– Ты так долго прикидывалась парнем, что решила, что так оно и есть? – Мужчина вытащил свой меч и принялся вращать им.
– Может, я не вышла ростом, но держать этот меч мне по силам. Он, кстати, очень острый.
– Я уже трясусь от страха.
– Скоро ты вообще будешь мертвым.
– Вошла во вкус убивать мужчин, да? – Он нанес удар и заметно удивился, когда она проворно отбила его.
– Нет, вошла во вкус оставаться в живых. – Она ответила тихо, спокойно, старательно скрывая настоящий ужас.
– Я подошел к тебе с пустыми руками, меч в ножнах. И я не собирался убивать тебя. – Он тоже заговорил тихо и спокойно, явно пытаясь убедить ее сдаться.
– Ты, может, и нет, не собственными руками, но передашь тем, кто меня убьет. – Она отбила еще один его выпад.
– Ты прикончила Дево – знатного человека, которого слушал сам король. Мне нужно передать тебя в руки правосудия.
– Дево плевать хотели на правосудие.
Мужчина засмеялся и накинулся на нее с удвоенной силой. Жизель билась упорно, вспоминая все, что Найджел говорил о том, как следить за противником и как отражать удары. Ей стало казаться, что у нее появился шанс на победу. Пусть маленький, но все-таки шанс. И тут она вдруг ощутила острую, слепящую боль в затылке. Вскрикнув, Жизель зашаталась. Меч выпал, когда она схватилась за голову и рухнула на колени. Тот, кто нанес удар сзади, резко поднял ее на ноги, грубо выкрутив руку.
– Мне только-только начал нравиться наш бой... – сказал ее противник, поднимая с земли ее меч.
– Я не поверил своим глазам, когда объехал насыпь и увидел, как ты дерешься на мечах с этой сукой, – проговорил низенький пузатый мужчина, удерживая ее мертвой хваткой.
– Она показала знатное искусство, Луи. Кто-то учил ее на совесть.
– Наверняка тот идиот шотландец, которого она окрутила. Ты бы лучше убил ее, Жорж, и все дела.
– Мне сказано найти ее, а не убивать, – холодно и твердо заявил Жорж. – Если Дево хочет ее смерти, пусть сам этим и занимается.
– Он-то не такой мягкосердечный, как ты. Она разделала его кузена Мишеля, как мясник.
– Вашель ненавидел своего кузена. Его главная печаль в том, что, пока она жива, он не может вступить в права наследства, как следующий в роду. И сейчас семейка вынуждена подыскивать кого-нибудь еще, кто, как Мишель, смог бы подластиться к королю.
– Придержи язык, Жорж. У Вашеля Дево нет никакой жалости к тем, кого он считает своими врагами.
– В глаза я никогда ему такого не скажу. Просто заберу выкуп, который за нее предназначен, и только меня и видели в этом проклятом месте. – Он, насупившись, посмотрел на Жизель: – А где шотландец?
– Мы разъехались, – ответила Жизель, а сама стала молиться, чтобы Найджел избежал такой же участи.
– Ты, наверное, тоже убила его? – проворчал Луи. Он двинулся прочь от насыпи и потащил Жизель за собой.
– Я вообще никого не убивала! – выкрикнула она, понимая, что на самом деле это не так. Последний из шести преследователей, которого ей повезло прикончить несколько дней назад, защищая раненного им Найджела, мог быть родственником или другом одного из этих, но не стоило упоминать о нем.
– Дево говорил совсем другое.
– А каждое слово из его грязных уст – чистая правда, так, что ли? Тогда ты настоящий осел, если веришь ему. – Она выругалась и застонала от боли, когда Луи со злостью заломил ей руку.
Краем глаза она заметила, как хмурится Жорж. Его мрачный вид выдавал сомнения, которые одолевали его. Интересно, удастся ли ей найти тропку к нему? Она отбросила вдруг мелькнувшую надежду. Ему нужен выкуп, назначенный за нее. Это может быть следствием обыкновенной жадности, но также может означать, что он в страшной нужде. В такой нужде, когда человек готов жертвовать собственной жизнью. Кроме того, тот, кто осмелится помочь ей, подвергнет свою жизнь смертельному риску. Не много найдется людей, которые согласятся на такой риск ради незнакомой женщины, обвиняемой в убийстве.
Она внимательно посмотрела на остальных мужчин, которые стояли при лошадях Луи и Жоржа. У всех грубые лица с каменным выражением. Ни у кого не мелькнуло в глазах ни проблеска сочувствия, ни неловкости. Найджел говорил ей, что она очаровательная женщина. Но тут было совершенно ясно, что она недостаточно очаровательна, чтобы смягчить сердца этих людей. Отсюда нелепо было ожидать какую-нибудь помощь.
– Только не талдычь, что не виновата, – прорычал Луи. Из седельной сумки он вытащил длинный кусок веревки и крепко связал ей руки за спиной. – Мне все равно, убила ты того ублюдка или нет. Ты нужна господину Вашелю, и я отвезу тебя к нему. – Закинув ее к себе на седло, он взгромоздился у нее за спиной.
– Господина Вашеля окружают одни безмозглые прислужники, – пробормотала она себе под нос и вскрикнула, когда Луи ударил ее в ухо. В голове зазвенело.
– Если собираешься молить о пощаде, прибереги слова для его ушей.
– Ни за что не доставлю Вашелю Дево такого удовольствия.
