Ситуация/вопрос: Сын (15 лет) потратил все деньги на подарки девушке.
Почему вас это волнует? Вам кажется, что он мог бы как-то их разумнее потратить, или просто не нравится девушка?
Спокойный родитель знает, что оспаривать предпочтения ребенка бесполезно: у него свои вкусы, это отдельный человек. Ситуация с деньгами зависит от того, чьи именно деньги ушли на подарки.
Если деньги ваши, то или помогите сыну зарабатывать свои, или давайте средства строго на определенные цели, а если деньги его, то не вижу повода для беспокойства.
Хотите больше практических разборов, больше ситуаций и ответов? Если наведете смартфон на QR-код, то попадете на видеоподкаст, где я также отвечаю на вопросы родителей.
https://boosty.to/nikita.karpov
Глава 10Цитаты и истории
Мнение эксперта и общие принципы – это, конечно, круто, но иногда значительно быстрее и точнее – в самое сердце – попадают слова и опыт таких же родителей, как и мы. Тех, кто проходит или уже прошел похожий путь.
Очень часто в своих соцсетях я задаю вопросы: опрашиваю родителей подростков и самих подростков на какие-то актуальные животрепещущие темы. Такая форма диалога с аудиторией приносит пользу всем участникам. Я как психолог гораздо лучше представляю себе жизнь людей, которые читают меня и интересуются моей работой, всегда нахожу что-то новое, потому что каждая личная история уникальна. Родители обмениваются опытом и видят, что они не одиноки в своих проблемах.
Предлагаю вам погрузиться в эту атмосферу единения и наполниться энергией, оптимизмом, радостью от чувства общности.
Как поддержать подростка?
В разделе «Поддержка. Как поддержать своего подростка» уже была размещена часть ответов, но там мы обсуждали, скорее, теорию поддержки в целом. Здесь же вы прочтете, какие еще варианты предложили мамы и папы, которые, как и вы, тоже ходили по «минному полю» подросткового настроения и не знали сначала, что говорить и делать.
– Не бубню и не пристаю с нравоучениями.
– Слушаю и молчу. Обнимаю. (Самый частый ответ.)
– Замечаю хорошее, проговариваю это, благодарю.
– Говорю, что понимаю его чувства, привожу примеры, аналоги ситуаций.
– Стараюсь выслушать, понять и принять его позицию, узнать, почему для него это важно.
– Объясняю, что с ним происходит, говорю, как экологичнее отреагировать.
– Спрашиваю, какие мысли, чувства, хочет ли побыть вместе со мной.
– Обнимаю, слушаю, зову вместе что-то делать, чтобы было не одиноко, готовлю какао.
– Спрашиваю, как дела, – бывает, рассказывает. Разбираем, какие эмоции он пережил, что чувствовал, что с этим можно сделать, и варианты, почему так произошло.
– Разговоры о жизни, дружбе и разумном отношении к чему-либо.
– Стараюсь не ограничивать.
– Хвалю, рассказываю истории из жизни, описывающие положительный исход.
– Стараюсь не лезть без запроса и киваю даже на всякий бред (когда это не опасно для жизни).
– Говорю, что все получится.
– Я его безоценочно слушаю и даю советы по запросу, а без запроса не даю. И помогаю деньгами.
– Болтаем обо всем перед сном, готовлю любимое из еды, не пристаю с вопросами.
– Чаще просто слушаю, иногда предлагаю поплакать и глажу по голове.
– Что попросит: либо поддержка, либо «нетрогайменяпожалуйста».
– Посещаю выступления, любуюсь вслух внешностью, оплачиваю психотерапию.
– Даю возможность самому прийти ко мне за советом, не лезу к нему, а просто наблюдаю.
– Говорю: «Так бывает, ты сильная, ты справишься, я всегда рядом, я тебя люблю».
– Отпускаю вожжи, но всегда готова прийти на помощь.
– Спрашиваю о том, что ему нравится, даю свободу перемещений, не навязываюсь.
– Обнимаю, делаю чай, рассказываю что-то из своего этого периода.
– Просто люблю.
Более подробные рассказы родителей о том, как они поддерживают подростков.
С младшей проводим время вместе: гуляем, «разговоры разговариваем», фильмы смотрим и обсуждаем (ей нравится со мной документалки смотреть), стараюсь сохранять близость и контакт.
Со старшей было (к счастью, прошло!) адище… к определенному моменту запрос на поддержку был, а рабочих способов ее дать у меня не нашлось. Чего только не пробовала… никак… не работало ничего! Всегда был один ответ:
«Это не поддержка» – и хлопание дверью. В итоге только и осталось «Дай обниму»! И «Я рядом». Иногда я садилась с ней и обе зависали в своем телефоне. Просто поддержка присутствием. «Спина к спине».
Всегда спрашиваю, как дела и что нового. Если что-то случилось, обычно рассказывают сами. Если вижу, что не хотят говорить, – отстаю, но говорю, что, если нужно, они могут прийти и поговорить.
Обнимаю. Они и сами могут прийти и начать обниматься, в какой-то момент даже сказать, что нужно их еще пообнимать.
Если прямо сильно до слез расстроились, могу и на коленки усадить к себе и покачать-погладить. Обычно отлично действует. Потому как они меня головы на две уже выше.
Начинают быстро ржать по этому поводу.
Не строю, как одеваться, что творить в комнате, что слушать, во что играть и с кем дружить – это его выбор. Если мне что-то не нравится – не осуждаю и не гноблю. Говорю, что мне этого не понять. И время от времени говорю, что люблю его не за поступки или проступки, а просто так. И буду любить, что бы он ни сделал. А вот когда есть чем гордиться – тогда и восхищаюсь, и говорю, что я им горжусь!
Часто им напоминаю, что, может, и не все пойму, но всегда поддержу их в любой ситуации, помогу найти выход из любых трудностей. Говорю, что не перестану их любить, несмотря ни на что. Что нет нерешаемых задач и смертельных проблем. Рассказываю о своем опыте, а моя юность была ох какой бурной (родила в 18). Пока работает.
Молча обнимаю, если он не в гневе. Иногда сам идет с обнимашками. Если он превращается в торнадо, просто жду и не лезу с вопросами (у меня очень эмоциональный парень). Потом снова обнимашки – и вот тут уже вопрос, чем могу помочь.
Старший сын, 18 лет, очень закрытый, по жизни одиночка.
За это время ни истерик, ни подросткового раскачивания мира. Все в себе. Очень немногословен. На уровне интуиции знаю, что любит, и знает, что любим. Из поддержки – обнять, поговорить (мой или папин монолог), погладить. Когда сам нуждается в поддержке, приходит и молча котиком бухается рядом, глажу по голове, по спине, молча подпитывается и уходит… к себе в комнату.
Арсенал для старшего: мой своеобразный юмор, тарелка с фруктами, мои уши, иногда мои слезы, обнимашки, если дает доступ. А еще, когда я не строю из себя ханжу и перехожу на его уровень, слушаю его анекдоты, смотрю с ним стримы и стараюсь не подать вида, что это дичь. Еще мессенджер – в течение дня мемасики.
Для младшего: пока достаточно прижать к сердцу и успокоить, сказать, что мы все равно раскачаем этот мир.
Тактильный контакт он принимает хорошо. Поэтому обнимаемся часто. Часто говорю: «Как хорошо, что ты есть». Стараюсь выслушивать его. Даже если он по десятому кругу говорит одно и то же, когда расстроен – особенно. Стараюсь принять достойно его отказы. Нет – так нет. Ок.
Решай сам. Через пару мгновений он может кардинально поменять свое решение. Но это же он сам принял его! Просит стучать в дверь его комнаты? Ок, стучим. Стал играть с открытой дверью. Стараемся считаться с его желаниями.
А свои претензии обсуждаем спокойно. Тогда он меня слышит. И проще жить. Всем.
Часто рассказываю истории о том, как они были маленькими. Предлагаю «пойти на ручки», сажу на колени, хотя уже давно не помещаются. Если дети расстроены, спрашиваю, можно ли обнять, принимаются ли советы. Хотят ли они, чтобы я просто помолчала, или хотят поговорить. Интересно ли им, что я бы сделала в аналогичной ситуации.
