Изменщица один раз, изменщица – навсегда. Совсем как мать.
Неудачница.
Шлюха.
Карьера модели разрушена…
Я прислонилась к стене и спустила брюки, большим пальцем провела по шрамам на бедре. Слезы текли по щекам, руки дрожали… Я поднесла лезвие к коже и… дверь резко распахнулась. В проходе стоял Ари с широко раскрытыми глазами и озабоченным выражением на лице.
Я застыла на месте, лезвие бритвы было занесено над кожей, а мы смотрели друг на друга.
Он подошел ко мне и остановился в нескольких сантиметрах. Не сводя глаз, медленно стянул с себя рубашку и бросил ее на пол.
– Сделай мне больно, солнышко, – пробормотал он и схватил мою руку, в которой все еще было лезвие бритвы. Он прижал его к груди.
– Каждый раз, когда чувствуешь боль… вместо этого причиняй боль мне. Позволь забрать ее у тебя.
Моя рука задрожала, когда он прижал лезвие к своей груди. Капелька крови выступила на золотистой коже.
Я шокировано уставилась на него. Мне было стыдно. Потому что я почувствовала легкое облегчение, как будто лезвие проникло в мою кожу.
– Вырежи свое имя… вырежи свою боль… Мне все равно, что ты сделаешь, но вместо этого сделай больно мне, – прошептал он, проводя лезвием по своей груди. Я уставилась на него, все еще в шоке от происходящего, и поняла, что Ари вырезал букву «Б».
Он буквально вырезал мою боль на своей коже. Вырезал меня.
Я попыталась вырвать свою руку из его хватки, и он легко отпустил ее.
Лезвие упало на кафельный пол, звон эхом разнесся по комнате.
Ноги стали ватными, – я упала, но в последний момент была поймана сильными руками Ари.
– Милая, – пробормотал Ари, когда я зарыдала у него на груди.
Порез кровоточил, капли крови стекали по прекрасной коже и пачкали мою рубашку.
И я почувствовала такую сильную боль.
– Зачем ты это сделал? – Я всхлипнула. – Почему заставил причинить тебе такую боль?
– Детка, – простонал он с болью в голосе. Ари подхватил меня на руки и отнес в спальню. На коленях он подполз ко мне и прижал меня к груди.
– Скажи, где болит, – нежно прошептал он – отголосок слов, сказанных несколько недель назад.
И, как и тогда, ответ был все тем же, только на этот раз Ари знал о демонах, которые сделали меня злодеем собственной истории.
– Мне надоело, что Мора Шепфилд права. Я жалкое подобие человека. Я устала быть злодейкой в собственной истории. Я. УСТАЛА.
Его пальцы пробежались по моей щеке.
– Когда ты устанешь от всего этого ужаса и захочешь уйти? Когда ты поймешь, что я обуза, на которую ты никогда не соглашался, Ари Ланкастер?
Его пальцы крепко сжали мою челюсть.
– Никогда. Ответ – никогда. Твоя боль – это не груз, который нужно тянуть на своих плечах, детка. Для меня честь помочь тебе и подставить свое плечо. Отдай мне ее. Скажи, где болит. Позволь забрать твою боль.
Его глаза пристально смотрели на меня. Его решительность стала для меня спасательным кругом. И я внезапно отчаянно зарыдала.
– Однажды я пыталась покончить с собой. Кларк нашел меня, отвез в больницу, – прошептала я. – И я все равно разбила ему сердце, – чувство вины разлилось по венам. Ее было так много, что мне казалось, что я утону в ней.
Сдавленные рыдания вырвались из груди.
– Зная все это, Ари Ланкастер, почему ты так хочешь спасти меня?
– Солнышко, это ты спасаешь меня. Я отдал тебе свою душу много лет назад, и с тех пор просто существую, ожидая, когда ты вернешься ко мне. Ты не какая-то случайная девушка. Мы родственные души, две половинки… Одной и той же. Чертовой. Души.
Его рука коснулась щеки и вытерла выступившие слезы.
– Хотелось бы, чтобы тебе не нужно было спасать меня, – наконец прошептала я, и он покачал головой.
– Я просто помогаю тебе спастись. Вот увидишь. Однажды ты проснешься, и этой боли внутри больше не будет. Ты будешь свободна. И даже не сможешь вспомнить, насколько сильна эта боль была.
Он запечатал на моих губах самый душераздирающий поцелуй и улыбнулся.
– Обещаю.
Особенность обещаний Ари Ланкастера, как я знала, заключалась в том, что они всегда сбывались.
Ари осторожно раздел меня, словно подарок, который ему хотелось поскорее открыть. Он занимался со мной любовью часами, пока я не заснула, шептал слова о любви и похвалу до тех пор, пока эта ноющая вечная боль в груди не ушла… словно ее и не было.
Два дня спустя, когда я проснулась… Ари продемонстрировал совершенно новую татуировку с моим именем, которую сделал там, где я порезала ему кожу.
Я спросила, почему, и тот просто рассмеялся.
И каким-то образом Ари Ланкастер сделал невозможное… Он забрал мою боль.
