т на иглу, пока он заработает? Или алкашей жалко стало? А людей, живущих рядом с ними, не жалко? Живы эти ублюдки, не волнуйтесь. Просто воздух на районе станет чище. Вам же лучше, меньше работы делать, верно?
– М-да, Шефер, не ожидал… – Участковый покачал головой. – Далеко пойдешь…
– Пока милиция не остановит? – Я поднялся. – Прошу прощения, Олег Петрович, надо идти. Вы же не намерены меня задерживать?
Вечером, по заведенной уже традиции, на лестничной площадке возникла Алиса Тихомирова, подошла, стала дышать моим дымом.
– Слушай, Андрей, прими меня в вашу банду, а?
Я чуть не поперхнулся, закашлялся. Девочка выжидающе смотрела мне в глаза, можно было не переспрашивать.
– Во-первых, Алиса, я не знаю никакой банды. Если речь идет о нашей неформальной молодежной организации, то это никакая не банда. Во-вторых, даже думать об этом не смей. Вот нажалуюсь твоей маме, и она тебя выпорет.
– Странно, чувствую некую противоречивость. – Девочка наморщила лоб. – Если это не банда, то почему мне запрещено об этом думать?
– Так, не больно ли ты умная? – рассердился я.
– Так возьмите к себе – поглупею. Буду, как все. Пожалуйста, Андрей, меня правда уже все бесит. Родичи бесят, школа бесит, все эти новости по телевизору, жизнь в сером в цвете… Ведь могла же не рождаться – так нет, родили на мою голову…
– Послушай, ребенок. – Я утопил окурок в банке и сделал суровое лицо. – То, то с тобой происходит, называется «горе от ума». Читай классиков, у них обо всем сказано. И не следи за мной. Если я в один прекрасный день решил угробить свою жизнь, то это не значит, что всем можно. У меня так обстоятельства сложились, а у тебя что? Мама ноет, учителя докапываются? Не заставляй в тебе разочаровываться. Однажды поймешь, что я был прав. Все, марш домой…
В последнюю неделю турки поутихли. Никаких провокаций с их стороны. Разведка докладывала: в стане Шамиля происходят некие пертурбации. Похоже на то, что пацаны делят власть и Шамиль во главе конторы их уже не устраивает. «Перестройка и ускорение», – посмеивался Холод. Другие источники передавали, что Шамиль вроде куда-то намылился. Однажды я припозднился в спортзал, а когда пришел, Уйгур и Холод были какими-то задумчивыми.
– Звонил Турок, – скупо сообщил Уйгур, кивая на каморку, где стоял клубный городской телефон. При этом покосился по сторонам, не смотрит ли кто. – Мы с Холодом пацанам пока не сообщали, мало ли что.
– Кто звонил? – оторопел я.
– Ну да, ты не ослышался, – проворчал Холодов. – Сами в шоке. По ходу, Шамиль собирается запрашивать мирные переговоры. Хочет встретиться в камерной, так сказать, обстановке. Мы, понятно, без тебя никаких шагов. Обещал перезвонить.
Я задумался. Либо тут что-то другое, либо Турок в полном отчаянии, понимает, что второго нашего нашествия на «Электроцентраль» ему не выдержать и решил пойти на мировую. Выходит, разведка не врет и дела у Шамиля плохи. Я мог бы отказаться от всяких договоренностей, послать Шамиля по известному адресу, но нам тоже дальнейшая война была ни к чему. Еще Кот Леопольд сказал: ребята, давайте жить мирно. Или дружно – не суть. Шамиль перезвонил минут через двадцать. Я сидел в своем офисе и чистил бархоткой звезду – чтобы ярче сияла. Привычка осталась после армии, там до блеска чистили пряжку ремня. Зазвонил телефон, я взял трубку. Не то чтобы волновался, но было любопытно, чего хочет Шамиль.
