Да, всё верно, Олег, – согласился я, – но давай всё-таки за колхозы договорим. Так вот, средства можно было взять у крестьян. Но сколько они могли дать со своих мизерных клочков истощённой земли, при отсутствии техники. Самый простенький трактор крестьянин-бедняк никогда бы в жизни не купил, а плодить кулаков-мироедов не входило в планы советской власти. Вот и приходилось для получения промышленного зерна кооперировать крестьян в колхозы и совхозы, обеспечивая их техникой и научными методами ведения сельского хозяйства. Были, конечно, и перегибы, да куда от них денешься? Новой стране на тот момент было чуть более десяти лет – ребёнок ещё, не успела она обзавестись ни законодательной базой по многим вопросам, ни вырастить опытных специалистов. Впрочем, о чём я говорю, какой, на фиг опыт, если всё приходилось делать впервые. Отсюда и ошибки. Но и результат впечатляет. Я сам, к слову сказать, из семьи раскулаченных. Мой дед, чтобы с голода не умереть, два года милостыню просил, пока прадед в ссылке находился. Но при всём при том как-то умудрился семилетку закончить, не обозлился и на фронт добровольцем ушёл. Значит, не так уж мрачно, как ты нам тут, Равиль, рассказываешь, было. И уважали деды-ветераны своего верховного за то, что спас он крестьян от беспредела, ликвидировал безграмотность, избавил от вечно голодных вёсен… Да, много чего за время своего правления сделал Иосиф Виссарионович, всего и не перечислить. А самое главное – он дал людям почувствовать себя хозяевами своей земли, веру в себя и чувство защищёности. То, чего сегодня нам так не хватает.
А по поводу пресловутого «культа личности» я тебе отвечу словами Шолохова: «Да, был культ, но была и личность». И чтобы понять её глубину, нужно прибегать к первоисточникам, анализировать факты, учитывая послезнание, а не вешать огульно всех собак на великого правителя, повторяя бредни всяких проходимцев. А уж тебе как поисковику это, тем более, непростительно, – и заметив смущение побратима, я переменил тему.
– Ну, ладно, то дела давно минувших лет. Меня вот что сейчас заботит: куда ушли те времена, когда не запирали двери на ключ, а всего лишь подпирали палочкой, и этого было достаточно? Когда приходили на помощь соседу, не задумываясь о последствиях для себя. У соседа беда! Он нуждается в помощи! И это было главное, что двигало людьми. А остальное – пустяк, не стоящий внимания. Разве Петруха Чубарых, когда палил из двустволки по Болику на огороде деда, в тот момент думал, что ему за это светит срок? Да как бы не так! Тревога за близких – вот что им двигало. Родич в опасности, его нужно выручать, а всё остальное – побоку. Рассосётся как-нибудь.
А Никитична, которая собралась бабок с косами поднимать?! И подняла бы, вот что характерно. Дед ведь не пугал Болика с Зайцем, когда объяснял, что с ними случится, если они ещё раз к нам сунутся. Их бы реально закопали, и никто из хуторян никогда бы не проболтался. Люди жили единой семьёй, тесно сплотившись друг с другом. Всем миром строились, и всем миром от врагов отбивались. Бывало, и ссорились между собою, в семье всякое бывает. Но случись с тобою нехорошее, ты и глазом моргнуть не успеешь, как вчерашний недруг, живущий от тебя через три двора и с которым ты уже забыл, что не поделил, тут же придёт на помощь и подставит тебе своё плечо. Потому что от предков так было завещано.
Тогда, в 1993-м, смотрел я на своих земляков, и казалось мне, что нет на свете никого, способного сокрушить, разрушить нашу общность. Что так будет всегда – деды, а с ними сила духа и сила рода, будут жить с нами на земле вечно и никуда не уйдут.
Как же я ошибался! На силу нашлась другая сила – подлая и коварная. Я до сих пор в толк взять не могу, как на место щедрости и добросердечия, качествам, присущим нашему народу, словно гадкие крысы, прокрались алчность и стяжательство. А чувство локтя и сострадание вытеснили индивидуализм и равнодушие.
– Ну, ты, командир, жути-то не нагоняй, – задумчиво проговорил Курчин, гоняя по лопате какую-то букашку, – и сейчас, хватает друзей, готовых прийти на помощь.
– Да? А ты всех своих соседей по подъезду знаешь? Наверняка лишь тех, кто с тобой на одной площадке живёт, да и то только в лицо, ну, может, имена некоторых запомнил. И многие из них, когда к тебе грабители залезут, рискнут оружие применить? А братьев троюродных ты давно видел? Молчишь? То-то. Ушли те времена, Олег, ушли безвозвратно и ценности свои с собою унесли. Наши старики, последние их хранители, так и не смогли передать то, что было нажито веками, своим потомкам. А может, и не больно-то потомкам это, по их меркам барахло, нужно было. Куда как проще жить, поддавшись низменным желаниям, чем поступать по совести, как деды учили.
Человек слаб, и он легко отдаётся пагубным страстям, тем более, если они, страсти эти, и грехом считаться перестали. Сорную траву не нужно возделывать – полоть и удобрять. Её семена не требуют ухода и кропотливого труда. Едва попав на податливую почву, они тут же выпускают цепкие корни и прорастают колючим чертополохом, грозя загубить всё живое вокруг себя. Куда как сложнее вырастить что-то культурное, тем более, если место уже занято сорняком. Я сейчас, Равиль, о молодёжи сегодняшней говорю.