Глава 21Ари
Вторая половина дня была похожа на постоянный зуд в труднодоступном месте… я ужасно злился. Пока Блэйк была на фотосессии, я застрял в ловушке на групповой тренировке, которая казалось просто бесконечной. Два поражения подряд заставили нас работать усиленно для того, чтобы улучшить нашу игру. Но меня сводила с ума мысль, что Блэйк сейчас слишком далеко от меня, за пределами моего защитного пузыря.
Во время перерывов я, как одержимый, проверял приложение для отслеживания, чтобы убедиться, что она все еще на съемках. За ней повсюду следовал телохранитель, но она не ответила на пару последних сообщений. Я БЫЛ НЕДОВОЛЕН.
Во время одного из таких перерывов Сото наклонился ко мне, прервав разговор, который я пытался завести с Уолкером о наших с ним любимых частях «Парка Юрского периода».
– Привет, Ари! Я сегодня стал участником одного очень интересного разговора.
Он слишком старался казаться невинным, и холод заструился по венам.
– О, да? – я ответил, пытаясь сделать максимально небрежный тон. – С кем?
Улыбка скользнула по уродливому лицу Сото.
– Просто со случайным незнакомцем. Он тусовался с нами перед тренировкой, задавал вопросы о тебе. Показался хорошим парнем.
Подавив желание ударить его хоккейной клюшкой, я стиснул зубы и сделал глубокий вдох, пытаясь вернуть себе хоть каплю самообладания.
– О чем именно он спрашивал?
Сото приподнял бровь.
– О, просто хотел узнать, когда ты начал встречаться со своей девушкой. Спрашивал о твоем графике… Ничего особенного.
– И ты ответил на все эти вопросы? – недоверчиво спросил Уолкер, выглядевший в данный момент не столько как диснеевский принц, сколько как диснеевский злодей. Он сердито уставился на него.
Этот парень точно заслужил место в «кругу доверия».
Сото пожал плечами, делая вид, что в этом действительно нет ничего особенного.
– Как он выглядел? – спросил я, неприятное чувство скрутило желудок.
– Знаешь, это забавно, Ланкастер, – протянул Сото. – Но он был очень похож на тебя.
С этими словами он откатился в сторону. То, что он сказал, фактически означало для меня потерю фокуса на тренировке.
Когда я проверил приложение во время следующего перерыва, худшие опасения подтвердились.
Приложение для отслеживания было отключено.
Блэйк
Последний щелчок фотоаппарата оповестил об окончании съемки. Это была третья съемка за последние две недели. Меня действительно уволили из ресторана за то, что ушла во время смены, не сказав ни слова… но это было как нельзя кстати, так как я все равно не смогла бы отработать смены из-за появившейся работы на стороне. Очевидно, креативный директор Renage поделилась с кем-что, что готовящаяся рекламная кампания получилась очень крутой – и все благодаря мне. На самом деле все это было из-за нашей с Ари химии… Именно так я добилась образа, который ей понравился. Несмотря ни на что, ее рекомендации принесли мне кучу работы, и завтра мы как следует отпразднуем это, представив рекламную кампанию Renage на вечеринке по случаю ее выхода.
У нас с Ари все было… идеально. Он ходил со мной на съемки, когда не было тренировки. И его даже втянули еще в пару из них.
Я пристрастилась к сексу в гримерке.
Поэтому было очень жаль, что сегодня у него была тренировка.
Мне также нравился примирительный секс. Как и любой другой вид секса, который был с Ари.
Так что, думаю, это была беспроигрышная ситуация.
Жизнь приобрела сказочный вид после той ночи, когда я раскрыла все секреты. Я действительно чувствовала, что любовь физически исцеляет, и любила его так сильно, что это причиняло боль. Очевидно, мне еще многое предстояло сделать, травма всей жизни и ужасные способы их преодоления не исчезнут в одночасье.
Но я чувствовала, что меняюсь. Это дало надежду на то, что он прав: когда-нибудь, возможно, будет не так больно.
Я поблагодарила съемочную группу и направилась к гримерке. Уткнувшись в телефон, я вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Стоило мне поднять глаза, чтобы найти сумку, меня охватил ужас. Я вскрикнула, оказавшись лицом к лицу с очень неожиданным посетителем – Кларком.
– Что ты здесь делаешь? – выпалила я с колотящимся о грудную клетку сердцем. Его измученный и взъерошенный вид резко контрастировал с уверенным в себе успешным мужчиной, с которым я встречалась столько лет, и впервые с тех пор, как познакомила с ним… я немного испугалась.
– Кларк? – спросила я, голос был спокоен, но с оттенком неуверенности.
Налитые кровью глаза наблюдали, и мне стало беспокойно.
– Блэйк, – начал он хриплым голосом, в котором чувствовались нотки усталости – раньше ее не было. – Я должен был увидеть тебя.
Инстинктивно я сделала шаг назад, рука легла на край туалетного столика.
– Почему сейчас, Кларк? – спросила я, любопытство и осторожность переплетались в тоне. – Мы с тобой не говорили… с тех пор, как я переехала. Я порвала с тобой.
– Нет, ты не порвала со мной. Мы так и не поговорили, – Кларк посмотрел на меня с умоляющим выражением, глаза искали в хоть какую-то надежду на понимание. Он потянулся, чтобы схватить меня за руку, но я отстранилась. – Блэйк, ты должна выслушать меня. Все то, что случилось, не было правдой.