С их согласия разбираем ситуации: в чем они правы, в чем неправы, как исправить, спрашиваю, хотят ли они, чтобы мы с мужем вмешались. Спрашиваю, как мне им помочь и что сейчас могло бы скрасить их расстройство. Если просят/требуют дать время побыть в одиночестве, соглашаюсь, но говорю, что люблю, буду рада и жду, когда они придут/позовут, чтобы поговорить или просто обняться.
Но и я сама щедро рассказываю о том, что происходит у меня, у мужа, между мной и мужем, о том, что и почему нас расстроило/обрадовало/разозлило, прошу обнять меня, если мне грустно, устала. Объясняю, как поступать, если родители все же разозлились.
Почему-то легче общаться в мессенджерах. Причем не ей, а мне. При очном разговоре я теряюсь(!) и не могу сказать того, что хотела. Дочь – очень сильный умный человек, умеет влиять на людей, и даже я этого не избежала. Поддержка состоит в подробных разборах ситуаций. Советы принимает, хотя некоторые считает кринжовыми, но тем не менее пока что прислушивается. Обнимашки сама не люблю и не умею, использую их редко.
Обнимаю и говорю: «Я люблю тебя, солнышко, очень-очень». Если хочет рассказать, слушаю. Если молчит, то просто обнимаю или чешу спинку. Предлагаю куда-то прямо сейчас съездить – в кафе, в поле, покричать на луну, на берег кидать камни в воду. Разные ситуации, разные дети.
До подросткового возраста жили душа в душу, очень тактильный был. Сейчас взрослый мужчина, обнимашки уже не так заходят. Но до сих пор рассказывает и о проблемах с девушкой; очень важно, чтобы я была с ним на соревнованиях и стояла на старте. В моменты сильного волнения перед стартом спокойно по сто раз проговариваю последовательность действий, которые он сейчас будет совершать, или вспоминаю хорошие моменты (например, как ныряли на море и искали всякие штуки на дне). Если нет возможности присутствовать, прошу делать так же, помогает.
Внимательно выслушиваю так долго, как сыну необходимо, чтобы полностью выговориться. Говорю, что понимаю.
Спрашиваю, что он по этому поводу ощущает. Выдерживаю любые его чувства после этого. Принимаю его сторону в конфликте, могу по запросу объяснить, почему так получилось, мою версию мотивации других участников конфликта. В целом он знает, что я всегда на его стороне. Что мама всегда в доступе, когда это важно и нужно.
Периодически говорю, что люблю его, обнимаю, насколько позволяет. По утрам и перед сном – погладить по спине.
В течение дня – обнимашки, смайлики. Слова поддержки, если попросит, то и совет.
16-летняя часто просит обняться – обнимаемся. Говорю ей, какая она классная, говорим о разных путях в жизни, что ни один из них не приговор на всю жизнь. 14-летняя обнимается реже, но много рассказывает, слушаю. 12-летняя не обнимается совсем, не лезу, но говорю, что готова обнять, когда будет надо. Слушаю, поражаюсь (вслух) мудрости ее рассуждений.
Всегда спрашиваю, какие планы, отпускаю много гулять, доверяю, но мы всегда на связи. Интересуюсь, что произошло интересного, знаю ее друзей, интересуюсь ими, передаю им приветы.
Иногда они к нам приходят обедать или что-то готовить, одинаково отношусь к мальчикам и девочкам. Глажу ее, говорим каждый день, что любим, какая она красивая, умная и добрая. С юмором относимся, когда она ведет себя как еж, но когда перегибает палку, мягко, но настойчиво напоминаем ей, что нам не нравится такое общение. Не ругаем за оценки, не лезем постоянно с советами, не решаем за нее и выбор предоставляем ей.
Старшим в течение дня пишу в мессенджер смайлики и сердечки, с малышом всегда за ручку, и я ее пожимаю время от времени, напоминаю, что мама рядом.
Самая серьезная поддержка бывает нужна моей старшей, когда у нее что-то не ладится в личной жизни. И эта же поддержка – самая тяжелая для меня, потому что я чувствую свою ужасную некомпетентность в связи с тем, что вырастила человека, который ужасно страдает из-за отношений с партнерами. Когда она просит о помощи, я буквально бросаю все, прихожу к ней и разговариваю столько, сколько ей нужно.
Я говорю, что она замечательная, что она умеет общаться с людьми и строить отношения, что люди часто ведут себя странно из-за своих внутренних причин, а не потому, что моя дочь какая-то не такая. Я признаю, что разрыв отношений или конфликты в них – это очень тяжело, выбивает из колеи, что плакать и переживать в такой ситуации – нормально, но постепенно станет легче. В такие моменты я сама готова плакать от бессилия, потому что никак не могу защитить ее от этого болезненного опыта. Невозможно избежать разочарований и боли в личных отношениях, нужно научиться это переживать. И я пытаюсь просто быть рядом.
Я даю много повседневной поддержки младшим детям, но с ними нет такой жести. У младшей ожирение, так что я всячески борюсь с фэтфобией и стараюсь поддерживать любые эксперименты дочери с внешностью. Никогда не говорю, что ей не стоит что-то надевать или вообще привлекать внимание. Помогаю красить волосы в яркие цвета и покупаю платья, которые она выбирает. Поддерживаю перед конкурсами, говорю, что уверена в ней, что она сделает все, что сможет, но я бы хотела прежде всего, чтобы она насладилась праздничной атмосферой, а не лауреатскими призами. У среднего сейчас ОГЭ, уже сдал три экзамена на проходной балл, что казалось немыслимым совсем недавно. Я восхищаюсь его результатами, подчеркиваю, что вот, он смог собраться и написать эти экзамены, это его заслуга. Если он сомневается, я подбадриваю его, говорю, что в крайнем случае будет пересдача, это обычная житейская ситуация, мы справимся, все получится. И ношу ему еду и чай.
Когда вижу, что плохое настроение и нужно мое внимание, расспрашиваю, предлагаю выговориться, даю понять, что это не навсегда, скоро пройдет, ищем способы решить задачу.
Рассказываю дочери, как сама лажала в ее возрасте, вижу, что это ее расслабляет. Неожиданные предложения делаю, когда она уставшая. Проспать школу, прогулять, сходить погулять вдвоем ночью.
Обнимаю и говорю, что люблю дочку, несмотря ни на что, и буду любить всегда и независимо от обстоятельств, ее поведения и поступков. Но при этом напоминаю, что ответственность за ее действия так или иначе будет на ней, а я помогу, чем смогу.
Не так давно после пробного ОГЭ дочь позвонила в слезах и рассказала, что растерялась и забыла правильные ответы.
Мой ответ ее успокоил и поддержал (так она потом сказала) – что я люблю ее любую и с любыми оценками и если будет двойка, то пусть эта оценка идет на три буквы. Она редко ко мне обращается, мы не близки с ней. Но она на 100 % знает, что я ее поддержу в любой ситуации. И это, наверное, главное.
У нас сейчас лучше всего идет коммуникация и поддержка через мессенджеры: доброе утро, смайлики, одобрение, я с тобой, я тебя люблю. Дома в основном закрытая дверь. Когда приходит сама, обнимаю. Иногда просит полежать с ней в кровати перед сном.
Как-то давно муж рассказал, что для счастья нужно сколько-то раз обняться за день. Дети еще были маленькие, но они запомнили. Теперь, когда 12-летка приходит домой, я прошу его меня осчастливить – и мы обнимаемся, а потом уже идет долгий рассказ того, что было в школе. Тоже не перебиваю, слушаю, где-то смеемся вместе, где-то обсуждаем, как можно было бы по-другому поступить. Младшему восемь, он всегда обнимается, и рот у него никогда не закрывается.
