«Для меня нет никого, кроме тебя», — быстрый ответ Анны напомнил ему, что он решил оставить связь между ними открытой. Он не знал, сколько она почувствовала от него, но ему нужно взять себя в руки.
Чарльз прошел мимо Анны и поставил подстаканники на стол. Достав для Анны единственный стаканчик без кофе, он вручил его ей, наблюдая, как все сидят совершенно неподвижно и опустив глаза, за исключением агентов КНСО. Анна провела хороший инструктаж.
Анна обошла стол и села на стул, рядом с пустым местом. Чарльз приподнял бровь, и агенты КНСО заняли свободные стулья по другую сторону стола. Он сам встал за стулом Анны.
— Это мой муж Чарльз, — сказала всем Анна, скрестив руки на груди. — Возможно, было бы неплохо еще раз представиться, раз уж мы все здесь. Я Анна.
— Специальный агент Лесли Фишер, — отчеканила чернокожая женщина с умными глазами и твердым голосом. — Отдел по борьбе с насильственными преступлениями, ФБР.
— Специальный агент Крейг Гольдштейн, — проговорил стройный мужчина лет пятидесяти. — Прикреплен к Бостонскому отделу по борьбе с жестокими преступлениями, потому что я знаком с этим серийным убийцей.
Чарльз кивнул агентам ФБР. Прошлое Фишер ему известно, потому что он проверил все данные бостонского отдела. О Гольдштейне ему предстоит узнать больше.
— Джим Пирс, — представился единственный мужчина в комнате, который улыбался Чарльзу. — Национальная безопасность. Меня послали собрать информацию.
Чарльз догадывался, кого пошлют из Министерства национальной безопасности, потому что у них всего восемь человек, специализирующихся на сверхъестественных вещах и у него были досье на них всех.
«Политический карьерист, — мысленно передал он Анне, улыбнувшись Пирсу в ответ. Лицо Пирса стало намного менее счастливым, и он отодвинул свой стул на несколько дюймов назад. — На пути к государственной должности. Как думаешь, мне стоит поработать над своей улыбкой?»
Анна посмотрела на него и нахмурилась.
«Веди себя прилично», — мысленно сказала она. Но он прочел веселье в ее глазах.
— Доктор Стивен Сингх, — произнес второй агент из Национальной безопасности.
«Старомодный патриот, — сообщил Чарльз Анне после обмена кивками с доктором. — Он официально классифицирует фейри и оборотней как террористов. Они оба здесь не потому, что хотят помочь поймать серийного убийцу. Пирсу нечего добавить. А Сингх умен и может оказаться полезным, даже если его не волнует преступление».
Агенты КНСО были интереснее. Он знал о КНСО не так много, поскольку это еще более новое агентство, чем Национальная безопасность, и возникло, когда оборотни раскрыли себя. Несмотря на финансирование и разрешение правительства, их роль заключалась в «сборе и распространении информации о нечеловеческих и измененных человеческих группах и индивидуумах», что оставляло им большую свободу действий. У них два главных офиса, по одному на обоих побережьях, они разъезжали по стране, занимаясь в основном уголовными делами, в которых замешаны фейри, оборотни или что-то еще, что казалось им странным.
Бран считал агентов КНСО безобидными, поскольку у них нет полномочий кого-либо арестовывать. Чарльз был менее оптимистичен, поскольку они были одним из правительственных учреждений, обязанных всегда быть вооруженными, а у них имелись пистолеты с серебряными пулями. У него были файлы на многих их сотрудников, но он решил посмотреть, кого они прислали, прежде чем освежить свою память.
Старший из двух агентов тщетно пытался встретиться с ним взглядом, затем довольно пристально уставился на Анну, отчего у Чарльза волосы на загривке встали дыбом, и братцу волку он тоже не очень понравился.
— Патрик Моррис, — сказал он. — Специальный агент КНСО.
— Раньше работал в ФБР, — добавила Фишер с холодным неодобрением, которое говорило о том, что любой, кто решил уйти из ФБР, был дураком.
— Лес Хойтер, — представился молодой человек, и внезапно всё стало интереснее.
«Хойтер — ребенок с плаката КНСО, — передал Чарльз Анне. — Его отец — сенатор от Техаса. Если у кого-то из КНСО берут интервью в прессе, в трех случаях из четырех это Хойтер».
Чарльз считал, что это одна из причин, по которой люди, как правило, не воспринимают КНСО серьезно.
Он должен был сразу узнать Хойтера, но вживую тот выглядел иначе, не таким крепким, впечатляющим или симпатичным, а более серьезным. От него пахло нетерпением, как от охотничьей собаки, идущей по следу. Чарльзу стало интересно, кто вызвал у молодого человека прилив адреналина — оборотни или серийный убийца.
Тем не менее он умел хорошо скрывать свои эмоции. Чарльз сомневался, что кто-либо из людей в комнате заметил бы, как Лес Хойтер рад находиться здесь. Чарльз никогда не был человеком, но считал, что это все равно что постоянно ходить с затычками в ушах и носу.
Гольдштейн огляделся.