Со времён гибели Союза прошло без малого тридцать лет. Целое поколение за это время успело родиться, повзрослеть и дать потомство. Что исповедуют люди, рождённые в 1990-е, в начале 2000-х? Помнишь эти прибауточки на тему «Как жизнь?» Вариантов ответа много, но все они сводятся к одному: «Как в курятнике», «Как у картошки», «Как в Польше»… ну и так далее, всех не перечислить. Ты скажешь – ну и что? Это просто анекдот такой. Шутка. Только в каждой шутке есть лишь доля шутки, а все эти анекдоты не что иное, как завуалированная популяризация блуда, подлости, предательства…
Если уж говорить откровенно, то я считаю, что современной молодёжи в тысячу раз сложнее разобраться в происходящем, чем нам в своё время. В годы советской власти была создана глобальная система, по принципам которой жили миллионы советских граждан от мала до велика и над чем трудились тысячи профессиональных педагогов, пропагандистов и информаторов. Ты лыбу-то не тяни, – одёрнул я ухмыляющегося Олега, – или в демократы записался?
– Кто, я?! Да, чур меня! – замахал руками соратник.
– То-то, – потянулся я. Под задушевную беседу и не заметил, как мышцы затекли. – Нынешние либерасты при слове «идеология» чуть ли не крестятся и шарахаются как чёрт от ладана. Им скоро карапузов в детских садиках пугать начнут. Хотя ничего постыдного в этом понятии нет. Все лозунги идеологов социализма – это призывы к совершенствованию, векторы, задающие направление в стремлении к лучшему, чистому, светлому. И, по сути своей, они перекликались с христианскими догмами. Не делай такие глаза, Равиль, а лучше покопайся в своей памяти, и ты согласишься со мною. Пресловутый «Кодекс строителя коммунизма» есть не что иное, как переиначенная Нагорная Проповедь Иисуса Христа. Нет, да что это такое? – Похлопал я по спине поперхнувшегося при моих словах Курчина. – Такое ощущение, что я не с искателями разговариваю, а с дикарями из племени Мамба-Юмба. Даже стыдно за вас. Учите матчасть, юноши. Постулаты, прописанные в Кодексе, – один в один заповеди, данные Христом своим апостолам.
Что показательно, пиндосы, на правах победителя, написавшие в 1990-е Конституцию новой России, запрещающую всякую идеологию, понимая значение этого института, у себя дома каждый день с утра до вечера проповедуют своим гражданам величие и исключительность американского образа жизни. Они даже у нас в стране, в специально открытых американских школах, это пытались насаждать.
А самое главное, чего мы лишились, – опыта и мудрости наших предков. Поколение дедов ушло, и мы стали забывать их рассказы. А напомнить уже некому. Остались, правда, воспоминания, мемуары, книги, только кто их сейчас читает. Вот и растут наши дети Иванами, родства не помнящими. Юношам и девушкам сложно разобраться в том потоке лжи и ненависти, который обрушился на их неокрепшие умы, на незакалённые души, а ориентиров, способных помочь справиться со стихией и найти выход, с годами становится всё меньше и меньше. В такой паутине клеветы взрослый человек не сразу разберётся. Что уж говорить о недорослях?
Вспомни, что сейчас по телеку показывают. Кто там образец для подражания? Продажные менты, бандиты, деловары всех мастей и «офисный планктон». Людей рабочих специальностей будто в природе не существует. Если какой-нибудь работяга и промелькнёт на экране, то обязательно в образе алкаша или неудачника. Отсюда и падение престижа человека труда и, как следствие, кадровый голод в любой сфере. Сейчас даже хорошего сантехника днём с огнём не найдёшь, не говоря уже о более квалифицированных специальностях. Потому, что многие ПТУ закрыли, а те, что остались, обозвали колледжами и плодят разных юристов с экономистами, которые, получив диплом, работу найти не могут.
А про современные фильмы о войне и говорить не хочется. Там, вообще, полный бурелом. Войну, оказывается, выиграли диверсанты, все поголовно бывшие «враги народа» и благородные уголовники. Политруки, поднимавшие в атаку роты и батальоны, превратились в скользких подхалимов, а сотрудники НКВД и СМЕРШа, водившие за нос хвалёный Абвер, стали дегенератами, способными лишь невинных пытать и путаться под ногами у «истинных» героев. Мерзость сплошная. И это на центральных каналах, призванных поднимать патриотический дух в народе. Дай сигарету, – попросил я Якупа. От волнения и забыл, что курить бросаю.
– Саня, ты чё, я ведь не курю, – удивлённо посмотрел на меня однополчанин.
– Ах да, точно. Ладно, здоровее буду. А из интернета сколько гадости льётся? – продолжил я, преодолев позывы к никотину. – Чего далеко ходить, если даже ты про культ личности нам пургу мёл? А детишки, они ведь, как губки, впитывают всё, что им ни дай. А помочь разобраться в этом хаосе некому.
– Как некому?! – от возмущения Курчин аж подпрыгнул на пятой точке. – А мы? Сколько у нас детей под крылом?