Обнимаю дочь, если рядом, если на расстоянии, то отправляю стикеры и смайлики, пишу, что люблю ее, называю тех, из-за кого она переживает, неприятными словами и предлагаю сходить дать им в табло (драться не умею, она это знает) – чаще всего начинает улыбаться. Задаю себе вопрос, что бы я хотела, чтобы мой лучший друг сделал для меня в аналогичной ситуации, и пробую поступать так же.
На днях ей не удалось «выбить» персонажа в игре, о котором она мечтала и на которого потратила много сил, – я заказала ей набор пицц, вроде стало полегче.
Всегда выслушиваю своего ребенка до конца, даже если он несет дичь, никогда не перебиваю. Считаю, что это первый важный аспект. Этим показываю свое уважение. Потом уже думаю и выдаю алгоритм.
Если нужна поддержка в каком-то конфликте, я всегда на стороне ребенка (даже если он неправ, дома отдельно поругаю, но не при других).
Считаю тактильный контакт очень важным и всегда обнимаю детей. Это дает им силы. Я так чувствую.
Обнимаю сына (11 лет), говорю слова поддержки, напоминаю, что я твоя мама, мы твои родители и мы с тобой. Что вместе разберемся. Мы же семья. Главное – жив и здоров. Если он приводит кого-то в пример, то говорю, что мне важен ты, а не Вася, Маша, Коля. Что ты мой сын, а не они.
И мне важно, что думаешь ты, а не они.
А главное, у нас есть девиз. Мы взяли его из мультика про Стича: «Ohana значит “семья”. А в семье никогда и никого не бросают».
По-моему, само чтение этих слов наполняет любовью к детям. Вы все очень крутые, вашим детям с вами повезло!
Взрослые о своем подростковом возрасте и отношениях с родителями
Однажды я попросил свою аудиторию: «Напишите, пожалуйста, что вы помните из своего подросткового возраста в части отношений с родителями? Можно указать конкретный случай, можно – как все складывалось в целом».
Поверьте, даже просто прочитать это – уже впечатляющий опыт!
Я не стал брать в книгу самые жесткие откровения, потому что у меня нет задачи вас напугать, есть только желание показать, какие действия родителей помогают или мешают взаимопониманию.
Важно держать в голове не только, как было у вас, но и что вы хотите взять из этого опыта, а чего стремитесь избежать.
Я никогда не делилась с мамой (отец ушел из семьи и выпал из общения) своими проблемами, не рассказывала никакие случаи и происшествия, справлялась сама. Мне практически все разрешали, поэтому приходилось все решать самой и думать своей головой. Я была благополучным подростком, просто любила балду пинать. Но и увлечения были: сама записывалась в кружки и секции, ходила, занималась. Сама решала, куда мне поступать после школы. (Юлия)
Есть один случай, за который мне стыдно теперь.
Мне было 14–15 лет, дачная подруга пригласила меня приехать к ней на день рождения. Дело было зимой, ехать, соответственно, из Москвы на электричке, а потом еще от станции добираться. На станции никто встречать не собирался. Мама решила меня проводить. Я, конечно, сопротивлялась руками и ногами, но в итоге мы поехали вместе.
Когда мы дошли до дома подруги, я просто чмокнула маму в щечку, выслушала последние нотации и убежала веселиться, а саму ее оставила за калиткой. Это притом что мы шли по морозу минут 30–40.
Она меня тогда ни в чем не упрекнула, эта ситуация всплыла в моей памяти уже во взрослом возрасте, когда родились мои дети. Я позвонила маме, извинялась и плакала. Вот уж действительно: вырастешь – поймешь! (Анна)
Родители нашли сигареты у меня в комнате, когда мне было 12. Я захожу на кухню, родители курят – и взгляд падает на стол, где лежит моя пачка. Отец начал подтрунивать: «Теперь будем курить всей семьей», а мама плакала: «Я не знаю, что тебе сказать, могла бы рассказать о вреде курения, но я сама курю». В моей семье было очень много негативного, но мне кажется, в этот раз родители повели себя по-взрослому, и этот случай скорее оставил впечатление принятия, несмотря ни на что, с налетом грусти за то, что меня поймали и я расстроила маму. (Юлия)
Помню, как начала лет в 14 пользоваться косметикой и шить себе какие-то модные наряды. Косметика была тогда в дефиците, поэтому использовала фломастеры ярких оттенков (на ногти) и какие-то блестки непонятного происхождения (на глаза).
Мои родители вместе со всем руководством должны были поехать на концерт в соседний город и позвали меня с собой. Договорились, что я подойду к остановке и там меня заберут. Собиралась я очень долго, красилась всем ассортиментом. Когда, гордая, подошла к остановке, у папы при виде меня задергался глаз и он, видимо, хотел что-то сказать, но мама ткнула его локтем в бок, и они оба улыбнулись и ничего не сказали.
Я их очень люблю и благодарна за абсолютное принятие, а вот сама таким по отношению к сыну похвастаться не могу. (Елена)
В старших классах школы меня безумно раздражала двойственность положения. Я должна была быть взрослой и все (и всех!) понимать, но не имела права сама решать, как мне одеваться. Я должна была здесь и сейчас решить, какую профессию получить на всю оставшуюся жизнь (я тридцатилетняя, сменившая уже профессии три, в этом месте хохочу в голос), но при этом должна выслушивать выговоры за отсутствие подписи родителей в дневнике.
В 11 классе я была уже совершеннолетней, обладала всеми правами и обязанностями гражданина своей страны, но учителя все еще имели полное право стоять над душой и рассказывать, как должна вести себя девочка, чего хотеть, а чего не хотеть.
Мама твердую позицию в этих вопросах занять так и не смогла. Ее тоже кидало из крайности в крайность, я в какой-то момент почувствовала себя взрослее ее и ответственной за ее благополучие. Если учесть, что никаких прав, позволяющих обеспечить это самое благополучие, у меня, разумеется, не было, меня просто клинило от неподъемного груза. Я отвечала одновременно за всю свою будущую жизнь, и за мамину нынешнюю тоже.
Семья была вполне обеспеченная и благополучная, просто мама была и остается очень эмоциональной женщиной, неспособной справиться со своими переживаниями. (Дарья)
Долго боролась с дочерью-подростком за порядок в ее комнате: ругалась, сама убиралась, грозилась все выкинуть. Но как-то она мне сказала: «Мам, у этой вещи у меня там место!» И тут меня как «окатило», я вспомнила себя в ее возрасте в такой же ситуации, что моя мама боролась так же со мной. Вспомнила свои ощущения, как меня это злило.
С тех пор я отпустила ситуацию, не ругалась, не убиралась и, чтобы не нервничать лишний раз, даже не заходила в комнату. Точно уже не помню, сколько времени прошло, примерно месяца 2–3, как вдруг я услышала гневный крик из ее комнаты: «Что это за бардак?» Следующие два дня она сама посвятила уборке. Уже прошло несколько лет, как я не убираюсь в ее комнате, конечно, там не идеальный порядок, но ее это устраивает. Ну а мои санитарные нормы она соблюдает: пыли нет, полы чистые. А то как гостей-то приглашать? (Анастасия)
В детстве я плохо училась – на тройки, четверки, иногда на двойки. Потому что много пропускала из-за подготовки к соревнованиям по спортивной аэробике (входила в сборную Татарстана). Мама мне говорила, что если так будет продолжаться, то не будет пускать меня на тренировки.
Я сбегала тайком. И делала то, что мне нравится.
Сейчас мне 45 лет и 26 из них я работаю в спортивной школе инструктором-методистом и тренером по аэробике, имею два высших физкультурных образования (физическая культура и спорт и адаптивная физическая культура). В 13 лет я уже знала, где буду учиться и в каком направлении будет складываться моя жизнь.