— Народ, давайте начнем. — Он посмотрел на Чарльза. — Человек, который организовал эту встречу, сказал мне, что трое оборотней вряд ли могли стать жертвами по чистой случайности. По его словам, оборотней просто не так уж много. Он предположил, что три жертвы означают, что наш убийца нацелился на оборотней, и предложил изложить вам всех жертв с самого начала, мистер Смит. Мы хотим выяснить, что вы думаете, прежде чем я начну задавать вопросы. А потом расскажу вам, что мы знаем об этом деле, и был бы признателен за помощь.
Чарльз скрестил руки на груди и прислонился к стене, сосредоточив внимание на Анне, всем своим видом показывая, что она здесь главная.
Это была работа Анны. Если бы Чарльзу пришлось иметь с людьми дело, они, скорее всего, испугались бы и сами начали отстреливать оборотней.
— Кто организовал встречу? — резко спросил Хойтер.
Гольдштейн посмотрел на молодого человека и вежливо ответил:
— Понятия не имею. Человек, который позвонил мне, не назвал себя, просто предложил мне записывать их советы. Поскольку это будет полезно, я так и сделал.
«Бран», — подумала Анна.
«Скорее всего, — согласился Чарльз. — Или Адам Хауптман».
Анна встретилась взглядом с Хойтером и пожала плечами.
— Я знаю, кто организовал встречу с нашей стороны. Но понятия не имею, кто организовал с вашей.
Гольдштейн достал ноутбук и подключил его к видеосистеме в комнате. Потом откашлялся.
— Агент Фишер, не могли бы вы закрыть дверь, пожалуйста? Некоторые из этих снимков не очень хорошие. Я бы не хотел пугать какую-нибудь бедную горничную.
Дверь заперли, Гольдштейн снял очки и протер их, пока агент Фишер выключала свет. Когда он снова надел очки, то выглядел важным, легкий намек на слабость, возраст и безобидность исчез. Всего на мгновение агент Гольдштейн был человеком, который охотился на других, затем аура слабости вернулась, как будто он снова надел удобную старую рубашку.
— Мы называем нашего субъекта… — Он сделал паузу. — Так в ФБР называют «неизвестного преступника», это кажется немного более профессиональным и менее истеричным, чем «убийца», и более взрослым, чем «плохой парень». Этот субъект известен как «Охотник на крупную дичь», потому что в течение первых двух десятилетий все убийства происходили во время традиционного охотничьего сезона. Первое известное нам убийство произошло в тысяча девятьсот семьдесят пятому году, хотя, учитывая изощренность убийств, вполне вероятно, что он убивал раньше. — Он посмотрел на Анну, у которой, видимо, изменилось выражение лица, и сказал: — Да. Мы абсолютно уверены, что этот убийца — мужчина.
Он нажал на кнопку, и на большом экране телевизора появились две фотографии. Первая — школьная фотография девочки-китаянки. Она улыбалась фотографу, а в ее волосах виднелась ярко-оранжевая лента. Вторая фотография была очень зернистой и показывала обнаженное тело, голову, скрытую в тени, и белую простыню или одеяло, наброшенную на бедра.
— Карен Юн Хао было четырнадцать. Ее похитили из ее спальни в…
Чарльз пропустил голос мужчины мимо ушей, он вспомнит, что сказал агент Гольдштейн позже, если понадобится. Сейчас же сосредоточился на лицах, ища подсказки, людей, которых он знал, жертв, которые были из стаи.
В первый год убийца похитил четырех девушек с интервалом в неделю. Молодые азиатки, не старше шестнадцати и не младше двенадцати. Он держал их у себя, насиловал и пытал до тех пор, пока не был готов взяться за следующую жертву. ФБР считало, что он убил одну жертву непосредственно перед тем, как заняться следующей, хотя, возможно, это было совпадение. Как только сезон охоты закончился, он прекратил убивать. Первый год он орудовал в Вермонте, второй — в Мэне, где он пробыл несколько лет, затем в Мичигане, Техасе и Оклахоме.
«Он организованный», — подумал братец волк, готовясь к погоне. Хороший охотник берет только то, что ему нужно, когда ему это нужно, и их добыча была хорошим охотником. Жертвы убийцы постепенно менялись на протяжении многих лет: азиатки-девочки и девушки, а затем, в Техасе, мальчик-подросток, который тоже был азиатом. Мальчик стал первой жертвой, подвергшейся содомии, но после него жертвами становились как мужчины, так и женщины. На следующий год после этого жертв было одинаковое количество девушек и мальчиков. Затем только мальчики. После этого убийца добавил чернокожую девочку-подростка.
— Похоже, он ищет идеальное блюдо, — тихо сказала Анна, не обратив внимание на испуганный взгляд доктора Сингх, потому что не отводила взгляд с экрана. — Он начал в семьдесят пятом. Может, он был ветераном Вьетнама?
— Жертвы — азиаты, — ответил старший агент ФБР, выглядевший еще более хрупким, чем раньше. — Большинство из них не вьетнамцы. Но некоторые люди не видят разницы или им все равно. У полиции уже была такая теория до того, как в начале восьмидесятых к ней впервые подключилось ФБР. Субъект был бы не единственным, кто вышел бы из этой войны с желанием убивать.
— Настали времена, которые испытывают души людей, — произнесла Анна мягким голосом, и Чарльз понял, что она вспоминает другого солдата-ветерана.