Грегор выжал из своих солдат все, что смог. Пробираясь узкими лесными дорогами, колонны его армии шли на соединение с армией короля, начиная дневные переходы с раннего рассвета, делая лишь короткие привалы в полдень и останавливаясь только тогда, когда идти дальше становилось невозможно из-за полной темноты.
Армия была измотана, и принц прекрасно это сознавал. Сейчас они были уже недалеко от Шалы — от того места, где Грегор по-прежнему надеялся воссоединить свою армию с королевской. Но он опасался, что в случае если воинам, идущим сейчас слева от него, придется вступить в бой, то они заплатят ужасную цену за бросок, который им пришлось сделать. Сейчас в колоннах по лесу продвигалось немногим более девяти тысяч солдат. Почти шесть сотен отстали в дороге, неспособные идти дальше с нужной принцу скоростью. После каждого ночного привала на месте их лагеря оставалась группа солдат — иногда десяток, а иногда и полсотни. Скорее всего, они сейчас постепенно, все больше отставая от основной армии, под руководством сержантов все же двигаются вслед за ними. Но вряд ли успеют к основным событиям. А Грегор резонно предполагал, что, с появлением на берегах Шалы его людей, события будут развиваться весьма быстро, чем бы они ни закончились.
Грегор слегка пришпорил коня, как только увидел впереди быстро скачущего к нему гонца из передовых дозоров.
— Мой принц, — гонец начал говорить, как только приблизился настолько, чтобы быть услышанным, — передовые отряды отступают. Вступили в бой с тыловым охранением хутов. Их сомнут с минуты на минуту — там несколько сотен хутов, не меньше.
Принц кивнул.
— Началось, — пробормотал ближайший сержант, идущий сбоку от колонны и услышавший донесение. Как ни странно, в его голосе Грегору почудились нотки удовлетворения.
— Началось, — кивнул принц.
— Передовую тысячу — вперед! — приказал он. Один из его вестовых двинулся передавать слова командира, последние из которых неслись ему уже вдогонку: — Пусть сомнут охранение, но не увлекаются. Мы должны ударить по врагу сразу всеми силами, это наш единственный шанс.
Армия принца выходила к Шале пятью колоннами. Днем ранее Грегор, предполагая скорое столкновение с врагом, изменил походный порядок. Проходя по дорогам Заквиэля, воины шли то одной колонной или, когда лесные дороги становились совсем уж узкими, расходились на несколько. Сейчас же пять колонн практически одновременно выбирались из густого леса в истоптанный сотнями ног подлесок с юга от Шалы.
Битва, можно сказать, началась. То здесь, то там передовые отряды завязывали короткие схватки с тыловыми силами врага. Схватки, которые длились недолго— до того момента, как постепенно набирающие скорость колонны добирались до места событий и сносили хутов всей массой идущих в атаку воинов.
Вокруг Грегора сгрудилась сотня его охраны. Тяжелые конные рыцари казались ему помехой, но он уже привык действовать по правилам. А правила, с детства вбиваемые в его голову отцом, были просты. Командир никогда не должен оставлять своих солдат. Смерть командира в данном случае не считалась извинением.
Лес становился все реже, а количество встречающихся врагов — все больше. Колонны принца начали разворачиваться, постепенно смыкаясь друг с другом и гоня перед собой толпу в панике бегущих хутов, явно представляющих собой преимущественно тыловых крыс.
За последними деревьями Грегор увидел лагерь хутов, сейчас практически пустой. Лагерь как таковой принца не интересовал, но дозорная вышка, стоявшая на его северной стороне, сразу привлекла его внимание.
— К вышке. Захватить весь лагерь. Остановиться для перестроения. Всем быть наготове. Мы пойдем в атаку, как только поймем, что происходит.
Над головами охранников, достаточно далеко от принца, свистнула стрела. Но даже этого слепого выстрела оказалось достаточно, чтобы латники еще плотнее сдвинули щиты вокруг своего командира, образовав непроницаемое кольцо из железа, дерева и плоти.
Взобравшись на вышку, Грегор быстро оценил ситуацию. Правда, периодически для этого ему приходилось чуть ли не силой раздвигать ростовые щиты охранников, прикрывающих его со всех сторон.
До берега — почти тысяча шагов. Армия запада заканчивала построение, готовясь перейти в наступление. Вокруг цитадели на том берегу кипела битва, и дела обороняющихся шли плохо. Большая часть армии короля стояла под стенами, прикрываемая сверху лучниками. Но, несмотря на явно выигрышную позицию, которую занял король, силы были слишком неравны.
Грегор даже не был уверен, что с его приходом они сравнялись. Врагов было слишком много. На том берегу уже началась суета, вызванная появлением неожиданных гостей. Хуты отступали от цитадели и пытались перестроиться, чтобы быть готовыми встретить неожиданно возникшую угрозу. Грегору не хотелось давать им такую возможность.
— В бой! — крикнул он. — Наступление на оба фланга от цитадели. Не дайте им опомниться. Не дайте им уйти. Все закончится здесь и сейчас.