– Сдается мне, что ты искромсала муженька своим острым языком, – проворчал Луи. – Сиди тихо, женщина. Вашель хочет получить тебя живой, но он не говорил, чтобы в целости и сохранности.
Она открыла было рот, чтобы дать достойный ответ, но увидела, как Жорж покачал головой, и решила промолчать. Высказать все, что кипело внутри от страха и злости, было бы приятно, но совсем ни к чему оказаться у Вашеля избитой до бессознательного состояния. Не только потому, что в таком состоянии будет трудно попытаться договориться о чем-нибудь, но можно потерять шанс спастись, если вдруг таковой появится. Она понимала, что эта поездка может закончиться для нее смертью, но предпочла бы встретиться с ней, будучи в ясном уме. Если ее поставят пред лицом врага избитую, безгласную, слишком слабую, чтобы хоть душу отвести бранью в последний час, это будет недостойный способ умереть.
Проехав полями, они миновали густую рощу и выехали к огромному замку. Его толстые и высоченные стены внушали уважение. Жизель невольно выругалась. Судя по всему, ее довезли до ворот господина Вашеля. Если она выживет, ей нужно будет научиться выбирать правильные дороги, по крайней мере хотя бы знать, где появляться не следует. Теперь-то она поняла, как сдурила, когда поддалась безотчетному порыву, уехала от Найджела и осталась без защиты. Это было настоящее помешательство, бежать куда-то не разбирая дороги, при ее-то способности не замечать ничего вокруг и не уметь ориентироваться.
– Когда мы первый раз увидели, как ты нагло скачешь по возделанным полям господина Вашеля, мы подумали, что ты решила сдаться, – сказал Жорж.
– Чтобы лишить тебя шанса получить кровавые сребреники? – От злости на свою глупость она даже охрипла.
– Это было единственное разумное объяснение твоего появления, после того как ты скрывалась и оставалась на свободе целый год.
В его низком голосе можно было услышать намек на восхищение, но Жизель мучилась своими переживаниями, и ей было не до лести.
– Можно объяснить и по-другому. Это, кстати, убавит радости от победы, что вам удалось изловить отчаянную убийцу, хотя меня и выставит полной идиоткой. Я заблудилась.
Она пожала плечами, когда Жорж вытаращил на нее глаза.
– Ты заблудилась?
– Да, заблудилась. – Жизель посмотрела вверх на огромные, в железных шипах, ворота. – Окончательно заблудилась, – прошептала она.
Оставалось только надеяться, что Найджел не кинется на розыски, а, увидев, что ее нет, просто отправится домой. Он поклялся предоставить ей защиту и очень серьезно относился к таким вещам. Но она нанесла ему глубокую обиду, когда исчезла среди ночи, не сказав ни слова. Оставалась еще надежда, что чувство возмущения одержит над ним верх, и он откажется от нее. Этот замок был прочный и хорошо укрепленный. Если он попытается вытащить ее из ловушки, куда она сама угодила, то может легко лишиться жизни. Жизель не сомневалась, что ее тоже скоро прикончат, и меньше всего ей перед смертью хотелось услышать, что Найджел погиб из-за ее глупости.
Найджел хмуро оглядывал расстилавшиеся перед ним поля. Огромное открытое пространство заставляло его испытывать беспокойство. Он ничего не рассказывал Жизели, отчего оно так опасно. Обернувшись назад, Найджел посмотрел на изрытую землю. Здесь что-то произошло. И у него появилось болезненное чувство, что это как-то связано с Жизелью.
Он прошел по ее следам до этого места, ясно отличая характерные следы копыт ее лошади. «Как будет время, – подумал он, – я отблагодарю кузнеца за то, что он подковал ее лошадь так заметно». Гвоздь на одной подкове чертил по земле, и этот след ни с чем нельзя было спутать. Если он вытащит Жизель из переделки, в которую она влезла, гвоздь нужно будет обязательно нормально закрепить. Раз он нашел ее по этому признаку, то это сможет сделать и любой.
Спешившись, он стал более внимательно присматриваться к следам на земле. Потянув лошадей за собой, двинулся в глубь леса и дошел до насыпи, за которой попыталась спрятаться Жизель. Здесь он увидел явные свидетельства борьбы. Возникшая было тревога улеглась, когда он не нашел следов крови, но ему было ясно, что она сейчас в опасности. С ней были два человека. Ее захватили, но захватили живой. Хорошо было бы понять, когда это случилось и жива ли она до сих пор. Куда ее повезли, узнать было нетрудно, потому что они забрали с собой и ее лошадь. Нужно только пойти по этим следам.
От мысли, что Жизель может уже не быть в живых, что Дево одержали победу, холодок побежал по спине. Похолодело на сердце. Он не верил, что Господь может допустить такую несправедливость, и, как за соломинку, ухватился за эту мысль. Бог и удача хранили эту девушку, несмотря на то что такое количество людей разыскивало ее весь год. Пусть они поберегут Жизель еще чуть-чуть, ровно столько, сколько понадобится ему, чтобы вырвать ее из лап смерти! О другом исходе не хотелось думать.
Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, Найджел снова принялся читать следы. К тому времени как он оказался на бугре, с которого открывался вид на поля, ему все стало ясно. Не напрасно его беспокоило это огромное открытое пространство. Как только Жизель оказалась здесь, ее сразу же засекли Дево. За ней кинулись в погоню и захватили в лесу, где она попыталась скрыться. Потом Дево повезли ее через поля, ведя ее лошадь на поводу сзади.