Стремление не только поставить проблему индивидуума и массы, но и воплотить революционную массу непосредственно также ведёт к поискам новых средств изобразительности, и здесь существенно переосмысление приёмов репортажа и публицистики, с одной стороны, и лирики — с другой.
Чрезвычайно важна для романа интересующего нас типа новая концепция времени: настоящее всегда в системе координат соотносится с будущим, становящимся реальным фактором повествования. Это также и идея будущего, «прекраснейшего мира», «праведного суда» воодушевляет не только исторические упования авторов, но и определяет поэтический настрой романов. Для пролетарского романа характерно порой невнимание к «малому миру», это свойство преодолевается в чешском романе в известной степени уже в 20-е годы, можно говорить о предвосхищении художественной диалектики «микромира» и мира истории, которая будет достигнута только позднее. Вместе с этим в романах Ванчуры также и «малый мир» поэтизируется и приобретает эпохальную значительность.
Чешский роман, связанный с революционным направлением в литературе 20-х годов, сближаясь типологически с направлениями подобного же типа в других национальных литературах, занимает видное место в общеевропейском литературном развитии и по новаторству своих исканий, и по своему высокому художественному уровню.
Произведения чешской революционной литературы, о которых шла речь в данной главе, приобрели известность за рубежами Чехословакии только много позднее, а творчество Ванчуры до сих пор ждёт того признания, которое оно заслуживает. Мировую славу впервые завоевал роман, который, казалось, стоял особняком в чешской литературе, который по началу мало кем из соотечественников вообще признавался серьёзным литературным произведением. Речь идёт о «Похождениях бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека.
ШВЕЙК НА МИРОВОМ ФОРУМЕ
В озорной, пародийной рекламе, которую Гашек предпослал первому изданию «Похождений бравого солдата Швейка», осуществлённому за счёт самого автора, сообщается о «мировом успехе» романа:
«Одновременно с чешским изданием книга на правах оригинала выходит в переводах во Франции, Англии, Америке.
Первая чешская книга, переведённая на мировые языки! Лучшая юмористически-сатирическая книга мировой литературы!
Победа чешской книги за рубежом!» 1.
Рекламное объявление, явно рассчитанное на комический эффект своим несуразным преувеличением, оказалось пророчеством.
Бравый солдат Швейк пережил в критике, пожалуй, столько же злоключений, как и на страницах романа. Но как в романе Швейк выходит невредимым из самых головоломных переделок, так и в действительности, несмотря на насмешки или презрительное молчание критиков, популярность романа на родине и за границей росла, как снежный ком. Официальная критика буржуазной республики объявила эту популярность фактом внелитературным и дружно провозгласила, что «низменность и грубость Швейка» не позволяют говорить о нём как о художественном произведении. «Ярослав Гашек завоевал благодаря своей убийственной тривиальности и выражению идей общеевропейского пораженчества мировую славу», — писал известный в то время чешский критик Арне Новак. В западной критике до сих пор сохранилось презрительно-снисходительное отношение к «Похождениям бравого солдата Швейка» 2.
Сразу после выхода в свет роман Гашека воспринимался не только как литературное, но и как общественное явление. Националистические круги в буржуазной Чехословакии начали упорную борьбу против Швейка, который казался им воплощением разрушительных сил и который решительно противоречил их концепции национального характера и национальных задач.
Чешская националистическая реакционная печать 20-х годов говорила по поводу «Швейка», что это «большевистская зараза». Один из бардов, воспевавших в то время легионерскую славу, — Виктор Дык увидел в «Швейке» серьёзную опасность, подрывавшую оборонную мощь республики.
Чешские прогрессивные и прежде всего марксистские критики (И. Ольбрахт, Ю. Фучик, К. Конрад) энергично ответили на ту «войну со Швейком», которую начала реакция. Все они в той или иной степени отметили гашековское понимание народного мира как стихийной, но огромной силы, почувствовали неугасимый исторический оптимизм, оценили по заслугам его реалистическое мастерство.
За границей роман Гашека получил признание раньше, чем в Чехословакии. Сразу же по выходе в свет «Похождения бравого солдата Швейка» переводятся на немецкий язык, и немецкая, как и австрийская критика, пишет о романе как о произведении, имеющем мировое значение, называют её автора «гениальным», сравнивают его с Шекспиром, Сервантесом и Рабле. Так, статья одного из немецких критиков о «Похождениях бравого солдата Швейка» называлась «Санчо Панса без Дон Кихота», а в другой статье, опубликованной в берлинской газете, писалось: «Гашек создал тип, который будет жить в мировой литературе, как Санчо Панса, Обломов или Лепорелло». В этой же статье о книге Гашека говорится как о «гениальном художественном произведении» 3. Немецкие критики пытаются тогда же ответить на вопрос, какое место занимает книга Гашека среди произведений, откликнувшихся на первую мировую войну. Так, в рецензии, опубликованной в журнале «Дейтше цукунфт», критик утверждает, что сущность этой всемирной катастрофы наиболее глубоко раскрыта в произведениях трёх европейских писателей, и рядом с «Огнём» Барбюса, с книгой Л. Франка «Человек добр» он называет роман Гашека.