Его люди преодолели оставшееся расстояние за считанные минуты. Переправы через речку, сооруженные хутами, позволили воинам из Рамангара не задерживаться. Захватчики успели частично перестроиться, но этого было недостаточно, чтобы остановить волну воинов запада, по большей части опытных и закаленных в схватках с орками бойцов.
Первые мечники врезались в так до конца и не развернутые ряды хутов. Сотня бойцов, самых резвых, раньше всех добежавших до врага, действующих практически поодиночке, не соблюдающих никакие правила строя. Именно они так и не позволили врагу построиться окончательно, разорвали еще непрочную оборону, завязали поединки в глубине, смешав первые ряды обороны и разом завершив все попытки создать эффективную защиту.
Эта сотня погибла почти вся. Принц видел, как мечники падали один за другим, просто задавленные массой врагов, зачастую уже через мгновения не способные поднять меч — так плотно вокруг них сгрудились хуты. Один из мечников, с тяжелым двуручным мечом, продержался дольше всех и, похоже, даже выжил. Когда он вонзился в строй врага, его меч двигался с неимоверной скоростью, не останавливаясь ни на секунду, выписывая круги, какие-то сложные петли и непрерывно меняя очевидные, казалось бы, направления движения. Один этот меч уложил несколько десятков хутов. Принц понимал, что с подобной скоростью невозможно орудовать настолько тяжелым мечом долго. Но долго и не требовалось. Позади первых мечников на хутов наваливались все прибывающие основные силы армии запада, сотня за сотней перебирающиеся через речку. Потом вращающийся меч исчез в хаосе завязавшегося сражения, и принц подумал про себя, что надо будет не забыть узнать имя того воина, узнать, остался ли он жив.
Хуты начали медленно отступать. Их отступление превратилось в бегство, когда из открывшихся ворот цитадели вырвалась королевская конница. Тяжелые рыцари острым клином врезались в гущу хутов, которые переставали понимать, с какой стороны ожидать нападения. Сразу за конниками в наступление пошли пехотинцы короля, стоявшие под стенами.
Численное преимущество хутов быстро перестало играть свою роль. Они побежали, догоняемые стрелами наступающих, падая и оказываясь затоптанными толпой.
Кое-где отдельные группы хутов пытались занять оборону, но, как только большая часть вражеской армии побежала, исход битвы стал предрешен. Островки обороняющихся хутов быстро окружались, мечи и стрелы королевских воинов не давали им ни малейшего шанса выстоять.
Ким выскользнул из кустов сразу после того, как стрела Фантома вонзилась в последнего из трех идущих по тропе солдат.
Ближний дозор возвращался в бухту. Хотел вернуться. Планы этих троих сильно, самым кардинальным образом только что изменились. Хотя осознание подобного изменения к ним так и не пришло.
Ким выскользнул из кустов точно между первым и вторым солдатом. Врагов было мало, и ему не приходилось волноваться о том, чтобы его оружие оставалось у него в руках. Поэтому левой рукой он ударил в спину переднего, оставив свой спиногрыз глубоко под его лопаткой. Не останавливаясь, он развернулся и коротким экономным движением рубанул по горлу того, что шел посередине.
Три тела осели на тропинку почти одновременно. Теперь начиналось самое трудное. Из-за деревьев появились все остальные. Тела надо было спрятать. Спрятать так, чтобы даже звери не смогли сразу их найти. Специально для этого Фантом нашел небольшую нору между корней огромного, уже умершего дерева. Возможно, что слишком неосторожный хозяин норы и был причиной гибели этого дерева, а может быть, этому дереву просто пришла пора умирать. О причинах некоторых событий, особенно тех, что произошли не прямо на глазах, порой сложно догадаться. Теперь и нора была заброшена. И дерево, и нора меж его корней распространяли вокруг себя ауру забвения.
Даже три мертвых тела, которые отряд сейчас перетаскивал к заранее расширенной и углубленной норе, — даже о гибели этих солдат из-за моря нельзя было говорить однозначно. Что стало настоящей причиной их смерти? Стрела Фантома и ножи Кима? Приказ их командира, не вовремя отправивший их в дозор? Жадность иноземцев, пошедших в поход за опасной славой и богатством, или прихоть заморского короля, решившего, что жизни его солдат можно отдать, чтобы присоединить новый кусок земли к своим владениям?
К счастью для Кима, о таких вещах он не задумывался. Результат все равно был один, какими бы ни были причины: сейчас они тащили тела троих своих врагов, чтобы упрятать их поглубже. Упрятать так, чтобы никто не смог их найти до того момента, когда в Бухте Туманов не останется ни одного захватчика.
Отряд, посланный на поиски пропавших охотников, был небольшой. Три дюжины хутов двигались меж деревьев, как им казалось, очень тихо. Незнакомый лес, в котором пропали их сослуживцы, требовал от солдат осторожности.
Однако для Фантома их продвижение казалось оглушительным, и один раз он даже поморщился, когда воин, идущий впереди, зацепился курткой за кусты и выдернул