошеломлен. В девяти случаях из десяти мы бы проиграли, но не сегодня.
Черт возьми, не сегодня.
Несколько минут спустя Линкольн обнял меня, и я дал пять всем старым товарищам по команде, будучи в полной эйфории.
Сегодня я изрядно попотел. Кас Питерс был отстоем. И все внутри твердило, что я вернусь сюда с Блэйк в следующем году.
Жизнь была чертовски хороша.
Блэйк
В клубе Далласа яркими огнями и громкой музыкой, которые окутали нас, как только мы вошли, пульсировала жизнь. В воздухе витали предвкушение и безошибочно узнаваемая энергия субботнего вечера. Игра вызвала бурю эмоций, но теперь пришло время отпраздновать это событие с Линкольном, Монро и, конечно же, Ари.
Теплая рука Ари вела меня сквозь толпу, наши пальцы переплелись, я чувствовала его ревность и уверенность. Музыка будто бы вибрировала внутри меня, задавала ритм, соответствующий биению сердца. Он наклонился ближе, губы коснулись моего уха, чтобы перекричать музыку.
– Готова повеселиться, солнышко?
– Конечно, – ответила я, ошеломленная тем, как чертовски великолепно он выглядел. Его темные волосы спадали на лицо.
В клубе было слишком много всего: неоновые огни, кружащиеся узоры и пьянящий аромат духов и одеколонов смешивались в воздухе. Диджей возвышался в центре всего этого, его стойка была местом, из которого раздавался пульсирующий ритм, контролирующий движения всех на танцполе. Толпа кружилась и покачивалась в такт музыке, море тел растворялось в ритме.
Через несколько часов мы спустились на танцпол. Взгляд Ари был напряженным, зеленые глаза впились в мои, как будто ничто другое в мире не имело значения. Я прижималась к нему, и каким-то образом все равно была недостаточно близко.
Гулкие басы отдавались в телах, биение наших сердец вторило друг другу.
Руки Ари трогали меня везде: скользили по изгибам моего тела, разжигая искры желания, которые вспыхивали только сильнее с каждым прикосновением.
Спустя время музыка поменялась, превратившись в более медленную и страстную. Ари притянул меня ближе, наши тела прижались друг к другу. Мы покачивались в такт чувственному ритму. Я застонала, когда его колено потерлось о клитор через кожаные леггинсы.