Оценки не влияют на то, кем ты будешь. Лишь стремления, то, куда тянет тебя твоя душа и чем ты можешь поделиться (знания, опыт, любовь), дают результаты. (Регина)
Из того, что помню: не позволяла себе перечить и хамить в ответ (даже в голове не укладывалась возможность ответить грубо). Конечно, стычки были, но, видимо, настолько незначительные, что мозг подростка не зафиксировал их как противодействие и подавление со стороны родителей. За что благодарна: за контроль моих передвижений – нельзя было оставаться ночевать нигде, кроме дома. (Марина)
Мама воспитывала нас с братом одна. Ей было очень тяжело материально. Помню, что самое страшное для меня было – расстроить ее. Она нас практически не наказывала никогда, но мы как-то понимали, насколько ей было тяжело. Поэтому про все мои подростковые загоны она не знает. Не знает и про селфхарм. Маму я очень люблю и до сих пор стараюсь оберегать, но эмоциональной близости у нас, мне кажется, нет. (Екатерина)
Я была самостоятельной во всем. Но мама, молодец, не сильно меня ограничивала. Все, что я сейчас запрещаю своим детям, было, но почему-то не помню, чтобы через насилие. Каждый раз вопрос «слушаться или нет» стоял не из-за страха ослушаться, а из сострадания.
Ей было тяжело растить нас одной, работала круглосуточно, тянула, как лошадь, все. Сейчас я тоже одна троих детей поднимаю, но почему-то у моих сострадания сильно меньше. Вот эта «человечность» вообще не прослеживается в подростке 15 лет. Большое значение, конечно, имел рак бабушки, за которой я, по сути, до 14 ухаживала сама. Может, поэтому, через боль близкого человека, во мне проснулось сострадание. (Александра)
В 15 лет я поссорился с папой, и он выгнал меня из дома.
Я сидел у друга до полуночи, потом моя мама позвонила его родителям (на стационарный телефон, до мобильников еще десятилетие), и я вернулся домой. Самое для меня удивительное в этой истории – что сейчас я совершенно не помню причины ссоры, вообще ничего. Эта история помогает мне сдержаться, когда я хочу наорать на своих старших подростков. Я вспоминаю, что так бывает, и как-то полегче становится. Отношения с отцом у меня отличные. (Александр)
Ой, я была отличным подростком: не пила, не курила, матом не ругалась, ночевала исключительно дома, маме мозг не выносила. Возможно, это было связано с тем, что погиб мой отец (мне было тогда одиннадцать), и я всю жизнь, живя с мамой, старалась ее беречь и лишний раз не тревожить.
А может, просто с компанией повезло. Мы были все глубоко порядочными. Аж противно! (Надежда)
Мне было лет 16, мы тогда тусовались в школьном дворе большой компанией, и иногда там же родители выгуливали собаку. Помню, как мирно беседовали со знакомым, который был ростом метра два и в целом крепкий такой парень, при этом мы не курили и не пили, а просто гуляли-общались, когда встретили моего отца с собакой. Мы поздоровались издалека, папа к нам тогда даже не подошел.
Дома меня ждал «разнос» с требованием предоставить адреса и паспортные данные всех моих друзей. Не помню, чем закончилась эта история, но помню свои чувства – непонимание, страх, жгучую обиду за то, что мне не доверяют, растерянность. То есть папа что-то там нафантазировал и решил вывалить на меня свою панику, а мог бы прояснить ситуацию на месте, например, подойти, познакомиться с моим другом. (Полина)
Что меня сильно ранило в подростковом возрасте, так это мамины фантазии о том, «какой я должна быть».
Мама говорила, что у меня:
• маленькая голова, поэтому нужно носить пышные распущенные волосы;
• кривые ноги (так и есть), поэтому мне надо ставить ноги определенным образом, одна впереди другой;
• писклявый голос, поэтому надо стараться говорить иначе;
• невыразительные глаза, поэтому обязательно нужно красить реснички и брови в черный цвет (я блондинка);
• губы слишком тонкие, поэтому, когда вырастешь, сделай себе операцию;
• сутулая, поэтому некрасивая.
Это никак не стыковалось у меня в голове с идеей, что моя мама меня любит. (Вера)
Отвратительный для меня период. Делала все в угоду другим. Обвиняла себя. Билась головой об стену. Не хватало любви родителей. Не доверяла никому, поэтому никому ничего не рассказывала. Не умела общаться со сверстниками. (Н.)
Помню бесконечную критику со стороны мамы. Мне кажется, она ни разу меня не похвалила. Когда я поступала в университет, она сказала мне: «Ты не поступишь». Я поступила, несмотря на то, что мне было сложно. И когда через много лет я напомнила ей это, мама ответила, что говорила это, чтобы меня поддержать, чтобы я мобилизовалась и прыгнула выше головы.
Надо ли говорить, что я не воспринимала ни одно ее слово как поддержку. Действиями она поддерживала меня во многом, но это я поняла уже сильно позже. Тогда, в моменте, надо мной висели слова «ты не поступишь». (Елена)
Меня мои родители всегда поддерживали. Моя мама слабослышащая, папа – глухонемой, я их очень стеснялась в детстве, но все взрослые (учителя, тренер в волейбольной команде, родители мужа в дальнейшем) их всегда тепло и с пониманием принимали.
Мама и папа приходили на мои соревнования, когда могли.
Я с ними спорила в детстве, но только по бытовым вопросам. Они поддерживали все мои учебы (у меня три высших образования), только всегда говорили: «Когда же отдохнешь?» Очень благодарна им, безмерно. (Алла)
Лет в 12 у меня впервые в жизни случилась тройка в четверти – по рисованию. Меня не столько огорчала сама тройка, сколько возможная реакция мамы и бабушки. Я старалась предугадать, как лучше подать эту новость, чтобы меня меньше ругали. Решила, что приду и расплачусь, будто очень расстроена, переживаю и мне стыдно. Думала, что мама скажет: «Слушай, ну какая ерунда это рисование! Было бы из-за чего плакать».
Но когда я пришла из школы, мама спала или дремала.
Я прям в одежде зашла в комнату, села на пол и заплакала:
– Мама, у меня тройка в четверти! По рисованию!
– Очень плохо, – раздраженно сказала мама.
По-настоящему раздраженно, как будто это правда плохо и на что-то влияет. А я ведь понимала, что ничего не значит эта тройка. Ну не умею я рисовать, не люблю этого делать.
По серьезным предметам у меня ведь никогда троек не было. Мама несправедлива – такой вывод я тогда сделала. (Ирина)
Денег в 90-е было совсем мало, зарплату на заводе либо не платили, либо выдавали запчастями. Мы с мамой могли пойти на поля и воровать картошку, потому что продуктов не было. Либо пройти пешком семь километров по рельсам в другой поселок, чтобы родственница с огорода дала овощей и хлеба.
Вспоминаешь это – и каждой клеточкой благодаришь жизнь и маму, которая вырастила. Она помогла понять ценность труда и важность человеческих отношений. Каждой семье я желаю таких близких и доверительных отношений, несмотря на возникающие трудности. (Яна)
Самый яркий случай был в мои 13 лет. Я вела дневники и записывала там все свои чувства и эмоции. В тот момент я познакомилась с мальчиком, который мне очень нравился, и он пригласил меня погулять. Я написала об этом в дневнике, отлично провела время, там у нас случился первый поцелуй. А дома меня ждала мама с допросами, куда и с кем я ездила, так как почитывала мои записи периодически. У меня было ощущение, что подо мной провалился пол.
С тех пор у нас нет доверительных отношений. (Мария)
Я учился в среднем на 3–4, хотя был сообразительным, и по точным наукам у меня всегда были хорошие оценки. Но я много ленился и был забывчивым. Однажды забыл на урок труда сделать поделку – светильник. Обычно в такие моменты я просто принимал это как должное: забыл, сам виноват.
А тут случайно сказал маме, что не успел, – и все активизировались. Отец начал делать настоящий светильник из лампочки, проводов и выключателя с вилкой. Брат рисовал чертеж, мама под диктовку отца писала описание проекта. Больше всего меня удивило, что они не проигнорили меня, а начали помогать. (Григорий)
Однажды в разгар кризиса среднего возраста я нашла стопку своих дневников на даче (куда отправляется настаиваться всякий хлам). Открыла обложку одного из них, а там подпись: «Как бы я хотела, чтобы кто-то, кто мне дорог, прочитал это». И тут я поняла, что этот кто-то – я.
