– Да, вот она, красивая жизнь. Тьфу, опустился до уровня свиньи, – проговорил обозленно Зуб. Все оказалось не так, как он себе представлял. Казино, красивые женщины – все оказалось обманом. Казино – обычным игорным притоном, где «раздевали» лохов. Красивые женщины – обычными проститутками, которые высасывали деньги не хуже рулеточных крупье. За три дня «новой» жизни он потратил половину денег, полученных от банкира.
Это ему было явно не по вкусу, он решил вспомнить молодость, пройти по дружкам, с которыми вместе сидел. Теперь он мог их угостить. И угощал по полной программе.
Еще раз глотнув воды из крана, Зубов подошел к зеркалу, висевшему на противоположной стене. Оттуда на него пялилась небритая физиономия с фиолетовыми мешками под глазами и мутными зрачками. Ни дать ни взять, пропойца из подворотни.
– Нет, так недолго и спиться, – закуривая сигарету, сказал Зуб. Надо было чем-то себя занять.
Друганы предлагали разные варианты: кто заняться угоном иномарок в Москве и перегонкой их на Кавказ, кто съездить в Казахстан за «дурью», кто выбить долги из барыг и многое другое. Но решиться на что-то Зубов не мог, он все-таки был в команде.
Сняв трубку телефона, он набрал номер Валета, но там никто не ответил.
«Черт, может, что случилось? – В еще не совсем трезвой голове мысли путались, рисуя в воображении разные ужасы. – Может, Валета пришили, а банкир не знает, где меня искать. Ведь все было через него. Что теперь?»
Ответ сам собой пришел в голову. «Ну, если гора не идет к Магомету, то Магомет пойдет к горе». Докурив сигарету, Зуб отправился в ванную приводить себя в порядок перед визитом в банк.
Контролируя входы в банк, Пистон сидел за аппаратурой слежения по десять-двенадцать часов. От свечения мониторов уже болели глаза.
Первые три дня прошли безрезультатно, никого даже похожего на Анселя-Зуба не было. Несмотря на безрезультативность наблюдения, все равно решили продолжать. Пистон сидел за мониторами, время от времени его подменял Сэнсэй. Прапор с Бодуном сидели в арендованной машине на соседней улице.
Откинувшись на спинку кресла, Пистон забросил ноги на стол, заставленный мониторами, и смотрел на экраны, пытаясь обнаружить что-то интересное. Но все было по-прежнему будничным.
Во второй половине дня Виктор неожиданно обратил внимание на высокого, худого мужчину, который, широко шагая, направился к центральному входу в банк.
Что-то неуловимо знакомое было в этой долговязой фигуре. Мозг, загруженный долгие дни одной проблемой, выдал сигнал тревоги.
Вскочив со своего места, Савченко схватил клавиатуру, максимально увеличил изображение стеклянной двери. Человек, приблизившись к ней, потянул пластиковую ручку на себя, на мгновение развернувшись лицом к объективу телекамеры.
– Черт, – выругался Пистон. Нажав несколько клавиш компьютера, он тут же услышал утробное урчание принтера. Через несколько секунд перед ним лежал портрет посетителя. Взяв со стола трубку мобильного телефона, быстро набрал номер телефона Прапора.
– Да, слушаю, – раздался голос Гаранина.
– Он появился.
– Ты не ошибся? – возбужденно спросил Прапор.
– Вечером зайдешь, подарю его портрет, – ответил Виктор.
– Ладно, сообщишь, когда он выйдет.
– О’кей…
Появление Зубова в банке едва не вызвало у Еремушина инфаркт. Услышав от секретаря, кто находится в приемной, Вениамин Альбертович на минуту лишился речи, потом, сообразив, что пауза затянулась, поспешно произнес:
– Пусть войдет, и чтобы нас никто не беспокоил.
Зуб вошел в кабинет с широкой улыбкой на лице и, бросив: «Добрый день», тут же провалился в кресло перед столом президента банка.
– Вы что, с ума сошли? – срываясь на фальцет, вскрикнул Еремушин. – Вам же сказали, отдыхайте. Что, деньги кончились?
– Да нет, – улыбка сползла с губ Зубова, – просто я никак не могу дозвониться Валету, думал, может, что-то случилось? Может, нужна моя помощь?
– Все нормально, – буркнул Еремушин. – Между прочим, Суслов пытается сделать то, что вы недоделали.
– Но, может, я как-то смогу помочь? – уже без особого энтузиазма спросил Зуб.
– Нет, – коротко ответил Вениамин Альбертович, про себя подумав: «Еще не хватало, чтобы этот урка светился с нашими «быками».
– Ну не могу я без дела сидеть. Мне тут предлагали кое-что бывшие подельники, так я отказался. Может, зря?
– Еще чего не хватало, – возмутился Еремушин. Президент банка тяготился беседой с бывшим уркой. Но понимал, что обычный запрет ничего не даст, уголовника следует держать в узде.
– Ладно, Зубов, идите домой. Завтра приезжает Суслов, он вас и пристроит к делу. Действительно, нехорошо, что человек из команды не у дел.
Аудиенция была закончена. Зуб, удостоившись прощального рукопожатия, покинул кабинет.
– Он вышел, – доложил оперативник-«топтун», сидящий в машине, припаркованной на другой стороне улицы. – Ловит такси. Поймал. Уезжает.