– Шериф? – у Турка был глухой вкрадчивый голос. Он говорил настороженно, словно чего-то боялся. – Это Шамиль Туркаев.
– Да, слушаю, – лаконично отозвался я.
Всунул голову Уйгур, уставился с вопросом – я кивнул. Сделал знак, чтобы сторожил подступы.
– Нужно поговорить, Шериф, – с усилием выдавил Шамиль. – Это… – Он помялся и почти без запинки произнес сложное слово: – Конфиденциально.
– Так говори.
– Смеешься? – вспыхнул собеседник. – Нет уж, Шериф, по телефону я с тобой тереть не буду. Сам догадайся, почему. Нужно встретиться на нейтральной территории. С тобой парочка самых надежных людей, со мной парочка – ну так, чтобы не очковать. Не ссы, не засада. Больше не надо, даже это много…
Относительно этого вопроса Шамиль был прав. Что знают двое, то знает и свинья. А уж если знают больше, чем двое…
– Среди своих эту тему афишировать не хочу, – утробно проурчал Шамиль. – При встрече сообщу причину. В общем, предлагаю пойти на уступки, заключить мирное, так сказать, соглашение. Тебе же это интересно? Не такие уж ты мускулы наел, Шериф, чтобы вякать на всех подряд…
– Ты про мои мускулы, Шамиль, не рассуждай.
– Да как скажешь… – Собеседник старался держаться ровно, но был подавлен – я вслушивался в интонации его голоса. – В общем, не бойся, даю слово, что это не подстава, – вещал Шамиль, а я в свою очередь задумался, многого ли стоит слово Турка. – Сам подумай, Шериф, зачем мне в этом деле реклама? Узнают пацаны, что я с тобой втихаря общался, – голову оторвут. Да и ты там, если согласишься на встречу, особо не трещи. Подъезжай к часу ночи на улицу Морфлот, это в Советском районе, дом четыре, квартира двенадцать. Старая двухэтажка, там вообще район старый, одни старики живут да алкашня. Район держит Толя Арзамас – заметь, кстати, ни хрена мне не дружественный…
– Мне тоже, – хмыкнул я.
– На то и рассчитано. Толя Арзамас вообще не в курсах, что на его асфальте сейшен намечается. Вот и подумай, Шериф, нужен мне кипиш? Тихо подъехали, перетерли – и по норам, пока другие не прочухали. Хата не паленая. Мотальщики Арзамаса в том квартале появляются редко, нет им там никакого интереса, так что все пройдет тип-топ. Добазарились, Шериф? Перед беседой хатку, конечно, осмотрим, и твои пацаны пусть осмотрят.
– Я подумаю. Тебе не слишком стремно через час перезвонить?
О состоявшейся беседе знали только Холод и Уйгур. Ситуация складывалась нестандартная. Мы заперлись в каморке, думали думу.
– Ну на фиг, – сказал Холод. – Лично я не стал бы рисковать. А вдруг засада?
– Так это мы проверим. – Я пожал плечами. – Уж всяко не один поеду.
– Но и трепать нельзя, – встрепенулся Уйгур. – Западло, конечно, такое в тайне от пацанов держать, но…
– Как сказал бы мент, оперативная необходимость, – усмехнулся Холод. – Ты ведь уже решил, Шериф? Тебя ничем не остановишь? Любишь ты, братец, рисковать…
– В принципе есть рация, – задумчиво изрек Уйгур. – Многоканальная, милицейская, «Днепр». Дома у меня лежит, нужно лишь аккумуляторы зарядить.
– А это еще откуда? – не поверил я.
– Да у Штепселя старший брат в милиции служит, сейчас он в долгосрочной командировке на Дальнем Востоке…
– Где служит? – переспросил я.