Читала таким же запоем, как когда-то писала. Через каждую страницу: «Я хочу, чтобы меня любили». Вот такая своевременная самотерапия приключилась. Пишу это и думаю, что родители прочитают и обидятся. Придется назваться другим именем. (Саша)
В детстве бесило, что все нельзя. Кошек и собак на улице гладить нельзя – они 100 % лишайные, чайки 100 % помойные, тоже заразу схватишь. Ноги брить нельзя, потому что потом волосы жесткие будут. Окно открыть нельзя, потому что заболеешь. С мокрой головой на улицу нельзя. В поезде ехать нельзя, потому что там туалет не работает. Жутко бесило и напрягало это все.
Когда выросла, поняла, что все можно. Животным можно и нужно помогать. Лишай не так просто подцепить, как кажется. С открытым окном и свежим воздухом комфортно. Средств для бритья масса – выбирай, что больше подходит.
Разрываю шаблоны и наслаждаюсь… (Светлана)
90-е, с деньгами было очень сложно, мне лет 13, насобирала-накопила деньги маме на подарок. Купила и спрятала под кровать до ее ДР. Была мелочь, шампунь и статуэтка.
В день уборки мама достала свой подарок шваброй. Почему запомнилось, что шваброй? Потому что она потом ей меня била, думала, что я украла где-то, не желая слушать, для чего это и откуда. Хотя я никогда ничего не воровала и вообще была хорошей девочкой. Пишу – и до сих пор обидно и слезы. (Александра)
Пока я была у зубного врача, мама решила посмотреть мой рюкзак и нашла там пачку сигарет. Я была в 10-м классе и, конечно, курила. Естественно, она мне высказывала всю дорогу, как это вредно, но я каялась, винилась, и мы договорились, что папа не узнает. Прихожу домой и иду в комнату, из-за стены слышу, что мама рассказывает папе о сигаретах. Захожу в кухню, там папа изображает сцену «Дочь, а ты что, куришь?!», мне смешно, я ржу, оставляю ему пачку со словами «Можешь докурить» и ухожу. В итоге доверие подорвано, курить продолжила, над родителями посмеялась и историю запомнила.
Сейчас не курю, дочка покуривает в свои 16, а я иногда бурчу. (Вера)
Родители были тревожными и никуда меня не отпускали, провожали до школы и забирали из нее до 8 класса – только летом, когда я уезжала к бабушкам и дедушкам, я ловила дух свободы. Отношения с родителями строились на страхе и чувстве вины, подростковый период подавлялся, и проживала я его уже за 30 лет.
Помню, как однажды мне разрешили остаться на школьную дискотеку, это был девятый класс, и я на ней задержалась часов до шести вечера. Когда пришла домой, мама уже держалась за сердечко, а папа обвинял в том, что будет ложный вызов в милицию, раз я, оказывается, в порядке.
Отчасти на фоне этой уверенности родителей в моей несостоятельности я очень долго сепарировалась от них, но сейчас, после нескольких лет терапии, отношения хорошие. (Таня)
В отношениях с родителями, в частности, с мамой, было много чувства вины. Это чувство внушалось мне лет так с 9–10. Оглядываясь назад – ой, как много этого было.
Теперь-то я понимаю, что так проще управлять, дергать за необходимые ниточки. Виновата, что не благодарная, что не хочу предугадывать настроение взрослых, что мама с папой поругались и т. д. Деструктивные отношения.
Но вот знаете, сейчас пишу это – и понимаю, что мне уже не актуально. Избавилась, перемолола, не больно, нет злости. Порой только хочется обнять ту себя, маленькую. Что я иногда и делаю. (Ксения)
Пик подростковой безбашенности пришелся на 13–15 лет.
Было ощущение, что одновременно я проживала две жизни: «официальную», где ты хорошая ученица и примерная дочь, и «веселую», где были пьянки-гулянки и безрассудные поступки. В «официальной» жизни я была скромной, закомплексованной, скованной. А в «веселой» – смелая, вызывающая, эпатажная (не без помощи алкоголя, естественно). Иногда две эти жизни пересекались, и какая-то информация доходила до родителей. Тогда приходилось врать и как-то выкручиваться. Почему-то всегда казалось, что родители не поймут и не примут меня такой, какой мне хотелось быть. Не знаю, почему были такие ощущения. Родители нам (у меня еще 2 старших брата) доверяли и всегда показывали, что мы можем на них рассчитывать в трудной ситуации. Боялась их разочаровать, не хотелось разрушать иллюзию, что воспитали хороших детей. Хочется сказать: что бы ни вытворял сейчас ваш подросток, это совсем не показатель того, что станет с ним в будущем. Вопреки прогнозам окружающих сейчас вредных привычек не имею, проституткой работать не пошла. (Анастасия)
Мне было лет 13–14, когда мама попыталась деликатно намекнуть, что мои подруги не для меня. Я себя не помнила от ярости – и глубокие чувства ощущаю до сих пор, мне сейчас 46 лет.
Я была отличницей до 8 класса, потом что-то перещелкнуло. Мама сказала, что я хорошая девочка, она за меня не беспокоится, а мне хотелось ее внимания, чтобы она со мной просто поговорила о моих проблемах и страхах. Я перестала учиться, получала двойку – и радовалась. Когда в школу вызвали маму по причине «скатилась до четверок», в этот момент я чувствовала свое господство.
Боже, все, что с подростками происходит, было со мной.
Я перепробовала все запрещенное (алкоголь, сигареты) – кроме наркотиков (слава богу). (Надежда)
Родители всегда были за меня! А я была борец за справедливость и жалостливая одновременно. Мы не любили классного руководителя, о чем я из сочувствия (мне было 12 лет) искренне ей сказала, причем в контексте «мне вас жаль…». Учительница почему-то после этого не прониклась и выставила мне в табеле об оценках все тройки. А мне этот табель нужен был для школы в санатории. Родители просто поинтересовались у меня, что случилось с моей успеваемостью, – я честно сказала, что не знаю и у меня другие сведения об оценках. Они пошли разбираться, и выяснилось, что учительница из-за личных обид выставила мне оценки ниже, чем педагоги-предметники. Для меня тогда было важно, что родители услышали и поверили мне.
В целом, я всегда знала, что родители на моей стороне, что они мне доверяли и меня защищали. Они поощряли мои интересы и держали руку на пульсе. Политика родителей была простая: мы знаем тебя всю твою жизнь, мы сами тебя воспитывали, поэтому у нас нет поводов тебе не доверять. (Людмила)
Когда в начале 10 класса я пришла домой и сказала, что хочу перейти в другую школу в другом районе, родители задали только один вопрос: «Какая помощь тебе нужна?»
И я понимала, что это не потому, что им все равно, а потому, что они 100 % верят, что я знаю, чего хочу!
Самым главным для меня тогда стало, что мне доверяют и у меня есть выбор. Я понимала, что родители – это те люди, которые всегда готовы меня поддержать!
Ощущение, что все будет хорошо и что со мной все хорошо, было одним из самых важных ощущений. Сейчас я понимаю, что родители просто не паниковали, у них всегда был план «Б», который они готовы были предложить. (Л. Д.)
Мне было 16 лет, влюбилась в местного хулигана на 10 лет старше. Казалось, что это навсегда. Мама с папой тогда разводились, эмоциональный фон дома был нестабильный.
Мама, конечно, была раздавлена всей этой ситуацией, а тут еще я заявила, что ухожу из дома.
Помню, что после очередной ссоры я собрала чемодан, а она не пустила, закрыла меня на ключ дома и ушла, а парень ждал внизу. Как же я ревела! Казалось, что жизнь моя закончена и счастья не будет никогда. На следующий день оказалось, что того парня забрали в милицию за хулиганство. Прошло несколько месяцев, поначалу я ждала его, а потом что-то щелкнуло в голове, и я переключилась на учебу.