– Проследите за ним, – зазвучал в динамике рации голос старшего оперуполномоченного МУРа Атеева. – И смотрите, на этот раз не провороньте этого птаха.
– На этот раз не провороним, – проговорил с усмешкой напарник «топтуна». – Как говорится, за одного битого двух небитых дают.
Съехав с тротуара, подержанная «Ауди» оперов устремилась вслед за темно-оранжевой «тридцать первой» «Волгой»-такси.
– Приготовиться, он садится в такси, номер… – проговорил в трубку мобильника Пистон, наблюдая за Зубовым. Но тут он увидел на другом мониторе, как вслед за «Волгой» рванула другая машина.
– Осторожнее, за ним «хвост», бежевая «Ауди».
– Ясно, – спокойный голос Бодуна внушал уверенность в успехе. – Отбой связи.
«Волга», попетляв по городу, остановилась перед Киевским вокзалом. Зубов, рассчитавшись с водителем, не спеша двинулся в направлении платформы пригородных поездов. Он не видел, как следом за ним шел «топтун».
Арендованная «Вольво» остановилась на том же месте, где минуту назад стояло такси. Сэнсэй вышел из машины и двинулся вслед за оперативником. Вдоль вокзала вытянулся стихийный рынок, где пожилые люди торговали сигаретами, водкой. Цыганки пытались всучить кожаную куртку, крепко сбитые мужички с пачками рублей готовы были по хорошему курсу поменять их на гривны или доллары. Зуб недаром выбрал это место: у вокзала можно было легко затеряться, сесть на электричку или смешаться с толпой, ожидающей на остановке троллейбуса. Правда, и следить за ним тоже было несложно, главное, не лезть на рожон.
Сэнсэю было труднее, чем оперативнику. Во-первых, с Зубовым они были знакомы, и тот бы его сразу узнал. Во-вторых, приходилось наблюдать одновременно за двоими – и за милицейским «топтуном», и за лжелегионером.
Потолкавшись среди старушек, Зубов внимательно прочел расписание пригородных поездов, потом резко повернулся и быстрым шагом направился к станции метро. Оперативник тут же склонился над лотком с газетами и схватил первый попавшийся журнал. Сэнсэй успел укрыться за угол и встать в очередь к пивному ларьку. Зуб прошел, ничего подозрительного не заметив, спустился в подземный переход, ведущий на станцию метро.
Сэнсэй шел почти впритык к «топтуну», но в толчее подземки это было абсолютно незаметно.
Пройдя турникетные заграждения, Зубов остановился посреди большого зала, размышляя, по какой из трех линий ехать. Услышав шум приближающегося поезда на Филевской линии, Зуб сорвался с места и опрометью бросился вниз по лестнице. Следивший за ним оперативник тоже перешел на бег. Сэнсэй догнал его на лестнице и незаметно сделал подсечку. Оперативник рухнул и кубарем покатился вниз, собирая на себя не успевших увернуться пассажиров. На платформе образовалась куча-мала. Перепрыгнув через колышущиеся тела, Сэнсэй успел в последний момент заскочить в переполненный вагон. Двери с шипением закрылись, монотонный механический голос бесстрастно сообщил:
– Следующая станция – «Студенческая».
Пробравшись в глубь вагона, Сурмин обнаружил Зубова, который внимательно изучал рекламу туристического агентства, приклеенную к потолку вагона.
Сергей облегченно вздохнул, сейчас он обладал монополией на слежку за Анселем-Зубом.
Проснулись они поздно, громоздкие напольные часы в футляре из красного дерева пробили двенадцать раз. Лара открыла глаза и широко потянулась, потом ткнула в бок сопящего рядом Донцова.
– Просыпайся, соня, все выходные проспишь.
– У-у… – Олег сонно потянулся и, зевнув, спросил Ларису: – А сколько сейчас времени?
– Петушок пропел двенадцать раз.
– Во блин! – Майор как ошпаренный подскочил с кровати.
– Что случилось? – Лара удивленно подняла брови.
– Да у нас совещание, как говорится, общий сбор. Из-за этого банка, будь он неладен, – выругался Донцов, всовывая ноги в штанины.
– Даже в выходные нет вам покоя? – надевая халат, по-бабьи горестно вздохнула Лара.
– Какой покой? Покой нам только снится. Слышала бы ты, как мне «пистон» вставил вчера генерал, ты бы меня жалела еще больше.
– Я сварю кофе? – предложила она.
– Да, – кивнул Олег, – и сделай пару бутербродов: кто знает, когда закончится это совещание. Вот тебе с начальством повезло, бережет твою персону Никонов, не то что нас, грешных.
– Ты знаешь, – донесся с кухни голос Ларисы, – в последнее время, ну, я имею в виду после того, как мы стали с тобой встречаться, мой босс начал с подозрением поглядывать на меня.
– Вы, налоговики, вообще подозрительный народ, – чистя зубы, крикнул из ванной Донцов. – Помнится, ты тоже на первом свидании проверяла меня на «вшивость».
– Ой, ладно тебе…
Умывшись, майор прошел на кухню, где пахло ароматом свежесваренного кофе. Лариса нарезала хлеб.
– Великолепно. – Потирая ладони, Олег сел за стол и сразу же схватил большую фарфоровую чашку с густым ароматным напитком. Следовало торопиться.
Когда завтрак подходил к концу, раздалась трель телефона. Лара сняла трубку и через секунду протянула ее Олегу.