Победу над печкой отпразднуй — победа твоя велика.
Пусть лавром и златом червонным чело увенчают героя,
Пусть службу отслужат монахи и колокол громко звонит.
Ты выбросил печь аббатисы, ты, князь, сотворил это чудо!
Мне стыдно об этом поведать, что сделать не стыдно тебе».
Князь выслушал молча, не дрогнув, всю речь, словно кость проглотивши,
Он с гневом вздохнул, выпрямляясь, и злость глубоко затаил.
Когда же он был возведен на престол, то, прежде чем-войти в церковь св. Юрия, он обратился к аббатисе с такими словами: «Мне кажется, что теперь, когда аббатиса изгоняется вон из нашей страны, священникам более приличествует распевать песнопения и звонить в колокола, чем это было тогда, когда ломали ее печь. И вот смелый, славный оружием муж торжествует победу и чело его венчает лавровый венок уже не по случаю завоевания башен и городов, а по случаю изгнания тебя, аббатисы, владелицы этой печи». И, согласно приказу, аббатису быстро усадили на воз и в более короткое время, чем то, которое потребовалось, чтобы рассказать об этом, вывезли за пределы Чехии.
15
После происшедшего новый князь отправился в Моравию, чтобы навести в ней новые порядки. В свое время его отец разделил Моравию между своими сыновьями: половину ее он отдал Вратиславу, а вторую часть — Конраду и Оттону[351]. Яромир, отданный в учение, пребывал в то время еще в стенах школы. Князь Спитигнев послал грамоту первым людям Моравии. В этой грамоте он поименно перечислил из всех городов мужей, которых считал самыми лучшими и благородными, и приказал им, во имя сохранения их жизни, выйти навстречу ему к городу Хрудиму. Указанные люди выполнили приказ и встретили князя уже за сторожевыми воротами, в Грутовом поле[352]. Князь был разгневан тем, что они прибыли не в указанное им место. Он приказал их схватить и связать и отправил их в заключение, распределив по разным городам. Коней и оружие их князь разделил между своими, а сам отправился в Моравию. Брат его Вратислав, услышав об этом, очень испугался и ушел в Венгрию, оставив свою жену в городе Оломоуце. Король Андрей[353] принял [Вратислава] весьма приветливо и все время обращался с ним с уважением. Князь же Спитигнев, устроив все в Моравии согласно своему желанию, взял к себе своих братьев, чтобы они были с ним при его дворе. Конрада он поставил во главе ловчих. Оттона сделал начальником над пекарями и поварами. Захваченную же невестку свою Спитигнев сослал в один сильно укрепленный град под названием Лешчен[354], поручив надзор за ней правителю града Мзтишу.
Однако Мзтиш сторожил [узницу] не так, как подобало сторожить такую госпожу, ибо каждую ночь он прикреплял цепью ее ногу к своей. Муж [узницы], узнав об этом, пришел в сильное волнение. О том, как он отплатил правителю города за столь необдуманные действия, станет ясно из последующего.
16
По прошествии месяца, при посредничестве епископа Севера и вельмож, князь освободил невестку и дал сопровождающих, чтобы ей возвратиться к мужу. Однако она должна была скоро родить, и по причине быстрого пути она причинила себе вред. Через три дня эта прекраснейшая из женщин испустила дух, так как не смогла разродиться недоношенным ребенком. Король Андрей, видя как его гость сокрушается по поводу смерти жены,
Стал юношу тешить в печали и с лаской ему говорить:
«Дорогой мой гость, да сделает господь тебя счастливым. А что до остального, то возложи на бога заботы и надежды свои и он сделает так, что твою печаль скоро заменит радость. Ведь часто бывает, что к человеку приходит удача как раз оттуда, откуда он меньше всего ее ждет. Будь мужествен [при мысли] о смерти своей жены и не убивайся сверх меры, как будто с тобой одним произошло что-то необыкновенное. Ведь всем людям известно, что
Всякое тело людское снова к исходу идет».
Сказав так,[король Андрей] повел печального [гостя] к столу, где они подкрепились обильной едой и повеселели от изысканных вин. По воле случая у короля была единственная дочь, по имени Адлейта[355], уже созревшая для брачного ложа, очень красивая собой;
У всех женихов и надежды и страсть будила она.