Маме благодарна за то, что она тогда меня не отпустила, уберегла от ошибок. Спустя 15 лет я встретила того парня на улице – еле узнала, спившийся бродяга, а ведь я к нему из окна хотела выпрыгнуть. (Елена)
В 17 лет я поняла, что ничего не чувствую по отношению к родителям и близким. Я их не жалела, не думала, что они чувствуют, и вообще было ощущение, что не способна любить. До того я об этом не задумывалась.
Помню, как в 16 лет полупьяная утром возвращалась домой, уже светало. И я увидела, как мама идет навстречу. Встревоженная, заплаканная. Я гордо шла вперед, и мне вообще было все равно, испытывала только раздражение, что она начнет ругать, а мне шум вообще не нравится.
Мама не ругала, она вообще не ругалась. И именно это ее молчание заставило меня стыдиться, а по прошествии многих лет – искренне сожалеть и часто крутить эту картинку в голове. (Светлана)
Мне было 17 лет, 10-й класс, весна. Очень сильно поругалась с мамой (уже не помню причины). Крики, обвинения с обеих сторон. Очень сильно разозлилась, ночь не спала!
Под утро накропала ультиматум, повесила на кухонную дверь и с чувством правильности всего происходящего – ведь я отстояла себя – ушла в школу.
Иду домой, мысленно настраиваясь на скандал. Дома никого нет. А на кухонной двери висит мой ультиматум с исправленными орфографическими ошибками.
Почему-то сразу слетела вся спесь и стало неловко за свою вспыльчивость.
Надо отдать моей маме должное, она потом ни разу не вспомнила об этом и не ткнула меня носом в мой революционный документ. (Наталья)
Я была тем ребенком, у которого «не было переходного возраста», очень послушная и удобная, хорошая. Зато случился кризис среднего возраста – и я очень рада тому, что смогла выбраться из него продуктивно с помощью психолога и своей работы, конечно. Иначе так и была бы очень удобной, но уже не только для родителей, а для всех людей вокруг. Продолжала бы не слышать себя. Зависеть от чужого одобрения. В общем, все то, что так нравилось родителям, распространилось и на всех окружающих меня людей.
Меня, можно сказать, и не было, был лишь не мешающий никому жить человек. (Настя)
Помню очень болезненную для меня историю из седьмого класса. В 14 лет я была влюблена в девятиклассника из нашей школы. Если мерить чувства по стобалльной шкале, там были все 500 баллов.
Я всегда ходила в школу с фотоаппаратом (мобильных телефонов еще не было). И сфотографировала мальчика на перемене, напечатала несколько его фотографий и положила себе под оргстекло на письменный стол.
Там было много других фотографий, и я надеялась, что родители не обратят на эти фото внимания.
Но однажды мама зашла в мою комнату и сказала, что нам нужно поговорить. Спросила меня, что это за фото и кто этот мальчик. Я сказала, что просто старшеклассник.
И мама вдруг задала вопрос, который показался мне очень бестактным: «Ты что, любишь его?» Я очень растерялась и смутилась, ответила: «Нет». – «Тогда лучше убери их, это нескромно. И папе это может не понравиться».
Я убрала фотографии. Помню, когда я делала это, мне было так больно, что я даже не могла плакать – казалось, что если я разрешу проявиться хоть каким-то чувствам, мое сердце разорвется. (София)
Я была сама по себе, так как папа много работал, и мы вообще ни в чем не нуждались, а мать больше возилась с младшим братом. Когда родители были вместе в свободное время, они постоянно скандалили.
К моему счастью, у меня не было проблем со школой – я нормально училась и была активистом всех школьных и внешкольных движений, у меня было несколько разных по интересам компаний и, как следствие, не было проблем с общением. Но мне очень хотелось ходить с родителями в парки, ездить на море (у нас была такая возможность).
У меня была огромная потребность в общении с родителями. (Лейла)
Я росла в советские времена. Меня всегда дома ругали и обсуждали, но я не могла сказать «Хватит!», просто молчала и не понимала, за что со мной так. Это сейчас я осознаю, что родители боялись, вдруг я принесу в подоле и не закончу школу, хотя я даже не дружила с мальчиками.
Я думала, что, если я стану замечательной, они это увидят.
Я записалась на различные кружки. Занималась спортом.
Стала самой лучшей в спорте, в танцах, в чтении стихов, но увы – родители все равно остались недовольны.
И я даже написала письмо в детдом, что очень хочу жить у них, но не дома.
Мне 55, и я так и не научилась любить себя, позволяю многим обращаться со мной так же, как и родители.
Жизнь проходит – а вспомнить нечего.
Хотите, чтобы ваши дети были счастливы, – обращайтесь с ними уважительно, следите за речью, когда делаете замечания.
Учите любить себя и жизнь.
Не зря же говорят, что мы родом из детства. (Татьяна)
Как улучшить отношения с подростком за один шаг
В своих соцсетях я обратился к родителям с простым вопросом: «Какое одно действие помогло вам улучшить отношения с подростком?» Получился впечатляющий сборник рецептов по выстраиванию контакта – ведь ответов были сотни!
В этом разделе вы найдете список самых действенных шагов, которые упоминались чаще всего, подкрепленный личными историями и живыми примерами.
Обращение к подростку с настроем, что он добрый, хороший и заслуживает уважения. Он чувствует интонацию и меняется на глазах. Идет навстречу и тоже старается объяснить мне свое видение, чтобы я его поняла.
Попробуйте добавить улыбку в голос и постарайтесь слушать подростка. На самом деле это очень маленький шаг, но он может помочь улучшить отношения.
Бросать все и переключаться на него, если он подошел, не важно, чем была занята.
Встречаясь с ребенком, в первые минуты максимально внимательно и дружелюбно слушать его! Самое важное подросток говорит именно в это время!
«Удивляться с одобрением». Первый случай: сын ушел гулять – было солнечно, но вдруг налетели тучи, я волнуюсь, телефон недоступен. Оказывается, забежал к бабушке за зонтиком и пришел домой почти не мокрый. «Ничего себе, вот ты удивил меня, еще и зонтик нашел!» Второй случай: заперся в своей комнате, думала, играет в телефоне, выходит – приносит корабль из старого лего, который сто лет назад подарили. «Вот удивил, оказывается, и лего тебе еще нужен, поставь корабль на холодильник, чтобы кот не достал».
Относиться с уважением и интересом как к любимому взрослому другу. Все, что я не могу позволить себе по отношению к своему другу – кричать, требовать, учить, воспитывать, упрекать, – прекратить делать.
С дочкой отношения улучшились, когда я прокачала навык «заткнись и слушай». Дико тяжело было в первое время. Зато она стала мне что-то рассказывать из школьной жизни, пересказывать сюжеты сериалов.
Во время одного из разговоров с сыном осознала, что он и сам постоянно думает про свое будущее. То, что ему на все пофиг, – только видимость.
В самый тяжелый период нашей жизни мы брали кофе в любимой кофейне и просто часами гуляли по городу и паркам… И я просто слушала… Любую дичь, не перебивая и не осуждая, думая лишь о том, что со всем справимся, главное, что живой.
Попросила дочку позвонить, если будет нужна моя помощь. Позвонила ночью, и я ее слушала и слушала. В конце она сказала: «Спасибо, мам».
В начале этого года, когда только началась подготовка к ЕГЭ и сыну было очень сложно перестроиться с пофигистичного стиля в учебе на стиль «жопувкулак», его бомбило жутко. И я сначала его пыталась успокаивать, переубеждать. На второй раз поняла, что эта стратегия вообще не работает, только хуже становится.
Говорю: «Давай так, я молчу 15 минут и тебя слушаю, а ты все эти 15 минут высказываешь мне все, от чего тебя бомбит. Вообще все. А я просто слушаю». Только дважды были эти 15-минутки. Одна из них – со слезами отчаяния. ЕГЭ сдал.
Не перебивать, когда начал говорить. Свои советы себе советовать, а ребенка – слушать.
Дать поплакать, высказать все. Это было больно слушать, но я выслушала молча, хотя хотелось плакать, кричать и заткнуть его. Сказала, что мне очень жаль.