– Да что же ты глухой-то такой? – всплеснул руками Уйгур. – А в чем проблема? Еще товарищ Сталин сказал: сын за отца не ответчик. А уж брат за брата – тем более. Расслабься, Штепсель пацан правильный, с братом он сейчас не общается, а та история давняя… Там вообще смешно было. – Уйгур рассмеялся. – Брательник тогда в Казани жил, в патрульной службе лямку тянул. Ну, устроили как-то с сослуживцами сабантуй – нажрались вусмерть. А сами со смены были. Утром просыпаются – комплекта рации нет. Братишка спер, не пропадать же добру. Его за шкирку, он: вы че, охренели, самим же вчера на водку не хватало, продали рацию первому встречному. И самое смешное, что поверили. Во как менты бухают – аж гордость за советскую правоохранительную систему берет. Ну как-то выкрутились, со службы не поперли, а Штепсель свой трофей Мамаю притащил. Это пару лет назад было. Мамаю негде было держать эту приблуду, мне отдал на хранение…
– Ладно, я понял. Ну что, пацаны, кто не рискует, тот не пьет? Идем на сепаратные переговоры? Только чтобы молчок. Район примерно знаем… Найдешь две машины, Уйгур? Не хочу свою тащить.
– Есть парочка. – Уйгур немного смутился. – Старенький «Фолькс» и «Опель» 85-го. Первая вроде как моя, даже оформил ее в ГАИ. «Опель» кооператор вчера привез – кайфовая, кстати, тачка, с движком проблемы были. Мы давай ему втирать, что ремонт дорогостоящий, пару дней машину подержать придется и заплатить соответственно. Куда деваться? Где еще он ремонт проведет? Согласился – а Мишка мастер на все руки, за два часа тачку на ноги поставил. В гараже, короче, «Опель» обретается. Да ты знаешь этого типажа – Рустам Гибадуллин, он на рынке у Каратиста шашлычную открыл. Тачку временно можно взять, Рустам не узнает, но чтобы не повредить, а то неудобняк выйдет…
– Отлично, – кивнул я. – Тачки проверить, рацию зарядить. Нашим – пока молчок. Примерно представляю тот район. Там ночью реально глушь. Один из передатчиков будет у меня, постараюсь спрятать под курткой. Второй у тебя, Уйгур. Пойдешь на своем «Фольксе», возьмешь одного надежного человека. Сам подумай кого – Дадая, Гуляша, Колесникова… Вторая часть рации будет у тебя. Прибудешь на полчаса раньше, покружи по району. Будет что не так – заметишь. Без четверти час – сеанс радиосвязи. Затем встаете на задворках, гасите фары и ждете. Холод, поедем с тобой на «кайфовой тачке». Главная проблема – не попасться гаишникам. Примем доклад Уйгура – поедем на рандеву. Позаботься, чтобы было чем отбиться, – если Турок нас кинуть решил.
– Милицейская сирена устроит? – встрепенулся Уйгур.
Мы засмеялись.
Почему эту улицу назвали Морфлот, я не имел понятия. Возможно, из-за близости завода корабельного оборудования. Или так, для красного словца. Район был депрессивный, забытый богом и советской властью, даже пацаны здесь появлялись нечасто – если не обитали в окрестных домах. Но к часу ночи все, разумеется, спали. В округе было тихо. Свет горел только в окнах самых рьяных полуночников. Гаишникам мы, слава богу, на глаза не попались. Холод вел машину аккуратно, ПДД не нарушал. Облегченно выдохнул, когда мы остановились за кирпичной будкой подстанции, погасил огни. До нужного места оставалась пара кварталов. Здесь было много растительности, возвышались облупленные двухэтажные строения. Эти ветхие дома строили еще в конце сороковых для рабочих завода – как временное жилье. Я посмотрел на светящиеся стрелки часов – от полуночи прошло сорок четыре минуты. Рация находилась во внутреннем кармане мешковатой ветровки. «Репетицию» провели два часа назад, все работало. Я извлек из кармана не столь уж незаметную «коробочку», включил. Уйгур отозвался секунд через двадцать – не имели еще навыков использования сложных технических приспособлений.