В то же время почитатели габсбургской монархии в Австрии также не могли простить Гашеку его немилосердной издёвки, часть австрийской критики приняла роман с возмущением. Так, венская «Ди культур» ехидствовала по поводу сравнения Гашека с Сервантесом: «Было бы очень жаль, если бы чешский народ мог породить только такого Сервантеса, не признающего ничего святого». А венгерская газета примерно в это же время вторит: «За границами родины писателя его роман не может рассчитывать ни на какой успех у читателей, сохранивших хоть немного благочестия и уважения к традициям» 4.
Ещё более непримиримого врага справедливо почувствовал в «бравом солдате» немецкий фашизм. «Похождения бравого солдата Швейка» попали в число книг, которые сжигались на кострах, пылавших в немецких городах в мрачную эпоху фашистского господства.
В оккупированной гитлеровцами Чехословакии голос Швейка слышался в подпольных радиопередачах, его весёлая насмешка, его злые шутки, его остроты звучали на улице, в трамвае, в диалоге между случайными соседями по очереди, они передавались шёпотом, одного намёка было достаточно, чтобы вызвать улыбку надежды и смех презрения. Швейк, невинно ухмыляясь, не переставал издеваться над предписаниями всесильных оккупантов, над «непобедимостью вермахта», над «величием фюрера» и бдительностью гестапо.
На русский язык роман Гашека был впервые переведён в 1926 г. Критика сразу же отметила его антимилитаристский характер, а успех у читателя был огромен. По данным на первое января 1972 г., роман Гашека вышел в СССР в 111 изданиях на 18 языках народов СССР тиражом около семи миллионов.
С годами огромная популярность и значение «Похождений бравого солдата Швейка» не уменьшается. Роман переведён на многие и многие языки, бравый солдат Швейк победоносно шагает по всем континентам. Его смех особенно громко звучит там, где ещё не побеждено всё мёртвое, враждебное человеку, тупое и косное. А сторонники этих враждебных человеку сил от всей души ненавидят «бравого солдата», понимая, какую страшную опасность он для них представляет.
Б. Брехт заметил как-то, что если бы ему пришлось назвать три произведения, представляющие в нашем столетии литературу мирового значения, то одним из трёх был бы роман Гашека. Вопрос о месте романа среди выдающихся произведений мировой литературы напрашивается, но, кроме общих соображений, до сих пор в литературоведении на эту тему почти ничего нет.
Конечно, вопрос о роли романа Гашека в мировой литературе осложнялся из-за позиции самого автора. Его презрение к литературным канонам было так велико, что надо действительно преодолеть известное внутреннее сопротивление, чтобы причислить «Похождения бравого солдата Швейка» к «высокой литературе». Непривычна и композиционная свобода романа, и нарочитая грубость выражений, и множество солёных шуток и рискованных ситуаций, и даже уничтожающая злость литературных пародий, вкраплённых в роман.
Для того чтобы говорить о месте романа Гашека в современной и мировой литературе, необходимо внимательно всмотреться в чрезвычайно оригинальную и отнюдь не простую структуру этого произведения.
При чтении «Похождений бравого солдата Швейка» не сразу придёт в голову, какой парадокс заключён в самом сопоставлении жанра и тематики этого произведения. Комический роман-эпопея о мировой войне!
Первая массовая бойня, с которой столкнулось человечество, стала темой многих произведений. С устрашающей точностью раскрыли ужас её серой повседневности Ремарк и Хемингуэй, страстное, мотивированное обвинение вынес ей Анри Барбюс, ей посылали патетические проклятия экспрессионисты, кошмарно гротескной предстала война в романе соотечественника Гашека В. Ванчуры «Поля пахоты и войны». Немало «бардов» воспевало воинскую доблесть и военную романтику, оправдывали и даже возвеличивали чудовищное кровопролитие. Но кому могло прийти в голову изобразить войну в романе, каждая страница которого вызывает смех? Очевидно, прежде всего для этого надо было найти какую-то особую точку зрения, особую дистанцию. И Гашек нашёл её. Этой своеобразной позицией писателя определяются и особенности романа как реалистического гротеска, и вся многоликая стихия комического у Гашека. Попробуем разобраться, в чём тут дело.