«Прости, что не выслушала раньше». На следующий день он подошел, обнял и позвал гулять, как мы гуляли, когда он был совсем малышом.
Дочь надо выслушивать, не высказывая своего мнения. Ей просто нужно поныть, пожаловаться, обдумать вслух свои отношения с окружающим миром. Бывает тяжело не комментировать и не давать советов, зато после такого взаимодействия рядом просто чудо-ребенок.
Только не «Ой, все, самдуракделайкакзнаешь», а с другим посылом: «Решение за тобой. Ответственность твоя. Если тебе будет надо, я помогу». И потом никаких «Я же говори-ила!»
Помогло от***аться (именно так, более мягкие синонимы не подходят). Признать, что рядом уже взрослый человек, а не ребенок, и начать жить своей жизнью.
Перестать смотреть электронный дневник. Вообще с сентября – ни разу.
С сыном находили общий язык, когда я не напоминала, что он должен сделать. Наконец дошло, что эти разговоры портят наши отношения, и я прекратила приставать к нему. С трудом. Но помогло очень.
Остановить себя и сутки не делать ни одного замечания и не ругать. Тогда я впервые четко осознала, что за несколько недель наше общение превратилось в череду претензий и упреков. Я это остановила. Через день покоя такое состояние уже не вернулось, стало легче и лучше.
Я возмущалась, орала, потом долго бубнила, даже не помню, по какому поводу, – это отдельная боль, – а его вдруг вырвало. И тут до меня дошло наглядно, что «тошно уже от тебя, хватит» – это правда, чертова правда. Его изнутри разрывает. И меня как бабка отшептала.
В последнее время ищу возможности и темы поболтать ни о чем (каникулы же). Устроили после ужина баттл из мемов, так как в семье любим собирать смешные мемы. Все время то ему было не смешно, то я не понимала, ведь юмор у нас отличается. Но на одном меме рассмеялись дружно, зашло всем, и в этот момент мы переглянулись – это был очень теплый, понимающий и родной взгляд моего сына.
Делитесь с подростком своими переживаниями и планами: как дела на работе, что было интересного, жалуйтесь, просите совета. Сначала слушает вполуха, кажется, не слушает совсем, но ничего, я не сдаюсь. Через какое-то время сама спрашивает, как мои дела, и делится своими.
Мне помогло признать особенности детей, принять их и перестать делать вид, что они просто плохо стараются, и перестать думать, что если давить сильнее, то у них будет получаться то, что не получалось.
С каждым пришлось принимать свое: со старшей – отсутствие математического склада ума (тогда это казалось катастрофой), со средним – СДВГ и повышенную эмоциональную чувствительность, с младшей – дислексию и дисграфию. Когда я начала иметь дело со своими живыми детьми, а не с моими ожиданиями к тому, какими они должны быть, сразу очень многое изменилось.
Осознание и принятие того, что ребенок – это ДРУГОЙ человек, у него свои черты, привычки, желания, возможности и ресурсы, и именно все это я и люблю.
Отпустить и принять его таким, какой он есть! Пипец как сложно! Всего восемь слов! А кажется – прыжок в бездну!
Сказала: «Да черт с ними, с готовкой и посудой, поехали в бургерную, там и уроки сделаем!» – и поняла, как это классно. Не возиться на кухне, когда и так уставшая после работы, а потом не ждать, кто помоет посуду.
Дети начинают спорить, чья очередь… Просто уехать в кафе, занять большой стол, заказать, кому что нравится, кайфануть без мыслей о посуде, просто поболтать и даже попить кофе, пока дети сидят в тетрадях.
Когда сын рассказывает что-то для него важное (обычно из компьютерных игр), я, как всегда, активно слушаю… но удерживаю себя изо всех сил, чтобы не произнести: «А вот если бы ты так же химию делал, то результат был бы суперский!» Ну или любое «мудрое» умозаключение в конце о любой пользе чего-то.
Сколько сил это мне стоит! Я прямо затыкаю себя. А когда не успеваю и фраза уже пошла: «А ты… (тут должны быть мои мудрые поучения)» – резко меняю тему на уточняющий вопрос: «А ты-ы… каким оружием этого орка выиграл?» Уф! И беседа спасена!
Стали принимать у себя дома его друзей, всех! Готовили им вкусное, кормили, давали ночевать без ограничений. Обнимали щедро. Смеялись с ними, восхищались их достижениями, хвалили.
У них потребность общаться есть, просто не всегда есть темы, которые интересны нам. Но нам придется этим заинтересоваться, чтобы сохранить отношения. И музыку их слушать без скрежета зубов, да-да.
Купила игровой комп. Все отговаривали, сыну поверила и договорились по времени игр. Теперь сама играю – как сложно, оказывается. В «Дискорде» аватарки себе примеряю, на YouTube дикие видео смотрю – другой мир для меня, но есть что обсудить.
Впервые решилась полазить с сыном в веревочном парке.
Он шел впереди и опекал меня. Я стала лучше понимать, как это непросто (сын занимался спортивным туризмом).
Когда произошла накладка в расписании, сцепила зубы и оставила ему футбол вместо занятий английским.
Через год только нашла возможность снова воткнуть английский, сохранив футбол.
Наверное, таким решением можно назвать мое увлечение его играми. Тот же «Genshin». Иногда сижу рядом, спрашиваю, интересуюсь. И вот мне уже несколько раз в день отправляют мемчики по игре и по разным аниме, и вот через игру я узнаю своего ребенка, его взгляды на жизнь, которые вижу от его отношения к героям и их поступкам. Для нас это был выход.
Несколько лет даю возможность сыну попробовать себя в разных занятиях (спортивная акробатика, батуты, брейк-данс, шахматы и т. д.). Как-то мимо все. В итоге для здоровья остались тренировки в бассейне и английский.
А недавно предложила мотокросс, думаю, что волновалась больше сына (ему скоро 12 лет), но виду не подала. Какую испытала гордость за него, не передать словами, а главное, увидела, что ему в кайф. Теперь на каникулах раз в неделю он на площадке с тренером, а я любуюсь на езду. Пока нашли такую точку соприкосновения и тему для обсуждения.
Серьезно отнеслась к идее дочери запустить свой бренд одежды, помогла составить бизнес-план, а потом – искать подрядчиков.
Отпуск вдвоем. С ним. Без младшего брата и мамы. И куча тем для разговоров нашлась сама собой. Сказал, что очень ценит наши поездки вдвоем.
Поездки буквально на два дня в другие города, только вдвоем! Причем расслабиться и дать ему возможность самому выбрать куда, купить билеты и по им продуманному маршруту шататься целый день и просто разговаривать! Еще нравится смотреть с ним его фильмы и сериалы и обсуждать происходящее на экране, понимать поступки героев (даже откровенно плохой фильм иногда содержит много полезного для обсуждения с подростком).
Раз в месяц выбираемся с моим подростком вдвоем: или билеты в театр куплю, или он фильм в кинотеатре выберет. А может, просто в кафе зайдем на какао с зефирками и шоколадной бомбой. Что-то рассказывает про компьютерную игру или свою виртуальную подругу из другого города. По пятницам часто вдвоем с ним смотрим фильм перед сном или в настолку играем.
Сейчас он думает, что в день рождения проснется один (младшие в садике, а мы на работе). Но мы уже взяли день отпуска с мужем, сюрпризом втроем планирую на VR-игру съездить, пострелять зомби. Люблю, когда сын чего-то не ждет и очень рад.
У меня дочка, 15 лет. Что помогает:
1. Готовить вместе.
2. Взять кофе и пойти гулять в парк.
3. Смотреть вместе TikTok.
4. Посылать друг другу мемы.
Мое детство прошло в атмосфере «все функционально, а кто возмущается, тот зажрался». А у меня был богатый внутренний мир, до которого никому не было дела. Поэтому помогают мелкие действия, которые показывают ребенку, что я на его стороне: например, предложить пригласить к нам старого друга, если не удалось с ним повидаться на даче (начинался скандал с отказом уезжать с дачи, а надо было). При этом, видимо, нельзя лезть в душу, когда тебя туда не приглашают.