И едва гость увидел ее, он полюбил ее горячо; добрый король не препятствовал [этой любви] и вскоре выдал дочь замуж [за Вратислава]. Когда об этом узнал князь Спитигнев, он предусмотрительно стал думать о том, как предотвратить нападение своего брата вместе с венграми на Моравию. Он отправил послов [к брату], вызвал его из Венгрии и вернул ему города, которые тому дал некогда отец в Моравии. Ибо князь Спитигнев в разрешении дел был человеком благоразумным и знал, когда следует натянуть тетиву, и когда опустить. Среди других его достоинств я прежде всего хочу указать одно главное, которое достойно упоминания и может служить его потомкам примером для подражания. Было у него в обычае, находясь во время великого поста в монастыре, среди монахов и каноников, раздавать там милостыню, присутствовать на всех службах и ревностно отбывать вечерни и молитвы. Так что еще до утренней службы коленопреклоненный или с простертыми руками, он прочитывал весь псалом. После ночной же службы, подобно монахам, он хранил молчание до первой обедни; еще натощак приводил в порядок церковные дела, а после обеда вершил светский суд. Епископский плащ и сутану священника[356], которую он надевал поверх в начале поста, он носил в течение всех сорока дней, затем в страстной четверг он отдавал одежду своему капеллану[357], считая, что будет правильным и угодно богу, чтобы тот, кто трудился во время покаяния, не уходил с пустыми руками в день великого праздника.
17
В лето от рождества Христова 1056.
В лето от рождества Христова 1057.
В лето от рождества Христова 1058. 2 августа умерла чешская княгиня Юдифь, жена Бржетислава, которую Спитигнев, ее сын, изгнал из своей страны. Не умея иначе отомстить своему сыну за нанесенную ей обиду, она вышла замуж за Петра, венгерского короля[358], в отместку Спитигневу и всем чехам. Впоследствии сын ее, князь Вратислав, перенес тело ее из Венгрии и похоронил ее в Праге, рядом с ее мужем Бржетиславом, в церкви святых мучеников Вита, Вацлава и Адальберта.
В лето от рождества Христова 1059.
В лето от рождества Христова 1060, когда князь Спитигнев на праздник св. Вацлава прибыл в Прагу, он увидел, что церковь св. Вита не столь велика и не вмещает всего народа, который приходит на святое празднество. Эту церковь воздвиг еще сам св. Вацлав, он построил ее наподобие круглой римской церкви, в ней находилось тело самого св. Вацлава. Вацлав построил также и другую церквушку — смежную, расположенную как бы в портике [той] церкви. Посреди нее, в узком месте, стояла гробница св. Адальберта. [Спитигнев], полагая, что лучше будет, если обе церкви будут уничтожены, а вместо них будет построена одна большая для обоих святых, сразу же большим кругом обозначил место для [новой] церкви и приказал заложить ее основу; закипела работа, стали воздвигать стены. Однако преждевременная смерть князя в следующем году неожиданно прервала это хорошее его начинание. В этом году, в то время, когда войско отправилось на войну[359] и военные знамена были уже подняты и князь проделал уже около одного дня пути, навстречу ему вышла одна вдова. Плача и рыдая, она стала целовать ноги князя, бежала за ним и кричала: «Государь, отомсти за меня моему противнику». Князь же сказал: «Я это сделаю, когда вернусь из похода». Тогда вдова спросила: «А кому ты поручишь отомстить за меня на тот случай, если ты не вернешься? Почему ты отказываешься заслужить награду от бога?» Тогда князь, по просьбе какой-то одной вдовы, прервал поход. Он справедливым судом отомстил за нее ее противнику. Что скажете на это вы, теперешние князья, не обращающие внимания на вопли стольких вдов, стольких сирот, надменно и с большим тщеславием взирающие на них?[360] Такими своими милосердными поступками, как мы уже сказали, Спитигнев снискал себе прозвище, и все называли его отцом духовным, защитником вдов. Но мы часто видим, как по тайному божьему промыслу дурные люди остаются, а хорошие — умирают. Так и этот, столь благородный муж, был отнят у этого света. Это произошло 28 января в шестой год княжения в лето от рождества Христова 1061.
18
После смерти Спитигнева на престол был возведен, с согласия всех чехов, брат его Вратислав, разделивший Моравию между своими братьями: восточную часть, которую раньше получил он сам, он отдал Оттону; эта часть была более пригодна для охоты и более обильна рыбой. Западную часть, ту, что граничит с немцами, отдал Конраду, который к тому же знал немецкий язык. Эта область более равнинна, покрыта полями и лугами и более плодородна.
Между тем в то время, когда солнце входило в первую часть созвездия Рыбы, юный и способный Яромир услышал о смерти своего брата Спитигнева, которого почитал со страхом и любовью не меньше, чем отца. Откинув свои детские опасения, он оставил учение и вернулся в Чехию в надежде получить некоторую часть из отцовского наследства. Князь Вратислав, брат его, считая, что Яромир заботится больше о светских подвигах, чем о подвигах на поле святой веры, стал упрекать [брата] в упрямстве. «Будь осторожен, брат, — сказал он, — берегись, чтобы из-за своего отступничества не быть отрезанным от целого, членом которого ты стал, и не угодить в ад. Некогда милость божья избрала тебя по предопределению своему для духовного звания; поэтому отец наш отдал тебя в учение, имея в виду, что ты станешь достойным преемником епископа Севера, если по милости божьей переживешь его».