Во время продолжительной истерики подростка вместо того, чтобы взорваться и задавить ором, надо выдохнуть, зайти в его комнату, помолчать и спросить: «Ты расстроен?» В этот момент почти в 100 % случаев ребенок обмякает, садится рядом, часто плачет, выпускает из себя свою боль и через некоторое время приходит в себя. В какой-то момент, уже после слез, предложить ему чайку с плюшками.
Младшая жалуется на все и всех, я яростно ее поддерживаю и ругаю тех, кто ее обидел. Громко и смачно. Называет это «Уровень поддержки – мама». И обиды у нее улетучиваются.
Проявили поддержку и здравый смысл. Когда нас вызвали в школу на разговор к директору, поддержали сына.
Во время диалога были полностью на его стороне и прикрывали, не позволяя задавить напором «про нравственность и ответственность». Сын ответил нам по-взрослому и адекватно улучшил вопрос дисциплины.
Прошу о помощи сына. Спрашиваю советы у него и его подруги, например, какой образ мне сделать на выпускной – с удовольствием прислушалась и осталась довольна. Хвалю.
Много рассказываю о своем подростковом и юношеском периоде жизни – всегда внимательно слушает и вопросы задает. Помогаю чем могу, – когда попросит. Перестала предугадывать и все делать наперед. Поддерживаю его в предпринимательстве. А главное – живу своей жизнью и стараюсь делать ее интересной.
Мы тут оценки выставляли второму курсу, нужно было диктовать циферки и заполнять ячейки в таблице. Так хохотали в результате и прямо удовольствие получили от совместной работы. Ну и помог он мне здорово.
Я попросила его составить для меня плейлист. Мы оба получили удовольствие, он – когда подбирал для меня музыку, а я – оттого, что получила заботу и внимание.
Отпустила учиться из Самары в Физтех-лицей (Московская область) после девятого класса, хотя дома был «рассеянный с улицы Бассейной». Поверила в него, и он справился.
С легким сердцем отпустила во взрослую жизнь. Без анализа и страха ситуации. Сын поступил в универ и переехал жить в съемную квартиру. И, о боги, разве это возможно – магическим образом я стала «мамочкой», «мамулей», которой он пишет или звонит каждый день. Оказывается, очень любит и часто приезжает в гости, хотя изначально искал квартиру подальше от родителей – минимум 40 минут на метро, – думая, что я буду его контролировать.
Прошло 1,5 года, и сейчас он смотрит квартиры поближе к нам, дружит с младшей сестрой и братом. Оказалось, самым дискомфортным для него были контроль и оценивание действий. А я боялась, что он наделает всяких глупостей, и тем самым незаметно для себя давила на него.
Поняла, что подросток повзрослел, хотя вначале было трудно осознавать это и отпускать на ночевки к друзьям. В большей степени ему нужно было понять, где хорошо, а где плохо. После одной неприятности подошел и крепко обнял меня. Понял, что и ночевать у друзей, и одновременно ходить на работу никак не получается.
Было много конфликтов вокруг занятий музыкой. Десять лет труда – и вдруг решил бросить. Я сначала заорала, а потом решила отпустить. Сказала: решай сам, как лучше для тебя, я поддержу. Напряжение ушло и конфликты прекратились. Стал снова заниматься, все сам.
Сейчас готовится в консерваторию поступать.
Вспомнила себя в 15 лет. Поняла и приняла, что моя дочь – такая же полноценная личность и не важно, сколько ей и мне лет. Как оказалось, совсем непросто выключить функцию «ямамамнелучшезнать». Но работа каждодневная и, думаю, еще довольно длительная.
Особенно помогло перестать бояться за него. Отключить вот это: «Как же он, такой… будет справляться в жизни?»
Я осознала, что становлюсь в позицию ребенка сама, когда воспринимаю взбрыки моего подростка как личную обиду. Это помогает не эскалировать конфликт и, естественно, улучшает отношения.
Я ору только тогда, когда устала или в стрессе. В других состояниях ребенок не бесит, хотя делает все то же самое.
Я обнаружила у себя страх быть «слабой мамой», и это меня заводило мгновенно. На любое «нет» я пыталась продавить «да». Как только меня осенило (с психологом нашли, что я свою маму считала слабой), отпустило – и я смогла нормально реагировать, без триггера.
Ме-едленный вдох и выдох, удерживая фокус внимания внутри, с вопросом: «А что это со мной сейчас происходит?
Выдыхай, моя хорошая». Это в самые острые моменты, когда прибить хочется, работает магически – подросток как выключается. Однажды ушло в юмор, дочь спросила:
«А ты чего молчишь? Варианты казни обдумываешь?»
Если не можешь смотреть с любовью и видеть хорошее – не подходи сейчас к ребенку, пойди сделай что-то для себя.
Когда мне назначили терапию антидепрессантами, атмосфера в доме наладилась. У меня появилась энергия и посуду убрать после ужина, и разговаривать принимающе, и переступить через мусорный пакет с мыслью: «Завтра». Я увидела, какой качественной может быть жизнь и общение с подростком, когда ты не жмешь из себя последние силы все время.
Я научилась подходить и извиняться, если бываю требовательной и эмоциональной. Честно признаюсь, что ошибаюсь, ошибаться нормально, взрослые тоже люди. Я объясняю, что меня никто не учил воспитывать детей, для меня это новый непонятный опыт, я учусь. Спрашиваю, какое решение проблемы видит мой ребенок. Это особенно помогает наладить контакт.
Я объясняю на словах ситуацию как бы со стороны, проговариваю свои эмоции и чувства – и ответные эмоции и чувства ребенка. Мои действия и старания – и ее действия и старания. Главное – не перетягивать одеяло на себя и не делать из себя жертву, а из ребенка тирана. Мне было тяжело, так и хотелось прикинуться обиженкой. Но когда все по-честному, оба видят, что не так.
И можно договориться.
Честно сказала, что стараюсь быть ближе и ужасно больно, если не выходит.
Когда говоришь: «Извини, но…» – надо научиться не произносить ничего после «Извини».
Стараюсь всегда помнить, что пубертат закончится, а воспоминания о нем останутся. Трудности пубертата поблекнут на фоне трудностей взрослой жизни. И тут самое важное – каким отцом я останусь в памяти дочери: эмоционирующим и осуждающим или понимающим и поддерживающим. Стараюсь обходиться без насилия, разговаривая и логически обосновывая свои требования. Не всегда получается, но я искренен, и даже если занервничал и рубанул лишнего, признаю свою неправоту. Да, я не идеальный отец, простите, а кто здесь идеален?
Общаться, когда есть у него потребность. Перестать критиковать, советовать и переживать. Разрешать гостей приводить. Баловать вкусняшками без повода.
Обнимать.
«Я тебя люблю, несмотря ни на что!» и обнимашки.
Всегда говорю перед важными событиями: «Ты справишься, у тебя все получится». И – волшебство – это работает.
Обняла, когда его трясло перед первым ЕГЭ. По его реакции поняла, что это то, что надо было.
Дождаться, когда сам придет и попросит помощи, а когда придет, удержаться, не ерничать и не подкалывать.
Второе прямо тяжко.
Когда просит уйти – уходи, не дави. Не обесценивай чувства словами: «Ой, да ты потом еще смеяться будешь».
Скажи: «Мне горько вместе с тобой, чем я могу помочь?» Нет нравоучениям в стиле «я в твои годы», ваши годы – это ваши годы. Больше поддержки, и любите безусловно.
Переписываться с ним в мессенджере, тогда он успевает думать, а не только эмоционировать.
В момент, когда она меня сильно бесила и я была готова сорваться, представляла на ее месте значимого коллегу, которого уважаю. После этого сразу мой тон и выражение лица становились адекватными.
Не избегать сложных разговоров.
Никогда не ругаться в машине, там слишком замкнутое пространство, это как курить на бензоколонке.
Всем родителям самим сдать ОГЭ и ЕГЭ, чтобы понять, что это ужас как непросто.